Солдат сам спит, а х…й работает 5 страница

— Ладно!

Сел мужик в повозку и поехал за деревню; поп увидал и сейчас бросился к бабе:

— Здравствуй, Марьюшка!

— Здравствуй, батюшка! Теперь нам своя воля — погуляем! Садись-ка за стол да выпей водочки.

Поп выпил рюмочку, и не терпится ему; поскидал с себя рясу, и сапоги, и портки — собирается на постель ложиться; вдруг как застучит у ворот. Поп испугался и спрашивает:

— Кто это, Марьюшка, стучится?

— Ах, батька! Ведь это мой муж домой приехал, кажись, что-то позабыл!

— Куда же мне-то, свет, спрятаться?

— А вот порожний сундук стоит в углу, полезай туда!

Поп полез в сундук и прямо попал в сажу; улегся там, еле

дышит; баба сейчас закрыла его крышкой и заперла ка замок. Вошел мужик в избу. Жена и спрашивает:

— Что воротился?

— Да позабыл захватить сундук с сажею; авось на ярмарке-то купят! Пособи-ка на повозку снести.

Подняли они вдвоем сундук с попом и потащили из избы.

— Отчего он такой тяжелый? — говорит хозяин. — Кажись, совсем порожний, а тяжел!

А сам тащит-тащит, да нарочно об стену или об дверь и стукнет; поп катается в сундуке и думает: "Ну, попал в добрый капкан!" Втащили на повозку; мужик сел на сундук и поехал на поповых лошадях в город; выехал ка дорогу, как стал кнутом помахивать да коней постегивать — помчались они во весь дух! Вот едет ему навстречу барин и говорит лакею:

— Поди, останови этого мужика да спроси, куда так шибко гонит?

Лакей подбежал и кричит:

— Эй, мужичок! Постой! Постой!

Мужик остановился.

— Барин велел спросить, что так шибко гонишь?

— Да чертей ловлю, оттого шибко и гоню.

— Что ж, мужичок, поймал хоть одного?

— Одного-то поймал, а за другим гнался, да вот ты помешал! Теперь за ним не угонишься.

Лакей рассказал про то барину: так и так, одного черта мужик поймал! Барин сейчас к мужику:

— Покажи, братец, мне черта; я сроду их не видывал!

— Дашь, барин, сто рублей — покажу.

— Хорошо, — сказал барин.

Взял мужик с барина сто рублей. Открыл сундук и показывает, а в сундуке сидит поп весь избитый да вымазанный в саже, с растрепанными патлами!

— Ах, какой страшной! — сказал барин. — Как есть черт! Волосы длинные, рожа черная, глаза так и выпучил!

Потом мужик запер своего черта и опять поскакал в город. Приехал ка площадь, где была ярмарка, и остановился.

— Что, мужик, продаешь? — спрашивают его.

— Черта, — отвечает он.

— А что просишь?

— Тысячу рублев.

— А меньше как?

— Нечего меньше! Одно слово — тысячу рублев.

Тут собралось около мужика столько народу, что яблоку упасть негде! Пришли двое богатых купцов, протолкались кое-как к повозке:

— Мужик, продай черта!

— Купите.

— Ну, что цена будет?

— Тысяча рублев, да и то за одного черта — без сундука; сундук-то мне нужен: коли еще поймаю черта, чтоб было куда посадить.

Купцы сложились и дали ему тысячу.

— Извольте получить! — говорит мужик; открыл сундук — поп как выскочит, да бежать! Прямо в толпу бросился, а народ как шарахнет от него в разные стороны… так поп и убежал!

— Экой черт! К эдакому коли попадешься, совсем пропадешь, — говорят купцы промеж себя.

А мужик воротился домой и отвел к попу лошадей: спасибо, говорит, батюшка, за повозку — славно торговал; тысячу рубликов зашиб. После того баба его пошла за водой, мимо попова двора, увидала попа и ну ржать: ги-ги-ги! "Ну, мать твою так! — сказал поп, — муж твой славно меня угигикал!" С тех пор перестал поп ржать по-жеребячьи.

Поповская семья и батрак

В некотором царстве, в нашем государстве жил-был поп с попадьей, у него было три дочери да батрак. Вот этот батрак и задумал: как бы подобраться к поповым дочерям. Попросить-то прямо не смел; дождался ок праздника, взял с собою котелок и пошел в сарай, налил в котелок воды, разложил огонь и давай кипятить воду. Поп воротился от обедни и сел обедать с женою и дочерьми да и спрашивает:

— А где же батрак?

— В сарае, — говорит попадья, — что-то все утро работает.

— Что вы, безбожницы, послали его работать— эдакий нынче праздник! Или в вас Бога-то нет?

— Мы его не усылали; он сам пошел.

— Ступай, — сказал поп старшей дочери, — сходи за ним, чтобы шел обедать.

Поповна побежала в сарай; прибежала и спрашивает:

— Что ты, батрак, варишь?

— Сласть!

— Дай-ка хлебнуть!

— А дай е…нуть!

Поповна заворотила подол, а батрак и ну ее талить; отделал и дал хлебнуть. Ока хлебнула.

— Вода как вода, — говорит и ушла назад. Приходит в избу, поп спрашивает ее:

— Что ж батрак нейдет?

— Что-то работает!

— Дура! Ведь я сказал, чтобы все бросил да шел обедать.

— Поди ты, — говорит поп средней дочери, — гони его сюда!

Побежала средняя дочь и спросила:

— Что ты, батрак, варишь?

— Сласть!

— Дай мне хлебнуть!

— Дай-ка раз е…нуть!

Тут он и эту отвалял и дал после хлебнуть.

— Как есть вода! — говорит поповна и убежала назад.

— Что ж батрак? — спрашивает поп.

— Нейдет, что-то все возится!

Послал поп меньшую дочь. Пришла она в сарай и тоже спросила:

— Батрак! Что ты варишь?

— Сласть!

— Дай-ка мне хлебнуть!

— Дай разок е…нуть!

Поповна дала ему разок, хлебнула воды и ушла в избу. Поп осердился и говорит:

— Все вы дурищи! Поди ты, попадья! Зови его, чтоб сейчас шел!

Пришла попадья в сарай:

— Что ты, батрак, варишь?

— Сласть!

— Дай отведать — хоть раз хлебнуть!

— Дай е…нуть!

Попадья было заартачилась; а он так, даром, не дает попробовать сласти; но уж ей очень захотелось узнать, что такое там варится, попадья и дала ему е…нуть, а потом хлебнула водицы.

— Ну что, хороша, матушка, моя сласть? Вылили вместе воду и пошли обедать.

— Что ты, дурак, долго не шел; ныне грешно работать! — сказал поп.

Стали обедать, вот подали пирог, поп разрезал его и раздал всем по куску. Попадья отдает свою долю батраку:

— На тебе, батрак, мою долю за давешнее!

Глядя на мать, и поповны стали отдавать батраку свои куски:

— На тебе, батрак, за давешнее! Поп глядел-глядел, да и сам туда ж:

— На тебе, батрак, и мою долю за давешнее!

— Да разве тебя батрак пежил? — спросила его попадья.

— А вас разве пежил?

Попадья и поповны в один голос так и заголосили:

— Как же! Нас пежил!

Поп рассердился и согнал батрака со двора.

Поп и батрак[89]

Жил поп с попадьею; у них были две дочери. Нанял поп работника; дождался весны, сам поехал на богомолье, а работнику приказывает:

— Смотри, свет, к моему приезду чтоб ты весь огород вскопал и гряды поделал.

— Слушаю, батюшка! Вот батрак кое-как вскопал огород колом, да все время и прогулял. Воротился поп,

Вошел с попадьей на огород, видит — ничего не сделано.

— Эх ты, свет! Ужель не знаешь, как огороды копают?

— То-то и оно, что не знаю! Коли б знал — так бы и сделал.

— Ну, свет, ступай в горницу, спроси у дочерей, чтоб дали тебе железную лопатку; я тебе покажу, как копать-то.

Батрак побежал в горницу прямо к дочерям:

— Ну, барышни, батюшка приказал вам, чтоб вы обе мне дали.

— Чего?

— Сами знаете чего — поеть!

Поповны на него заругались.

— Нечего тут ругаться-то! Батюшка велел, чтобы скорей меня отпустили: надо гряды копать. Коли не верите, сами у него Спросите.

Одна сестра сейчас выбежала на крыльцо и кричит:

— Батюшка! Вы приказали дать работнику?

— Дайте ему поскорее; что вы его там держите!

— Ну, сестрица, — говорит воротившаяся поповна, — нечего делать — надо ему дать: батюшка приказал.

Тут они обе легли, и работник лихо их отмахал. После того схватил в сенях лопату и побежал к батьке на огород. Поп показал ему, как копать гряды, а сам с попадьей пошел в горницу; смотрит, а дочери плачут.

— О чем вы плачете?

— Как нам не плакать, батюшка! Сам же ты велел работнику над нами насмеяться.

— Как насмеяться?

— Да вить ты велел, чтобы мы ему дали!

— Ну что ж? Я велел дать ему лопату.

— Какую лопату? Он нас обеих перепортил, невинность нашу нарушил.

Поп как услыхал это, сильно рассердился; схватил кол и прямо на огород. Батрак видит, что поп с колом бежит к нему не с добром: бросил лопату и давай Бог ноги от попа бежать. Поп за ним, а батрак шибче, так и укрылся с батькиных глаз.

Пошел поп отыскивать своего батрака. Идет, а навстречу ему мужичок.

— Здравствуй, свет!

— Здравствуй, батюшка!

— Не попадался ли тебе навстречу мой работник?

— Не знаю, какой-то парень пробежал бойко.

— Это он самый и есть! Пойдем, мужичок, со много, пособи мне его отыскать; я тебе за то заплачу.

Вот пошли они вместе; прошли немного, повстречался им цыган.

— Здравствуй, цыган! — говорит поп.

— Здоров бул, батенька!

— Что, не попадался ли тебе навстречу какой парень?

— А, батенька, какой-то проскочил мимо.

— Это он самый и есть! Пособи нам отыскать его; я тебе заплачу за это.

— Изволь, батенька!

Пошли они втроем. А батрак прибежал в деревню, надел ка себя другую одежду и сам идет попу навстречу. Поп не узнал его и стал спрашивать:

— Что, свет, не видал ли ты какого мужика по дороге?

— Видел, в деревню побежал.

— Ну, брат, пособи нам его найти.

— Извольте, батюшка.

Пошли все четверо искать попова батрака, пришли в деревню, ходили-ходили до самого вечера: нет толку. Стало темно: Где бы переночевать? Вот приходят они к одной избе, в которой вдова жила; стали проситься на ночлег.

Вдова отвечает:

— Добрые люди! У меня эту ночь потоп будет! Пожалуй, еще потонете.

Но сколько ока ни отказывалась — не могла отказаться и впустила их на ночь. А к ней в эту ночь обещался прийти любовник. Вот взошли они в избу и легли спать. Поп думает: "Что, коли в самом деле будет потоп?" Взял большое корыто, поставил на полку и лег в корыте: коли будет потоп, думает себе, так я стану в корыте по воде плавать. Цыган лег на шестке, головой в золу[90]; мужик лег за столом на лавке, а попов работник у самого окна на скамье. Улеглись они и уснули все крепким сном; один попов работник не спит, и слышит ок, что под окошко подошел хозяйкин любовник и стучится: "Отопри, душенька!" Работник встал, отворил и тихонько говорит ему:

— Ах, миленькой мой! Ты пришел не вовремя. Теперича у меня ночуют чужие люди в доме; приходи на ту ночь.[91]

— Ну, миленькая! — говорит любовник. — Нагнись в окошко, хоть мы с тобой поцелуемся!

Работник поворотился к окну жопой и высунул свою сраку; любовник и поцеловал ее всласть.

— Ну прощай, миленькая! Будь здорова; на ту ночь приду к тебе.

— Приходи, душа! Я стану дожидаться, а на прощанье дай, миленькой, свой х…й — мне хоть в руках его подержать: все как будто будет повеселее.

Вот он вывалил из штанов на окно свой кляп:

— На, милая, полюбуйся!

А батрак взял тот кляп в руки, побаловал-побаловал, вынул нож из кармана и отхватил у него х…й вместе с мудями; любовник закричал благим матом — и без памяти домой. Работник затворил окно, сидит себе на лавке и чавкает ртом, будто что ест. Мужик услыхал, проснулся и спрашивает:

— Что ты, брат, ешь?

— Да вот нашел на столе кусок колбасы, только никак не угрызу: такая сырая!

— Даром, брат, что сырая. Дай-ка мне кусочек попробовать.

— Э, брат, мне и самому мало! Да, пожалуй, на тебе один Конец.

И отдал мужику отрезанный х… й. Мужик с голодухи начал его жевать: грыз-грыз, никак не может откусить и говорит:

— Что, брат, с нею делать? Никак не угрызешь; эдакая сырая!

— Ну ты положь колбасу в печь; пускай поджарится, тоща ты и съешь.

Мужик встал, подошел к печке и сунул колбасу прямое на цыганские зубы; подержал, подержал и стал пробовать:

— Нет, ничего колбаса не упарилась! Ее и огонь не берет.

— Да полно тебе с нею-то возиться; еще, пожалуй, хозяйка услышит — забранится. Небось в печке-то огонь весь разгреб; залей его водою, чтоб хозяйка не узнала.

— Да где воды-то искать?

— Ну поссы туда! Чем на двор идти, лучше огонь залей.

Мужику крепко хотелось спать, и зачал он прямо цыгану

В рожу ссать. Как почуял цыган, что откуда-то вода льет ему прямо в рот, подумал: пришел-де потоп и стал кричать во все горло: "Ай, батенька, потоп!"

Поп услышал голос цыгана и захотел спросонок прямо на корыте спуститься на воду. Да как шлепнется об пол — все ребра себе поломал.

— О Боже мой! — кричит поп, — когда падает малой ребенок, Бог подставляет под него подушку, а как старому придется

упасть — так черт борону подставит. Вот теперича я весь раз-лея! Не найти мне, верно, разбойника моего батрака.

А работник:

— И не ищи лучше; ступай-ка с Богом домой — будет здоровее!

Наши рекомендации