ЧАСТЬ I Не принимай это близко к сердцу 7 страница. Элли услышала по рации еще один мужской голос, более далекий и весьма сердитый

Элли услышала по рации еще один мужской голос, более далекий и весьма сердитый. О том, что квартира принадлежит ему. И что ему не могут запретить войти в его собственное жилье. Если это имеет отношение к его дочери, пусть пеняют на себя. И в этой последней фразе, при всем его напоре, Элли услышала больше отчаяния, чем гнева.

– Родители Меган в вестибюле, – сообщила она Рогану.

Джей Джей поглядел на пятна крови, размазанные по белому покрывалу, светлому паркету и двери спальни.

– Нельзя им сюда.

– Я спущусь, – пообещала Элли. – Коломбо, скажите своему напарнику, чтобы любыми способами задержал их там, иначе он целый год проведет постовым в туннеле.

Глаза матери.

Едва встретившись взглядом с Патрисией Гунтер, Элли могла с полной уверенностью сказать: эта женщина уже знает, что произошло. Знает, что вся жизнь ее вот-вот изменится. Знает, что ей предстоит услышать: ее дочь мертва.

Элли быстро перевела взгляд на представительного и на удивление крепкого мужчину, стоящего рядом с женщиной. Его продолговатое лицо было мрачным, брови нахмурены. Он был обеспокоен. Обеспокоен и расстроен. И здорово раздражен. Но он не знал. Пока не знал. В отличие от жены.

– Господин и госпожа Гунтер?

– Да, – ответил мужчина.

Женщина опустила голову и заплакала.

– Меня зовут Элли Хэтчер. Я детектив, Полицейское управление Нью-Йорка. Нам сообщили, что в квартире вашей дочери произошло нападение.

Выкладывая факты (две девушки, одна в критическом состоянии, другая – по словам управляющего, их дочь – скончалась), Элли старалась выдержать правильный тон. Без фальшивого мелодраматизма. С необходимой долей сочувствия, чтобы не показаться равнодушной.

Завершив речь, она отступила на шаг и отвернулась, чтобы позволить родителям немного побыть одним. Она даже закрыла глаза, увидев их отражение в стеклянной двери вестибюля: высокий, сильный отец плакал, уткнувшись в макушку жены, которая всхлипывала у него на груди. Элли постаралась не слышать их плача, размышляя, справилась ли она с задачей.

Она очень старалась, но все равно понимала: Джонас и Патрисия Гунтер навсегда запомнят эту сцену – Элли в черной водолазке и узкой серой юбке, безжизненный вестибюль с абстрактными картинами и искусственным мраморным полом, полицейский Энг, заложивший руки за спину и неловко топтавшийся возле лифта, – как самое страшное столкновение между обезличенным и глубоко личным.

Когда Гунтеры немного пришли в себя и были готовы к разговору, Элли попросила Андрея Горского на время уступить ей кабинет на втором этаже. Но прежде чем супруги сели на складные металлические стулья, втиснутые между столом управляющего и стеной, господин Гунтер во всеуслышание заявил, на кого он возлагает вину за смерть дочери.

– Вы в этом виноваты. Мы пытались вам рассказать. Не далее как вчера. Умоляли вас помочь.

– Кого, господин Гунтер? Кого вы просили помочь?

– Вас. Полицию. Должен был по крайней мере остаться какой-то отчет. Мы там почти час провели.

Патрисия, чтобы успокоить мужа, опустила ему на руку ладонь.

– Она не знает, о чем ты говоришь, Джонас. Будет понятнее, если мы просто все объясним.

– Отлично. Вот и объясни ей, что мы пытались им вчера втолковать, когда нашу дочь еще можно было защитить.

– Вчера мы были в участке. На Десятой улице.

– Шестой участок, – подсказала Элли.

– Точно. Шестой. Мы говорили с сержантом Мартинесом. Кто-то преследовал нашу дочь на веб-сайте, называется кампус джус точка ком. Нам сказали, что об этом сайте уже сообщали в окружную прокуратуру и что с ним нельзя ничего поделать.

– Меган была напугана, – добавил Джонас. – Кто бы ни поместил там эту… дрянь, знал ее распорядок дня. Объявил, что наблюдает за ней. А вы, ребята, палец о палец не ударили.

– Сержант сказал, что жалобы на этот сайт поступали и раньше, – пояснила Патрисия. – Но из-за какого-то пункта в Первой поправке Конституции полиция не может их трогать.

– Ее запугивали. Преследовали. Зачем тогда полиция, если не…

– Мне очень жаль, господин Гунтер. Я не собираюсь оправдывать то, что случилось вчера, поскольку просто ничего об этом не знаю. Я верю вам на слово, и, Бог свидетель, у вас есть право негодовать и сейчас, и впредь. Но чем скорее я выясню, с кем нам следует поговорить о том, что произошло в квартире вашей дочери, тем скорее смогу дать вам хоть какие-то ответы.

Джонас сухо кивнул.

– Кампус джус точка ком. Надеюсь, сегодня не будет, как вчера, и вы сможете заставить этот сайт выдать вам человека, преследовавшего Меган.

Элли записала название сайта.

– Подождите, – вмешалась Патрисия. – У меня остались распечатки, которые мы показывали сержанту.

Она открыла висевшую на ее плече объемистую сумку из коричневой кожи, вытащила несколько сложенных пополам листков и протянула Элли. Та пробежала странички глазами.

– Мы непременно свяжемся с этим сайтом, чтобы отследить автора сообщений о вашей дочери. А Меган никого не подозревала?

Джонас покачал головой. Патрисия повторила его жест, однако после небольшой паузы, на что обратила внимание Элли.

– Госпожа Гунтер, вы хотели что-то сообщить?

– Нет, – ответила она, снова качая головой. – Врагов у Меган не было.

– Иногда врагами оказываются те, кого мы в таком качестве даже не рассматривали. Возможно, приятель? Нынешний или бывший? Я заметила у нее кулон в форме сердечка.

– Наша дочь училась на врача, – возразил Джонас. – Ее интересовали только занятия.

Патрисия промолчала.

– Понятно. Видите ли, если есть кто-нибудь или что-нибудь, пусть даже, на ваш взгляд, не слишком относящееся к делу, эта информация способна избавить нас от работы по ложным зацепкам. Чего только не бывает… Даже какой-нибудь приятель может заметить нечто необычное. И это очень нам поможет.

– Был один парень… – начала Патрисия. Ее удивленный муж резко повернулся к супруге, но ничего не сказал. – Его звали Кит. Подробностей не знаю, но хотел он от Меган явно больше, чем она готова была ему дать. Думаю, можно сказать, что он ее доставал. Однако, насколько я знаю, Меган рассталась с ним несколько месяцев назад.

– Он не хотел ее отпускать?

– Я ни о чем таком не знаю. Но, понимаете, до их разрыва такое то и дело происходило. Меган мало рассказывала мне, но я видела, как она расстроена. Я волновалась, что это повредит ее учебе, поэтому вздохнула с облегчением, когда она порвала с Китом.

Элли вспомнила слова управляющего насчет парня с проколотой губой, которого он видел с Меган.

– У Кита пирсинг на губе?

– Точно не знаю, – ответила Патрисия. – Постойте. Возможно. Меган как-то сказала, что мы не одобрили бы их отношения, даже просто из-за внешности. Что-то в этом духе. Так что может быть.

– Вам что-нибудь еще известно о Ките? Фамилия? Где живет? Студент ли он?

Патрисия покачала головой. Ее муж тоже, но по другой причине.

– Ты знала об этом? Почему ты вчера ничего не сказала? Сержант, он же в конце концов принял нашу сторону, но сказал, что ничего сделать не может. Зная имя этого парня, он мог бы вызвать его. Припугнуть. Убедить, чтобы отстал.

– Не надо, Джонас. Не говори так.

– Почему ты ничего не сказала? Я что, был так суров с Меган? Ты настолько не доверяла мне, что не рассказала о ее парне? Даже вчера? Даже после этих записей с угрозами?

– Я прошу прощения, – перебила их Элли. – Для нас было бы очень полезно, если бы вы составили список друзей вашей дочери. Мы бы могли их опросить.

Она подвинула Патрисии стопку бумаги и ручку, и та с облегчением занялась другим делом.

Когда Элли провожала Гунтеров до вестибюля здания, где жила их погибшая дочь, она заметила, что, выходя из лифта, они уже не держатся за руки, как держались, поднимаясь в кабинет управляющего. Глядя, как они вышли на залитую солнцем Университетскую площадь, она размышляла, была ли эта мелкая деталь – нежелание соединить руки – лишь началом новой истории.

В течение последующих нескольких месяцев каждый из них будет рад, что рядом есть человек, тоже любивший Меган. Но затем они мало-помалу начнут втайне мечтать хотя бы о часе без горестных воспоминаний об утрате. Джонас, вероятно, станет сожалеть, что у его супруги такой же заостренный кончик носа, как был у Меган. А Патрисии захочется отвернуться, когда Джонас выставит вперед подбородок, точно как ее дочь.

Элли размышляла: а вдруг в кабинете Горского она стала свидетелем начавшейся трансформации? Джонас спросил, почему Патрисия смолчала накануне. Патрисия подумала, но не сказала: мол, она бы не смолчала, а Меган ничего не скрывала бы, не будь Джонас таким суровым.

Негодование. Ошибка. Упрек.

Элли спрашивала себя: не разрушил ли убийца Меган и то лучшее, что девушка видела в своих родителях?

Мобильный в здании принимал неважно, поэтому, чтобы позвонить Максу, Элли вышла на улицу. Он ответил после первого же гудка.

– Привет.

– Привет.

– Слышал, ты на новом вызове.

– Ты что, за мной шпиона пустил? Может, нам стоит побеседовать и обозначить границы твоих полномочий?

– Никаких шпионов, – со смешком отозвался он. – Роган был рядом, когда получил твое сообщение.

– Да, как там дела с Бэндоном? А то Джей Джей по возвращении малость не в себе.

– Все прошло отлично. Бэндон, конечно, прикидывался принципиальным, дотошным и объективным. Разумеется, Роган не скупился на выражения до и после визита к нему в кабинет.

– Но по крайней мере в самом кабинете он вел себя прилично?

– Да, держался нормально. А чем занималась ты?

– Новым вызовом. Все еще выясняю, кто есть кто.

– Это значит, что ты позвонила не за тем, чтобы шепнуть милые пустячки мне на ушко.

– Милые пустячки.

– Ух ты, как эротично.

– Что ты можешь сказать мне о постах на веб-сайтах? – Она вкратце рассказала Максу о том, что узнала от Гунтеров, а также о вчерашней жалобе на «Кампус Джус».

– Похоже, коп, с которым Гунтеры говорили в участке, сделал все правильно, впрочем, ему следовало составить отчет, чтобы письменно зафиксировать жалобу.

– Мы не любим записывать то, что ни к чему не приведет. Если в прокуратуре сержанту сказали, что поделать с этим ничего нельзя, значит, только эту часть разговора он и запомнил.

– Так прокуратура была в курсе? – спросил Макс.

– По словам родителей, так им сказал сержант.

– И тебе нужны сведения, которые позволят идентифицировать автора. Правильно?

– Да.

– Хорошо. Дай мне даты, время и названия этих сообщений.

Элли пролистала бумаги, оставленные четой Гунтер, и продиктовала Максу нужные данные.

– Ладно. Я тут покопаюсь и, если что, сразу перезвоню.

– Спасибо.

– Милые пустячки достигли цели.

Возвращаясь в здание, Элли столкнулась с выходящим из дверей Роганом.

– Звонили из больницы. Соседка пришла в себя.

– Она выживет? – спросила Элли.

– Да. Хоть одной из них повезло.

Свернув за угол, на 14-ю улицу, Элли увидела, что на Юнион-сквер в самом разгаре типичная для обеденного времени суета – работает овощной рынок. Скейтбордисты, превратившие южную лестницу в арену для своих трюков, лавировали между покупателями, то и дело уворачиваясь от холщевых сумок, наполненных экологически чистой зеленью и помидорами. Владельцы собак натягивали поводки, оттаскивая своих подопечных от соблазнительно выложенных свежих продуктов. Лишь немногие прохожие останавливались поглазеть на скопление полицейских машин на углу 14-й улицы и Университетской площади.

– Ты за руль или я? – спросил Роган, разглядывая две одинаковые патрульные машины.

– Как обычно.

Забираясь на пассажирское сиденье «Краун Виктории», она услышала слова какой-то женщины, говорившей, заходя в банк, своей приятельнице:

– Да наверняка тут ничего серьезного. Сейчас так мало преступности, что полиции нечем заняться.

Глава 20

12.10

Километровый путь до больницы Сент-Винсент состоял из прямого броска на запад по 14-й улице и крутого левого поворота на 7-ю авеню. С западной стороны Роган лихо обогнул стоящие в два ряда «скорые» и, свернув на 11-ю улицу, затормозил на обочине.

Когда они выходили из машины, какой-то велосипедист, ехавший по 11-й, крикнул им:

– И какой же идиот прет поперек движения?

– ПУ Нью-Йорка! – рявкнул Роган. – А ты без шлема, так кто из нас идиот? Я бы тебе выписал квитанцию, но, думаю, лучше всего будет, если твои мозги окажутся на торпеде какого-нибудь такси.

Сделав неприличный жест, велосипедист проскочил светофор на 7-й авеню.

– У тебя счеты с парнями на великах? – поинтересовалась Элли.

Роган сухо взглянул на нее и открыл больничную дверь. Элли предъявила администратору в справочном окошке свой жетон.

– Нам нужно видеть Хезер Брэдли. Поступила два часа назад с множественными колотыми ранениями.

Пока администратор стучала по клавишам, Элли обернулась к Рогану.

– Так ты мне скажешь наконец, в чем дело?

– Все дело в сегодняшнем утре.

– Бэндон окончательно заболтал тебя?

– Детективы, Хезер Брэдли в интенсивной терапии. Это на…

–…восьмом этаже, – подхватила Элли. – Я поняла.

Пока они поднимались в отделение, Элли снова принялась расспрашивать напарника.

– Так что, Бэндон тебя достал?

Роган пожал плечами.

– Да ничего особенного не произошло.

– По словам Макса, все было не так уж плохо.

– Макса, да? – усмехнулся Роган.

– Помощника окружного прокурора Донована. Ладно, не важно. Так что, туго пришлось?

– Все пошло паршиво с самого начала. Бэндон заставил нас все рассказать, так что теперь он может усесться на закорки Сэму Спарксу и преспокойно доехать до кресла федерального судьи.

– Образ судьи, сидящего на закорках у Спаркса, весьма впечатляет.

– Черт, сейчас ты меня бесишь. Мне казалось, ты этих шишек ненавидишь так же сильно, как и я.

– Похоже, ни один человек не способен ненавидеть кого-нибудь так, как ты ненавидишь Бэндона и Спаркса. А знаешь, есть группы ненависти, в которых учатся, как ненавидеть еще сильнее.

– Да? Ну что ж, а по тебе плачет группа любителей дурацких шуток.

– Серьезно, как все прошло – нормально или нет?

Роган снова пожал плечами.

– Да, все было отлично. Твой парень, Донован, устроил все тип-топ.

– Эй, тебе удалось выйти из кабинета без наручников и тюремной робы, так что ты преуспел явно больше, чем я.

– Извини, у меня ПМС. Я оклемаюсь. Ты главная по представлению с девушкой, которая ждет наверху. С белыми девушками у тебя всегда лучше получается.

– Вчера насчет Кристен Вудс ты говорил совсем другое.

Элли тут же пожалела, что продолжила тему Спаркса. Когда двери лифта открылись, Роган выдал еще одно соображение:

– Думаешь, Такер отправила нас на этот вызов, чтобы мы не приставали к Спарксу?

– Ага.

– Есть мысли, что нам теперь делать?

– Выяснить, какая сволочь убила Меган Гунтер, а потом опять сесть на хвост Спарксу.

Даже на больничной койке, с капельницей в вене и синяками на лице и шее, Хезер Брэдли была, несомненно, привлекательной. Волосы цвета воронова крыла волнами спадали ниже плеч. Когда врач-ординатор направил луч карманного фонарика в ее зрачки, миндалевидные зеленые глаза Хезер заморгали. Черные ресницы резко выделялись на бледном лице девушки.

– Прекрасно, – заключил ординатор. – Трудно поверить, что всего час назад мы тревожились за вашу жизнь.

Элли постучала в открытую дверь палаты.

– Да?

– Нам сказали, что мисс Брэдли, возможно, готова ответить на несколько вопросов.

Ординатор посмотрел на пациентку, ожидая ответа, и Хезер кивнула:

– Если вы не считаете, что мне не стоит это делать.

– Целиком на ваше усмотрение, – ответил он.

– Я хочу помочь, – сказала она.

– Надеюсь, вы недолго, – проговорил врач, проходя мимо Рогана и Элли. – Ей, конечно, намного лучше, но шок еще не прошел, и она нуждается в отдыхе.

– Здравствуйте, Хезер. Я Элли Хэтчер, ПУ Нью-Йорка. А это мой напарник, Джей Джей Роган.

– Забавно, – отозвалась Хезер. – Я чуть было не ляпнула по привычке: «Приятно познакомиться». Но…

– Понятно. Обстоятельства не очень-то приятные, – догадалась Элли. – Что вам известно о случившемся в вашей квартире сегодня утром?

– Я знаю, что Меган погибла. Знаю, что какой-то псих с ножом ворвался и напал на меня.

«Какой-то псих». Элли надеялась, что Хезер сможет назвать имя нападавшего, что он был знаком девушкам.

– Как именно он ворвался? – поинтересовался Роган. Никаких повреждений на двери они не заметили.

– Раздался стук. Я думала, это к Меган. Как только я открыла, он и ворвался.

– Он был один? – спросила Элли.

– Да.

– Есть предположения, кто это был? – Элли заранее знала ответ, но задать такой вопрос было вполне естественно. Хезер покачала головой. – Как он выглядел?

Девушка ответила после паузы.

– Даже не знаю. На нем было что-то вроде лыжной маски. Я почти уверена, что он белый. По крайней мере так мне показалось.

Негусто.

– А во что он был одет? – спросила Элли.

Снова пауза.

– Джинсы, кажется. И футболка с длинными рукавами, – уже уверенней проговорила Хезер. – Это я помню, поскольку хотела оцарапать его, но все время натыкалась на ткань. Простите. Все случилось очень быстро, и я металась туда-сюда, пытаясь отбиться. Я не слишком много видела.

– Он вам что-нибудь говорил?

Хезер опять покачала головой.

– Он просто напал на меня. Это было… полное безумие. Он меня колол и резал, а я лишь пыталась оттолкнуть его. Тогда я решила притвориться мертвой, но тут Меган открыла дверь своей комнаты.

– И вы…

– Просто лежала. – У Хезер навернулись слезы, и она опустила глаза. – Я знала, что не могу помочь. Я лишь смогла добраться до телефона, когда он ушел. Но я должна была…

– Ничего вы не должны были, – жестко оборвала ее Элли. – Вы сделали именно то, что надо. Выжили. Никогда об этом не жалейте.

– Но это как-то… неправильно. Может, если…

– Меган говорила вам о проблемах, связанных с сайтом «Кампус Джус»?

Хезер снова подняла глаза на Элли и кивнула.

– Только вчера. А вы думаете, это как-то связано?

– Мы пока ничего не знаем, – пояснила Элли. – Просто рассматриваем возможные версии. У Меган были какие-нибудь соображения, кто мог оставить такие послания?

– Нет. Она казалась реально потерянной из-за всей этой истории. И реально напуганной. Это было абсолютно как гром с ясного неба, понимаете? – Хезер, похоже, еще больше расстроилась от мысли, что она или Меган могли быть знакомы с человеком, решившимся на такое.

– Как так? – удивилась Элли.

Хезер немного помолчала.

– Понимаете, Меган была из тех, кто не лезет в чужие дела. Учеба. Тренировки. Парочка подруг. Она совсем не была похожа на тех, кто нарывается на реальные неприятности.

В лице Хезер Брэдли было что-то трогательное. Если бы не высокий голосок, любовь к слову «реальный» и вопросительная интонация в конце почти каждой фразы, она казалась бы старше своего возраста.

– Как насчет парней?

– У Меган? Да не особенно. В смысле, был у нее парень – как раз в то время, когда я к ней переехала. Какой-то там Кит, но это было несколько месяцев назад. Они уже тогда были в контрах, понимаете? Меган поначалу раза два говорила мне, что он вроде как намеков не понимает, вот и все. По крайней мере я больше ничего не знаю.

– Вы его когда-нибудь видели?

– Раза два он заходил, но мы не знакомы.

– Не знаете, где мы его можем найти? Он тоже из университета?

Хезер покачала головой.

– Нет, это точно. Думаю, отчасти в этом и было дело. Он, кажется, из чокнутых музыкантов. Шатался по городу, записывал всякие странные звуки на компьютер, а потом смешивал их с танцевальной музыкой, ну и всякое такое. Странно как-то это было. О Боже, вы ведь не думаете, что это он, правда?

– Я уже сказала, мы рассматриваем все возможные версии. А как вы считаете?

– Я?

– Да. С вашей стороны есть с кем побеседовать?

– Господи, нет. Ой, мне даже в голову такое не приходило. Я думала, это просто псих какой-то. Так бывает, знаете?

– Значит, парня у вас нет? Даже бывшего?

Хезер покачала головой.

– Нет. Я же только что перевелась сюда из Аризоны, и университет меня все время погоняет, не расслабишься. Я даже не встречаюсь ни с кем. Могу написать свой распорядок дня, если это поможет.

– Да, конечно, если вы готовы. Запишите все, что вам припомнится.

– Все в порядке, Хезер?

Обернувшись, Элли увидела в дверях молодого доктора.

– Детективы, я могу проследить, чтобы до вас дошли все записи, которые сделает Хезер, но если вы уже заканчиваете…

Элли почувствовала, как завибрировал сотовый у нее на поясе. Пришло сообщение от Макса Донована: «Позвони мне насчет Кампус Джус».

– Ты меня очень любишь?

Макс произнес слово, почти никогда не звучавшее в их разговорах, но Элли понимала, что он сейчас не имел в виду ЛЮБОВЬ. Она заткнула свободное ухо пальцем, чтобы заглушить завывание сирен, приближавшееся к больнице Сент-Винсент по 7-й авеню.

– Я так понимаю, у тебя хорошие новости?

– Тебе долго добираться до суда?

– У нас тут работа в самом разгаре.

– Поверь мне. Это стоит твоего времени.

Кабинет Макса находился на пятнадцатом этаже дома № 100 по Центральной улице. В этом здании расположились многие уголовные суды Манхэттена и почти все пять сотен помощников окружных прокуроров. Элли и Роган пролетели мимо дежурного на входе в отдел убийств и прямиком направились к Максу, который держал дверь открытой. На двери висела небольшая доска для объявлений; к ней, как обычно, были прикреплены разнообразные вырезки и карикатуры, оказавшиеся, по мнению Макса, достаточно занятными, чтобы обрести место в его «юмористическом уголке».

Постучав костяшками пальцев по двери, отделанной пленкой под дерево, Элли заметила последнее прибавление на доске. Статья из утреннего выпуска газеты «Нью-Йорк пост» о незадачливом преступнике, который попытался сбежать от полицейских 79-го участка. Погоня закончилась тем, что мешковатые штаны парня съехали до колен, от чего он рухнул, опрокинув открытую банку с мочой, стоявшую рядом с мирно дремавшим бомжем.

Макс поднялся из-за стола и пожал Рогану руку.

– Приятно видеть тебя снова, старина. Сегодня утром я подумал, что мы выжили тебя отсюда как минимум на месяц.

– Я хотел остаться в машине, однако Хэтчер клятвенно заверила, что, по твоим словам, мы не зря потратим время.

– Так и есть. Хотите колы или еще чего?

– Макс, – напомнила Элли. – Не до того. Мы на розыске.

– Всего несколько минут, обещаю. А пока поглядите вот сюда. – Он подвигал мышкой компьютера, и экран ожил. – Вот этот сайт, о котором ты мне говорила, – «Кампус Джус».

Макс щелкнул на строке меню, где предлагалось выбрать свой кампус, провел курсором по длинному списку учебных заведений и остановил его на Нью-Йоркском университете.

– Типичный форум. Большой перечень тем, которые одновременно – названия первичных сообщений; а потом к ним кто угодно может оставить свои ответы или комментарии.

– В общих чертах мы уже ознакомились. – Роган кивнул на Элли. – Родители убитой оставили нам копии адресованных ей посланий.

– Правильно, – согласился Макс. – Но вот этого вы, наверное, не видели.

Он кликнул на заголовке «Политика конфиденциальности и отслеживание».

– Создателям сайта наверняка известно, какую агрессию они провоцируют такими условиями. Смотрите, вот здесь, жирным шрифтом написано: «Кампус Джус не требует персональной идентификации от пользователей, которые нас читают или пишут на нашей „Страничке слухов“». А вот, ниже, тоже выделено, чтобы любой сразу заметил среди юридической тягомотины: «Мы готовы предоставить информацию о трафике нынешним и потенциальным рекламодателям, однако не раскрываем личности отдельных пользователей». А еще вам понравится это.

Он переместился ниже, к заголовку «IP-адреса».

– Это нам и нужно, – обрадовалась Элли.

По IP-адресу можно через провайдера отыскать пользователя. В поисках автора сообщений о Меган это будет самый меткий выстрел. Но затем Элли прочитала набранный мелким шрифтом текст, стоявший под этим заголовком: «Если вы стремитесь остаться инкогнито, к вашим услугам несколько сайтов, предлагающих бесплатные скрыватели IP. В „Гугле“ вы легко найдете их и выберете нужный».

– Это просто невероятно.

– Я же говорю, автор этого сайта сделал его таким, чтобы спровоцировать трусов, которые в итоге останутся в тени.

– И что теперь? – спросил Роган.

Молодая изящная женщина в облегающем темно-синем платье, туфлях на шпильках, с черными волосами, собранными в конский хвост, зашла в кабинет и протянула Максу стопку бумаг. Элли поймала себя на том, что наблюдает, станет ли он провожать ее глазами. Без удивления, но с удовольствием она отметила, что он этого не сделал.

– Как раз вовремя, – обрадовался Макс, просматривая бумаги. – Дело вот в чем. Я пробил домен, по которому зарегистрирован «Кампус Джус»; владелец сайта живет на Лонг-Айленде. А это значит, я имею право оформить судебный запрос.

– И он у тебя уже есть? – поразилась Элли.

– Подписан, проштампован и доставлен, – отозвался он, протягивая ей документ. – Я отловил помощника окружного прокурора, который расследовал эту тему для Шестого участка. Ваша убитая – не первая студентка Нью-Йоркского университета, пожаловавшаяся на этот сайт. Судя по всему, в прошлом году на него жаловались настолько часто, что в конце концов было решено присмотреться к нему повнимательнее. Этот сайт принадлежит не какой-нибудь компании, а просто чудику, засевшему в подвале. Помощник прокурора, пообщавшись с ним по телефону, сказал, что парень – форменный псих, гордящийся тем, что доставляет людям неприятности. Это вроде как расплата за пинки и плевки в детстве.

– И ты сумел получить запрос? – поразился Роган.

– Шансов бы не было, если бы речь шла лишь о виртуальной доске объявлений с анонимными оскорблениями. Но убийство сводит все это к определенному человеку и тем, кто размещал посты. Судья Джейкоб согласился, что есть достаточно веские основания для подписания запроса.

Глядя на сияющего Макса, Элли вспомнила, что ее привлекло в нем сразу, едва они познакомились шесть месяцев назад. Возможно, широкие плечи, темные кудри и обаятельная улыбка тоже повлияли, но дело было не только во внешности. В каждом его движении чувствовалась удивительная непринужденность.

Юридическое образование, полученное в Колумбийском университете, могло бы открыть ему любую дверь, но его диплом в простой деревянной рамке висел на стене, которую не красили лет десять. До переезда в Нью-Йорк Элли порой мечтала о жизни, которая отличалась бы от будней ее родителей. В Вичите, изучая введение в право, она представляла себе работу в какой-нибудь фирме, как у Рамона Герреро, со всеми корпоративными привилегиями. За время краткого сожительства с банкиром-инвестором она успела насладиться обедами из шести блюд и, время от времени, билетами в Линкольн-центр. Но по причинам, которые так и оставались для нее загадкой, ей всегда становилось неуютно с людьми, принадлежавшими к чуждому ей миру.

Подобные мысли, казалось, были совсем не свойственны Максу. Сын продавца обуви и стоматолога-гигиенистки, он, похоже, не пытался извлечь выгоду из своего образования, однако и мученика из себя не строил. Абсолютно уверенный в себе и неизменно скромный, он никогда не позволил бы человеку типа Спаркса сбить себя с толку. Элли замечала, как на Макса смотрят женщины, в том числе та, которая только что принесла ему судебный запрос. Но Макс есть Макс, он не обращал на это никакого внимания.

– Спасибо, старина, – поблагодарил Роган, протягивая сжатую в кулак руку, чтобы ударить ею по кулаку Макса.

– Хорошей поездки на Лонг-Айленд! – громко пожелал Макс, когда его гости выходили за дверь.

Глава 21

14.45

Как и любому другому веб-сайту, страничке «Кампус Джус» требовалась регистрация доменного имени и адреса в ICANN – Интернет-корпорации по присвоению доменных имен и числовых адресов. Если верить данным ICANN, два года назад этот сайт был зарегистрирован на тридцатисемилетнего Ричарда Бойда, постоянно проживающего в Хантингтоне, одном из городков, растянувшихся вдоль северного побережья Лонг-Айленда.

Когда Роган остановил автомобиль у дома Бойда, Элли осмотрела окрестности. Когда-то здесь, вероятно, располагались разномастные постройки, такие же, как на улочках рабочих районов Вичиты, где она выросла. Но в отличие от Вичиты Лонг-Айленд изменился. Большую часть таких, как у Бойда, домов снесли, расчистив место для огромных вычурных особняков, занимавших маленькие участки от края до края. По пути к дому Элли заметила, что трава на газоне сильно отросла и вылезает на дорожку. Она живо представила себе жалобы соседей на то, что это самый неопрятный дом во всей округе.

Роган трижды стукнул медным дверным молоточком, закрепленным у входа. Им открыла немолодая женщина в темно-красном велюровом халате.