Глава 9 Принципиальное различие между верой и религией.

Реллон постепенно поправлялся. Зомби чудом не искалечили элвара. Пока он боролся с одним, другой вцепился зубами ему в ногу, в опасной близости от бедренной артерии. И порвал сухожилие. Большая кровопотеря, разорванные мышцы, слабость - в мире магии это могло излечиться быстрее. В мире техники, с малой насыщенностью магических потоков раны его заживали в десять раз медленнее, чем обычно, несмотря на все наши усилия.
Так что телохранитель был зол и раздражен. И на рыжую девицу, которую приставили за ним приглядывать, смотрел с неодобрением.
- может, воды? Или я могу приготовить поесть?
- Я ничего не хочу, - огрызнулся элвар.
- Тогда меряйте температуру.
- еще чего!
Катя сверкнула на него глазами.
- Собираетесь загнуться из чувства противоречия?
Реллон вдруг почувствовал себя глупо.
- Нет. Я не умру. Но лежать и ждать - невыносимо.
- Ёлка сказала, что вы были ранены. И просила никому об этом не говорить?
- Да, так. И что?
- Где? Где в мирное время можно получить ранения?
Реллон решил солгать. Зомби - это был явный перебор.
- Ёлку понесло выносить мусор. А там трое бомжей. Ну и... хорошо, что я успел выбежать. Быстрее бы домой.
- А почему вы не заявили в милицию!?
Реллон ухмыльнулся.
- Потому что им от меня сильнее досталось.
- ах, вот оно как...
- Да. Скорее бы домой, - вздохнул элвар.
- А давно вы с Лёлькой... то есть с Ёлкой знакомы?
Реллон пожал плечами.
- Да уж лет восемь точно. Или чуть меньше? Наверное, меньше.
- Восемь лет назад? Но она же тогда еще ребенком была?
- И что? - вывернулся элвар. - Она уже тогда общалась с Тёрном. А поскольку я должен был его охранять...
- Охранять? Зачем?
Элвар чувствовал себя ужом на сковородке. И с ужасом ждал очередного тычка вилкой. То есть вопроса.
- Он наследник огромного состояния. И есть существа, которым нужна его смерть. Другие наследники.
- Понятно. А как Лё... Ёлка с ним познакомилась?
- Без понятия. Пусть она сама расскажет, если пожелает.
- ага из нее слова не вытянешь. Пожалуйста...
Спас элвара проснувшийся Эвин, который вышел в гостиную в одних плавках. Ну очень небольших.
- Добрый вечер. А ребята уже вернулись?
- Пока еще нет.
- Ясно. Как ты себя чувствуешь?
Эвин присел рядом с элваром, взял его руку, нащупал пульс, привычно принюхался, потом коснулся губами его кожи...
- Замечательно. Дня два еще полежи - и можно вставать. Воспаления нет, заживление идет ровно.
- А ускорить никак нельзя? Я с ума сойду еще два дня валяться!
- Никак. И не спорь.
- а вы - врач? - удивилась методам обследования Катя.
- Почти. Катюша, не мучай нас вопросами. Все, что нужно, тебе расскажет только подруга. А у нас - приказ.
Катя захлопала глазами. Эвин очаровательно улыбнулся.
- Нет. И бояться нечего. Ты вовсе не попала из огня в полымя, как это у вас говорится. И Ёлка просто хочет помочь тебе. А принять помощь - или нет, решай сама.
- А чем я должна заплатить за эту помощь?
- Ничем. Ты всерьез считаешь, что мы можем втянуть тебя во что-то нехорошее? Зачем?
- А зачем так делают!?
- Ради выгоды, - Эвин улыбался. - Только нам это не нужно. Ёлке просто стало тебя жалко. И все.
Катя кивнула. Почему-то она верила этому улыбающемуся парню.
- А сейчас она куда ушла?
- На разборки. Дело в том, что на ее отца наехала компания уродов. А нам проще с ними разобраться, чем ему. Но это тоже Ёлкины семейные тайны. И вообще, не провоцируйте нас на откровенность.
- Да, Кать, прекращая пытать ребят, - раздался звонкий голос от входной двери. - Лучше помоги мне на кухне. Ты готовить умеешь?
- Умею, - Катя обернулась. В дверях стояла ее подруга. Веселая, сияющая, высокий мужчина обнимал ее за талию и тоже улыбался. Искренне и чисто. Катя даже позавидовала.
- Тогда пошли. Что-нибудь сляпаем. И посплетничаем.
***

***
Готовить Ёлка не умела. Это Катя поняла сразу. Да и сплетничать у нее выходило не очень. Почти ни слова о своей жизни за прошедшие годы. Жила, училась, работала по специальности, пригласили в другую страну на учебу, там и познакомилась с мужем. И все время у Кати было ощущение, что ее сканируют чьи-то внимательные глаза. Словно насквозь просвечивают.
А после ужина Ёлка и задала самый главный вопрос.
- Кать, а ты не хотела бы поучиться в другой стране?
***
Когда я поняла что моя подруга - неинициированный маг, и скорее всего маг или огня или земли, мне чуть дурно не стало. Стихийники - ребята опасные. В мире техники они могут жить, как и обычные люди. Воздух, земля, вода, огонь - это ведь не магия. Это мир. А мир всегда вокруг них и с ними. Но все равно - опасно.
Кто-то злит неинициированного мага - и тот в бешенстве устраивает или пожар, или потоп... а потом сжигает себя. И постепенно умирает.
Я не хотела, чтобы такое случилось с Катькой.
Хотя было видно, что подруга на грани. Еще одно усилие - и она сломается. После чего всем будет весело и интересно.
И что самое обидное, я не могла рассказать ей правду. Это запрещали законы мира магии, запрещал Устав Универа, лично предупредил Директор. Единственное, что я могла - это организовать ему встречу с Катькой. А для этого надо было пока держать ее в неизвестности, а потом взять с собой через портал. Если она подойдет миру магии - отлично! Если нет - а что тут можно поделать? Но тогда стирать в ее разуме нужно будет совсем чуть-чуть. А еще хорошо бы разобраться с этими сектантами.
Ух!
Я не расистка! Но так и хочется сказать - понаехали тут! Сидели бы по своим американским помойкам, просвещали мышей и крыс... приперлись, понимаешь, в Россию! Медом им тут намазано! Эх, вот при Сталине им бы тоже были рады... на Колыме.
Но это и сейчас не исключено...
Я потянулась разумом к разуму супруга - и Тёрн не заставил себя долго звать.
- Катя ведь неплохой человек?
- Очень хороший. Но сможет ли она принять наш мир как ты? Полюбить его? Это сложнее...
- Я думаю, что сможет. Приглашай ее. В крайнем случае, я могу просто оставить ее в Элварионе. Она хорошая девочка...
- Лайре, - я улыбнулась, зная, что супруг видит сейчас эту улыбку. И чувствует тепло, которое я посылаю ему. Он у меня замечательный.
- Поучиться в другой стране? Но у меня нет денег. И у тебя я не возьму.
- Только на дорогу. А обучение бесплатное. И тебе еще будут платить. Стипендии там более чем достаточно для проживания.
- Лёлька, так не бывает.
- Ёлка. И - бывает. Я же так учусь. Понимаешь, Катя, им нужны талантливые, умные, сильные люди.
- слишком хорошо звучит.
- Кать, если у нас в правительстве одни идиоты, которые не понимают, что такое утечка мозгов, то ведь не везде такие!
Катька колебалась. Но потом помотала головой.
- А Янка? Я ее здесь не оставлю! Она без меня пропадет.
- Нет. Если поступишь - ей тоже будут помогать финансово. Но прости - дуры не нужны нигде.
- я сестру не оставлю. Тем более в лапах... этих...
- А если не в их лапах? - вкрадчиво поинтересовалась я.
Катька задумалась. И я добила.
- Кать, мы вытащим твою сестру. А ты за это съездишь со мной на собеседование. Честный договор?
- нет. Все плюсы получаю я. А ты?
- а я получу зачет по практике, - я рассмеялась. - Нашему Универу мало кто подходит.
Катя рассмеялась. И я улыбнулась в ответ.
- Ладно. Если ты поможешь Янке - я готова на любое собеседование.
- Ловлю на слове!
- Честное слово.
И я поверила подруге.
- А пока тебя не затруднит пару дней, пока мы будем решать проблему, посидеть дома? Приглядеть за Реллоном? Он ведь ранен...
- Он рассказал. Но почему вы не хотите в больницу? Он же не виноват!
- Вот ментам это и докажи!
Катя только вздохнула.
- А почему никто не хочет ничего рассказывать?
Я пожала плечами.
- Потому что Тёрн очень рискует. Он наследник огромного состояния, за ним охотятся убийцы, но он приехал сюда, познакомиться с моими родителями. Это громадный риск.
- А вы...
- Мы собираемся пожениться.
- Поздравляю.
- а чего так грустно? Катька, будет и на твоей улице праздник! Обязательно! Просто немножко подожди. А ребята - телохранители. Мои и Тёрна. То есть сначала его, а потом - мои. И обязаны молчать. Работа у них такая.
- понятно.
- а раз понятно - передай сюда горький перец. У нас соус - или уже где!?
***
Небольшой трактир. За столиком сидит элвар в черном плаще с красным подбоем. В таверну входит маг и оглядывается вокруг. Элвар машет ему рукой - и тот присаживается за столик.
- -Здравствуйте, Ваше Ве...
- Здесь разрешаю без титулов, друг мой. Вы готовы?
- Да. У меня все готово. Теперь нам провести вас в нужный день в Универ, а потом пройти через портал в мир техники.
- Нет, друг мой.
- Нет?
- Через портал вы пойдете один, - Дирмас продолжал очаровательно улыбаться. - Я останусь здесь. А вот когда вам понадобится мое присутствие в том мире - вы нарисуете пентаграмму, принесете жертву и активизируете амулет.
Он протянул магу небольшую шкатулку.
- И что дальше?
- Для меня откроются персональные Ворота. Ненадолго. Всего на час. Но этого хватит за глаза.
- Пожалуй. Так даже лучше, чем тащить вас в Универ.
- Конечно, лучше.
- Да нет... Дело в том, что у нас там живет одно мерзкое привидение...
- Тем более, лучше обойтись без лишних свидетелей.
- а какая должна быть жертва?
- Лучше человеческая. Здесь все написано. Читайте.
К шкатулке добавился небольшой свиток.
- Без принесения жертвы шкатулка не откроется. Она сама в какой-то степени часть артефакта.
- Вы ее сами изготовили?
- Разумеется. Мне многому пришлось научиться.
Маг коротко кивнул.
- Что ж. по рукам, Ваше Величество. С вами приятно иметь дело. Надеюсь, наше сотрудничество будет долгим и плодотворным...
- я тоже. Вы по-прежнему настаиваете, чтобы я передал вам эту ведьму?
Маг пожал плечами.
- Я люблю ее. Поэтому пусть она сама делает свой выбор.
- Хм-м...
- Если она выберет меня, мы навсегда останемся в мире техники. И вам будет не о чем беспокоиться.
- Это уже лучше. Что ж, друг мой. Я буду ждать от вас сигнала?
- До встречи, Ваше Величество.
- До встречи...
Маг засунул шкатулку и свиток поглубже под плащ.
Надо будет изучить все это как следует. И вообще поговорить с Дирмасом на тему магии крови. Если Ёлочка согласится с его планом, им придется остаться в мире техники. А там может быть доступна только эта магия. Крови, жизни, самопожертвования... не самый лучший вариант. Но ради любимого человека можно пойти и на это.
Лишь бы Ёлочка согласилась...
***
Утро встретило нас прохладой и пробежкой.
- Что будем сегодня делать - поинтересовалась я у Тёрна, который ждал своей очереди на турникет.
- Нанесем визит в церковь этих 'Детей Воскресения Христова'.
- после чего для них настанет понедельник?
- Нет. Посудный день, - элвар вчера пролистал Библию и долго хихикал над написанными глупостями.
Я скорчила ему рожицу.
- И как это будет выглядеть?
- По обстоятельствам.
- Я иду с тобой.
- Разумеется. Только одеваться, как церковная крыска не вздумай.
- еще не хватало! Можно подумать богу важно, какая у меня юбка. Вот больше ему нечем заняться - баб на головные уборы проверять!
Я сдержала слово. И к выходу оделась, как человек - в красный брючный костюм. Короткий пиджак, облегающие брюки, прозрачная блузка, под которой совершенно нет бюстгальтера... сами эту упряжку носите. А при моих двух прыщах - смешно!
Ребята оценили восхищенным свистом. Я подмигнула - и мы отправились в путь-дорогу.
***
'Дети Воскресения Христова' оторвали себе теплое местечко. Почти в центре города. Среди частных домов стоял здоровущий особняк с крестом на верхушке, к нему вел вполне приличный подъезд,... таксист высадил нас, сплюнув на асфальт, развернулся и уехал.
И мы пошли.
Впереди - Лерг и Керрон. Потом - Тёрн, я, Эвин в виде сенбернара. Замыкают шествие Винер и Лютик. Реллона мы оставили на попечение Кати. Как он не сопротивлялся. Нет уж. Пусть сначала поправится. А мы ему все расскажем. В красках.
На входе нас попытались остановить. Наивные люди.
То есть людь. Один амбал, размером с двух Тёрнов преградил нам дорогу. Наивный.
Легкое движение руки Керрона - и бедняга оседает на пол, сильно размышляя о судьбе своих внутренностей. Да, элвары отлично знают расположение болевых точек на теле человека. Одно легкое движение рукой - и человек прекращается в комок боли. А еще так и убить можно.
Следующей стала экзальтированная дамочка лет пятидесяти, очень похожая на сушенную воблу. Все задрапированная в черное и с платком на голове, она храбро ринулась к нам наперерез. Ее не испугали даже клыки Эвина. Впрочем, такие и сенбернара загрызут, если им покажется что собака - атеист.
- Здравствуйте! Я рада, что вы пришли в нашу скромную общину...
- А по виду и не скажешь, - протянула я.
Дамочка удивилась.
- Я действительно вам рада.
- А вы меня не интересуете. И скромность вашей общины явно преувеличена.
Дама на миг задохнулась. И Эвин рявкнул. От души.
- Кто тут главный, - аристократически высокомерно осведомился Тёрн. Лицо его было исполнено этакой царственной брезгливости,... в захудалую церквушку явился Король. Имеющий полное право карать и миловать! Да и запалить местное сооружение со всех восьми концов, если пожелает. Властность была у него в крови. И дамочка это почувствовала. Потому что молча махнула рукой куда-то вглубь.
А может, помогли клыки Эвина, дружелюбно поблескивающие аккурат на уровне ее живота.
Мы шли.
Красиво. Громко стуча ботинками и каблуками по плиткам пола. А дорогая, кстати, плитка. Одними молитвами на такую не заработаешь.
- Посмотрим. Пообщаемся с кем-нибудь из местного руководства.
- Солнце мое, что бы мы без тебя делали?
- Конечно, вы ничего не смогли бы сделать. Разнести эту церковь на мелкие кусочки - несложно. А вот найти все концы...
- Скромный ты мой...
- Очень скромный. И я рад, что ты это понимаешь. Эй, а вот пихаться не надо! И щипаться тоже. Дискредитируешь мой светлый образ в глазах собравшихся...
- Чтоб я тебе еще дала в руки учебник по политологии...
Но далеко нам пройти не удалось. Навстречу нам выскочил человечек невысокого роста, темноволосый, круглолицый, ужасно похожий на Винни-Пуха. Так и хочется обнять и потискать. Почему-то такие типы с первого взгляда внушают доверие.
- и отлично этим пользуются.
- Да?
- Конечно! Посмотри, как глазки светятся, какая улыбочка, какая доброта на лице,... а внутри в основном одна мысль 'Кто это такие и сколько можно с них поиметь'.
- Много. Проблем.
По лицу супруга скользнула улыбка.
- Петр Михайлович Солженицын. Не родственник, нет?
- Подозреваю, что мы из одной ветви со знаменитым писателем. Знаю, грех гордыни... А простите, откуда вы меня знаете и чем мы обязаны вашему приходу?
- Самой малостью. Янка Немоляева - знакомое имя?
- Яночка? Очень милая девочка да, я знаю ее, а что?
- Вы сегодня же поговорите с ней, объясните, что вы ей вешали на уши лапшу - и попросите больше никогда сюда не приходить. Иначе ваше капище просуществует очень недолго.
- К-капище!? - мужик аж заикаться начал. - В-вы мне уг-грожаете?
- Нет, - спокойно разъяснил Тёрн, так же впиваясь взглядом в одну точку посреди его лба. - Угроза - это когда пугают. А я просто обещаю.
Винни-Пух выпрямился, стараясь стать внушительнее.
- А я вам обещаю, что если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я вызову полицию! И обещаю вам грандиозные неприятности! Нас пытались травить, давить...
- Асфальтоукладчиком? - поинтересовалась я.
Петр Михайлович хватанул ртом воздух.
- И цианидом? - добила я. - Я вам обещаю именно эти приятные ощущения. Я понимаю, вы привыкли паразитировать на тех, кто слаб духом, кто не может сам справиться с навалившимся горем, но Янка не одна. У нее есть сестра, есть отец - и она им нужна! И я не желаю, чтобы моя подруга маялась дурью!
Петр Михайлович кое-как выдохнул - и разразился речью.
- Неужели вы не понимаете! Люди должны ходить в церковь! Если бы в вашей душе был Бог, то вы бы стремились туда, где каждый камень говорит о Боге, где находятся Его изображения, где славится Его имя, где ощущается Его присутствие и благодать! Это Его воля - чтобы мы ходили в храм! В душе у нас Бога нет! Там и осуждение бывает, и раздражение, и мысли черные - а это же не Бог! И освободиться от этого ужаса, и бороться с этим можно только с Божьей помощью. А обычный человек со такими вражьими мыслями справиться не может, даже если очень захочет! Зато когда он приходит в храм, во время общей молитвы священников и прихожан на специально приготовленные в алтаре хлеб и вино сходит Дух Святой, и они становятся истинными Телом и Кровью Христовыми. И люди, которые в нашей церкви причащаются Святых Христовых Тайн, знают, что они получают великую освящающую силу, исцеляющую и душу, и тело. Господь сказал: 'Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем'...
Тёрн весело расхохотался.
- Вот как? Племя каннибалов-людоедов?
Священник, или как там это называется в местном капище, побагровел до предела. Сейчас он уже напоминал ошалевший томат.
- Господь заповедовал нам посещать храмы...
И я добила. Холодно и расчетливо.
- Вы, любезнейший, заблуждаетесь. Бог давал свои заповеди один раз. Гражданину Моисею, на горе Синай, на двух скрижалях. И там нигде не сказано о посещении храмов. Зато сказано не творить себе кумира.
- Господь сказал чтить день субботний...
- Но не более того. Он не указывал, КАК его чтить. Соответственно, Янка может прийти в ваш храм еще один раз. Если вы не выпроводите ее отсюда, вам будет весело. Но недолго. Я внятно выразилась?
- Вы... вы...
Я даже немного испугалась.
- Любовь моя, его кондратий не хватит?
- Какая нам разница? Ты знаешь, чем они тут занимаются?
- Чем?
- Уже порядка сорока человек переписали на эту шарашку все свое имущество... И Янка - одна из планируемых...
- А Катька?
- А Катьку планировали довести до отчаяния. У нее ни связей, ни денег, ни-че-го...сама бы пришла...
- Твари, гады, сволочи!
- Это понятно. Но пока надо попрощаться. Ты же видишь, добровольно они нам Янку не отдадут...
- Ага...
- Да - мы. И советую прислушаться. Иначе разговор с вами будет короткий. Всего НЕхорошего.
Мы развернулись - и вышли в том же порядке.
Обошли церковь вокруг.
И позвонили Катьке.
Подруга откликнулась почти сразу.
- Чего боится Янка? Змей и лягушек. Говорит, они все склизкие, земноводные...
- Понятно.
Я попрощалась и повесила трубку. План начал вырисовываться.
Поджигать эту дрянь со всех четырех сторон?
Можно. Только не нужно. Она стоит посреди частных домишек. Старых, дряхлых, малейшая искра - полквартала выгорит. Сколько народа без крыши над головой останется.
- Возможно, для них это лучший вариант?
- Милый, от нашей власти они помощи не дождутся. Но ты одобряешь мою затею?
- Безусловно. Давай посоветуемся с ребятами. Выполнять-то им.
- Я могу...
- Пока - нет. Ты еще недостаточно восстановилась. И можешь оперировать только самыми простыми и легкими заклинаниями. Сама знаешь.
- Знаю.
- Вот и потерпи немного. Все лучше, чем остаться калекой...
Я кивнула. Знаю. Но от этого ж не легче...
- Пойдем отсюда, - громко распорядился Тёрн. - У ее Величества есть план.
Ребята переглянулись.
- А город уцелеет?
- Да. И получит незабываемые впечатления. Накопители заряжены?
- Да.
- Тогда - вперед.
И уже тихо, только для меня...
- А ты ведь веришь в Творца?
- И что? Милый, ты ведь знаешь мои мысли. Я - верю. Искренне. Но - в Творца. Мы - его дети. Маленькие, неразумные... глупо сердиться на своих детей. Их надо просто воспитывать. И воспитывать так, чтобы дети достигли уровня своего отца и превзошли его! Но не так же! Вера - она в душе. А религия... Это вот именно, как церковь и кладбище! И там и тут - кресты. Но разница - принципиальная. Верить можно и как, и где угодно. А религию придумали люди. Чтобы стричь барыши. Будь этот человек честным до конца, я бы еще подумала, прежде, чем оскорблять. Если он искренне верит, если ему так легче... Но это - делец от религии. Коммерческий директор структуры-паразита. И его надо разнести в клочья. И никак иначе.
- Разнесем.
Я улыбнулась супругу. И поняла, что он опять спровоцировал меня, чтобы я выговорилась - и не лезла в драку. Манипулятор. И за что я его люблю?
- За дело.
- За то, что ты есть. И это - главное.
- Знаю. И я тебя тоже люблю.
***
Дирмас эн-те Арриерра смотрел в зеркало. На губах его играла насмешливая ухмылка.
- Значит, собираетесь местных жрецов пощипать, - пропел он, прищелкивая пальцами. Спасибо союзнику, доставшему для него кое-какие ценные реактивы. Теперь он мог себе позволить не только наблюдать, но и подслушивать, и вмешиваться... Зеркало увеличило громкость трансляции, и теперь о планах кузена можно было услышать даже с другого конца лаборатории.
- Надо бы вам немного помочь. А заодно лишний раз проверить надежность своих порталов...
Элвар пакостно улыбнулся - и отправился в лабораторию. Ему предстоял рабочий вечер.
Надо же сделать этим влюбленным сюрприз?
Надо!
А если получится - их охрана уменьшится еще на одного элвара или мага. И это тоже будет неплохо.

***
Его Величество Эйверелл Эстреллан эн-те-Арриерра смотрел на лежащую рядом женщину - и на лице его играла глуповатая улыбка абсолютного счастья. Глубокая ночь ничуть не мешала элвару, который, подобно своим далеким предкам, вампирам и оборотням, отлично видел даже в непроглядном мраке. Люди на это неспособны. Так то люди...
Хотя... его жена тоже человек.
Ну и пусть!
Важно, что она рядом с ним.
Его жена, его любимая, его девочка, его Ёлочка...
Тёрн ласково провел ладонью по пушистому покрывалу волос. Ёлочка что-то пробормотала во сне, перевернулась и уткнулась носом в его плечо.
И элвара затопила волна нежности и любви.
Родная, невероятная, обожаемая, единственная...
Разве мог он знать об этом, тогда, на дороге?
Сцену знакомства Тёрн помнил, как будто это было вчера.
Помнил нападение на посольство Элвариона. Помнил, как отбивались его элвары, как его уговаривали уйти, но он отказывался и дрался наравне со всеми остальными, помнил, как немногим уцелевшим удалось бежать через потайной выход...
Потом было немногое.
Бешеная скачка - и погоня.
Тёрн понимал, что они обречены. Но драться собирался до конца.
И дрался.
Он помнил, как упал рядом с ним друг детства - смешливый зеленоглазый Верлин. Как смерть забрала Таррела.
Свою усталость и понимание того, что следующий удар будет последним.
Он готов был драться когтями и зубами, но врагов было много. Слишком много.
Ярость, бешенство, обреченность загнанного зверя...
И помнил крик женщины. И поток силы, который мягко обтек его - и ударил по врагам.
Он потерял сознание. От ран - и от недостатка сил. А когда очнулся - обнаружил рядом ее.
Растрепанную, смеющуюся...
Первым делом он нырнул в ее память. И искренне был удивлен. Девушка просто проезжала мимо. По своим, очень важным и нужным делам. А ему помогли из сострадания.
Первой его реакцией было возмущение. Второй - благодарность. А потом, когда он стал читать глубже, чувства смешались в дикий клубок.
Удивление, любопытство, желание поближе изучить иномирянку, симпатия, благодарность за спасение жизни - и легкое раздражение от того, что приходится врать человеку, который тебя спас...
Кан был проще. Любовь, ревность, чуточка зависти, мужское самомнение - тут все было ясно. Его читать было неинтересно. А Ёлка... она словно светилась изнутри. Ровным ярким светом, который время от времени вспыхивал ослепительными салютами.
Она была счастлива. И это было видно.
Она была человеком, который нашел свою мечту, свое призвание, свое дело... и она жила ощущением постоянного праздника. И Тёрн готов был поклясться - когда она говорила о магии, он видел за ее спиной огромные распахнутые крылья вдохновения. Лучше магии для нее не было ничего.
Он и сам не заметил, когда этот свет проник в его душу.
Когда он признался, что телепат, а вместо истерики получил кучу вопросов и познавательную лекцию о горных козлах? Когда Ёлка нагло договаривалась с драконами? Когда они обнимались в башне оборотней?
Он и сам не знал. Осознал только, когда пришла пора расставаться. Понял, что не хочет отпускать от себя нахальную вредную ведьмочку. И готов на все, чтобы ее удержать. Вел себя, как дурак , торговался за поцелуй...
И стоял потом у себя в кабинете соляным столбом, не в силах понять, ЧТО произошло с ним?
У него были женщины. И не один десяток. Но чтобы вот так влететь!?
Когда эта девочка заняла место в его сердце!? Когда!?
Он спрашивал себя и не находил ответа.
Да и не стоило его искать.
Важно было другое.
Он ее любит. И никому не отдаст.
Только вот беда - Ёлочка считала его только другом. Он-то знал ее мысли насквозь. И видел искреннюю радость, и симпатию, и удовольствие от встреч с ним... но ни разу! Ни одной мысли на тему: 'выйти замуж' или 'поиметь выгоду'! Было полное ощущение, что Ёлочка просто не умеет, не собирается извлекать какую-либо выгоду из дружбы с королем.
Конечно, если не считать ее любимого шоколада. И то! Он завалил бы ее сладостями, но точно знал - не возьмет. Он мог послать ей пару коробок в круг, не больше. И то, пару раз ему устроили скандал на тему 'имей совесть, своих девушек будешь конфетами забрасывать! А меня не надо!'.
Полное и абсолютное бескорыстие привлекало элвара.
Но остальные грани характера делали его жизнь просто невыносимой. Любимая женщина всегда была рада его видеть, но только как друга! Ёлочка с радостью участвовала во всех его авантюрах, но грудью бросалась закрывать его от любой опасности. В то время, как он готов был умереть за любимую, ему приходилось смотреть, как она пытается угробить себя в попытках спасти все человечество. А этот клятый кодекс боевого мага? Сам погибай, а людей выручай!?
Факультет самоубийц!
Он хотел поговорить с Директором, чтобы ей не давали опасных заданий, но вовремя остановился. Ёлочка узнала бы. Рано или поздно. И никогда не простила. И что оставалось ему? Только быть рядом.
Он проклинал мир за то, что любимая женщина родилась боевым магом.
Он благодарил мир за ее таланты!

Они ведь могли бы и не встретиться, будь она другой...

Что самое ужасное, все покушения, направленные на него, задевали и любимую женщину. Не будь Ёлочка магом, и отличным специалистом, к тому же, она погибла бы.
Пусть небо отсыплет Дирмасу столько справедливости, сколько он заслуживает! Проклинать его Тёрн все-таки не собирался. Телепатия быстро развивает чувство справедливости. Когда можешь посмотреть на себя со стороны, глазами другого человека, моментально высвечиваются все твои недостатки и промахи. Очень быстро.
И проклинать кузена...
Да, он виноват в смерти его родителей. Но если уж честно... кузен сам себя наказал. Если бы не его попытки убийства, временная петля могла бы и не замкнуться. Ёлочка что-то считала, приводила кучу цифр, которые элвар не повторил бы и под расстрелом, но суть понял. Петля замкнулась именно благодаря Дирмасу.
Именно благодаря проискам кузена Тёрн смог признаться в своей любви. И кто знает, если бы они не остались одни в чужом мире, если бы их не забросило больше чем на тысячу лет назад, Ёлочка могла бы и не ответить ему взаимностью. Их сблизили опасность и одиночество.
Кто знает, решился бы он признаться после разговора, в котором Ёлочка предложила уговорить несговорчивую ведьму, в которую он влюблен. Ей и в голову не пришло, что это - она. У нее даже тени мысли не мелькнуло. А его тогда словно в ледяную воду окунули. Даже если бы он обманом заманил любимую в храм, ему это ничего бы не дало. Друг, только друг...
Кто-то скажет - ты же телепат! Так воздействуй на ее разум! Не сильно! Чуть-чуть скорректируй ее чувства!
На это Тёрн пойти не мог.
Никогда.
Ему нужен был не суррогат! Не подделка! Ему нужна была искренняя и честная любовь. Иначе...
Наведенные мысли и чувства рано или поздно истаивают. И когда все открывается, получается... в лучшем случае разрыв. В худшем - что угодно. От убийства до войны.
Тёрн хотел, чтобы его любили. Но не такой ценой!
Хотя им все равно пришлось заплатить свою цену. Сполна. И страшно.
То, что Тёрн не мог простить - обнаженное и окровавленное тело любимой женщины на алтаре. С другой стороны... Дирмас спас ее от верной смерти... к которой сам и подтолкнул.
Тёрн ненавидел кузена за постоянную угрозу. Не ему. Но жизни любимой женщины. Он знал - Дирмас не успокоится. Зомби - его рук дело. И рано или поздно так или иначе - он совершит новое покушение. А его любимая опять попытается все предотвратить и защитить его. И...
Высшие силы Леса, он бы руку на отсечение дал, чтобы этого не произошло!
Но ничего не мог поделать.
'Благородство и подлость, отвага и страх
Все с рождения заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже
Мы такие, каким нас создал Аллах...'*
*О. Хайям, прим. авт.
Стихи земного поэта, которые читала Ёлочка, звучали в ушах.
Мы такие, какие мы есть. И если и изменимся, то очень не скоро. Любовь пришла к нам - и властно продиктовала свои законы. Я полюбил тебя такой, какая ты есть. Ты полюбила меня именно таким. Мы будем меняться, это так. Но - вместе и незаметно друг для друга. Ты будешь рисковать жизнью, любимая, я знаю...
Ты просто не умеешь иначе.
А я буду переживать за тебя. И очень ждать, и нервничать, и ездить с тобой, куда только смогу, но никогда не скажу тебе о своих страхах. Никогда не посажу тебя в золотую клетку.
Никогда не буду уничтожать даже частичку твоей души.
Я люблю тебя.
Я просто всегда буду рядом. И буду любить тебя.
Люби меня, под шум дождя, прими меня, как я тебя,
Таким, как есть, таким, как был... Смеялся, плакал, просто жил...
Существовал, тебя не зная, сейчас стократно признаю:
'К чертям блага! Не надо рая! Я без тебя в огне горю!'
Я без тебя не вижу неба и мне не в радость белый свет,
Не ощущаю вкуса хлеба, мне без тебя покоя нет...
Зову тебя и ежечасно слова простые повторю:
'Люблю тебя, моя родная. Тебя одну навек люблю...'
Элвар подумал, что надо бы спеть любимой и эту песню. И с этой мыслью повалился в глубокий сон без сновидений. Завтра им предстоял тяжелый день. Но если любимая пожелала...