Письменные сокровища русов. золотая лада. 3 страница

— Посмотри сюда Любомир, показал на карту Северного полушария старший совета. Как ты понимаешь, война между нами и Атлантидой неизбежна. Это будет война двух империй, война сил зла с силами добра, война мировая и она будет не менее жестокой, чем та, которая прогремела на просторах Земли десятки тысяч лет назад. Как и в те далёкие времена, люди применят друг против друга все виды оружия, начнут исчезать острова, тонуть целые континенты, наверняка уйдёт на дно океана и сама Атлантида. — И жрец многозначительно посмотрел на Любомира. — Если это произойдёт, то в противофазе ей на другой стороне Земли начнёт погружаться огромный «Му», за ним наступит время и нашей Орианы... По данным ясновидящих, мир изменится, Любомир. И изменится до неузнаваемости... Да, война ещё не началась, ни в Антиде, ни в Ориане, о ней пока мало кто знает, но дух разрушения и смерти уже кружит над планетой. И мы и жрецы-перевёртыши в Антиде его видим. В будущей войне победителей не будет. То, что не смогут люди, завершат силы стихий. Теперь ты понимаешь Любомир, зачем мы собрались в этом зале?

— Я это понял сразу же, как увидел горящие свечи, — наклонил голову старый жрец.

— Мы собрались здесь, чтобы обсудить возможности спасения нашего народа, ты ведь знаешь Любомир, как далеко в южных горах глубоко под Землёй и в тайне нами были построены подземные города предполагаемого исхода? Будучи представителем высшего совета, ты и сам занимался их обустройством. Сейчас настало время перевести туда мирное население Ора... Через несколько часов в Ориане будет объявлено военное положение и озвучено нами решение о переселении.

Верховный жрец замолчал. Молчали и участники Совета. Всматриваясь в их лица, Любомир понял, что сейчас разговор пойдёт о его миссии. О том, зачем его ответственного за воспитание молодого поколения, вызвали в храм Прави, но Любомир не торопил собравшихся. Он откинувшись на спинку кресла со спокойным видом ждал.

— Мы тебя вызвали в зал высшего Совета вот по какой причине, ответственный за путь Прави, — посмотрел на Любомира старший из избранных. — Три дня назад в дни великого солнцеворота в Ориане прошло первое высшее посвящение. Что ты можешь о нём нам сказать, Любомир?

— Скажу, что наши дети, оказались как всегда молодцами. К посвящению их хорошо подготовили, и они прошли его с блеском...

— Нас интересует вот какой вопрос, ответственный. Как ты думаешь, сколько из увиденных тобой детей способны подняться до нашего уровня?

— Из каждой сотни, не менее двух, а то и трёх, — посмотрел на жрецов наставник. — Если потребуется, я представлю на совет список всех в ком уверен...

— Не надо, — покачал головой координатор, — нам список не нужен, он нужен тебе. Мы скоро простимся с тобою, Любомир. И со всеми теми, кого ты выбрал для своей благодарной и ответственной работы. Дети и женщины должны покинуть Ориану первыми, и ты со своим окружением обязан возглавить этот процесс.

Услышав слова жреца-координатора, Любомир встал со своего кресла. Интуитивно он понял, что настал момент, ради чего его сюда вызвали, а между тем старший из высокопосвящённых предложил:

— Все: и атланты, и мы — на краю гибели. И ты это знаешь, не хуже нас, сидящих в этом зале. Вряд ли окажутся в выигрыше от того, что вскоре произойдёт и ящероголовые. Слишком много зла. И за него им придётся ответить. Но сейчас речь идёт не о подземных тварях, а о нашем будущем. О том, что станет на Земле с белой звёздной расой. О нашей арийской традиции; традицию Ора на Земле надо сохранить, сохранить, во что бы то ни стало. Умрёт наша традиция, не выживет и уцелевшая часть человечества. Пройдет 20-30 тысяч лет и одичавшие земные гуманоиды хорошо, если превратятся в животных, а то и вымрут вовсе. — На несколько секунд координатор Совета замолчал. — Теперь понимаешь, Любомир, какую обязанность и какую ответственность возлагает на тебя совет Орианы? Там, в далёких южных горах, подземных городах, куда ты с детьми в скором времени и отправишься, в тайных хранилищах наших книг и артефактов ты со своими людьми, как бы ни закончилась будущая война — это уже не имеет значения... Так вот, ты должен воспитать из наших детей три высших сословия: сословие жрецов, высокодуховных воинов-управленцев и уверенных в себе тружеников. Это очень важно Любомир. С тобой и твоими людьми традиция Орианы через несколько дней переселится на материк. Туда, где живут среди природы отпрыски наших изгоев и потомки тех, кто покинул горящие города Империи в годы первой войны... А теперь о самом главном, — понизил голос старший Совета. — Мы хотим тебе сказать о будущих жрецах. Они, твои воспитанники, с первого высшего сословия должны стать не просто жрецами — людьми понимающими законы Мироздания и магами, но и ещё хранителями высшего знания. Это особый статус, Любомир. Из всех нас здесь сидящих, — координатор посмотрел на всех участников Совета, потом на стоящего перед ним седого жреца, — подлинным хранителем являешься ты. Ты один Любомир. Тебе это дано от природы, поэтому объяснять тебе, что и как мы не будем, то о чём идёт речь, ты знаешь лучше нас. Своим подвижничеством и усилиями твоих учеников на просторах Земли должна возникнуть новая империя белой расы. Империя, которая продолжит традицию погибшей Орианы.

— Но ведь тем, чем вы сейчас заняты, обеспокоены и советники царей Атлантиды? Полоумные правители атлантов могут верить в победу, но не их жрецы? — посмотрел на озадаченные лица высокопосвящённых Любомир. — Наверняка античеловеческая традиция атлантов на Земле тоже уцелеет.

— Уцелеет, — согласился с Любомиром координатор. — Не только уцелеет, но со временем наберёт ещё и силу. Она, рабовладельческая традиция жизнеустройства, по принципу власти дегенератов над высокодуховными, объединит вокруг себя массу недолюдков. А их, как известно, и на юге, и на западе, да и на востоке великое множество. Как мы знаем, они — недолюдки, появились после первой великой войны. Возникли от греховного смешения людей с полуобезьянами.

— Печально то, что всей этой стае традиция жизнеустройства по-атлантически ближе, чем наша орианская, — остановил координатора Любомир. — Как следствие этого против нашей ориано-русской империи ополчатся все земные гибридные расы. Возглавят же их наши приятели из Атлантиды. И война на уничтожение продолжится.

— Продолжится, — согласился с Любомиром координатор Совета. — Ты прав, начавшаяся война, то затихая, то разгораясь, будет идти тысячелетиями. И если нам не удастся создать на материке закрытую от влияния извне нашу русскую цивилизацию — цивилизацию трёх сословий, цивилизацию, не знающую ни религий, ни мистического экстаза, целиком базирующуюся на знании законов Мироздания, мы, ориане-русы, в конечном счёте, погибнем. И уничтожены будем не оружием религиозных и прочих фанатиков, которые, подстрекаемые недобитками с запада, начнут штурмовать наши пределы, а своими же дегенератами из двух низших сословий, холопами и психопатами неприкасаемыми. И тех, и других постараются привести к власти над высшими сословиями наши противники. Для этого они обязательно изобретут идеологию свободы, равенства и братства. Облекут её в религиозную форму, постараются навязать нашему обществу, как божественное откровение.

Любомир слушал координатора и чувствовал, как на него внимательно смотрят глаза собравшихся.

— Что они от меня хотят? — мелькнуло в голове наставника. — Чтобы я там, на материке, распорядился истреблять людей с безнадёжно материализованным сознанием? Для которых материальные блага и удовольствия являются целью жизни? Тех, которые ради получения и того, и другого способны на любое самое гнусное предательство?

— Не надо никого уничтожать, Любомир, — прочёл мысли наставника старший Совета. — Ущербных недолюдков надо будет выселять к родственникам по духу... В основном на юг и на запад. Пусть своей кровью облагораживают природу звероподобных. Может, когда-нибудь их потомки станут людьми. Но не это главное, Любомир. Твоя задача не просто создать условия сохранения на материке нашей духовной звёздной традиции, но сделать так, чтобы в случае её утраты, что вполне может случиться, небесная идеология ориан людей света или русов, сохранялась в избранных, несмотря ни на какие потрясения... Поэтому мы и поручаем только тебе это трудное, колоссально сложное дело. Создание на Земле неуничтожаемого во времени института хранителей. Механизм сохранения и спасения нашей орианской небесной традиции. Пойми Любомир, это надо сделать ради будущего всего человечества. Даже ради тех, кто в настоящий момент являются нашими злейшими врагами, — координатор замолчал.

— Задача ясна, избранные, — осмотрел Любомир сидящих в Совете. — Прощайте! Да сохранит Род Ориану!

Жрец поклонился Совету и быстрыми шагами направился к распахнутой двери зала, в проёме которого виднелось незаходящее Солнце...

Глава 2

ТАЙНА ИМЕНИ. РОК И СУДЬБА

В начале 80-х судьба забросила меня в живописный край предгорий Восточного Урала, в бассейн реки Конды. Как всегда, попав на новое место, я занялся сбором сказаний, былин и легенд русских старожилов, а также записью сказок «аборигенов»... Моя работа очень скоро привлекла внимание определённого круга местных жителей. Однажды мой товарищ из уральских старообрядцев предложил мне посетить одного старого знахаря, который много лет замкнуто жил на пасеке где-то в 60 километрах выше села Кондинское. С его слов, знахарь мог сказать о человеке буквально всё. Для этого ему достаточно было узнать всего лишь его имя. К тому же старик хорошо правит кости и лечит практически все болезни. Понятно, что мой знакомый меня заинтриговал, я сразу же согласился увидеть пасечника.

И вот, после довольно продолжительного путешествия на мотолодке, мы оказались в просторном рубленном деревянном доме. Нас встретил хозяин — крепкий, среднего роста совершенно седой человек. У него были умные, выцветшие зелёные глаза, аккуратно постриженная белая борода и длинные до плеч такие же белые седые волосы. Стены дома, или по-сибирски, избы были сложены из толстых потемневших от времени брёвен. На фоне их седина хозяина казалась особенно яркой. В избе всё было к месту по-русски. Ничего лишнего. Вдоль стен двух смежных комнат и в горнице, куда повёл нас хозяин, стояли широкие прочно сделанные, украшенные незатейливой резьбой лавки, а под высоким новым потолком виднелись заложенные книгами и подшивками журналов полки. В красном углу горницы, вместо традиционных икон, стоял красивый отделанный капом столик, на нём виднелась, явно самодельная, толстенная восковая свеча и груда каких-то странных камней. В доме царил терпкий запах свежего мёда, воска и каких-то незнакомых мне трав. Пока я изучал жилище знахаря, мой спутник сказал ему моё имя и теперь старик с неподдельным интересом рассматривал своего посетителя. Прошло не более минуты и мы — и гость и хозяин остались одни. Мой знакомый проводник, что-то шепнув деду, куда-то исчез, а старик, очевидно, считая, что разговор будет долгим, сходил на кухню, принёс нож и каравай свежего душистого хлеба, поставил на широкий дощатый стол трёхлитровую миску брусничного морса, добавив к ней резной самодельный деревянный поднос, доверху наполненный нарезанными медовыми сотами. Потом, жестом пригласив меня сесть, сам уселся напротив и как бы, между прочим, спросил:

— Фамилия-то твоя будет Сидоров?

Уверенный в том, что знахарю меня сдал мой знакомый, я с неохотой кивнул.

— Ты его не вини, — как бы читая мои мысли, улыбнулся старик. — Он мне ничего кроме твоего имени не сказывал. Есть в природе законы, которые позволяют, зная одно лишь имя, сказать о человеке очень многое. Хочешь, я назову тебе и год, и день твоего рождения?

Старик задавал мне свой вопрос и было видно, что он внутренне волнуется.

— Об этом, наверняка, у нас никто не знает, ты ведь на Конде совсем недавно, — закончил он.

Видя на моём лице недоверие, смешанное с растерянностью, хозяин улыбнулся:

— Нет тут никакой мистики, Юрий, — знания, только знания... Ну что сказать? А ты поправишь, если не так.

И посмотрев в мою сторону как бы сквозь меня, старик медленно произнес:

— С годом проще. Скорее всего, сорок девятый, хотя может быть и год сорок седьмой. Ну что, верно говорю?

Признаться, я опешил, одна из дат была моя, старый «знахарь» назвал её первой! Видя мою реакцию хозяин, улыбаясь, уточнил:

— Ну вот, скорее всего сорок девятый. Тут ты мне сам неплохо помог. Давай возьмёмся за день твоего рождения. И став серьёзным, дед вслух стал рассуждать — 21 декабря, в день рождения Coco Джугашвили, ты родиться не мог, по признаку ты явно летний, можно смело сдвинуть дату твоего появления на свет на полгода. Возможно, ты родился 22 или 23 июня...

И он вопросительно посмотрел мне в глаза.

Я торжествовал: седовласый явно ошибался! Но радость моя длилась совсем недолго.

— Неужели ты появился на Земле 20 июля? Как я сразу не понял! Ты два раза Гор, к тому же по поведению больше походишь на «льва», поэтому твой день рождения может быть только 20 июля!

Старик нёс какую-то белиберду, и я его перестал понимать... Но он точно назвал дату дня моего рождения! Как он это сделал? Вертелось в моей голове. Какими знаниями владеет этот седой человек, если от него ничего нельзя скрыть?! Что он сказал? Что я дважды «Гор»... Кто такой этот Гор? И причём здесь я? Вопросы вставали один за другим. А между тем, знахарь с доброй улыбкой быстрыми и ловкими движениями налил в кружки брусничный морс, нарезал хлеб и придвинул поближе ко мне медовые соты.

— Давай-ка, Юра, — предложил он, — выпьем за день твоего рождения! Да и за год тоже. Хороший год 1949, хороший! Скоро я тебе всё объясню, а сейчас пей! Есть за что, ещё и за нашу встречу!

Мне ничего не оставалось, как поднять бокал с морсом и за то, и за другое. А потом мы оба, старый да малый, похожие на двух отчаянных собутыльников, усевшись поплотнее друг против друга, начали длинную беседу. Я сгорал от любопытства, а старик, видя, что я многого не понимаю, искал возможность более доступно объяснить мне то, что в моём сознании могло сложиться как нечто непостижимое мистическое... Начал он с того, что мне надо учиться и учиться многому. Университетское академическое образование не в счёт. Это так, знания по специальности... Что по-настоящему образованному человеку необходимо знание иное, нетрадиционное, то которым владеют пока немногие... Например, те самые из людей, которые присвоили себе «право управлять Миром», или такие как он: на миру знахарь-целитель, на самом деле один из тех, кто не забыл «традицию». Я спросил его, что он имеет ввиду под словом «традиция»? Услышав мой вопрос, собеседник несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом с расстановкой сказал:

— Под словом «традиция» я подразумеваю древнее сакральное целостное знание, которым владели когда-то жрецы, не нашей, не египетской и не халдейской и конечно же, не китайской цивилизации, а той, из которой проросла современная технократическая...

Видя в моих глазах вопрос, он уточнил:

— Когда-нибудь ты и сам во всем разберёшься, но раз уж начался такой разговор, то я кое-что тебе подскажу: древние духовные традиции никогда не пресекались. Это закон. И тебе его надо знать. Запомни, что я сказал и слушай: духовная традиция некогда погибшей Атлантиды через тысячи лет проросла в христианскую цивилизацию Запада. Орианская же, духовная традиция породила «Великую Русь», то, что мы в настоящее время называем СССР или то, что после его гибели останется. Дело не в названии, а в коллективном бессознательном, что наполняет единое духовно-информационное пространство той или иной цивилизации.

Признаться тогда, из всего сказанного «знахарем», я понял только одно, что СССР должен погибнуть! Старик же бесстрастно продолжал:

— Теперь, я думаю, ты понимаешь, что люди подобные мне, или «им» — интонацией он особо выделил это слово. — Подразумевают под термином «традиция»? То древнее, тайное знание давно исчезнувших цивилизаций, которое вот уже тысячи лет собирают и накапливают в свои скрытые хранилища адепты, тайных обществ... Ну как уяснил? — закончил он с улыбкой.

Я растерянно смотрел на него, не зная, что сказать. Потом прямо спросил:

— Неужели СССР обречён?

— Ах, вот ты о чём? — засмеялся «знахарь». — СССР будет разрушен изнутри, и очень скоро; как это произойдёт, ты увидишь своими глазами... Не беспокойся, завоевать нас никто не завоюет. Это ещё один закон, который тебе надо запомнить. Великую Русь военным путём сокрушить невозможно. Сколько раз пытались, да ничего не вышло... — Глаза старика вдруг стали задумчивыми и грустными. — Что ты знаешь о прошлом? Только то, что тебе разрешили знать... — вздохнул он. — Но мы кажется, несколько с тобой отвлеклись. Давай вернёмся к тому с чего начали...

Слушая слова «знахаря», я вдруг понял: старик говорил со мною открыто. Нисколько не боясь, что я его не пойму, или как-то не так истолкую. Передо мной сидел человек, который всецело мне доверял! Это было видно из разговора... Конечно, с одной стороны, его отношение явно мне льстило, но с другой, опять возникли вопросы: Почему он верит едва знакомому? Что он нашёл во мне такого, чтобы свободно с полным доверием идти на такой вот контакт? Вдруг я окажусь не тем, за кого он меня принимает? И вместо того, чтобы вернуться к началу нашей беседы, я спросил хозяина об этом. Выслушав мой вопрос, «знахарь» искренне рассмеялся:

— Я же тебе обещал рассказать, как мне удалось узнать и год твоего рождения и дату... Извини, ты сам меня отвлёк. Я вижу, ты сгораешь от любопытства, а сам задаёшь нелепые вопросы. Сейчас я постараюсь ответить тебе сразу на всё. Слушай внимательно, понимаешь, очень многое о человеке записано в его силовом коконе или как принято ещё называть, ауре. Так вот, взглянув на твой силовой кокон, я сразу же понял, с кем имею дело. Что там у тебя написано? Попробуй сказать нет! То, что ты от рождения наделён талантом художника, пишешь незаурядные стихи, без меры начитан, но в голове пока хаос... Владеешь с детства национальным воинским искусством. Кстати, тайным... Кто тебя в него посвятил, не знаю, могу только догадываться. Но то, что из тебя воспитали воина — факт! И ты, я думаю, отрицать этого не станешь.

Видя мой растерянный вид, седой собеседник дружески хлопнул меня по плечу. — Насчёт воинского проще некуда — в твоём коконе налицо присутствие всех четырёх стихий, пятой стихии пока нет, но она на подходе... Ну что, продолжать?

Я отрицательно мотнул головой. Несколько секунд седобородый, улыбаясь одними глазами, смотрел на меня, потом спокойно с расстановкой сказал:

— Не бери в голову. Всё, что я тебе наговорил всего лишь фон. Главное в том, что в коконе записан смысл твоего прихода, это то, что на Руси всегда называлось «роком». Не надо путать, «рок» — это не судьба, а та жизненная программа, которую Создатель обязывает человека выполнить в данном воплощении. Собственно, для реализации её, ему, человеку, и даётся та самая жизнь, которую многие используют далеко не по назначению...

«Знахарь» замолчал, налил по кружке морса, достал из подноса увесистый пласт медовых сот и, жестом показав мне, чтобы я к нему присоединился, продолжил:

— Сначала я внимательно познакомился с твоим «роком», Георгий-Юрий, — сказал он. — К тому же я знал твоё имя...

— А причём здесь имя? — вставил вопрос я.

— Да притом, — ответил, несколько растягивая свои слова «знахарь». — Что оно хоть и даётся людьми, но назначается с согласия Создателя. В смысле имени скрыт жизненный путь человека. То же самое его предназначение, или рок, только озвученное. Сейчас у многих, да у большинства людей в коконе-ауре одно, а в имени другое. Самый настоящий раздрай. Ломают себя люди, предают того, кто дал им возможность воплотиться, и становятся ненужными жизни. Через 2 цикла Сатурна смотришь, уже старики, еле ноги таскают, но это ещё хорошо. Сколько уходят на тот свет совсем молодыми...

— Объясни мне несмышлёному, — взмолился я, — причём здесь Сатурн?

— Жаль, что ты не знаешь «закона действия», вздохнул старик. — По-русски он звучит так: «Как аукнется, так и откликнется», если доходчивее, то «Чем меряешь, тем тебе будет и отмерено». Понял?

— Так ведь это закон кармы, я его знаю, — ответил я деду.

— Не знаешь, — отрезал «знахарь». — Иначе не спросил бы про циклы Сатурна. Давай лучше слушай.

Осушив свою кружку брусничного морса, старик-хозяин неторопливо стал объяснять:

— Сатурн вращается вокруг Солнца 29 земных лет. Это его год или цикл. Здесь у нас на Земле принято считать, что все долги прошлой жизни человек, обычно, отрабатывает за время первого его цикла. То есть к 30-ти годам, следовательно, на четвёртом десятке лет жизни, если не набран новый тяжёлый долговой груз, живи и радуйся, иди по пути своего предназначения! Так ведь нет. Как я уже говорил, очень многие люди предают Создателя. Одно это является тяжким преступлением, постепенно к нему прибавляются тысячи других... Теперь сам подумай, куда может завести материализованное сознание отступника? То, что оно предельно материализовано, думаю, тебе ясно, иначе бы и Создателя, и себя не предал. Совершенно верно! К могиле! Для таких вот второй цикл Сатурна и является пределом долголетия. Видишь, вот ещё один закон нашей земной реальности. Ну что, уяснил?

Наклонившись над столом, старый знаток мудрости достал из подноса увесистый кусок медовых сот, положил его на краюху хлеба и протянув мне сказал:

— «Соловья баснями не кормят». Давай ешь, не стесняйся. Считай, что ты у себя дома и всё, что тебя здесь окружает, для тебя не чужое, оно и твоё тоже.

Мне показалось, что «знахарь» излишне расчувствовался, но, посмотрев на него, я понял, что хозяин спокоен. А он тем временем, продолжал:

— Я опять отвлёкся, у нас разговор шёл о другом, о твоём имени и родовом прозвище. Так вот, изучив твой силовой кокон, я понял, что передо мной человек целостный, не предатель. Что в коконе, то и в имени — смысл один. Ну, как тебе не доверять? Я ведь тоже такой, просто больше знаю. Придёт и твоё время, и ты будешь многое знать. Думаю, оно уже пришло.

Старик, встав из-за стола, пошёл в «Красный угол». Быстрым и ловким движением он достал откуда-то трут, старинное кресало, высек огонь и торжественно зажёг восковую свечу.

На дворе вечерело. В комнате царил полумрак. Внезапно вспыхнувший огонь оживил горницу. Блики его дрогнули на стенах, и в тот момент в душе у меня возникло что-то необъяснимо возвышенное, забытое, давным-давно мною утраченное. Я как завороженный смотрел на свечу, на ставшего понятным и родным старика, и никак не мог оторвать взгляда от этой картины.

— Моя свеча погасла более тридцати лет тому назад, когда простился с последним своим учеником, — тихо проговорил старик. — Теперь она снова имеет право на огонь.

От слов деда и от всего его облика вдруг повеяло чем-то очень древним и далёким, как будто он пришёл из иного непонятного современному человеку, сказочного мира. Старый ведун, теперь я уже не сомневался, что передо мной был один из волхвов, стоял перед свечей и рассматривал лежащие перед ним камни. Его лицо, освещенное пламенем, казалось отлитым из бронзы. И только тут я увидел, как красив этот старый и мудрый человек. Совершенные, удивительно правильные черты лица! Поджарая, крепкая мускулистая фигура и гордая молодая осанка!

— Это ещё один закон, который тебе надо уяснить. Юра, — читая мои мысли, с усмешкой повернулся старик. — Что внутри, то и снаружи, или наоборот... Гермес Трисмегист, слыхал про такого?

Я кивнул. Несколько упростил:

— У него, «что вверху, то и внизу»...

— Правое же и левое вообще нельзя путать... Последнее высказывание явно не его, здесь, наверняка, постаралась редакция... Ложь с правдой не смешиваются.

С этими словами ведун снова подошёл к столу и спросил:

— У тебя когда-нибудь красота женщины вызывала чувство отвращения?

— Не только отвращение, но и раздражение! — вспыхнул я.

— А ты анализировал почему? — снова спросил он.

— Конечно, — ответил я. — Из-за характера? Если бес сидит внутри, и ты его видишь и чувствуешь, то чем ярче обёртка, тем страшнее «пугало»!

Услышав мой ответ, старик развёл руками:

— А я тебя учить вздумал, объяснить, что совершенство всегда едино. Оно складывается и из внутреннего, и из внешнего... Ты этот закон, оказывается, уже постиг. Надо полагать, на своём горьком опыте.

И он снова сел рядом. Несколько минут длилось молчание. Каждый из нас думал о своём. Я, позабыв, что собеседник запросто читает чужие мысли, ломал голову, что он нашёл такого в моём имени? Старик же, в свою очередь, попивая морс, с интересом посматривал на меня. Потом, очевидно, отвечая на мой вопрос, он сказал:

— Георгий и Гор одно и то же имя. Неужели ты об этом не слышал?

— Может и слышал, но не предал значения, — ответил я.

— Тогда давай я тебе коротко расскажу, — сказал ведун. — Тут всё просто. Ты наверняка, знаешь христианскую легенду про Георгия Победоносца? Так вот, она родилась из одного старинного мифа о борьбе Гора с богом пустыни и зла Сетом. Заметь, Гор спасает человечество от гибели и Георгий Победоносец тоже. Сет бьётся с Гором в образе змея, вот откуда оба героя — змееборцы...

— Но ведь имя Георгий переводится с греческого как земледелец, а не змееборец! — возразил я.

— Почему же русское Юрий и греческое Георгий являются одним и тем же именем? — парировал «знахарь». — Ответь мне на этот вопрос, почему тебя зовут ещё и Юрием?

Ответ на это я не знал.

— Тогда я тебе объясню, — сказал старик. — Во-первых, перевод имени Георгий не верен, вот почему: в древности у греков богиня Земли, да и вся Земля звалась не «Гео», а «Гея». «Гео» придумано позднее. Когда-нибудь ты сам поймёшь зачем. Для «них», — он снова выделил интонацией зловещее слово, — мелочей нет. «Они» бьются за каждую букву...» Теперь посмотрим: Если Земля не «Гео», а «Гея», то в имени Георгий приставкой будет только слог «ге», вследствие чего появляется самостоятельный корень «ор». Давай вспомним, что означает на древнерусском языке слово — «ор»?

— Кажется, землю, — сказал я, — но может ещё и пашню. Отсюда и древнерусское слово «оратай» т.е. землепашец.

— Тогда причём здесь богиня Гея? — улыбнулся старик.

— Как причём? Получается, что пашущий «Гею» т.е. землю.

— Ты хочешь сказать богиню? — переспросил меня дед.

— Пусть будет богиню, — пожал я плечами.

— Вот именно! Как раз так и объяснили слово Георгий обывателям, — вздохнул ведун. — Не учтя одного, что понятие «ор» исчезло из греческого языка за две тысячи лет до появления этого имени.

— Ну, тогда как же перевести его на русский язык? — спросил я.

— У тебя есть подсказка, но ты ею никак не хочешь воспользоваться. Разберись, что означает твоё второе, на этот раз, славянское имя — Юрий? — сказал собеседник.

— Наверное, то же самое, что и Георгий, — начал я. — Если заменить букву «ю» на букву «а», то получится — землепашец.

— Арий-землепашец?! — засмеялся ведун. — Ты бы своё открытие подарил Гитлеру, так сказать, приоткрыл бы перед ним завесу сакральности, порадовал бы его таким откровением. Что, по-твоему, древние арии были фанатами — пахарями? Где бы ни появлялись, как гут же начинали пахать сеять и всех подряд кормить? — Глаза старого смеялись. Он явно надо мною подтрунивал. — В слове «ор», «ар» заложен двойной смысл. Тут дело не в пашне и земледелии, — продолжал он, — а совсем в ином. Этот-то тайный смысл и заложен в имени Юрий-Арий или Георгий.

— Какой? Я его не знаю? — пробормотал я.

— Потому, что сакральное всегда остаётся сакральным. Что-что, а манипулировать нашим сознанием «они» научились. И не мудрено — тысячи лет практики! — погрустнел «знахарь». — А второй смысл прост: долгое «и» в пракрите или древнерусском языке всегда означает силу или власть силы. И в современной русской лексике этот же звук служит сложению, т.е. накоплению чего-то. Например, какой-нибудь деспот-завоеватель отбирает у своей жертвы и то, и другое, и третье, и везде звучит неизменное «и». С этим ты, надеюсь, согласен? — спросил ведун.

Я кивнул.

— Тогда давай вместе разберёмся, что означает слово «Арий». Тем более, нам известно, что «и» — мантра силы и власти, а «ор» или «ар» относится к земному.

— Власть над земным или землёю, — начал соображать я.

— Над земным, — поправил меня дед. — Власть над своими земными привязками. Немцы были близки к истине, когда посчитали, что «арий» означает особое высшее благородство. Хотя — термин «благородство» звучит несколько расплывчато, нет конкретики. Наша с тобой расшифровка точнее, — заключил ведун. — Теперь сам разберись, что означает твоё имя и каков твой «рок»? Или ты не согласен? Тогда начинай пахать с моего огорода. Я тебе соток 50 здесь найду, а потом возьмёмся за Кондинское. Работы непочатый край! Ну, так как?!

Старик видя мой растерянный вид по-доброму улыбался... С юмором у него было всё в порядке...

— Теперь, я надеюсь, ты понял, почему Георгий стал победоносцем-змееборцем? Для непосвященных — всё верно, правда, с натяжкой — Георгий вроде как землепашец... Для посвященных же — стоящий выше своих земных слабостей — воин-хранитель и Земли-матушки, и всего на пей живущего. То же, что и Юрий или Арий — всё едино.

— Или Гор, — заключил я.

— Да, или Гор — суть-то ведь одна и та же, — смотря на меня, закончил ведун.

— Сколько мне ещё предстоит узнать и понять! — мелькнуло в голове. — Хватит ли сил?

— Не переживай, хватит, ещё как хватит! — ответил за меня седой собеседник.

Старик сидел напротив и спокойно посматривал в мою сторону. Немного успокоившись, я его спросил: