Литературная деятельность Ксенофонта 3 страница
3. Архедем — вероятно, тот самый, который был влиятельным членом радикальной демократической партии и в 406 году, после сражения при Аргинусских островах (см. примеч. 16 к I 1), выступил обвинителем одного из полководцев, Эрасинида. Лисий дает о нем неодобрительный отзыв: "Алкивиад (сын известного Алкивиада) еще в детстве пьянствовал у Архедема Гнойноглазого, который немало наворовал у вас" (речь XIV 25). Аристофан ("Лягушки" 417 и след.) насмехается над его неафинским происхождением. Отзыв Ксенофонта, напротив, очень хороший, но, очевидно, характеристика его, данная здесь, относится к значительно более раннему времени, когда Архедем был беден и не играл политической роли. Из этого видно, что разговор Сократа с Критоном происходил раньше 406 года (намного ли, определить нельзя).
4. О жертвоприношениях см. примеч. 2 к II 3.
Глава 10
1. Диодор — лицо неизвестное.
2. О Гермогене см. введение к "Пиру", где он — одно из действующих лиц. См. также "Защиту".
КНИГА ТРЕТЬЯ
Глава 1
1. Дионисодор — софист, который вместе с своим братом Эвтидемом выведен Платоном в диалоге "Эвтидем". И там оба они являются преподавателями военного искусства, но также и искусства спорить — "эристики".
2. Главную силу афинского сухопутного войска составляла пехота, численностью и устройством далеко превосходившая кавалерию. В пехоте служили гоплиты (или тяжеловооруженные), легковооруженные и пелтасты. Вооружение гоплитов было: шлем, панцирь, наколенники, большой щит, длинное копье и меч; легковооруженные были без доспехов и щита, а только с метательными копьями; пелтасты занимали середину между тяжелою и легкою пехотою и носили короткое копье, длинный меч и легкий круглый щит (pevlth, от которого и получил название этот род войска). Соответственно делению населения Аттики на 10 "фил" (см. о них ниже, примеч. 4 к III 4), пехота делилась на 10 полков (tavxi"). Каждый полк делился на лохи (lovco"); число людей в полку и лохе не всегда было одинаково. При начале Пелопоннесской войны (431 год) афиняне имели 19000 гоплитов, из которых 13000 были вполне годны для боевой службы в поле. Воинская повинность в Афинах была безусловно обязательна для всех граждан с 18 до 60 лет. Ежегодно стратеги (см. ниже) вместе с членами Совета пятисот и старшинами демов (см. примеч. 4 к III 4) составляли по филам список ("каталог") граждан, достигших 18-летнего возраста; в него вносились только граждане трех высших классов (по делению Солона: пентакосиомедимны, всадники, зевгиты); феты (граждане четвертого класса) не включались. Полный каталог граждан, подлежащих воинской повинности, состоял, таким образом, из 42 годовых списков. Когда предстояла война, Народное собрание определяло, какого возраста граждане должны быть призваны на действительную службу. Набор производили стратеги сообразно с постановлением народа. Списки призываемых выставлялись во всеобщее сведение. Юноши от 18 до 20 лет и граждане старше 50 лет обыкновенно служили для обороны страны и редко были посылаемы в поле; лишь в крайних случаях призывались на службу граждане всех возрастов, числившиеся в призывных списках. Главными военными начальниками были стратеги, числом 10, ежегодно назначавшиеся по выборам (не по жребию) из числа граждан, женатых законным образом и владевших недвижимою собственностью. Все вместе они составляли коллегиальное начальство, имевшее особую палату, и все имели равную власть. В более древние времена стратеги выступали в походы или все вместе, или в числе нескольких, причем один был главнокомандующим, и все начальствовали поочередно, как было в Марафонской битве. Впоследствии в походы выступал лишь один или двое; прочие оставались в Афинах или шли на другие места военных действий. Деятельность стратегов была обращена на все, что непосредственно относилось к военному делу или находилось в какой-либо связи с ним: они были не только главными начальниками военных сил, но стояли во главе всего военного и флотского управления. Должность стратега была очень важна и пользовалась большим почетом, так что ее искали знатнейшие граждане, хотя могли получать и люди простого происхождения, отличавшиеся военными дарованиями (как Ификрат). Отдельными полками тяжелой пехоты командовали подчиненные стратегам таксиархи, числом 10, назначавшиеся также по выборам. Они составляли вместе со стратегами военный совет и были вообще их ближайшими помощниками. Лохами начальствовали лохаги, которых назначали таксиархи.
3. "Илиада" III 170 и след.
4. Кифара — струнный инструмент, похожий на лиру.
5. Кирпичи не причислены к разряду материалов не размягчающихся потому, что разумеются кирпичи не обожженные в огне, а сделанные из глины с примесью соломы и высушенные на солнце.
Глава 2
1. "Илиада" II 243.
2. "Илиада" III 179.
3. Т. е. Сократ ограничивал свое исследование о достоинстве хорошего вождя только вопросом, делает ли он счастливыми тех, кого ведет.
Глава 3
1. См. примеч. 2 к III 1. Кавалерия афинская до Персидских войн вовсе не упоминается. Со времени Фемистокла кавалерия была постоянною, и численность ее дошла до 300, а впоследствии, со времени Пелопоннесской войны, до 1000 человек. Все граждане, принадлежавшие к первым двум классам (пентакосиомедимнов и всадников), обязаны были содержать годных к военной службе лошадей; эта обязанность считалась литургией (см. примеч. 5 к II 7). Кавалерией начальствовали 2 гиппарха и подчиненные им 10 филархов, служившие по выборам, соответственно 10 филам, на которые делилась кавалерия. Гиппархи были подчинены стратегам, как главному военному начальству, но они имели важное политическое значение, действовали во многих делах совершенно самостоятельно. На обязанности гиппархов лежало обучение всадников приемам кавалерийской службы, а также осмотр и испытание лошадей. В конце каждого года Совет пятисот производил инспекторский смотр (докимасию) всадников, и только те из них, которые выдерживали его удовлетворительно, заносились на следующий год в список всадников; остальные должны были служить гоплитами. В мирное время кавалерия участвовала в праздничных процессиях для придания им большего блеска и пышности.
2. Кроме регулярной тяжеловооруженной кавалерии, которая состояла из более знатных и богатых граждан, у афинян было еще 200 конных стрелков, набиравшихся из числа государственных рабов, преимущественно скифов и фракийцев. Поэтому служба в этом отряде считалась для афинского гражданина неприличной.
3. В древности стремена были неизвестны: греческие всадники сидели на неоседланной лошади или, самое большее, покрытой чем-то вроде попоны, без стремян (по-гречески и по-латыни нет даже слова в значении "стремя"). Поэтому в сражении приходилось считаться с возможностью, что всадник упадет с лошади и должен уметь легко вскочить на нее. Ксенофонт в своем сочинении "О верховой езде" (7, 1-3) дает такое наставление: "Когда уже лошадь подана всаднику, левой рукой он должен легко взять положенную на челюсти или переносицу привязь — и притом так легко, чтобы никоим образом не рвануть лошадь, садится ли он, хватаясь за гриву около ушей, или вспрыгивает при помощи копья [*** Для этой цели на древке копья приделывался выступ, который служил своего рода ступенькой. — И.М., А.С.], — а правой должен взяться за повод на загривке вместе с гривой, чтобы никоим образом не рвануть уздой за морду. Садясь таким способом, он левой рукой подпирает тело, а правой себя поднимает, — этим избегается и некрасивый вид сзади; но не надо сгибать колен или класть колено на спину лошади; нужно перекинуть ногу на правую сторону и затем положить свою заднюю часть на лошадь. Если же всадник ведет лошадь левой рукой, а в правой держит копье, то нужно уметь вскакивать и с правой стороны". Два изображения вскакивания на лошадь имеются в "Dictionnaire des antiquites grecques et romaines", Дарамберга (Daramberg) и Сальо (Saglio), гл. I, p. 748-749.
4. Конные упражнения производились на площади афинской или в крытых помещениях, усыпанных песком.
5. Здесь имеется в виду праздник Делии [*** Тот самый праздник, благодаря которому казнь Сократа была отсрочена на месяц. См. "Воспоминания" IV 8, 2. — И.М., А.С.] в честь Аполлона на его священном острове Делосе в память победы Тесея над Минотавром (см. примеч. 7 к III 5). Праздник этот совершался раз в четыре года. Он состоял главным образом из хоровых песен и плясок в честь бога и различных состязаний, увеличению блеска и пышности которых много содействовали священные посольства ("теории"), прибывавшие с островов, из Афин и из некоторых других государств собственно Эллады. Особенным великолепием отличалась афинская теория, устройство которой ("архитеория") было одной из литургий (см. примеч. 5 к II 7) богатых граждан. Устроители праздника брали с собою целые хоры певцов и музыкантов исключительно из среды граждан (об этих хорах и говорится в нашем месте), богатые жертвы и т. д. К ним присоединялись, иногда в значительном количестве, граждане, отправлявшиеся на праздник из религиозного чувства, любви к зрелищам или просто с меркантильными целями, и таким образом составлялись многолюдные и блестящие посольства.
Глава 4
1. О выборах стратегов, как и об упоминаемых ниже наборе, лохагах и таксиархах — см. примеч. 2 к III 1.
2. Никомахид и Антисфен — лица неизвестные.
3. В примеч. 5 к II 7 сказано, что одним из видов литургий была хорегия, снаряжение хора для драматического представления или музыкального состязания. Первая обязанность хорега состояла в наборе музыкантов и певцов для хора (исключительно из среды граждан), содержании их во время обучения и выплате жалованья; на его же обязанности было предоставление помещения для занятий хора в его доме или в нанятой для этой цели квартире. Если сам поэт или рекомендованный им человек не принимал на себя дело обучения хора, то хорег должен был пригласить особого учителя за плату; он же выплачивал вознаграждение музыкантам. Для представления хорег заготовлял хоревтам богатые костюмы и маски и сам являлся в роскошном праздничном платье и с венком на голове. После состязания хорег, лучше всех исполнивший свои обязанности, был признаваем победителем и получал в награду венок; в память победы он ставил в храме доску с записью о победе. Подобно тому как в музыкальном состязании хорег посвящал богам треножник, так после представления комедии хорег посвящал костюмы. Хорегия была весьма почетной обязанностью, но она требовала очень больших расходов. Хореги отчасти из тщеславия, желая отличиться друг перед другом, отчасти же из благочестия не щадили расходов, чтобы исполнить свою литургию как можно лучше. Трагический хор обходился дороже, чем комический. Один из клиентов Лисия (речь XXI 1-4) указывает, сколько денег он истратил на хорегии. "Ставши хорегом трагического хора, я истратил на него 30 мин, а через три месяца, на празднике Таргелий, я одержал победу мужским хором, на который истратил 2000 драхм. При архонте Главкиппе, на Великих Панафинеях, я истратил на пиррихистов (танцоров) 800 драхм. Кроме того, будучи хорегом мужского хора на Дионисиях, при том же архонте, я одержал победу и истратил на это, считая с посвящением треножника, 5000 драхм, и при Диокле, на Малых Панафинеях, на комический хор — 300 драхм… Потом я стал хорегом детского хора и издержал 15 с лишком мин. При архонте Эвклиде я снаряжал комический хор для Кефисодора и одержал победу, истратив на него, считая с посвящением одежды, 16 мин; на Малых Панафинеях я был хорегом безбородых пиррихистов и истратил 7 мин". Таким образом, этот гражданин на одни хорегии (не считая других повинностей) истратил в течение нескольких лет около 15000 драхм (2,5 таланта)! А деньги тогда были гораздо дороже, чем в новые времена. Были, конечно, и скупые хореги, плохо исполнявшие свою повинность. Такой хорег, например, описан в речи оратора Исея (V 36 и след.). В нашем месте, по-видимому, разумеется хорегия на музыкальных состязаниях, так как именно музыкальные состязания происходили между филами, и честь победы присваивалась прежде всего той или другой филе, а затем уже хорегу, бывшему ее представителем; а драматические хорегии исполнялись не по филам; между тем, ниже (параграф 5) Сократ говорит, что Антисфен несет расходы для победы хора со своей филой.
4. Население Аттики со времен Клисфена делилось на 10 фил, каждая фила — на 10 демов (нечто вроде волости); подразделением дема была фратрия.
4*. Слова в квадратных скобках пропущены в издании С.И.Соболевского.
Глава 5
1. Перикл, незаконный сын знаменитого Перикла и Аспасии (см. примеч.7 к II 6), родился около 445 года. По афинским законам, первым условием права гражданства было происхождение от законного брака гражданина с гражданкою. Дети, прижитые вне брака или происшедшие от смешанных браков (т. е. граждан с негражданками или наоборот), признавались незаконными и не имели прав гражданства. После смерти от чумы в 430 году двух старших законных сыновей Перикла Перикл-сын получил по народному постановлению права гражданства. В 407/6 году он был выбран в стратеги и был одним из полководцев, участвовавших в сражении при Аргинусских островах в 406 году. После этого он вернулся в Афины и вместе со своими коллегами был казнен. См. примеч. 16 к I 1. Таким образом, эта беседа могла происходить лишь раньше выбора Перикла в стратеги.
2. Число афинских граждан в V и IV веках колебалось между 20000 и 40000 взрослых мужчин, так что все гражданское население, с женщинами и детьми, можно принимать от 100000 до 140000.
3. В 457 году афиняне под начальством Миронида победили беотийцев при Энофитах, вследствие чего Беотия вошла в состав Афинского союза. Но в 447 году аристократическая партия, изгнанная после битвы при Энофитах, завладела городами Херонеей и Орхоменом. Афиняне под начальством Толмида пошли в Беотию, завоевали Херонею, но на возвратном пути подверглись нападению орхоменских беглецов и были разбиты около Коронеи или Лебадеи. Вследствие этого афиняне принуждены были отказаться от гегемонии над Беотией; города ее стали автономными, и олигархия в них была восстановлена. Зимою 424/3 года афиняне вновь сделали попытку подчинить Беотию и вторглись в нее под начальством Гиппократа, но были разбиты при Делии (храме Аполлона с рощей). В этом сражении участвовали Сократ и Алкивиад и, может быть, Ксенофонт (см. биографию Ксенофонта).
4. Мифограф Аполлодор рассказывает этот миф так. "Кекроп, произведенный самой землей, имевший тело человека и змеи, был первым царем Аттики и по своему имени назвал Кекропией эту страну, называвшуюся прежде Актой. В его царствование, говорят, боги решили взять себе города, в каких кто хотел пользоваться почитанием. Так вот, Посейдон первый пришел в Аттику и, ударив по земле трезубцем, произвел посредине Акрополя море (т. е. колодезь с соленой водой), которое теперь называют Эрехтеидой [*** По другой версии, Посейдон создал коня, и суд был не о том, кто из них двоих первым взял в свое владение Аттику (как у Аполлодора), а кто создал более полезный предмет. — И.М., А.С.]. После него пришла Афина и, взяв Кекропа в свидетели того, что она берет себе эту страну, посадила маслину, которую теперь показывают в храме Пандросы (дочери Кекропа). Между ними произошел спор из-за этой страны. Зевс уладил этот спор — дал судей, но не Кекропа и Краная и не Эрехтея, как некоторые рассказывают, а двенадцать богов. На основании их приговора страна была присуждена Афине, так как Кекроп засвидетельствовал, что она первая посадила маслину. Афина по своему имени назвала город Афинами, а Посейдон в гневе затопил Фриасийскую равнину и Аттику погрузил в море". Как видно из этого, Аполлодор полемизирует против той версии этого мифа, которой придерживается Сократ, — что Кекроп и близкие ему люди были судьями; у Аполлодора роль Кекропа состоит лишь в том, что он был свидетелем посадки маслины Афиной.
5. Эрехтей — также один из мифических царей афинских. Он был сын Земли и воспитан Афиной. Афина передала его дочерям Кекропа в ящике, запретив его открывать; но две из них, несмотря на это, открыли ящик и, увидав змееобразного (или обвитого змеей) ребенка, от страха сошли с ума и бросились со скалы Акрополя. В царствование Эрехтея жители Элевсина в союзе с фракийцами предприняли поход против Афин. Оракул предсказал победу афинянам, если Эрехтей принесет в жертву одну из своих дочерей. Он это сделал, победил врагов и оттеснил к северу фракийцев, которые до этого времени занимали "весь прилегающий материк" — жили у самых границ Аттики.
6. Гераклиды — сыновья Геракла (Геркулеса). Афиняне гордились тем, что защищали слабых, несправедливо обиженных сильными (см. ниже параграф 12). Сократ имеет в виду следующий миф. По смерти Геракла Эврисфей, царь микенский, по приказанию которого Геракл совершил 12 подвигов, преследовал его детей, опасаясь, как бы они не отняли у него царскую власть. Афиняне вступились за них, дали им у себя приют, и, когда Эврисфей вследствие этого начал войну с афинянами, они разбили его в сражении, в котором он и был убит. Иллюстрацией к словам Сократа о доблести древних афинян может служить следующее место из речи II Лисия (параграфы 11-14). "В более позднее время, когда Геракл исчез из мира людей, детей его, бежавших от Эврисфея, все эллины гнали от себя из страха перед силой Эврисфея, хотя им стыдно было за свои поступки. Придя в наш город, они с мольбою сели на алтарях. Несмотря на требование Эврисфея, афиняне отказались их выдать: уважение к доблести Геракла было у них сильнее страха перед собственной опасностью. Они предпочитали сражаться за слабых, имея на своей стороне правду, чем в угоду сильным выдать угнетенных ими. Когда Эврисфей, в союзе с тогдашними властителями Пелопоннеса, пошел на них войной, то они пред лицом близкой опасности не изменили своих убеждений, а держались того же мнения, как и прежде; а между тем, отец их никакого особенного благодеяния им не оказал, а каковы будут дети, достигши зрелого возраста, они не знали. Однако они приняли на себя такую борьбу за них, потому что считали это справедливым, несмотря на то, что у них не было прежде вражды с Эврисфеем и никакой выгоды им не представлялось, кроме доброй славы. Они сделали это потому, что жалели угнетенных, ненавидели насильников, одним старались поставить преграду, другим хотели помочь. Свободу они видели в том, чтобы не делать ничего против своей воли, справедливость — в том, чтобы помогать угнетенным, храбрость — в том, чтобы в случае надобности сражаться и умирать за ту и за другую".
7. Тесей (Тезей), мифический герой Аттики, был сын Эгея, царя афинского, и впоследствии сам был царем. Он, подобно Гераклу, совершил много подвигов (см. примеч. 3 к II 1). Одним из славных его подвигов был поход его против амазонок, воинственных женщин, царицу которых, Антиопу, он увел, и она стала его женой. В отмщение за это амазонки пошли войной на Аттику и проникли в Афины; решительная битва, в которой Тесей одолел их, была среди города. Но особенно чтили афиняне Тесея за освобождение Афин от дани Миносу. Критский царь (полумифический) Минос из мести за убийство афинянами его сына Андрогея предпринял поход на Афины и заставил афинян присылать каждые 9 лет по 7 юношей и 7 девушек на съедение Минотавру, чудовищу, получеловеку и полубыку. Когда Минос в третий раз потребовал присылки этих жертв для Минотавра, Тесей вызвался добровольно отправиться в числе других и обещал отцу убить Минотавра. В лабиринте (см. примеч. 16 к IV 2) он одолел это чудовище и вышел из запутанных ходов лабиринта при помощи нити, полученной им от дочери Миноса, Ариадны. См. примеч. 3 к гл. 9 "Пира".
8. Разумеются войны с персами. "Одни" боролись афиняне против персов в сражении при Марафоне в 490 году; "в союзе с пелопоннесцами" — во время второй войны с персами в 480 году (сражение при Саламине и др.). "Замечательные дела" персов — прорытие канала на Афоне и устройство моста на Геллеспонте.
9. Философ Платон в одном из своих диалогов ("Менексен" 237b) с гордостью упоминает, что жители Аттики были не пришельцы, а автохтоны, что почва Аттики — родная мать им, а не мачеха. По словам Фукидида (I 2; II 36), Аттика, вследствие скудости своей почвы, в древности не привлекала жадности завоевателей, так что население ее не переменялось; жители других областей Эллады, принужденные вследствие войн или восстаний выселяться из отечества, стекались в Аттику, как в мирный и безопасный уголок. Геродот называет афинян древнейшим народом и единственными из эллинов, не менявшими места своего поселения (VII 161). См. выше, примеч. 6. — Сократ и Перикл, как и все их современники, считали историческими эти мифические события, которые мы называли, и не только ораторы (Лисий, Исократ) говорили о них в похвальных речах в честь родного города, но даже дипломаты приводили такие события в виде доказательств: так, например, Каллий в речи своей перед спартанцами (371 год), доказывая им, что они не должны воевать с афинянами и опустошать их поля, ссылается на то, что Триптолем (тоже мифическая личность) первый показал таинства Деметры и Коры (Элевсинские мистерии) их вождю Гераклу и их согражданам Диоскурам и что семя плода Деметры первому дано было Пелопоннесу (Ксенофонт "История Греции" IV 3, 6).
10. На основании этой фразы можно заключить, что Сократ был сторонником возвращения к "государственному строю отцов". Такая тенденция в конце Пелопоннесской войны была очень распространена; это слово служило как бы общим девизом и могло объединить все партии. Но каждая партия под этим выражением подразумевала разное и понимала этот строй по-своему. Аристотель ("Афинское государственное устройство", гл. 34), рассказывая о положении дел после несчастного для афинян морского сражения при Эгоспотамах (в сентябре 405 года), говорит, что спартанский полководец Лисандр овладел Афинами. Был заключен мир между спартанцами и афинянами на условии, что афиняне введут у себя государственный строй отцов. "Демократы, — говорит Аристотель, — пытались спасти демократию, а из аристократов одни, именно те, которые принадлежали к гетериям (политическим клубам), и возвратившиеся после заключения мира изгнанники желали олигархии, другие, — не принадлежавшие к гетериям и в то же время бывшие не хуже кого другого из граждан, — стремились действительно к строю отцов". Тридцать тиранов сперва тоже делали вид, будто стремятся к древнему строю. Главным образом под этим разумелась конституция Солона.
11. Сократ говорит о спартанцах. Разумеется, такое мнение Сократа заострено против афинской демократии: восхваление во время войны порядков аристократической Спарты было характерно для аристократов; многие афинские аристократы, ненавидевшие демократию, сочувствовали Спарте: в частности в комедиях Аристофана есть указания на это. Так, в комедии "Осы" (поставленной еще в 422 году), хор, состоящий из стариков-гелиастов, бранит своего противника Бделиклеона (что значит "чувствующий отвращение к Клеону") "врагом народа, любителем монархии, сносящимся с Брасидом" (спартанским полководцем). Эти "лаконисты" выражали свои симпатии спартанцам и внешним образом, подражая им тем, что носили длинные волосы, косматую бороду, грубый плащ. Лаконисты (к которым принадлежали афинские всадники) были, конечно, в подозрении у демократов: в комедии Аристофана "Всадники" (ст. 580) хор, состоящий из всадников, просит не относиться к ним с недоброжелательством за то, что они носят длинные волосы. Точно так же лет через тридцать после постановки комедии молодой Мантифей, для которого написана речь XVI Лисия, просит судей "не относиться с ненавистью к человеку за то лишь, что он носит длинные волосы" (параграф 18).
12. По поводу уважения старших спартанцами можно привести следующее место из трактата Цицерона "О старости" (параграф 63). "Спартанец Лисандр говорил, что Спарта — самое почетное место жительства старости: нигде не придают такого значения возрасту, нигде старость не пользуется большим почетом. Мало того: в истории есть такой факт. В Афинах во время праздника в театр вошел один старик. Хотя много народа сидело там, но его сограждане нигде не дали ему места. Когда же он подошел к спартанцам, которые, как послы, сидели на определенном месте, то они все, говорят, встали и дали старику место для сидения. Когда все сидевшие в театре стали им рукоплескать, то один спартанец сказал: афиняне знают, что правильно, но делать этого не хотят".
13. С резким выпадом против "крайностей" демократии Сократ выступает также у Платона в "Государстве" (562с): "Когда демократическое государство, жаждущее свободы, попадается в руки дурных виночерпиев, стоящих во главе его, и напьется допьяна сверх надлежащей меры этой свободой в неразбавленном виде, оно наказывает правителей, если они не совершенно мягки и не предоставляют полную свободу, обвиняя их как негодяев, стремящихся к олигархии. Людей, послушных властям, оно топчет в грязь, как добровольных рабов, ничего не стоящих; напротив, правителей, подобных управляемым, и управляемых, подобных правителям, оно превозносит похвалами и награждает почетом и в частной жизни и в общественной". Об уважении спартанцев к властям см. ниже, примеч. 6 к IV 4.
14. Это находится в странном противоречии с мыслью, высказанной в параграфе 2 о том, что афиняне благожелательно относятся друг к другу. Ниже, в параграфе 17, опять говорится о страшной вражде и ненависти среди граждан.
15. Аристофан не раз смеялся над страстью своих соотечественников к сутяжничеству. Так, например, в комедии "Птицы" (ст. 39-41) Эвелпид говорит: "Цикады поют на ветвях один-два месяца, а афиняне всю жизнь поют на судебных процессах". В комедии "Облака" (ст. 494-497) на вопрос Сократа: "Что ты делаешь, если тебя бьют?" Стрепсиад отвечает: "Я даю себя бить, а потом, немного спустя, прошу присутствующих быть свидетелями, а потом, опять чуточку погодя, начинаю судиться". Когда ученик Сократа показывает Стрепсиаду географическую карту, на которой обозначены и Афины, Стрепсиад не верит, потому что не видит на ней сидящих судей (ст. 207-208). В "Мире" (ст. 505) Гермес говорит афинянам: "Вы ничем другим не занимаетесь, как только судитесь". Эта страсть афинян послужила Аристофану сюжетом для целой комедии "Осы". У Лукиана ("Икароменипп", гл. 16) Менипп, перечисляя характерные национальные страсти, говорит: "Финикияне путешествовали; киликийцы совершали разбойничьи набеги; лаконцы сами себя бичевали; афиняне судились".
16. В этих словах делается намек на казнокрадство. Оно было очень распространено в Афинах. Упреки государственным деятелям по поводу этого часто делаются, например Аристофаном и ораторами. У Ксенофонта ("Анабасис" IV 6, 16) спартанец Хейрисоф замечает, что "афиняне — мастера воровать казенные деньги, хотя и очень велика опасность для вора". Один клиент Лисия говорит (речь XIX 57): "Есть некоторые заранее тратящие деньги для того только, чтобы получить от вас государственную должность и вернуть израсходованную сумму в двойном количестве".
17. Под словами "такие люди" разумеются только что упомянутые матросы и атлеты, принадлежавшие к низшим слоям населения, и мальчики и юноши во время гимнастических состязаний и танцев хора, хотя от них нельзя требовать такого сознательного отношения к дисциплине, как от взрослых мужчин.
18. В тяжелой пехоте и кавалерии служили только граждане высших классов — по греческой терминологии, "прекрасные и хорошие". См. примеч. 2 к III 1; примеч. 1 к III 3, а также выше примеч. 3* к II 6.
19. Ареопаг (точнее: Совет Ареопага) был очень древним учреждением. Он состоял из архонтов и бывших архонтов, которые дали удовлетворительный отчет в своей годичной служебной деятельности. Под словами "выдержавших испытание" разумеется докимасия, которой подвергались все кандидаты на государственную должность. См. примеч. 3 к I 2. Таким образом, Ареопаг представлял собою коллегию испытанных людей, и так как доступ в него был возможен только уже в зрелом возрасте, а члены его занимали свою должность пожизненно, то значительное число их должно было состоять из людей престарелых, даже очень старых: это придавало коллегии известную величавость. Уважение к Ареопагу увеличивалось еще оттого, что он находился в близком отношении к религии, и притом к той части ее, которая могла иметь нравственное влияние, чего нельзя сказать о всех частях религии: именно, члены Ареопага были до известной степени служителями тех богинь, которые поддерживали среди людей уважение к вечному праву, соблюдению священных обязанностей, наказывали в качестве гневных Эриний (Фурий) преступников, защищали в качестве благодетельных Эвменид добродетельных людей. По верованию афинян, Ареопаг был учрежден самой богиней Афиной, покровительницей их родного города, как об этом сказано в Эсхиловой трагедии "Эвмениды" (ст. 681 и след.), где сама Афина говорит: "Внемли моему повелению, народ афинский! И на будущее время вечно это будет совет судей для Эгеева народа!.. Здесь уважение граждан и страх, брат его, будут удерживать от преступлений и день и ночь, если сами граждане не будут делать нововведений в законах… Пока вы будете со страхом взирать, как и должно, на такое досточтимое учреждение, вы будете иметь спасительную ограду страны и города, какой не имеет никто в мире, — ни у скифов, ни в краях Пелопа. Я установляю этот совет, которого не коснется прибыток, почтенный, велемудрый, бдительную охрану страны для защиты спящих". Таким же уважением к Ареопагу проникнут и Исократ (VII 37-50). Изображая в идеальном виде состояние, в котором находились Афины, пока Солонова конституция была в неиспорченном виде, он видит причину лучшего положения вещей в то время сравнительно с современным в двух обстоятельствах: во-первых, в том, что тогда должности замещались не по жребию, а по выбору и потому доставались тем, кого граждане считали способными и достойными; во-вторых, во влиянии Ареопага, который зорко смотрел за поведением граждан и пресекал проступки против добрых нравов увещаниями, угрозами и наказаниями.