Глава 40 улица корзинщиков 2 страница

- Получается, Атре с Брадером имеют какую-то выгоду от пожирания душ? – с омерзением произнёс Серегил.

- Вопрос, какую? – задумался Алек.

- Да плевать мне, какую, единственное, что меня волнует, это как не дать им сотворить то же самое с Иллией! – рыкнул сквозь зубы Микам. – Мы должны отыскать бутыль с душой Иллии до того, как он…, - он осекся и обхватил рукой Кари, которая зарыдала.

Оставив Микама немного передохнуть – а точнее сказать, сходить с ума от всего этого – Серегил с Алеком и Теро отправились в Журавля.

Как и думал Серегил, театр был безлюден. Они проникли в него через слабо защищенную заднюю дверь, но даже с помощью заклинания Теро ничего, связанного с магией, внутри так и не нашли.

Гостиница встретила их приветливыми ароматами бекона и свежезаваренного чая.

Эма, хотя кроме них в доме никого не было, затеяла завтрак.

- Вы должны поесть, – сказал Теро.

- Я не голоден, – буркнул Серегил, не собираясь останавливаться.

- Ну, а я да, и остальные, думаю, тоже, – сказал Алек.

Эма нагрузила поднос нарезанной ветчиной, горячими овсяными лепешками, горшочком меда и вручила им большой котелок с чаем. Подхватив его, Теро поспешил вслед за Алеком наверх.

Серегил сидел, рухнув в одно из кресел и спрятав в ладони лицо, ничуть не заботясь о том, что они грязные. Микам, стоя у камина, уставился на пустой очаг.

- О, нет! – вскрикнул Алек, рванувшись к двери спальни.

- Нет-нет, с ней всё по-прежнему, – сказал ему Микам.

Серегил откинулся назад и запустил пальцы в волосы.

- Этим вечером, пока у них будет спектакль, мы обыщем дом.

- А если и там нет? – спросил Теро.

Серегил зло раздул ноздри:

- Тогда я самолично вытрясу душу из Атре, пока он не сознается, где оно!

- И я тебе помогу, – Теро разлил чай и раздал всем чашки.

- Значит, этой ночью обыскиваем дом Атре, – сказал Микам.

- Да, – отозвался Серегил. – И если не находим то, что ищем, то выполним свой обет, и молю Иллиора, чтобы Атре или Брадер указали нам нужную бутыль и вещи Элани!

Микам устало потёр лоб.

- Зачем они это делают?

- Я уже думал над этим, – Серегил отпил немного чая. – Помните, как тот старик и его дочь описывали встреченную на севере ворону? А что, если она двойник той, которую видели мы? От самого Атре нам известно, что ни с Брадером с севера. Что, если обе старухи и есть сам Атре?

- То было тридцать лет назад, – сказал Микам. – Атре слишком молод.

- Хм, забрать чужую жизнь, чтобы продлить собственную, – нахмурился Теро. – Все известные мне случаи подобного предполагали поедание плоти, либо выпивание крови жертвы. Однако, если то, что ты предположил, верно, то эта магия действует!

- По части похищения душ уж точно, – Микам с болью кинул взгляд в сторону спальни.

Какое-то время Серегил лишь молча постукивал себя по губе своим длинным пальцем, что обычно означало, что идея обретает форму.

- Атре не всегда выглядит одинаково. Ты не так часто его видел, Микам, чтобы заметить это, но иногда он выглядит определенно моложе и красивее остальных. Я относил это на счёт грима, однако, быть может, это действовал эликсир? На похоронах Килит Атре прямо таки светился. Я ещё подумал, что это странно, учитывая обстоятельства.

Алек зло фыркнул:

- Явился, чтобы позлорадствовать!

- Да. Ладно, идёмте, отыщем Мику, – сказал Серегил и в который раз зевнул.

- Я могу проводить Теро, – сказал Микам. – А вам двоим, следует отдохнуть, покуда есть такая возможность.

- Нам нужно непременно присмотреть за домом Атре сегодня. Ни один из нас там не бывал. Мы понятия не имеем, как обстоят дела с обслугой, каков распорядок вообще.

- Моя вахта первая, – сказал Алек. – Потом можешь пойти ты, Микам, как только вернешься. Ступай, поспи, Серегил.

Спускаясь вниз за Алеком и Микамом, Теро про себя помолился Иллиору. Он просил, чтобы малыш оказался жив. И то было не только из-за Иллии.

Глава 41 Мика

Тисовая Улица оказалась небольшим, довольно ухоженным переулком. Народ уже высыпал из домов и отправился по своим утренним делам, молочники и хлебопёки вовсю выкликивали свой товар. Начинало светать, и над головами в бледнеющей синеве небес плыли розовые облака.

- Мика сказал, где-то должна быть жёлто-зелёная дверь, – Теро огляделся по сторонам.

Нужный дом находился в самом конце переулка. Тут было чистенько и уютно, по обе стороны от каменного крыльца кто-то высадил поздние летние цветочки. Окна в верхнем этаже пока ещё были закрыты ставнями, однако сквозь них были слышны женские всхлипы.

- О, Иллиор! – пробормотал Микам.

- Нужно удостовериться, – Теро решительно направился к двери и постучал.

После короткой паузы ставни над их головами приоткрылись, и оттуда высунулся какой-то моложавый мужчина в ночной рубахе и удивленно посмотрел на них:

- Вы кто?

- Это не вы отец мальчика по имени Мика? – спросил Теро.

- Ну, я, а что такое?

- Простите, сэр, не подскажете, как малыш себя чувствует?

Мужчина расплылся в широкой улыбке, которая мало согласовывалась со стенаниями, всё ещё доносившимися из комнаты позади него.

- Он проснулся! А вы откуда знаете?

- Просим извинить нас за беспокойство в столь ранний час, – сказал Микам. – Это – Лорд Теро из Орески. Он вместе с Верховным жрецом Далны пытается отыскать снадобье против сонного мора. Полагаю, что это он помог нынче ночью вашему мальчугану.

- Я должен взглянуть на него, – сказал Теро. – Это вопрос жизни и смерти, касающийся всего Римини.

Мужчина вылупился на Теро.

- О, конечно, Милорд! Ради всего святого, обождите… стойте там!

Он захлопнул ставни, а уже минуту спустя выскочил из входной двери и со слезами на глазах вцепился в руку Теро.

- Входите же! О, милорд, и как мне вас отблагодарить?!

- В том нет нужды. Лучше отведите меня к мальчику.

Счастливый отец, представившийся Аманом, на вид был не намного старше самого Теро. Все трое поднялись наверх, в спальню с низким потолком под самым карнизом. Посреди комнаты находилась простая кровать, накрытая пестрыми покрывалами, а позади неё, у дальней стены, возле детской кроватки стояла на коленях какая-то молодая женщина и укачивала на руках малыша. Это она плакала, но теперь Теро с Микамом увидели, что то были слезы радости. Когда они вошли, малыш глянул на них через её плечо, и Теро моментально его узнал. То был Мика – светловолосый и щупленький. Глаза его, которые в той магической дымке казались бесцветными, сейчас были того же чистого серого цвета, что и у Серегила, отметил Теро, внутренне дрогнув.

- Мама, это он, тот маг из моего сна! – крикнул Мика и, вырвавшись из материнских рук, подбежал к Теро.

Какое-то время оба молча смотрели друг на друга, а потом Мика вдруг протянул худенькие ручонки и обвил ими мага за пояс.

- Спасибо, сэр, что отослали меня домой!

Теро потрепал малыша по голове:

- Не за что, не за что, Мика.

Ощущение магии вдруг стало гораздо сильнее. Ещё пару часов назад он и не подозревал о существовании этого малыша, теперь же был охвачен никогда прежде не испытанными ощущениями восторга и… узнавания.

Ты узнаешь, всплыл откуда-то из глубин памяти шёпот Нисандера, Так же, как я когда-то узнал тебя.

Он осторожно высвободился из обхвативших его ручонок и достал свою волшебную палочку, чтобы проверить, нет ли тут ещё чего, помимо магии. Позади них о чём-то негромко переговаривались Микам и родители мальчугана.

Произнеся заклинание, Теро быстро начертал над головой Мики несколько магических знаков и увидел, как малыша накрыло и покатилось каскадом вниз бледное сияние, а затем окутало всего, словно серебристо-белой поволокой. Он тронул его кончиком своей палочки и почувствовал знакомое лёгкое покалывание в руке, а затем его немного тряхнуло от грязной магии, той самой, что пленила душу мальчугана. На какой-то миг всплыло лицо Атре. Улыбаясь кому-то, он поднёс к губам флакон и принялся пить. У Теро на миг перехватило дыхание. Отдёрнув палочку, он быстро сделал защитный знак, а затем разрушил начертанные ранее символы. Мальчику будет необходимо очищение.

Микам присел на корточки и протянул ему что-то, оказавшееся кошачьим клыком.

- Мика, вот на это ты поменялся с той бродяжкой?

- Да, сэр, – учтиво ответил малыш.

Теро забрал зуб, но, как и в случае с жёлтым кристаллом, ничего магического в нём уже не было, даже и следа не осталось, если магия и была когда-то. Однако он совершенно отчётливо увидел дохлого домашнего кота песочного цвета, от которого был этот клык, потом, чуть менее ясно – Атре, забирающего зуб. получается, все эти предметы не были ключом, они просто служили приманкой.

- Как она выглядела, эта бродяжка? – спросил Теро.

- бабушка, сэр, но, хоть и очень грязная, зато такая добренькая. Она сказала, что это зуб маленького дракона, – Мика оглянулся на залитое слезами лицо своей матери. – Я сделал плохо?

Его мать упала перед ним на колени и снова схватила малыша и прижала к своей груди.

- Нет, милый, нет! Это была злая женщина, так говорит вот этот дядя. – Она с благодарностью посмотрела на Микама. – И он с друзьями собирается поймать её, чтобы не дать больше причинять зло детишкам, вроде тебя. Что нужно сказать, малыш?

Мика отвесил обоим полный достоинства полупоклон:

- Благодарю вас, добрые господа.

Теро улыбнулся:

- Всегда пожалуйста, Мика. Можешь рассказать нам ещё, как выглядела эта старушка?

- У неё был такой длинный нос и волосатый подбородок, сэр. А на поясе висели всякие вещички, черепушки, камушки и прочие безделушки.

- Очень хорошо. А ещё?

Мика сильно задумался.

- Ну, разве что ещё от неё воняло луком.

Микам крякнул:

-Важная деталь! Ну, так что, здесь у нас всё, Теро?

- Мне нужно побыть наедине с мальчиком его родителями. Не подождёшь меня внизу?

Когда Микам вышел, Теро повернулся к родителям.

- Могу я поговорить с вами без ребенка?

- Мне бы не хотелось оставлять Мику одного, – сказала мать, обхватив мальчика за плечи одной рукой.

- Можем поговорить в гостиной. Это прямо напротив, через коридор, – сказал Аман.

Он отвёл Теро в очень уютные покои.

- Прошу, присаживайтесь. Разрешите угостить вас медовухой? Собственного производства.

- С удовольствием, – Теро взял кубок и вежливо пригубил его. – Замечательная! И прошу Вас, зовите меня просто Теро. Оставим титулы.

- Вы чрезвычайно добры.

Теро аккуратно отпил медового вина.

- Уж не медовар ли вы, Аман?

- Точно. У меня лавка на Урожайном.

- Должно быть, вы один из лучших, – Теро сделал ещё глоток, потом опустил кубок на колено. – Скажите, когда вы узнали, что у Мики дар мага?

Аман вздохнул:

- Я так и понял, что вы заметили.

- В вашей родне или у жены есть маги?

- Нам о таковых не известно, однако, её пра-прадед и моя пра-пра-прабабка были ‘фейе. У Мики же кровь с обеих сторон. Однако, он единственный, у кого проявились магические задатки.

- И в чём именно они проявляются?

- Ну, бывает, он сердится, и перемещает предметы. Вот как раз на той неделе он запулил миску. А ещё, если сосредоточится, он может разжигать огонь.

- Почему же вы до сих пор не представили его Ореске?

Аман повертел в руке кубок.

- Сами видите, это наше единственное дитя. Ириани просто не вынесет разлуки.

- А, ну да. И всё же, вы меня простите, но если без всякой тренировки Мика может перемещать предметы, то силы его очень велики, и без надлежащего обучения он может с возрастом, войдя в силу, начать причинять людям вред, даже сам того не желая. Он сможет невзначай учинять поджоги, и даже убивать. Дар, подобный тому, которым он обладает, не исчезает сам по себе. И, уверен, вам известно, что срок его жизни не таков, как у обычных людей. Если желаете ему счастливой жизни, он обязательно должен общаться с себе подобными.

Аман долго сидел, уставившись на пол между своих босых ног. Наконец, вздохнул:

- Что мы должны сделать?

- Я бы хотел забрать его себе в ученики. Он станет жить у меня в Ореске, но в любое время, как только захочет, сможет навещать вас с матерью, главное, чтобы это не мешало занятиям.

Он отлично видел внутреннюю борьбу мужчины: с одной стороны тот знал, что Теро прав относительно будущего Мики, если мальчик не станет учиться, с другой – сердце его разрывалось при мысли о разлуке с сыном.

- Ученик для мага всё равно, что собственное дитя, так что и обращаются с ним соответственно. Мой учитель был очень добр со мной, и, можете не сомневаться, к Мике я буду относиться не хуже.

- Так вот почему вы его спасли? – спросил Аман.

- Нет, вовсе нет! Он всего лишь первый из вылечившихся, коих, надеюсь, будет теперь много.

- Но вы же познакомились с ним только что. С чего вы взяли, что именно он вам нужен?

Теро улыбнулся:

- Маг всегда знает, когда находится то самое дитя.

Глаза Амана были полны слезами.

- Мы же только-только вернули его после сонного мора. Не знаю, что скажет его мать. Это разобьёт ей сердце!

- Вас с его матушкой всегда будут рады видеть в Ореске. Да и Мика сможет наведываться домой. Кроме того, я ведь не собираюсь забирать его прямо сейчас. Ему нужно время на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью, вам с женой тоже. Скажем, после Траурной Ночи и зимних торжеств. Это будет достаточно скоро. А вы тем временем будете захаживать ко мне в гости, я, с вашего милостивого позволения, стану навещать Мику здесь. Я смогу научить его всем азам, помогу контролировать способности.

Теро отставил кубок и встал.

- Однако, боюсь, вы должны дать мне ответ немедля.

- Он, действительно, может кого-нибудь убить?

- Если не обучать врождённого мага, у него не появится навык контроля и направления своих сил в нужное русло. Мика же, раз он в столь юном возрасте уже спонтанно проявляет такие способности, со временем станет опасен и его, скорее всего, просто убьют. Могу дать вам в этом зарок.

Аман бросил несчастный взгляд в сторону спальни, где Мика непринуждённо щебетал о чём-то со своей матерью. Всхлипы её постепенно превратились в смех.

- Так значит, не ранее зимних празднеств? Быть может, этого срока ей хватит.

Теро едва удержался от того, чтобы с облегчением выдохнуть.

- Благодарю вас, Аман. Обещаю, со мной Мике будет хорошо. Сейчас я должен уйти, но скоро приду опять и сам спрошу Мику, желает ли он быть моим учеником. А вы тем временем объясните ему всё, хорошо?

- Сделаю всё, что в моих силах.

Теро протянул ему руку, Аман пожал её. На том уговор и был закреплен.

- Ты чего это там так долго возился? – проворчал Микам, когда они двинулись по улице в обратный путь.

- Обсудили с отцом ещё кое-какие детали.

- Как думаешь, с Микой теперь всё будет в порядке?

- Да.

- Ну а с помощью этой своей магии ты что-то выяснил? Я же видел твою реакцию.

Теро рассказал про своё мимолетное видение и про то, что почувствовал при этом.

- Значит, теперь мы знаем, как вылечить Иллию!

- Посмотрим.

У Микама вытянулось лицо:

- Что ты хочешь этим сказать?

- Этот малыш – маг от рождения. И это могло повлиять на него, равно, как и условия, при которых я его освободил. Сначала он был очень смущён. Я как смог, объяснил ему путь домой. Нам следует иметь это в виду на будущее.

Возвратившись в гостиницу, они обнаружили Серегила мирно дрыхнущим на диване, Кари же мерила шагами устланную ковром гостиную. Элсбет спала рядышком с Иллией. Малышку уложили в кроватку, переодев в одну из ночных сорочек Серегила.

- Ну что, нашли мальчика? – спросила Кари.

- Он жив! – Микам шагнул к ней. – Теро спас его!

- Хвала Создателю!

Она склонила голову ему на плечо и он обнял свою жену.

- А как тут Иллия?

- Всё так же.

Теро подошёл и взял её руку.

- Мы обязательно спасем её, Кари. Клянусь тебе, мы спасём Иллию, даже если мне придётся отдать за это жизнь!

Глава 42 Пленимар

Со своего места в первом ряду конного строя Бека могла наблюдать, как Клиа, прямо на линии фронта, держит совет с королевой и остальными офицерами своей армии. Гравированные золотом нагрудный знак и шлем Фории посверкивали в свете дня, плащ её был цвета пламени. Вкупе с большим скаланским жеребцом белой масти, на котором она обычно ездила верхом, это делало её заметной во время битвы, даже без всякого королевского штандарта. Вот Клиа что-то сказала своей сводной сестре и та рассмеялась в ответ, похлопала её по плечу. Сегодня все пребывали в приподнятом состоянии духа. Ну, почти все: позади строя Бека видела Даноса, мрачного и осунувшегося, сидящего верхом на скакуне. В последних боях и мелких стычках он снова был очень смел, однако уже без прежнего безрассудства, и было видно, что позор семьи, как и разрыв отношений с Принцессой Элани придавили его тяжким грузом.

Прохладный осенний ветерок, приносимый с Внутреннего Моря, заставлял мириады армейских штандартов трепетать на своих флагштоках, и разноцветье это было необыкновенно ярким на фоне синевы Пленимарского неба. В вышине реяли черноголовые морские чайки, вплетая пронзительные крики в посвист ветра в высоком сухом ковыле на многие мили вокруг.

Перед стянутыми сюда войсками Фории были пленимарские скалы, растянувшиеся от прибрежной полосы до подножия гор, переходящих в зубчатый хребет полуострова, соединяющего Пленимар с материковой частью. И между главным проходом и армией Скалы встали сейчас остатки разбитой армии Владыки, в полном своём боевом вооружении.

Менее, чем за три месяца после того, как боевые расчёты Клиа захватили важнейшую переправу, Фория, объединив усилия войска и боевых кораблей, провела массированное наступление и наголову разбила Пленимарцев, загнав их обратно, в их собственные пределы. Далеко на юге, в море, Бека могла различить пленимарские боевые корабли, пытающиеся остановить боевую флотилию Скалы, не допустить их высадку на берег. Отсюда они были похожи на игрушечные кораблики, пущенные в громадную водяную бочку.

Вдруг по рядам позади Беки прошло какое-то волнение, и протиснувшись вперёд, оттуда появился Ниал, осадив своего коня рядом с нею. Темные волосы его свободно струились из-под битого шлема, а поверх нагрудных лат поблескивала кольчуга.

- Самый денек для битвы, да и место, что надо, – заметил он.

- Да.

На миг они встретились взглядами, сказав ими другу другу то, что невозможно было высказать вслух.

- Чертовски шикарный день! – воскликнул где-то сзади в строю Сержант Райлин.

Остальные затянули, было, ответное ура, однако Бека подняла руку, призывая к молчанию.

Отделившись от линии своих войск, вперед выехал Владыка, сопровождаемый офицерской фалангой под парламентерским флагом. Знаменосец Фории поднял такой же, и Фория вместе с Клиа и её гвардейцами, галопом направились к нему для переговоров.

- Есть! – произнёс кто-то в строю. – Сейчас он будет сдаваться! Мы их сделали!

В ответ по рядам тут же пронёсся ропот воодушевления, однако Бека не спускала глаз с королевы. Прошлой ночью Клиа вместе с другими офицерами провела в шатре Фории уйму часов и вернулась молчаливая, со сжатыми плотно губами.

Какое-то время королева переговаривалась с Пленимарским Владыкой, и эти маленькие с такого расстояния фигурки решали быть или не быть новой крови.

Наконец они разъехались, обе группы возвратились к своим войскам. Клиа поскакала обратно к Ниалу и Беке, королева же осталась во главе линии.

Повернувшись к войску лицом, Фория обратилась к солдатам звенящим командным голосом:

- Скаланцы, братья и сёстры мои! Несмотря на наше численное превосходство, Владыка не желает сдаваться. Вот это…, - она презрительно махнула одетой в боевую рукавицу рукой в сторону дохлой линии пленимарцев, – эта жалкая кучка оборванцев – всё, что стоит на нашем пути к Беншалу… Всё, что отделяет нас с вами от полной победы!

В ответ по рядам прокатилось громовое ура. Стоящие впереди передавали слова королевы стоящим сзади.

Фория снова подняла руку и всё мгновенно смолкло.

- Все вы блестяще сражались этим летом. И это благодаря вашей доблести мы продвинулись так далеко, как ни одна из скаланских армий со времен наших далёких предков. Теперь же я прошу вас: идёмте дальше! Одержите для меня нынче ещё одну победу, и, обещаю, уже вы глазами завоевателей сможете взглянуть на сокровенные пленимарские земли!

Она смолкла из-за очередного ура, впрочем, уже не такого воодушевленного, как в прошлый раз.

Бека взглянула на Клиа, но их Коммандер не спускала глаз с королевы. Она больше не улыбалась.

Между ними и Пленимаром были не только войска: впереди раскинулись горы, а проходы в них, должно быть, и посейчас крепко охранялись, а надвигалась зима. На самых высоких из вершин уже кое-где лежал снег. Даже если никакого сопротивления не будет оказано, проложить пути через эти высоты займёт не один день… и, кто знает, что ещё там, за ними? Очередные резервные войска? Вооруженное местное население? Если не схватить Владыку немедля и не провести его в парадном строю впереди войска, шансы встретить хороший отпор были слишком уж велики.

- Братья и сёстры! – продолжала Фория. – Нынче нам выдался шанс завоевать для Скалы вечную неприкосновенность. Никаких больше походов пленимарских армий на наши земли! Никаких кораблей, грабящих торговые суда и побережье Скалы, увозящих наших граждан в позорное рабство! Довольно им уже душить наш Золотой путь, истощать наши сокровищницы и наш народ! В драгоценной нашей отчизне сегодня, в этот самый час, народ страдает от тяжких лишений, вызванных разнузданной агрессией Пленимара. Это наши люди! Наши с вами любимые! А равно и те, кто пролил свою кровь за то, чтобы освободить нас от пленимарского ига! Братья и сёстры мои, готовы ли вы встать рядом со мной и постоять за будущее нашей отчизны?

Это было встречено рёвом поддержки, и Бека с Клиа кричали вместе со всеми.

По полю прокатились новые крики ура, однако Беке показалось, что продиктованы они, скорее всего, отчаянием.

Фория вскинула Меч Герилейн и прокричала:

- За Скалу!

- За Скалу и Королеву! – все, как один, взревели солдаты, громыхая щитами и потрясая оружием. – За Скалу и Королеву!

Размахивая огромным мечом, Фория подняла коня на дыбы и дала сигнал. С обеих сторон на поле битвы взревели военные трубы, армии начали свой боевой танец.

Две силы сошлись, подобные прибою, ударившему в скалы. К исходу же утра линии были сломаны, и тут и там по всему полю завязались отдельные маленькие сражения. Несмотря на превосходящие силы противника, пленимарцы сражались с ожесточением и яростью обороняющихся. Так продолжалось всё утро, до самого полудня. Бека с Ниалом держались поближе к Клиа, так же, как и Миррини и основная часть бекиного полка. Таким образом она оказалась достаточно близко, когда услышала, как Клиа вдруг в ужасе вскричала:

- Лошадь королевы пала! К Королеве!

И прямо на их глазах королевский штандарт, находившийся рядом со значком Даноса, вдруг заколебался над бурлящей лавиной битвы, и полетел вниз. Ни Фории, ни её коня не стало видно. Подступиться к королеве было задачей практически невыполнимой, но тем не менее они сумели прорваться к ней.

Когда они подскакали к тому месту, где в последний раз видели королеву, Бека вдруг ощутила, что Ниала больше нет рядом. В горячке битвы у неё был всего лишь момент, чтобы оглянуться, но его нигде не было видно. Разрываясь между чувствами и долгом, она не смогла выбрать иного, кроме как продолжить свой натиск, прорываясь вперед вместе с Клиа, которая не переставала кричать: «К Королеве!».

Внезапно напор ослаб. Перед ними оказалась Фория, лежавшая поверх умирающего скакуна со вздыбленной холкой, а вокруг неё – с полдюжины мертвых или испускающих дух всадников. Бека моментально оценила, что королевского скакуна превратился в сплошную рану, а горло его изрублено, но что действительно заставило её сердце заледенеть, это – обезглавленное тело Королевы и хохочущий пленимарский пехотинец, стоящий над нею, держа в одной руке за светлые волосы её голову, а в другой – окровавленный Меч Герилейн.

И едва только голоса на обоих языках понесли эту новость, Клиа издала крик отчаянной ярости и, перемахнув через коня, одним ударом снесла голову пехотинцу, подхватив голову своей сестры, пока та не коснулась земли. Потом она бережно положила её к телу, забрала меч и, подняв его высоко, прокричала:

- За Королеву! Отомстим за Королеву Форию!

Клич её разнесся далеко и битва продолжалась. Скаланцы теперь жаждали отмщения. Армия обожала королеву, так долго стоявшую во главе фронта, и теперь воины бились из последних сил, нещадно истребляя всякого пленимарца, вставшего на пути, либо умирая в этих усилиях сами.

Клонившееся к закату солнце уже подкрасило тучи кроваво-красным, когда пришла весть, что Владыка ранен и запросил мира.

По-прежнему сражавшаяся на фланге Клиа Бека со своим отрядом была вынуждена пробиваться к месту переговоров по трупам и телам умирающих.

Владыка был там, он лежал на своих носилках. Это был смертельно уставший, потрёпанный жизнью человек, не старше тридцати. Раны его были прикрыты официальными одеждами красного цвета с серебром. Доспехов на нём не было, но под левой рукой он держал свой коронованный шлем. Когда появилась Клиа со своим эскортом, его свита припала на одно колено, сам Владыка при этом не сдвинулся с места.

Вся процедура много времени не заняла. Писец уже подготовил условия капитуляции, согласно которым Пленимар отказывался от всех своих притязаний на любые земли за пределами собственных, включая священный остров Курос, который Пленимар удерживал последние десятилетия, а также обязательство выплаты ежегодной дани Скале на протяжении сотни лет.

Беке было ни до чего, слишком сильно она теперь беспокоилась за Ниала. Когда ей, наконец, было позволено удалиться, уже почти совсем стемнело. Прихватив с собой двадцать своих всадников, она смогла, наконец, отправиться на розыски мужа. Спешившись, она попыталась проследить свой путь обратно, до того места, где видела его в последний раз. При багряном свете вечерней зари зрелище было адовым. Между грудами мертвых тел бродили обозные, сдирая одежду с убитых врагов и добивая тех, кто был ещё живой. Дризийцы с солдатами уже принялись за разборку мертвых, отделяя их от раненых, которым ещё было можно помочь, и ускоряя кончину тех, кто был безнадежен.

Наконец, Бека услыхала слева от себя крик и поскорее направилась на знакомый голос, туда, где по обе стороны от окровавленного тела, опустившись на колени, были Сержант Райлин и райдер по имени Сорин. В несколько прыжков Бека очутилась возле них и упала на колени рядом с телом Ниала. Кто-то стащил с него кирасу с кольчугой и разрезал левый рукав, обнажив руку. Верхняя кость её была сломана и торчала сквозь кожу. Лицо и шея Ниала были сплошь в крови, как и его правая нога. Однако глаза его были открыты и он, хоть с трудом, но приподнял правую руку. Иззубренный порез на левой щеке обнажал кость. Ну, хотя бы часть всей этой крови можно было списать на него.

Она вцепилась в его ладонь, изо всех сил сдерживая слёзы.

- Всё совсем плохо?

- Рана на ноге довольно глубокая, – отвечал ей Райлин, который как раз перевязывал эту рану полосками ткани, срезанными с чьего-то плаща. – Но меня больше заботит рука.

- Тали, – прохрипел Ниал, – не надо слёз, тали. Всё не так уж и плохо.

- Как-то мало похоже и на то, что, всё хорошо, – ответила Бека, утирая глаза рукавом.

- Кадеус с Самани отправились на поиски лекаря. Но пока что я мог бы заняться его рукой, – предложил Сорин.

Ниал сжал ей ладонь, и Бека кивнула.

- Ты сама-то не ранена, Бека? – спросил Ниал, пока остальные собирали подходящее тряпьё и мастерили шину из расщепленной алебарды.

- Ни царапины, – сумела произнести она. – Королева мертва, Ниал.

Глаза его округлились:

- То есть, мы проиграли?

- Нет. Клиа подхватила меч и довела нас до победного конца.

Он попытался улыбнуться, отчего рана на его щеке разошлась ещё больше.

- Значит, наконец-то, домой!

До рассвета лекарь так до них и не дошёл, и раны Ниала начали гноиться, несмотря на то, что Бека промывала их водой, что была в запасе у неё и её товарищей. Смертельно уставший молодой дризиец явился вместе со своим слугой, тащившим тележку с нехитрым набором лечебных средств. Он перебинтовал раны Ниалу, а заодно и другим всадникам, кто был также ранен, и наложил целительные заклятья.

Когда он покончил со всем этим, Бека оттащила его в сторонку.

- Спасибо вам, Брат, за ваши труды. Прошу, скажите, мой муж, ведь, оправится от своих ран?

- Инфекция была не опасная, но вот эта кость… если она не срастётся должным образом, он рискует остаться без руки.

Бека кивнула и возвратилась к остальным.

Она-то станет любить Ниала хоть с двумя руками, хоть с одной. Но как он сам переживет, если не сможет больше ходить на охоту или будет не в состоянии натянуть лук? Это в голове не укладывалось.

Тело Фории, отбитое у врага, было отнесено в шатёр и положено под черный покров. Возле неё на своих боевых плащах покоились тела павших в бою офицеров. Руки всех были сложены на груди, при них находились и их мечи. Даноса, отметила Клиа, среди них не было. Либо он принял к сведению слова Фории, либо просто оказался счастливчиком.