Процесс производства и процесс обращения как моменты обращения капитала 5 страница

«Сравнительное количество товаров, которое может доставить данное количество труда, определяет их прошлую и настоящую стоимость» (стр. 9) (Русский перевод, стр. 38].

Здесь, стало быть, живой труд даже определяет задним числом стоимость, [созданную] прошлым трудом. Почему же в таком случае и капитал не обменивается на живой труд соот­ветственно овеществленному в капитале труду? Почему только само количество живого труда не равняется тому количеству труда, в котором оно объективировано?

«Труд, разумеется, бывает различного качества, и трудно сравнивать различные рабочие часы в различных отраслях производства. Но этот масштаб очень быстро устанавливается на практике» (стр. 13) [Русский перевод, стр. 40]. «Для коротких периодов, по крайней мере из года в год, изменения этого неравенства [в качестве труда] незначительны и поэтому значения не имеют» (стр. 15) [Русский перевод, стр. 41].

Это ничего не дает. Если бы Рикардо применил свой собст­венный принцип, [рассмотрел бы] те количества труда (про­стого), к которым могут быть сведены различные рабочие силы, то дело было бы просто. Рикардо же вообще сразу берет рабочие часы. То, что капиталист выменивает, это — рабочая сила; это есть та меновая стоимость, которую капиталист оплачивает. Живой труд есть та потребительная стоимость, которой обла­дает для капиталиста эта меновая стоимость, и из этой потреби­тельной стоимости вытекает арибавочная стоимость и вообще — устранение обмена.

Вследствие того, что Рикардо рассматривает обмен капита­листа с рабочим как обмен на живой труд — следовательно, сразу же обращается к процессу производства, — в его системе остается неразрешимой антиномией то, что определенное коли­чество живого труда не равно тому товару, который этот труд создает, в котором он объективируется, хотя стоимость товара равняется количеству содержащегося в нем труда.

В стоимость товара

«включен также труд по доставке товара на рынок» (стр. 18) [Русский перевод, стр. 43—44].

Впоследствии мы увидим, что время обращения, поскольку оно выступает у Рикардо как определяющее стоимость, есть только тот труд, который необходим для доставки товаров на рынок.

«Принцип определения стоимости относительными количествами тру­да, которые содержатся в товарах, значительно видоизменяется вследствие применения машин и другого основного и долговечного капитала. Повыше­ние или понижение заработной платы по-разному отражается на двух капиталах, из которых один почти полностью оборотный, а другой почти полностью основной; точно так же обстоит дело и с неодинаковой долго­вечностью применяемого основного капитала. А именно, сюда привходит прибыль на основной капитал (процент), а также компенсация за более продолжительное время, которое должно пройти до того, как более цен­ный из обоих товаров может быть доставлен на рынок» (стр. 25, 27, 29, 30) [Русский перевод, стр. 49, 50, 51].

Последний момент касается только продолжительности про­цесса производства, т. е. непосредственно затраченного рабо­чего времени. По крайней мере, так обстоит дело в примере Рикардо о фермере и булочнике[14]. (Если пшеница [купленная одним из них для посева] может быть доставлена [в виде уро­жая] на рынок позже, чем пшеничные изделия другого, то в этом случае так называемая компенсация, так же как и в случае основного капитала, уже предполагает процент, следовательно представляет собой уже нечто производное, а не является перво­начальным определением.)

«Прибыль и заработная плата — только доли, согласно которым оба класса, капиталисты и рабочие, участвуют в первоначальном товаре, а следовательно, также и в товаре, который обменен на него» (стр. 31) [Русский перевод, стр. 52].

В какой мере создание первоначального товара, само его происхождение определяется этими долями, в какой мере, стало быть, эти доли предшествуют ему в качестве определяю­щего основания, доказывается тем, что первоначальный товар вовсе не производился бы, если бы он не содержал в себе при­бавочного труда для капитала.

«Относительная стоимость товаров, на которые затрачено одно и то же количество труда, неодинакова, если они не могут быть доставлены на рынок в одинаковый промежуток времени. Точно так же при большем основном капитале повышение стоимости какого-нибудь товара вызывается более продолжительным временем, которое должно пройти до того, как этот товар может быть доставлен на рынок... Различие в обоих случаях происходит оттого, что прибыли накопляются как капитал, и оно является лишь компенсацией за то время, в течение которого прибыли не могли быть использованы» (стр. 34—35) [Русский перевод, стр. 54].

Это не означает абсолютно ничего, кроме того, что праздно лежащий капитал исчисляется и засчитывается таким образом, как будто бы он не был праздным, а обменивался на прибавоч­ное рабочее время. Это не имеет ничего общего с определением стоимости, а относится к цене. (В случае основного капитала это лишь постольку имеет значение для определения стоимости, поскольку существует иной метод оплаты овеществленного труда, абстрагированный от прибыли.)

[2) УЭЙКФИЛД ОБ УСЛОВИЯХ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ПРОИЗВОДСТВА В КОЛОНИЯХ]

«Имеется еще иной принцип труда, который не заметен экономисту-ис­следователю в старых странах, но который всякий капиталист в колониях почувствовал на себе лично. Значительно большая часть производственных операций, и в особенности тех из них, продукт которых велик по сравнению с затраченным капиталом и трудом, требует значительного времени для своего завершения. Что касается большинства из них, то нет смысла их начинать, не имея уверенности в том, что будешь в состоянии осуществлять их в течение нескольких лет. Значительная часть вложенного в них капи­тала представляет собой основной, необратимый, долговечный капитал. Если что-нибудь приостановит операцию, то весь этот капитал потерян. Если нельзя собрать урожая, то все издержки по его выращиванию пропали даром... Это показывает, что постоянство является не менее важным прин­ципом, чем комбинирование труда. Важность принципа постоянства в старых странах не видна, так как действительно редко случается так, чтобы труд, при помощи которого ведется какое-нибудь дело, приостанав­ливался против воли капиталиста... Но в колониях дело обстоит как раз наоборот. Здесь капиталисты так этого боятся, что избегают такого рода возможности всеми силами, избегают, насколько это возможно, таких операций, которые требуют много времени для своего завершения» (Е. G. Wakefield. A View of the Art of Colonization. London, 1849, стр.169, 170), «Есть много таких операций, которые настолько просты, что они не допускают разделения на части, И которые не могут быть выполнены без кооперации многих пар рук. Например, погрузить большое дерево на телегу, прополоть большое поле, выстричь большое стадо овец, снять урожай в тот момент, когда хлеб созрел и еще не перезрел, передвинуть какой-нибудь большой груз,— короче, всё, чего нельзя сделать, если много рабочих не помогают друг другу в одной и той же неделимой опе­рации и в одно и то же время» (там же, стр. 168). «В старых странах комби­нирование и постоянство труда достигаются без всяких усилий и размыш­лений со стороны капиталиста просто благодаря изобилию наемных рабочих. Недостаток наемных рабочих есть предмет всеобщих жалоб в колониях» (стр. 170). «На рынок труда в колониях влияет только цена наиболее дешевой земли. Цена этой земли, так же как и всякой невозделанной земли и всего прочего, не требующего никаких затрат для своего производства, конечно, зависит от соотношения между спросом и предложением)) [стр. 332]. «Для того чтобы цена невозделанной земли могла выполнить свое назначе­ние» (а именно, превратить работника в не-собственника земли), «она должна быть достаточной для этой цели. До сих пор цена повсюду была недостаточной» (стр. 338).

Эта «достаточная» цена [определяется следующим образом]:

«При основании колонии цена земли может быть настолько низкой, что поселенцы могут присваивать себе практически неограниченное коли­чество земли. Она может быть столь высокой, что между землей и населе­нием создается соотношение, подобное существующему в старых странах; в этом случае, если эта весьма высокая цена не задерживает эмиграцию, наиболее дешевая земля в колонии может быть столь же дорогой, а чрез­мерное изобилие рабочих столь же прискорбным, как в Англии. Или же может быть нечто среднее, причем не будет ни перенаселенности, ни чрез­мерного изобилия земли, а количество земли будет настолько ограничено, что наиболее дешевая земля будет обладать рыночной стоимостью, при которой рабочие вынуждены будут работать значительное время за плату, прежде чем они смогут стать земельными собственниками» (стр. 339).

(Это процитированное здесь место из «Art of Colonization» Уэйкфилда примыкает к сказанному выше относительно необ­ходимого отделения работника от собственности на условия труда.)

[3) ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕ МАЛЬТУСОМ КОЛИЧЕСТВА ТРУДА И «СТОИМОСТИ ТРУДА»]

[VI—3] Исчисление прибыли в отличие от исчисления дей­ствительной прибавочной стоимости, которую капитал полу­чает при обмене на живой труд, становится ясным, например, из следующего примера. Эти данные взяты из «First Report оf the Factory Commissioners»[15] (Malthus. Principles of Political Economy. 2nd edition. London, 1836, стр. 269-270):

Капитал, вложенйый в здания и машины — 10000 ф. ст.

Оборотный капитал — 7 000 ф. ст.

500 ф. ст. — процент на 10 000 ф. ст. основного капитала

350 ф. ст. — процент на оборотный капитал

150 ф. ст. — арендная плата, налоги, местное обложение

650 ф. ст. — амортизационный фонд (износ основного ка­питала, составляющий 6¹/₅% от его стоимости)

Итого 1650 ф. ст.

1100 ф. ст. — непредвиденные расходы, транспорт, уголь, смазочное масло

Итого 2750 ф. ст.

2600 ф, ст. — заработная плата и жалованье

Итого 5350 ф. ст.

10000 ф. ст. — около 400000 фунтов хлопка-сырца по 6 пен­сов за фунт

Итого 15350 ф. ст.

16000 ф. ст. — 363000 фунтов изготовленной пряжи

Капитал, авансированный на труд, составляет 2 600 ф. ст.; прибавочная стоимость равна 1 650 ф. ст. (850 ф. ст. процент + 150 ф. ст. арендная плата и т. д. составляют 1 000 ф. ст. + 650 ф. ст. прибыли).

Но 2 600 : 1 650 == 100 : 63⁶/₁₃, Следовательно, норма приба­вочной стоимости равна 63⁶/₁₃%. Согласно самому исчислению прибыли норма прибыли должна была бы составлять: 850 ф. ст. — процент, 150 ф. ст. — арендная плата [и т. д.] и 650 ф. ст. — прибыль, т. е. 1 650 ф. ст. ; 15 350 ф. ст.; свыше 10,7%.

В вышеприведенном примере оборотный капитал совершает за год 1⁶⁷/₇₀ оборота, основной капитал совершает один оборот за 15⁵/₁₃ года, т. е, за ²⁰⁰/₁₃ года[16].

Прибыль составляет 650 ф. ст., или около 4,2% [от затра­ченного в течение года капитала в 15 350 ф. ст.]. Заработная плата рабочих [и жалованье составляют около] ¹/₆ [годовых затрат]. Прибыль здесь указана в размере 4,2%; предположим, что она равна только 4%. Эти 4% исчислены на затраты, рав­ные 15 350 ф. ст. Но затем мы имеем еще доход в 5% на капи­тал в 10 000 ф. ст. и 5% — на капитал в 7 000 ф. ст.; 850 ф. ст. составляют 5% на капитал в 17000 ф. ст.

Из действительных годовых затрат мы должны вычесть 1) ту часть основного капитала, которая не фигурирует в амор тизационном фонде; 2) то, что исчислено как процент. (Воз­можно, что капиталист А не присваивает себе процент, а это делает капиталист В. Во всяком случае, это — доход, а не ка­питал, это — прибавочная стоимость.) Итак, из 15350 ф. ст. затрат вычтем 850 ф. ст., остается 14 500 ф. ст. В сумму в 2600 ф. ст., затраченную на заработную плату и жалованье, 41²/₃ Ф· ^ст· входят в форме жалованья, так как ¹/₆ от 15350 ф. ст. равняется не 2 600, а 2558¹/₃ ф. ст.[17]; разделив эту последнюю величину на 14500 ф. ст., получим примерно ¹/₆.

Итак, эти 14500 ф. ст. капиталист продает за 16000 ф. ст., т. е. прибыль составляет 1 500 ф. ст., или 1010/29%; но мы отбро­сим эти 10/29 и возьмем 10%. 1/6 от 100 составляет 162/3. Следо­вательно, на 100 ф. ст. [капитала] 831/3 ф. ст. приходится на затраты [постоянного капитала], 162/3 ф. ст. — на заработную плату, а прибыль составляет 10 ф. ст.; а именно (в ф. ст.):

Затраты [на по­стоянный капитал]	Заработ­ная плата	Сумма	Воспроиз­ведено	Прибыль
831/3	162/з

Прибыль в 10 ф. ст. на заработную плату в 16²/₃, или в ⁵⁰/₃ ф. ст., составляет в точности 60%. Следовательно, для того чтобы, согласно расчету капиталиста, получалась годовая прибыль в 10% (она была несколько больше) на капитал в 17000 ф. ст., причем труд составляет только ¹/₆ годовых затрат в 14500 ф. ст., — рабочий (или капитал, как угодно), должен создать прибавочную стоимость равную 60%. Иными словами, из всего рабочего времени 62¹/₂% приходятся на необ­ходимый труд, а 37¹/₂% — на прибавочный труд. Они относятся друг к другу как 625 : 375, или 5 : 3. Если бы, напротив, затраты капитала на [постоянный] капитал были равны 50, а затраты на заработную плату — также 50, то необходимо было бы создать только 20% прибавочной стоимости, для того чтобы капиталист имел норму прибыли в 10%; 50 + 50 + 10 = = 110; но 10 : 50 = 20 : 100, или норма прибавочной стоимости составляет 20%. Если бы необходимый труд во втором случае создавал столько же прибавочного труда, как и в первом, то прибыль капиталиста равнялась бы 30 ф. ст.; с другой стороны, если бы в первом случае норма действительного созидания стои­мости, созидания прибавочного труда была лишь того же размера, как и во втором случае, то прибыль в первом случае составляла бы только 3¹/₃ ф. ст., и если капиталист должен был уплатить другому капиталисту 5%, то он понес бы актив­ный убыток.

Из приведенной формулы просто следует, что 1) для того чтобы определить норму действительной прибавочной стоимости, нужно исчислить прибыль на авансированную заработную плату, процентное отношение так называемой прибыли к зара­ботной плате; 2) относительно меньшая доля затрат на живой труд по сравнению с общими затратами предполагает большие затраты на основной капитал, машины и т. д., большую степень разделения труда. Поэтому хотя доля труда здесь меньше, чем у капитала, оперирующего с большим количеством труда, действительно приведенная в движение масса труда должна быть значительно больше; т. е. вообще необходимо оперировать с более значительным капиталом. Доля труда, приходящаяся на совокупные затраты, меньше, но абсолютная сумма труда, приводимого в движение отдельным капиталом, больше; т. е. сам капитал должен быть больше. 3) Если дело идет не о боль­шем количестве машин и т. д., а об орудии, которое не приводит в движение большего количества труда и само не представляет большого основного капитала (например, ручная литография), а лишь заменяет собой труд, то прибыль [капитала], оперирую­щего с машиной, абсолютно меньше, чем у [капитала], опери­рующего с живым трудом. (Но первый может достичь такого процента прибыли, который невозможен для другого, и по­этому может вытеснить его с рынка и т. д.) Рассмотрение того, насколько норма прибыли может уменьшиться при росте капитала, но так, что при этом величина прибыли увеличится, относится к учению о прибыли (конкуренция).

Мальтус в своих «Principles of Political Economy» (2nd edition, London, 1836) догадывается о том, что прибыль, т. е. не прибыль, а действительную прибавочную стоимость, следует исчислять не на авансированный капитал [в целом], а на авансированный живой труд, стоимость которого объективно выражена в заработной плате, но при этом он впадает в чистей­шую игру, которая становится нелепой, когда она должна послу­жить каким-то базисом для определения стоимости или для рассуждения об отношении труда к определению стоимости.

Дело в том, что если я возьму всю стоимость готового про­дукта, то каждую часть произведенного продукта я могу сопо­ставить с соответствующей ему частью затрат, а процентное отношение прибыли ко всему продукту, разумеется, есть также процентное отношение [части прибыли] к соответствующей части продукта. Предположим, что 100 талеров приносят 110 талеров, т. е. 10% прибыли на весь продукт. Пусть 75 тале­ров затрачены на постоянную часть капитала, а 25 талеров — на труд, т. е. ³/₄ [VI—4] — на первую, ¹/₄ — на живой труд. Если я теперь возьму ¹/₄ совокупного продукта, т. е. ¹/₄ от 110 талеров, то получу 27²/₄, или 27¹/₂ талера. На 25 талеров, затраченных на труд, капиталист имеет 2¹/₂ талера прибыли, т. е. 10%. С таким же успехом Мальтус мог бы сказать: если я возьму ³/₄ совокупного продукта, а именно 75 талеров, то эти ³/₄ представлены в совокупном продукте в виде 82¹/₂ талера; т. е. 7¹/₂ талера на 75 талеров в точности равны 10%. Это, очевидно, не означает ничего иного, как то, что если я получаю 10% прибыли на 100, то прибыль на каждую часть этих 100 составляет столько, что на общую сумму приходится 10%. Если на 100 я нажил 10, то на 2x50 я каждый раз наживал 5 и т. д. Так что, получая на 100 прибыль 10, я получаю 2¹/₂ на ¹/₄ от 100 и 7¹/₂ на ³/₄ от 100, и констатация этого не подви­гает нас ни на шаг вперед. Если на 100 я получил прибыль 10, то сколько я получу тогда на ¹/₄ от 100 или на ³/₄ от 100? К та­кому ребячеству сводится догадка Мальтуса. Затраты на труд составляли ¹/₄ от 100, — следовательно, прибыль на них состав­ляла 10%. 10% от 25 составляют 2¹/₂. Или: если капиталист на 100 единиц капитала получил 10 единиц прибыли, то на каждую часть своего капитала он получил ¹/₁₀, т. е. 10% при­были. Все это отнюдь не придает частям капитала качественных различий по отношению друг к другу, и поэтому это настолько же правильно по отношению к основному капиталу и т. д., как и к капиталу, авансированному на труд.

Здесь, наоборот, выражена только та иллюзия, что каждая часть капитала в равной степени участвует в создании новой стоимости. Также и та ¹/₄ часть затрат, которая приходится на труд, на авансированную заработную плату, не создала прибавочной стоимости, а совершено это неоплаченным живым трудом. Но из отношения совокупной стоимости [за вычетом затрат] — в нашем примере это 10 талеров — к заработной плате мы можем видеть, какая часть труда не была оплачена, или сколько было прибавочного труда. В приведенном соотно­шении необходимый труд объективирован в 25 талерах, прибавоч­ный труд — в 10 талерах; следовательно, они относятся друг к другу как 25 : 10 = 100 : 40; 40% труда представляли собой прибавочный труд, или, что то же самое, 40% произведенной этим трудом стоимости представляли собой прибавочную стои­мость. Верно, что капиталист может вычислять таким образом: если на 100 единиц капитала я получаю 10 единиц прибыли, то на заработную плату, равную 25, я получил 2¹/₂. Непонятно только, какую пользу может дать такой подсчет. Но чего доби­вается этим Мальтус, мы сейчас увидим, когда займемся его определением стоимости. А то, что он считает, будто его простой арифметический пример содержит в себе некоторое действитель­ное определение, видно из следующего:

«Предположим, что капитал затрачен только на заработную плату; 100 ф. ст. затрачено на непосредственный труд. Выручка к концу года составляет 110, 120 или 130 ф. ст.; очевидно, что в каждом из этих случаев прибыль будет определяться величиной той части стоимости совокупного продукта, которая требуется для оплаты применяемого труда. Если стоимость продукта на рынке равна 110, то часть, требующаяся для опла­ты рабочих, будет равна ¹⁰/₁₁ стоимости продукта, а прибыль составит 10%».

(Здесь г-н Мальтус всего лишь выражает первоначальную затрату, 100 ф. ст., в виде доли совокупного продукта. 100 — это ¹⁰/₁₁ от 110. Скажу ли я, что получаю на 100 единиц капи­тала 10 единиц прибыли, т. е. ¹/₁₀ от 100, или же скажу, что из 110 единиц совокупного продукта прибыль составляет ¹/₁₁, это одно и то же.)

«Если стоимость продукта 120, то приходящаяся на оплату труда доля будет равна ¹⁰/₁₂, а прибыль составит 20%; если стоимость продукта 130, то часть, требующаяся для оплаты авансированного труда, равна ¹⁰/_13s, а прибыль составляет 30%».

(Вместо того чтобы сказать: на 100 я получаю прибыль 10, я могу также сказать: затраты составляют ¹⁰/₁₁ от 110; или же, если прибыль составляет 20 на 100, то затраты равны только ^l0/₁₂ от 120 и т. д. Характер этих затрат, расходуются ли они на труд или иным образом, не имеет никакого отношения к этого рода иной арифметической формулировке положения вещей. Если капитал, равный 100, принес только 110, то я могу либо исходить из капитала и сказать, что получил на него 10 единиц прибыли, либо я могу исходить из продукта, из 110, и сказать, что перед тем как получить этот продукт, я аванси­ровал лишь ¹⁰/₁₁ его стоимости. Отношение, разумеется, остается тем же самым.)

«Теперь предположим, что капитал, авансированный капиталистом, состоит не только из труда. Капиталист ожидает одинаковой выгоды от всех авансируемых им частей капитала».

(Это означает не что иное, как то, что капиталист распреде­ляет полученную прибыль, происхождение которой может быть для него весьма туманным, равномерно по всем статьям своих затрат, полностью отвлекаясь от их качественного различия.)

«Предположим, что ¹/₄ авансируемой суммы затрачивается на оплату труда» (непосредственного); «³/₄ состоят из накопленного труда и прибыли, а также тех добавлений к ней, которые вызваны существованием рент, налогов и прочих выплат. В таком случае совершенно правильным будет утверждение, что прибыль капиталиста изменяется вместе с изменением стоимости этой ¹/₄ его продукта в сравнении с количеством применяемого труда».

(Не с количеством применяемого труда, как это сказано у г-на Мальтуса, а в сравнении с выплаченной заработной платой.) (Следовательно, совершенно правильным будет утвер­ждение, что прибыль капиталиста изменяется вместе с измене­нием стоимости ³/₄ его продукта в сравнении с затратами на накопленный труд, т. е. прибыль относится к совокупному капиталу, который был авансирован (10 : 100), как каждая часть совокупного продукта (110) относится к соответствующей ей части затрат.)

«Например»,— продолжает Мальтус,— «фермер затрачивает в земле­делии 2 000 ф. ст., в том числе 1 500 на семена, содержание лошадей, износ своего основного капитала и т. д. — и 500 на непосредственный труд, а его выручка в конце года составляет 2 400 ф. ст. Прибыль такого фермера составит 400 на 2 000 ф. ст., т. е. 20%. И столь же ясно, что если мы возь­мем ¹/₄ стоимости продукта, т. е. 600 ф. ст., и сравним ее с суммой, выпла­ченной в виде заработной платы за непосредственный труд, то в результате получится точно такая же норма прибыли» («Principles of Political Eco­nomy», 2nd edition, London, 1836, стр. 267—268).

(Столь же ясно, что если мы возьмем ³/₄ стоимости продукта, т. е. 1 800 ф. ст., и сравним их с суммой, затраченной на накоплен­ный труд, т. е. с 1500 ф. ст., то в результате получится точно такая же норма прибыли. 1 800 : 1 500 = 18 : 15 = 6 : 5. Но отношение 6 : 5 означает, что норма прибыли равна ¹/₅, т. е. 20%.)

(Мальтус имеет здесь в виду две различных арифметических формулы, которые он смешивает: во-первых, если на капитал в 100 я получаю 10, то на каждую часть этих 100 я получил не 10, а 10%; следовательно, на 50—5, на 25—2¹/₂ и т. д.; на 100 получить 10 значит на каждую часть этих 100 получить ¹/₁₀, и таким образом прибыль должна принять вид ¹/₁₀ прибыли на заработную плату, и если она равномерно распределена на все части капитала, то я могу сказать, что норма прибыли на совокупный капитал изменяется вместе с нормой прибыли, приходящейся на каждую из его частей, следовательно, также, например, на ту часть, которая авансирована на заработную плату; во-вторых, если я на 100 получил 10% прибыли, то совокупный продукт равен 110. Если заработная плата состав­ляла ¹/₄ затрат, т. е. 25, то теперь она составляет только ⁵/₂₂ от 110; иными словами, заработная плата составляет теперь часть, на ¹/₄₄ меньшую первоначальной, и она будет составлять меньшую часть совокупного продукта в той же самой пропор­ции, в какой продукт возрос по сравнению с первоначальным [капиталом].. Это опять-таки всего лишь иной способ подсчета; Î0 составляют ¹/₁₀от 100, но только ¹/₁₁ от 110. Я могу, таким образом, сказать, что по мере увеличения совокупного продукта каждая из соответственных частей первоначального капитала составляет пропорционально меньшую часть совокупного про­дукта. Это — тавтология.)

В своем сочинении «The Measure of Value stated and illust­rated» (London, 1823) Мальтус утверждает, что «стоимость труда» является «постоянной» и поэтому вообще является истинной мерой стоимости.

«Любое данное количество труда должно иметь такую же стоимость, как и та заработная плата, которая распоряжается им, или на которую оно фактически обменивается» (стр. 5).

Здесь, конечно, речь идет о наемном труде. Истина же, на­против, заключается в том, что всякое данное количество труда равно тому же самому количеству труда, выраженному в каком-нибудь продукте; т. е. каждый продукт есть лишь определенное количество труда, овеществленное в стоимости продукта, кото­рая измеряется этим количеством труда по отношению к дру­гим продуктам. Заработная плата, конечно, выражает собой стоимость живой рабочей силы, но отнюдь не стоимость [VI—5] живого труда [не стоимость, создаваемую живым трудом], которая, напротив, выражается в заработной плате плюс прибыль. Заработная плата есть цена необходимого труда. Если бы рабочему, для того чтобы прожить, необходимо было работать шесть часов, и он производил бы для самого себя как простой рабочий, то он получал бы ежедневно товар, содержа­щий шесть часов труда, ценою, скажем, в 6 пенсов. Капиталист же заставляет рабочего работать 12 часов, а платит ему 6 пен­сов. Он платит ему за час ¹/₂ пенса. Все это означает, что данное, 12-часовое количество труда стоит 12 пенсов, и 12 пенсов, дей­ствительно, представляют собой ту стоимость, на которую обменивается продукт, когда он поступает в продажу.

С другой стороны, при помощи этой стоимости, если бы капи­талист имел возможность вновь вложить ее целиком в один лишь труд, он получает в свое распоряжение 24 часа труда. Поэтому заработная плата дает возможность распоряжаться гораздо большим количеством труда, чем тот труд, который в ней содержится. Данное количество живого труда действи­тельно обменивается на гораздо меньшее количество накоплен­ного труда. Единственное, что несомненно, — это то, что цена труда, заработная плата, всегда должна выражать то коли­чество труда, которое необходимо рабочим для того, чтобы у них душа держалась в теле. Оплата какого-либо количества труда всегда должна быть равна тому количеству труда, кото­рое рабочий должен затратить на воспроизводство самого себя. В рассмотренном выше случае капиталист заставил бы работать двух рабочих, каждого в течение 12 часов — а вместе в течение 24 часов — при помощи количества труда, доставленного одним рабочим. В приведенном примере продукт был бы обменен на дру­гой продукт стоимостью в 12 пенсов, или на 12 рабочих часов, и поэтому капиталисту досталась бы прибыль в 6 пенсов (содержа­щаяся в продукте прибавочная стоимость для капиталиста).

Стоимость продуктов определяется содержащимся в них трудом, а не той частью содержащегося в них труда, которая оплачена предпринимателем. Стоимость продукта конституи­руется произведенным, а не оплаченным трудом; заработная же плата выражает только оплаченный труд, а никоим образом не произведенный труд. Размер этой оплаты зависит от произво­дительности труда, так как последняя определяет количество необходимого рабочего времени. А так как эта заработная плата конституирует стоимость труда (если рассматривать самый труд как товар), то эта стоимость всегда является пере­менной величиной и меньше всего — величиной постоянной. Количество труда, выполняемого рабочим, весьма отличается от того количества труда, которое накоплено в его рабочей силе, или которое необходимо для воспроизводства его рабочей силы. Но рабочий не продает в качестве товара то употребле­ние, которое из него сделают, он продает себя не как причину, а как результат. Послушаем, как г-н Мальтус выбивается из сил, чтобы справиться с этим делом: