Ян Чунь закрывает доступ в поместье и получает в награду золото. Святая тетушка сооружает даосский алтарь и постигает искусство магии

В горной пещере Небесная книга

хранилась с древних времен;

Кто-то в пещеру проник и посмел

письмена святые украсть.

И каждый из тех, кто сумел постичь

значенье громовых письмён,

В жизни великих успехов достиг,

к бессмертным был приобщен.

Как мы помним, оставляя у себя Хромого, даос Цзя Чистый Ветер надеялся этим снискать расположение Святой тетушки и получить возможность еще раз встретиться с Мэйэр. Однако внезапное исчезновение Хромого до того расстроило и рассердило его, что ему и приснился этот кошмарный сон.

На следующее утро, узнав, что одежда и постель Хромого на месте, даос Цзя разослал людей на розыски, в надежде, что Хромой находится где-то неподалеку. Вскоре ему доложили, что Хромого видели в Цзяньмыньшане с каким-то незнакомым мужчиной, который нанял лошадь, после чего оба отбыли в неизвестном направлении.

Эта весть так расстроила даоса, что он еще сильнее занемог. Теперь по ночам ему снилась молоденькая лиса-оборотень, всячески его соблазнявшая, а днями он лежал в беспамятстве, стеная и плача:

– Мэйэр, ты создана для меня одного! Пусть в нынешней жизни нам и не суждено соединиться, зато в будущей ты непременно станешь моей женой!

Когда болезнь даоса Цзя достигла критической точки, обеспокоенный даос Косой доложил об этом старому настоятелю. Тот уже много лет не выходил из своей кельи, однако на сей раз пришел навестить больного. Положение даоса Цзя было безнадежным, пришлось давать необходимые распоряжения насчет предстоящих похорон.

Когда кончается масло – гаснет лампа; когда иссякают жизненные силы – умирает человек. А даосу Цзя их хватило всего на двадцать семь лет. Поистине, развратники и сластолюбцы редко доживают до тридцати…

А теперь вернемся к рассказу о Хромом и Ян Сине. Их путешествие проходило без приключений: утром трогались в путь, вечером – останавливались на ночлег; хотели есть – ели, желали пить – пили. Добравшись до Хуаиня, они прежде всего направились в дом инспектора Яна, где Ян Син доложил хозяину о выполненном поручении. Инспектор сам вышел встречать гостя, пригласил его в зал, усадил и, заведя с ним ничего не значащий разговор о погоде, как бы между прочим задал несколько вопросов, касающихся алхимии. Однако Хромой оказался совершенно не сведущим в этом и на все вопросы инспектора только и мог, что таращить глаза да мычать себе что-то под нос. Решив, что гость не намерен пускаться в откровения, Ян Чунь прекратил расспросы.

Выпив с гостем чаю, хозяин вызвал слуг и велел проводить Хромого в Западный сад к Святой тетушке.

Когда Хромой входил в ворота сада, первый, кто попался ему на глаза, был хэшан Яйцо.

«Однако матушка ведет себя неприлично, – подумал Хромой. – Живет под одной крышей с монахом!..»

Войдя в келью, Хромой огляделся и сердито спросил старуху:

– Матушка, а почему с тобой нет сестрицы Мэйэр? И что это за монах, которого я только что встретил у ворот?

– Э, сынок, одним словом всего не расскажешь! – сказала старуха и поведала сыну о том, как она потеряла Мэйэр, как встретилась во сне с государыней У Цзэтянь и как, наконец, повстречалась с хэшаном Яйцо.

– Он принес Небесную книгу, разобраться в которой могу только я, – сказала она. – В книге содержатся тайны Девяти небес, постижение которых потребует длительного времени и не менее тысячи золотых. Я предложила нашему хозяину основать монастырь в честь моей наставницы, богини Самантабхадры, и выпросила у него на это немного денег, пообещав вернуть сторицей, когда приедешь ты. Я сказала, будто ты любую вещь можешь превращать в золотую. На самом же деле мне просто хотелось вызвать тебя, чтобы вместе совершенствоваться… Разве это не хорошо?!

– Так вот почему инспектор Ян при первой же встрече завел со мной речь об алхимии! – засмеялся Хромой. – Счастье, что я не стал ничего отвечать, не то выдал бы себя с головой!

Пока старуха беседовала с сыном, прибыл инспектор Ян. Он поклонился Хромому, как своему наставнику, и подарил ему новую одежду. После этого все трое договорились завтра же отправиться осматривать восточное поместье.

– На первое время надо бы кое-чего закупить, – сказала старуха. – Мне думается, это можно поручить брату Яйцо. Доверять кому-либо из посторонних – опасно: могут проболтаться.

Ян Чунь с этим согласился.

Вскоре слуги принесли ужин и расставили на столе. Увидев одни постные блюда, Хромой шепнул старухе:

– Матушка, а нельзя ли достать немного скоромного и вина?

– Супруги Ян – праведные последователи учения Будды, – строго ответила старуха, – вина не пьют, скоромного не едят. Да и нам с тобой нельзя есть скоромное, раз мы собираемся изучать магию. Так что придется тебе с этим смириться.

Хромому ничего не оставалось, как прикусить язык…

На следующее утро инспектор Ян послал за своими гостями в Западный сад паланкин и двух верховых лошадей, а сам отправился в восточное поместье и стал их там дожидаться. Вскоре в сопровождении управляющего прибыли и гости.

Представ перед инспектором Яном, старуха прежде всего поблагодарила его за радушие и гостеприимство.

– Как вам понравились здешние места? – спросил Ян Чунь. – Видели ли вы усадьбу?

– Места прекрасные, – отвечала Святая тетушка, – а усадьбу я пока видела только снаружи.

– Сейчас я вам все покажу, – сказал инспектор и повел гостей осматривать усадьбу.

Хоть усадьба и считалась деревенской, все в ней было поставлено на широкую ногу. Прямо за воротами шел просторный двор, обнесенный стенами, во дворе – амбары для хранения зерна и навес для дров. Дальше следовал большой парадный зал, справа и слева от которого располагались флигеля и несколько других надворных построек различного назначения. Левый флигель служил жильем для управляющего поместьем. Позади зала виднелась беседка на украшенных резьбой столбах, за ней шла терраса и рыбный пруд. На берегу пруда росли три древних кипариса, настолько наклонившихся и подгнивших, что их поддерживали подпорки из красного дерева. За прудом начиналась извилистая галерея, ведущая к еще одному трехпролетному строению, в котором размещались кабинет, спальня и небольшая кухонька с очагом для кипячения чая. Здесь обычно останавливался инспектор Ян, когда приезжал собирать арендную плату или рассчитываться по счетам.

Чтобы оказаться на изолированном подворье, достаточно было всего лишь перекрыть выход из галереи.

– Подойдут ли вам эти жалкие комнатушки? – спросил Ян Чунь.

– Да здесь роскошно! – воскликнула старуха. – Я остаюсь! Надеюсь, мне доставят все необходимое?

– В течение ближайших трех дней, – заверил Ян Чунь. – А съестное найдется и в усадьбе. Боюсь только, что для стряпни вам потребуются люди…

– Об этом не беспокойтесь! – успокоила его старуха.

Перед отъездом инспектор Ян вызвал управляющего поместьем и приказал ему выдавать гостям все по первому требованию, а на расходы составлять отчет и ежемесячно представлять ему лично. Затем он велел перегородить галерею позади зала, запереть вход во внутренний двор усадьбы, а на воротах повесить запретный ярлык. Вещи и еду для гостей он велел передавать через боковую калитку, ключ от которой вручил Святой тетушке.

Вскоре привезли постели, одежду и разную утварь. Старуха осталась очень довольна. Доволен был и Яйцо, все время поглядывавший на узел с Небесной книгой. Этот узел Яйцо всегда носил при себе и, когда выезжали в восточное поместье, разумеется, захватил его с собой.

С заходом солнца старуха велела Яйцу запереть боковую калитку, и все трое стали совещаться. Уговорились, что Яйцо, много странствовавший и обладающий жизненным опытом, возьмет на себя покупку всего необходимого. Цзо Чу, которому тяжело передвигаться из-за больной ноги, будет присматривать за алтарем, воскуривать благовония, зажигать свечи, а также трижды на день готовить пищу и кипятить чай. Сама же старуха обязалась научить их обоих искусству магии – писанию магических знаков и чтению заклинаний.

Топливом и провизией их должен был ежемесячно снабжать управляющий Лао Ван, так что они были избавлены от каждодневных хлопот.

На следующее утро в восточное поместье прибыла старая мамка-домоуправительница.

– Госпожа сама хотела вас навестить, но сочла это неудобным, так как вы живете вместе со своими святыми родственниками, – сказала мамка. – Поэтому она велела передать вам привет.

– Премного тронута вниманием госпожи! – поблагодарила старуха.

Увидев Хромого, старая мамка заулыбалась:

– Не иначе как это ваш сын, наставник Хромой?! Вы ведь, Святая тетушка, общаетесь с богиней Самантабхадрой! Отчего же не попросите, чтобы она повелела небесному лекарю вылечить вашего сына?

– Каждому человеку присущ свой единственный и неизменный облик, – отвечала старуха. – Вот, к примеру, у богини Гуаньинь тысяча рук и тысяча глаз. Разве можно уменьшить их число хоть немного? Или, скажем, у патриарха Майтрейи[113]живот свисает ниже колен. Но ведь никому в голову не придет, что от него можно избавиться с помощью лекарств?!

– Вы правы, Святая тетушка, – согласилась старая мамка и добавила: – Я привезла с собой небольшой сундучок – он в паланкине. Не потрудится ли наставник Яйцо принести его?

Яйцо принес окованный железом сундучок, запертый на маленький медный замочек, и поставил на стол.

– Мне хотелось бы сказать вам несколько слов наедине, – обратилась старая мамка к Святой тетушке.

По знаку старухи Яйцо и Хромой вышли.

Мамка вытащила из рукава старое полотенце для вытирания пота, к уголку которого был привязан маленький ключик, и отперла им сундучок. Затем вынула из сундучка несколько свертков, положила их на стол и сказала:

– Здесь двести лянов серебра. Это личные сбережения госпожи, и она дарит их вам на мелкие расходы. Только не говорите об этом никому из посторонних.

Святая тетушка поблагодарила и положила свертки в выдвижной ящик стола.

– Вы бы спрятали в более надежное место, – посоветовала старая мамка.

– Пустяки! – сказала старуха. – Здесь не пропадут.

– Сама я всегда очень осторожна, так что не взыщите, что вмешиваюсь, – извинилась мамка и добавила: – Святая тетушка, если вы еще раз встретитесь с богиней Самантабхадрой, уж замолвите и за меня словечко. Я из рода Сунь, больше двадцати лет веду строгий образ жизни, не ем скоромного…

– Это можно! – пообещала старуха.

– Муж мой давно умер, – продолжала мамка, – дети относятся ко мне без всякого почтения, поэтому я и живу при госпоже, отдельно от них. Молю только, чтобы хоть в будущей жизни иметь достойных детей!

Мамка снова заперла сундучок и собралась уходить. Старуха позвала Хромого и велела ему проводить гостью до паланкина.

А между тем хэшан Яйцо радовался благоприятному обороту дела и с нетерпением ждал часа, когда можно будет приступить к учению. Достав все двадцать четыре листа Небесной книги, он стал просить Святую тетушку растолковать их.

– Можешь не беспокоиться, – сказала ему старуха. – Заниматься мы будем вместе, и я тебя не обману. Однако читать с таких больших листов неудобно – надо сшить из простой бумаги небольшую тетрадочку, я переведу текст книги, а ты его аккуратненько запишешь. Тетрадкой пользоваться гораздо удобнее.

Яйцо согласился и спросил:

– Сколько вам потребуется бумаги, кистей, тушечниц и туши? Хотелось бы купить все сразу и сегодня же сделать тетрадку.

– Каждому потребуется по сорок девять листов бумаги, десять кистей, пять плиток туши, две небольших тушечницы и по три ляна киновари, – сказала старуха. – Ну, а на троих – в три раза больше. На переписку книги добавим еще пять листов бумаги, одну кисть и одну плитку туши.

Живя в Западном саду, старуха принимала подношения и поэтому сумела скопить немного денег, которые она и отдала Яйцу, велев ему купить все необходимое.

Когда закупки были сделаны, старуха взяла пять листов бумаги, разрезала каждый на двадцать маленьких листочков и сшила из них тетрадку. Затем она начала переводить текст книги, а Яйцо мелкими иероглифами – величиной не больше мушиной головки – записывал его в тетрадку. Ровно через сутки работа была закончена. Просмотрев записи, старуха не обнаружила ни единой ошибки.

На утро третьего дня все двадцать четыре листа переснятого текста были сожжены – ведь Небесная книга является тайной и должна существовать только в единственном экземпляре.

После завтрака в восточное поместье прибыл инспектор Ян. Он привез с собой сундучок с тысячей золотых и, передавая его старухе, сказал:

– Это золото по мере необходимости вы можете менять на серебро, и я думаю, денег вам хватит.

– Воистину так! – поблагодарила старуха.

– Сегодня я с вами прощусь и больше тревожить не буду, – сказал Ян Чунь. – Осмелюсь только спросить, когда вы сможете приготовить для нас пилюли бессмертия?

– Все зависит от судьбы, – уклончиво отвечала Святая тетушка – Точный день назвать невозможно, но как только это удастся, я тотчас пришлю вам добрую весть. Но если дело затянется – не взыщите.

Как только инспектор Ян уехал, старуха приказала Яйцу принести из мест, расположенных в десяти ли к востоку, западу, югу и северу от центра поместья, по мешку земли и, кроме того, заготовить вплоть до мелочей – вроде иголок и ниток – все нужное в хозяйстве на каждый день.

Пока Яйцо хлопотал, старуха подмела одну из комнаток в доме и соорудила в ней жертвенник. После этого, совершив омовение и выбрав счастливый час, она разложила на расстоянии в один чи друг от друга мешки с землей, огородила их кирпичной стенкой высотою в один чи и пять вершков, засыпала свободное пространство внутри зернами пяти основных хлебных злаков и поставила поверх них три ярких светильника, которые горели днем и ночью. Затем она три дня подряд читала по утрам молитвы для очищения уст, очищения тела и молитву для успокоения души. Словом, поступала во всем так, как того требовал даосский ритуал, описывать который подробно здесь незачем.

Итак, выполнив все необходимые церемонии, старуха на следующий же день разложила у подножья алтаря кисти, тушь и бумагу для всех троих, затем наступила на начертанный на земле знак Северного Ковша и, взяв в левую руку печать Грома, а в правую – чудесный меч, прочла молитву проникновения к духам и сожгла магическую табличку. Яйцо и Хромой в точности повторили все действия старухи. При этом молитву они читали ту же, а таблички были начертаны кистью Святой тетушки. Яйцо хотел было сам написать табличку, но старуха сказала:

– Писать табличку – труднее всего. Для этого надо сперва с помощью духа усвоить ее форму, а уж затем через форму познать дух. Затем нужно ясно изобразить на табличке то, чего ты добиваешься. К примеру, ты хочешь сгустить тучи. Для этого надо представить, что внизу живота, под пупком, у тебя скопились частицы темного начала, которые тебя так распирают, что из всех жизненных отверстий твоего тела начинают извергаться тучи и заполнять пространство. Или ты, скажем, намерен вызвать гром. В этом случае надо вообразить, что в животе твоем, повыше пупка, скопились частицы светлого начала, а огонь, бушующий в твоем теле, рвется наружу через жизненные отверстия и сотрясает землю. Вот тогда бери табличку и пиши. Однако помни, что магическую силу табличка будет иметь только тогда, когда ты приведешь свои собственные жизненные силы в гармонию с силами Неба и Земли. Сумеешь этого достигнуть – смело заполняй таблички. А сейчас внимательно присматривайся и хорошенько запоминай, что и как я пишу. И еще оба запомните: не поняв первого способа, не освоишь и остальных! В нашем деле нельзя допускать небрежности и воображать, будто ты всего достиг…

Яйцо и Хромой поддакнули и, не сговариваясь, в один голос сказали:

– С табличками нам все ясно. Но вот как вызывать полководцев и что с ними делать, если они явятся?

– Именно об этом я и хотела с вами поговорить, – сказала старуха и принялась объяснять: – Полководцы бывают внешние и внутренние[114]. Внешние – это Дэн, Синь, Чжан, Тао, Гоу, Би, Ма, Чжао, Вэнь и Гуань, а внутренние – это десять ваших органов: глаза, уши, нос, язык, мозг, сердце, печень, легкие, селезенка и почки. Когда вы научитесь подчинять своей воле полководцев внутренних, вам подчинятся и полководцы внешние. Иногда они являются вместе, иногда – порознь. Если у полководца вид свирепый – не пугайтесь, безобразный – не насмехайтесь. Будьте к ним почтительны и любезны, как к родителям, а приказания отдавайте, как слугам. Нарушивший это правило – навлечет на себя гнев духов. И еще: нельзя вызывать полководцев без дела – иначе они перестанут вам верить и больше не явятся.

Яйцо и Хромой прежде ничего не слыхали о полководцах и сейчас внимали старухе, словно ученики, впервые пришедшие в школу и еще не познакомившиеся как следует с учителем.

Между тем наступило время писать заклинания, и старуха показала обоим табличку с образцом. Яйцо с первого взгляда все запомнил и в точности повторил, а Хромой замешкался и стал что-то чертить пальцем по воздуху. Однако и он вскоре освоился и, несмотря на свою лень, старался запомнить, что ему говорили.

В подобных упражнениях прошли неделя, вторая, третья, однако результат все еще был ничтожным. Изредка слышался звон мечей, иногда мелькали одежды, а полководцы так и не являлись. Правда, они посылали своих подчиненных для осмотра алтаря. И лишь на пятой неделе полководцы начали являться сами: сначала на мгновение, в одиночку, без свиты, затем – по двое, по трое, верхом на конях, с оруженосцами, или же без оных. Однако перед алтарем они не задерживались.

Дорогой читатель, ты спросишь – почему? Да потому, что, будучи духами людей необыкновенных, они не являются на каждое заклинание, и простым людям их видеть не дано.

Наконец в последний день седьмой недели явились все полководцы и, скрестив на груди руки, встали посреди двора, ожидая повелений. Возле них тысячами толпились простые воины, и было непонятно, как они все вмещаются в маленьком дворике.

Старуха, за которой почтительно стояли двое ее учеников, обратилась к полководцам:

– Мы – приближенные Небесного владыки, по разрешению матушки Сюаньнюй получили «Небесную книгу исполнения желаний» и, воспользовавшись ею, призвали вас. Помогите нам, а мы поможем вам – доложим Небесному владыке, и он вас наградит.

Полководцы смиренно согласились и ушли.

При этом, говорят, Яйцо был так поражен всем увиденным, что, когда старуха удалилась, сам решил вызвать полководцев. Он прочитал заклинание, и к нему явился посланец небес.

– Что прикажете, повелитель?

Яйцо сначала растерялся, покраснел, затем взволнованно сказал:

– У нас здесь позади дома есть несколько деревьев, они дают тень. В Западном саду господина инспектора тоже есть такие деревья – не перенесете ли вы их сюда?

– Слушаюсь! – отозвался небесный полководец.

Тотчас же завыл ветер, взметнулся песок, послышались топот коней и звон оружия. Вскоре ветер стих, и Яйцо заглянул во внутренний двор – у стены высились четыре больших грушевых дерева. Их перенес сюда посланец небес – полководец Чжан.

Узнав о проделке Яйца, старуха сделала ему выговор:

– Небесных полководцев нельзя тревожить по пустякам. К тому же мы не полностью постигли даосское искусство, нам надо поостеречься вызывать их гнев…

– Я просто хотел попробовать разок, больше не стану, – оправдывался Яйцо.

Когда садовник Западного сада увидел, что после ночной бури из сада исчезли четыре больших грушевых дерева, он доложил об этом инспектору Яну. Тот удивился. Однако еще больше его удивило сообщение управляющего из восточного поместья Лао Вана:

– Сегодня под утро у нас разразилась буря, и за домом, где живет Святая тетушка, появилось несколько больших деревьев.

– Как ты их увидел? – спросил его Ян Чунь. – Ведь калитка заперта на замок.

– Деревья высокие, через ограду видны…

Ян Чунь понял, что здесь не обошлось без волшебства Святой тетушки, и в душе восхитился.

– Мне все ясно, – сказал он, – но только ты не рассказывай никому о случившемся.

Между тем старуха наставляла учеников:

– Итак, обращаться с небесными полководцами мы научились. Теперь займемся изучением способов повелевания семьюдесятью двумя земными духами. Одни способы – трудные, другие – полегче; чтобы овладеть трудным способом, потребуется сорок девять дней, чтобы овладеть легким – два дня. В общем, всего потребуется около трех лет.

Довольные достигнутыми успехами, Яйцо и Хромой отныне стали еще более усердными: целыми днями читали заклинания и писали магические таблички. Через сорок девять дней они уже овладели способом перемещения вещей и научились получать рис и топливо, не обращаясь к управляющему Лао Вану.

Тому ничего не оставалось, как недоуменно покачивать головой:

– Раз они ко мне больше не обращаются – стало быть, не испытывают ни в чем недостатка. Что ж, тем лучше! Глядишь, и мне кое-что останется…

Когда же он решил проверить запасы, оказалось, что они уменьшились ровно настолько, сколько требуется троим на месяц. Лао Ван переполошился и доложил инспектору Яну, но тот велел ему никому об этом не говорить.

Время летело быстро, и через три года старуха и оба ее ученика овладели всеми семьюдесятью двумя магическими способами. Что за этим последовало, рассказано будет ниже…

Между тем все эти три года старуха пользовалась исключительно деньгами инспектора Яна, а те двести лянов серебра, которые подарила ей госпожа Ян, не трогала. Теперь же, овладев магией, она велела духам вернуть эти деньги благодетельнице.

Ныне, когда учение окончилось, все мысли старухи обратились к Мэйэр. Как ей хотелось разыскать дочь и обучить ее искусству волшебства!..

Три года они пользовались бескорыстной помощью инспектора Яна и вот, когда настала пора уходить, решили оставить по себе добрую память.

– Я оставлю тигра, чтобы сторожил усадьбу, – первым заявил Хромой.

– А я обращу в золото тот огромный камень, что перед домом, – сказала старуха. – Пусть он будет их семейной реликвией!

– Великолепно! – обрадовался Хромой. – Вот мой тигр и будет стеречь это золото от грабителей!

– Мне же, бесталанному, остается вызвать лучшего ваятеля, – сказал Яйцо, – чтобы он вылепил наши статуи в полный рост и поставил перед домом.

– Нет, нет! – запротестовал Хромой. – Нечего меня, калеку, выставлять на посмешище!

– Ну, тебя мы попросим изобразить сидящим, – улыбнулся Яйцо.

Старуха первая прочитала заклинание, чихнула на камень, провела по нему рукой, и камень превратился в сверкающую золотую горку. Вслед за тем Хромой вырезал из бумаги фигурку тигра, прочитал над нею заклинание, сказал: «Живо!» – и фигурка, упав на землю, дважды подпрыгнула и превратилась в живого полосатого тигра.

– Тигр, тигр, слушай мой наказ! – обратился к нему Хромой. – Хорошенько стереги эту золотую горку, чтобы ее никто не унес!

Он тряхнул рукавом, тигр снова превратился в бумажную фигурку, и Хромой сунул ее под камень.

Тогда Яйцо вызвал душу самого знаменитого скульптора, запер ее в нижней комнате дома, и та за ночь изваяла три великолепных статуи. Они выглядели настолько величественно, что Яйцо не мог удержаться от радостного восклицания:

– Точь-в-точь я! И какой внушительный вид! Так и хочется поклониться!..

– Кланяйся, кланяйся! – насмешливо заметил Хромой. – Но кто станет отвечать на поклон какого-то бродячего монаха?

– Ты-то, конечно, не станешь! – засмеялся Яйцо. – Чтобы ответить на поклон, надо сперва встать, а встанешь – люди сразу разглядят, что ты хромой!

Хромой тоже рассмеялся.

– Хватит болтать попусту, – оборвала их Святая тетушка. – Мне сегодня вспомнилось предсказание государыни У Цзэтянь: «Встретишь тополь-Ян – остановись, повстречаешь Дань-яйцо – прозреешь». И еще она наказывала мне прийти через двадцать восемь лет в Бэйчжоу и помочь ей. Это предопределение судьбы, и мы не можем идти против него. Отныне каждый из нас изберет себе тот путь, какой ему понравится, когда же настанет время действовать, мы вновь обязательно встретимся…

С этими словами старуха взмыла в воздух, помахала на прощание рукой и унеслась прочь. Тут же Яйцо подбросил в воздух свою короткую дубинку, и она превратилась в бесконечный золотой мост. Он пошел по мосту и исчез вдали.

– Ну, а я, пожалуй, забавы ради, превращусь пока в невидимку! – сказал Хромой и, притащив стоявший в углу комнаты пустой кувшин для вина, с возгласом: «Я иду!» – прыгнул в него.

Поистине:

Раньше, бывало, такие проделки

лишь святые себе позволяли,

Нынче постигшие магию люди

им уступят едва ли.

Итак, если хотите знать, где встретилась наша троица и нашлась ли Ху Мэйэр, читайте следующие главы.

Глава четырнадцатая.