Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 20 страница

Кровь. Пот. Слезы.

Выругавшись, Тор принял душ, побрился и вышел из ванной в спальню. Но'Уан уже ушла, скорее всего для того, чтобы отдельно от него спуститься на Первую Трапезу. Она каждую ночь делала так, хотя, этой показной осмотрительностью невозможно было никого одурачить.

«Тебе также отлично известно, как и мне, сколького ты еще не сделал».

Катись оно все к черту, у Лэсситера, вероятно, была другая точка зрения на этот счет… и речь тут шла не только о сексе.

Поразмыслив над этим, Тор пришел к выводу, что никогда не выговаривался перед Но'Уан. Словно не было никакой возможности, что она не узнает, что ему снова снился кошмар — его вскакивания а-ля тостер, и метания на кровати были неоновой вывеской в комнате. Но Тор никогда с ней об этом не заговаривал. Никогда не предоставлял ей возможности об этом спросить.

На самом деле, Тор ни о чем с ней не разговаривал. Ни о своей работе на поле боя. Ни о своих Братьях. Ни о текущей борьбе короля с глимерой.

И существовало еще великое множество препятствий, которые он воздвигал…

Вытащив из шкафа кожаные штаны, он начал натягивать их и…

Пояс застрял на середине бедер. Тогда он снова потянул штаны, он они остались на месте. Когда Тор дернул их еще сильнее… штаны затрещали по швам.

Что. За. Херня.

Чертов кусок дерьма.

Тор схватил новую пару, но столкнулся с той же проблемой — его бедра были слишком большими для них.

Перерыв свой шкаф, Тор проверил всю одежду для битв. Теперь, думая об этом, он начал припоминать, что в последнее время вещи стали теснее. Куртки жали в плечах. Рубашки к концу ночи рвались в подмышках.

Оглянувшись через плечо, он поймал свое отражение в зеркале над одним из комодов.

Что б его, он… вернулся к своему прежнему состоянию. Странно, до сегодняшнего вечера он этого не замечал, но теперь, когда нормализовался регулярный график кормления, его тело достигло прежних размеров: плечи стали жестче от бугрящихся мышц, руки — толще, на животе красовались кубики пресса, а бедра раздались во всей своей мощи.

Ответственной за это была Но'Уан. Ее кровь текла у него в жилах, делая его сильным.

Отвернувшись, Тор подошел к телефону на тумбочке у кровати, попросил немедленно принести пару кожаных штанов большего размера, а старые побросал на кушетку.

Его взгляд сосредоточился на шкафу.

Платье для церемонии соединения все еще было внутри, затолканное в самый конец, там, куда он его и повесил его, решив попытаться двигаться дальше.

Лэсситер был прав: он не выкладывался в этом деле настолько, насколько позволяли его способности. Но, боже, заняться сексом с кем-то еще? Настоящим сексом? Он занимался им только с Велси.

Дерьмо-о-о… этот ночной кошмар, становился только «кошмарнее».

Но, боже, это видение, когда он проснулся: его шеллан еще дальше… более блеклая… ее уставшие глаза печальны и серы, как пейзаж.

Стук в дверь был слишком громким для Фрица.

— Войдите.

Из-за двери выглянул Джон Мэтью. Парень был одет для боя, обвешан оружием, и с мрачным настроением.

— Выдвигаемся раньше? — спросил Тор.

«Нет, я поменялся с Зи… просто хотел, чтобы ты знал».

— Что-то случилось?

«Ничего».

Ложь. Правда всплывала наружу в том, какими отрывистыми получались слова парня. Его руки под резкими углами складывались в комбинации, выводя буквы. И Джон смотрел только в пол.

Тор подумал о не заправленной постели, о том, что Но'Уан оставила одну из запасных сорочек на стуле у бюро.

— Джон, — сказал он. — Послушай…

Парень не смотрел на него. Просто стоял в дверях, опустив голову, насупив брови, подергиваясь всем телом, словно ему не терпелось удрать.

— Зайди на минутку. И закрой за собой дверь.

По-видимому, Джон, все же решил уделить ему свое время, закрыв дверь и встав, скрестив руки.

Дерьмо. С чего-то надо начать.

— Я думаю, ты знаешь, что здесь происходит. С Но'Уан.

«Не мое дело», — пришел ответ на языке жестов.

— Ерунда. — Что ж, по крайней мере, он добился от него хоть какого-то зрительного контакта — плохо, так как он быстро остановился на полпути. Как он мог объяснить, что происходит? — Это не простая ситуация. Но никто не займет место Велси. — Вот дерьмо, это имя… — Я имею в виду…

«Ты ее любишь?»

— Но'Уан? Нет, не думаю.

«Так что, черт возьми, вы здесь делаете — нет, не отвечай». — Джон заходил кругами, уперев руки в бедра, его оружие поблескивало на свету. — «Я догадываюсь».

Тор с грустью подумал о том, что гнев был справедлив. Сын защищал память своей матери.

Боже, как больно.

— Мне надо двигаться дальше, — прошептал хрипло Тор. — У меня нет другого выбора.

«Ты, блядь, не врубаешься. Но, как я уже сказал, это не мое дело. Мне надо идти. Пока...»

— Если ты хоть на минуту подумал, что я здесь отжигаю на вечеринке, то ты серьезно заблуждаешься.

«Я слышал звуки. Поэтому точно знаю, как вы здесь отжигали».

Он ушел, с треском захлопнув за собой дверь.

Фантастика. Эта ночь, определенно, становилась все лучше, и кто-то точно сегодня лишится конечности. Или головы.

ГЛАВА 36

Переводчики: Stinky, Lover_mine, lorielle, zarink

Правка: lorielle

Вычитка: Айлайлесс, Светуська

В сущности, запах человеческой крови не был столь же интересным, как запах крови лессера или вампира; но был столь же узнаваем — и тем, чему стоило уделить немного внимания.

Когда Хекс перекинула ногу через свой «дукатти», она снова потянула воздух.

Определенно человеческая, и тянется с запада от «Железной Маски».

Глянув на часы, Хекс увидела, что до встречи у нее еще есть немного времени, и, принимая во внимание обычное положение дел, она даже косвенно не позволит произойти какому бы то ни было беспорядку с участием людей, в свете текущих событий в торговле на черном рынке. Она спешилась, убрала ключ и дематериализовалась в том направлении.

За последние три месяца в центре города не наблюдалось волны убийств. Ну… понятное дело, что это не совсем так. Дело в том, что в тех, которые происходили, она не была заинтересована, а именно — в грязных разборках, или перестрелках в пылу сражения, или пьяных наездах. Ее интерес относился к четвертой группе — сделки с наркотиками.

За исключением, ничего из себя не представляющих.

Из смертей были лишь суициды.

Посредники прикрывались со всех сторон, а в действительности? каковы шансы, что многие из тех ублюдков, обзавелись совестью? Если, конечно, кто-то не запустил добавки «морали» в систему водоснабжения Колдвелла. В таком случае, Трез бы уже по многим делам вышел из дела… но этого не случилось.

Человеческая полиция была сбита с толку. Новости на эту тему появились в общенациональных СМИ. Политики были взволнованы и выступали с речами.

Она даже пыталась поизображать из себя Нэнси Дрю[47], но ее выбор всегда был ограничен: время — деньги, без вариантов.

Опять же, Хекс уже знала ответ на большинство человеческих вопросов. Тот символ смерти на Древнем Языке, на тех упаковках, и был ключевым. И ну надо же… чем больше парней глотали пули из собственных же стволов, тем больше меток появлялось. Теперь они были не только на кокаине, но и на героине, и экстази.

Постепенно все претензии по поводу растущих убытков сводились к неизвестному вампиру, кем бы он или она ни был. После напряженного летнего сезона в торговле наркотой резко поменялась демографическая ситуация: от человеческой грязи практически ничего не осталось. Все, что уцелело — мелкие уличные продавцы… и Бенлуис — самый крупный поставщик.

Приняв форму позади припаркованного фургона, тут же стало очевидно, что она попала на место преступления сразу после того, как все кончилось. В грязных лужах на асфальте лицами вверх с невидящими глазами лежали два парня. У обоих в руках были стволы, в головах дырки от пуль, а угнанная тачка так и стояла в ожидании: двери раскрыты, из выхлопной трубы поднимался дым.

Однако, ничего из этого ее не беспокоило. А вот, что Хекс действительно заинтересовало, так это забравшийся в обтекаемый «ягуар» вампир. Его черные волосы вспыхнули синим отливом в свете арочного проема.

Это определенно удачный день.

Неуловимым движением она приняла форму перед его автомобилем, и благодаря тому, что фары не были включены, Хекс получила прекрасный вид на его лицо в тусклом сиянии приборной панели.

«Так, так, так», подумала она, когда он поднял к ней голову.

Донесшийся от мужчины смешок, был подобен летней ночи — глубокий, теплый… и опасный, как удар молнии.

— Справедливая Хексания.

— Эссэйл. Добро пожаловать в Новый Свет.

— Я слышал, что ты здесь.

— Аналогично. — Она кивнула на тела. — Я так понимаю, что ты оказывал услугу обществу.

Выражение лица вампира было поистине дьявольским, и она приняла это к сведению.

— Ты отдаешь должное тому, кто его не заслужил.

— Ага. Верно.

— Не можешь же ты сказать, что тебя заботят эти бесхвостые крысы?

— Меня заботит, что твой товар был в моем клубе.

— Клубе? — Изящные брови приподнялись над холодными глазами. — Ты работаешь с людьми?

— Извлекаю из них выгоду — больше похоже на правду.

— И не одобряешь химические вещества.

— Чем больше они находятся под их влиянием, тем больше раздражены.

Наступила длинная пауза.

— Хорошо выглядишь, Хекс. Как всегда.

Она подумала о Джоне и о том, как он справился с тем вампиром-подражателем пару месяцев тому назад. С Эссэйлом был бы другой сценарий — Джон получил бы гораздо больше удовольствия с достойным соперником, а Эссэйл был способен на что угодно…

Ощутив внезапный приступ боли, она внезапно задалась вопросом, а стал бы сейчас Джон вообще за нее драться.

Сейчас между ними все изменилось, и не в лучшую сторону. Все их летние перемирия — находиться рядом и быть на связи — пали под однообразностью их ночных работ. Те кратковременные порывы встреч, казалось, создали большее расстояние между ними, чем сократили его.

До настоящего времени, в наступившем похолодании, их встречи стали жестче, менее частыми. А также, менее сексуальными.

— В чем дело, Хекс, — тихо спросил Эссэйл. — Я чувствую боль.

— Ты переоцениваешь свой нюх — и территорию, если думаешь, что можешь так быстро захватить Колдвелл. Ты пытаешься надеть чертовски большие туфли.

— Ты имеешь в виду своего босса — Ривенджа.

— Именно.

— Означает ли это, что ты придешь работать на меня, когда я закончу чистку дома?

— Не при твоей жизни.

— Как насчет твоей? — Он улыбнулся. — Ты мне всегда нравилась, Хекс. Если захочешь настоящую работу — разыщи меня… у меня нет проблем с полукровками.

И-и-и-и, разве не это маленькая грубость разожгла в ней желание врезать ему по зубам?

— Прости, но мне нравится моя работа.

— Нет, учитывая твой запах. — Когда Эссэйл завел двигатель, равномерный гул поведал о всех тех лошадках под капотом. — До скорого.

Небрежно махнув рукой, он закрыл дверцу, погазовал и рванул с места, так и не включив фары.

Глядя ему вслед, Хекс подумала, что теперь, по крайней мере, она знала имя, но это была едва ли хорошая новость. Эссэйл был из тех парней, к которому вы и на мгновение не повернетесь спиной. Хамелеон без совести, у него могло быть тысячи разных лиц для тысячи разных людей — и никто не знал его настоящего.

Например, она и на мгновение не поверила, что он считает ее привлекательной. Этот комментарий был брошен, чтобы выбить ее из равновесия. И это сработало, правда, не по той причине, на которую он нацелился.

Боже, Джон…

Это дерьмо между ними убивало их обоих, но они застряли в нем, неспособные выбраться, неспособные отпустить все это.

В этом-то и состоял весь бардак.

Вернувшись к мотоциклу, она взлетела на него, надела затемненные очки для защиты глаз и рванула с места. Двигаясь из центра города, она промчалась мимо колонны машин КДП с включенными мигалками и сиренами, мчась на максимальной скорости, они с визгом неслись к только что покинутому ей месту.

«Веселитесь, мальчики», подумала она.

«Не удивлюсь, если к настоящему времени они уже подготовили стандартный бланк протокола для массовых самоубийств».

Сама же она направилась на север, в сторону гор. Дематериализоваться было бы гораздо эффективнее, но она нуждалась в свежем воздухе, чтобы проветриться, и ничего не оставалось, кроме поездки по проселочным дорогам со скоростью восемьдесят миль в час, чтобы свистящий в ушах ветер полностью прочистил ее мозги. Холодный встречный ветер вдавил очки в лицо, а байкерская куртка облепила грудь, словно вторая кожа; она неслась на предельной для движка скорости, распластавшись на байке, став с ним единым целым.

Приближаясь к особняку Братства, Хекс не совсем понимала, зачем вообще подписалась на это. Может, это было простое удивление просьбой. Может, она хотела оказаться с Джоном. А может, она… что-то искала, хоть что-нибудь, что разгонит этот туман печали, в котором она затерялась.

Опять же, вполне вероятно, что встреча с ее матерью, может обернуться лишь сгущением всего это дерьма.

Пятнадцать минут спустя, она свернула с дороги и погрузилась в неизменно стоящий на месте мис. Сбросив скорость, чтобы не врезаться в оленя или дерево, она постепенно поднималась в гору, останавливаясь у серии ворот, которые были похожи на те, что вели ко входу в тренировочный центр.

Как она и ожидала, едва ли была задержка у каждой камеры видеонаблюдения.

Когда она проехала через последнее укрепление и свернула на ведущую во двор широкую дорогу, ее сердце опустилось. Огромный каменный особняк выглядел все так же. Ой, можно подумать он мог измениться? Северо-восточное побережье может подвергнуться хоть душу из ядерных бомб, а этот дом по-прежнему останется крепким.

Эта крепость, тараканы и Твинкиз[48]. Все, что останется.

Она припарковала «дукатти» прямо перед ведущими к входной двери каменными ступенями, но не спешилась. Вид арочных косяков, массивных резных дверных панелей, грозных горгулий, в пастях которых были вмонтированы камеры видеонаблюдения…, в поле зрения не было ничего приветственного.

«Входи на свой страх и риск» — в этом и заключился весь смысл.

Быстрая проверка времени на часах поведала ей о том, что она уже знала: Джон уже вышел на ночной патруль, сражаясь в той части города, которую она только покинула…

Хекс повернула голову влево.

Эмоциональная сетка ее матери ощущалась снаружи, в садах позади дома.

Совсем кстати. Ей не хотелось заходить внутрь. Не хотелось пересекать вестибюль. Не хотелось вспоминать, во что была одета, о чем думала, мечтала, когда проходила церемонию соединения.

Глупая фантазия о том, на что будет похожа ее жизнь.

Дематериализовавшись по ту сторону ограждения, она без труда сориентировалась. Они с Джоном прогуливались здесь по весне, пригибаясь под усыпанными набухшими почками ветками плодовых деревьев, вдыхая забытый аромат пробуждающейся земли, заслоняя друг друга от прохладного ветра и зная, что холода скоро уйдут.

Столько ожиданий было тогда, а теперь…учитывая то, как у них все сейчас складывалось, это выглядело почти символично: все тепло лета исчезло, словно цветущий период жизни был ими совсем пропущен. Теперь ветки снова были голые, листья полностью опали, устлав землю.

Ну, прямо заставка с канала Холлмарк[49] к вечернему фильму.

Блокировав эмоциональную сетку своей матери, Хекс прошла вдоль стены дома, мимо французских дверей бильярдной и библиотеки.

Но'Уан стояла на краю бассейна — неподвижная фигура, подсвеченная голубым сиянием воды, которую еще не откачали.

«Вау…», подумала Хекс. В женщине ощущались какие-то глобальные перемены, и в чем бы не заключались эти перемены, они сильно преобразовали ее эмоциональную структуру. Ее сетка была смещена, не в плохом смысле; это было больше похоже на дом, который подвергся капитальному ремонту. Хорошее начало — положительное преобразование, которое, вероятно, ожидалось спустя долгое время.

— Молодец, Тор, — пробормотала Хекс себе под нос.

Словно услышав ее, Но'Уан оглянулась… и именно тогда Хекс поняла, что капюшон, который всегда был поднят, сейчас покоился на спине. Копна гладких светлых волос матери была заплетена в косу, кончик которой терялся под одеянием.

Хекс ждала, что в сетке вспыхнет страх. Все ждала. И ждала…

Чертово дерьмо, что-то и правда переменилось.

— Спасибо, что пришла, — поблагодарила Но'Уан Хекс, когда та подошла.

Голос тоже переменился. Стал немного глубже. Увереннее. Но'Уан изменилась на многих уровнях.

— Спасибо, что пригласила меня, — ответила Хекс.

— Хорошо выглядишь.

— Как и ты.

Остановившись перед матерью, она наблюдала за тем, как мерцающий свет из бассейна играл на идеальном, красивом лице женщины. И в последующей тишине она нахмурилась — информация текла по ее чувствительным рецепторам, наполнив Хекс образом.

— Ты в тупике, — произнесла она, подумав, что это было, своего рода, иронией.

Но'Уан подняла брови.

— В самом деле… я в тупике.

— Забавно. — Хекс посмотрела на небо. — Я тоже.

***

Глядя на сильную, гордую женщину перед собой, Но'Уан ощутила странную связь со своей дочерью: когда беспокойные блики бассейна играли на жестких, мрачных чертах лица, в тех бронзово-серых глазах отражалось так похожее на ее разочарование.

— Так ты с Тором, — с любопытством произнесла Хекс.

Но'Уан подняла руки к горящим щекам.

— Я не знаю, как ответить на это.

— Возможно, я не должна была поднимать эту тему. Это просто… да, это все в твоей голове.

— Не совсем.

— Лгунья. — Однако, это было не обвинение. Не осуждение. Лишь констатация факта.

Но'Уан повернулась к воде и напомнила себе, что как полусимпат, ее дочь знает правду, даже если она не произнесла ни слова.

— Я не имею на него права, — пробормотала она, глядя на неспокойную поверхность воды. — Никакого права. Но не поэтому я попросила тебя придти…

— Кто говорит?

— Что?

— Кто говорит, что у тебя нет на него прав?

Но'Уан покачала головой.

— Ты же все знаешь.

— Нет, не знаю. Если ты хочешь его, а он хочет тебя…

— Он не хочет. Не… во всех отношениях. — Но'Уан провела рукой по волосам, хотя они и не лезли в лицо. Дражайшая Дева-Летописеца, ее сердце того и гляди выпрыгнет из груди. — Не могу… я не должна говорить об этом.

Она чувствовала, что безопаснее не произносить это вслух. Но'Уан знала, что Тору не понравилось бы, что она об этом распространяется.

Наступило долгое молчание.

— У нас с Джоном не ладно.

Но'Уан оглянулась. Она подняла брови, слыша подобную откровенность своей дочери.

— Я… я догадывалась. Ты долго отсутствуешь здесь, и он не выглядит счастливым. Я надеялась на… иной исход. Во многих смыслах.

Включая и отношения между ними.

И, на самом деле, то, что сказала Хекс, было правдой. Они обе зашли в тупик — и это точно не то, чего они обе желали. Однако, Но'Уан примет любую сближающую их общность.

— Думаю, ты и Тор — это имеет смысл, — внезапно произнесла Хекс, глядя вниз, на край бассейна. — Мне это нравится.

Но'Уан снова выгнула брови. И пересмотрела правило «никаких-об-том-разговоров»

— Правда?

— Он достойный мужчина. Надежный, заслуживающий доверия… вот только эта чертова трагедия, произошедшая с его семьей. Джон так долго переживал за него…, ну, понимаешь, она была единственной матерью Джона. Велси.

— Ты когда-нибудь встречала ее?

— Лично — нет. Она была не тем типом людей, который появляется там, где работаю я, и, боже, я никогда не приглашалась туда, где появлялось Братство. Но я слышала о ее репутации. Твердый калач — прямолинейная, достойная женщина в этом отношении. Не думаю, что члены Глимеры были от нее в большом восторге, но, на мой взгляд, то, что они ее не заботили — это еще один плюс в ее адрес.

— У них была настоящая история любви.

— Да, судя по тому, что я слышала. Откровенно говоря, я удивлена, что он оказался способен двигаться дальше, но я рада, что это произошло — это позволило тебе окунуться в мир прекрасного.

Но'Уан сделала глубокий вдох и ощутила запах сухой листвы.

— У него не было выбора.

— Извини?

— Это не моя история и я не вправе ее рассказывать, но достаточно сказать, что если бы он мог выбрать другой путь — любой другой — он бы так и сделал.

— Я не понимаю, о чем ты. — Когда Но'Уан не вдалась в подробности, Хекс пожала плечами. — Я уважаю границы дозволенного.

— Спасибо. И я рада, что ты пришла.

— Я была удивлена, что ты хочешь, чтобы я была здесь…

— Я столько раз провинилась перед тобой, что и не счесть. — Когда Хекс заметно напряглась, Но'Уан кивнула. — Когда я впервые прибыла сюда, я была настолько поражена, что не могла говорить, изолирована, хотя и не в одиночестве. Однако, я хочу, чтобы ты знала, ты — настоящая причина, почему я явилась сюда… и сегодняшний вечер — самое подходящее время принести тебе свои извинения.

— За что?

— За то, что с самого начала от тебя отказалась.

— Иисусе… — Женщина взъерошила свои короткие густые волосы, ее мощное тело топталось на месте, словно она вынуждала себя не рвануть отсюда. — Э-э, послушай, тебе не за что извиняться. Тебя не спрашивали…

— Ты была совсем крохотной, только-только появившейся на этот свет, без мамэн, которая позаботилась бы о тебе. Я оставила тебя на произвол судьбы, когда ты могла лишь плакать, прося тепло и заботу. Мне… так жаль, дочь моя. — Она прижала ладонь к своему сердцу. — Мне потребовалось слишком много времени, чтобы обрести голос и подобрать слова, но знай, что я часами репетировала речь в голове. Я хочу, чтобы то, что я скажу тебе, было правильным, потому что между нами с первого дня пошло все не так — и в этом только моя вина. Я была слишком эгоистичной, мне не хватило мужества и я…

— Остановись. — Голос Хекс был напряженным. — Пожалуйста… просто остановись…

— …была неправа, что отвернулась от тебя. Я неправа в том, что так долго ждала. Я во всем неправа. Но сейчас…, — она топнула ногой, — этой ночью я обнажу перед тобой всю свою вину, чтобы также заверить тебя в моей любви, хотя она несовершенна и нежелательна. Я не заслуживаю права быть твоей матерью или права называть тебя своей дочерью, но, быть может, мы можем установить что-то вроде… дружеских отношений. Я пойму, если они также нежеланны, и я знаю, что не вправе от тебя что-то требовать. Просто знай, что я здесь, и мои сердце и разум открыты для того, чтобы узнать, кто… и что ты.

Хекс моргнула, не произнеся ни слова. Словно то, что только что было ей сказано — это лишь помехи радио, и ей по смыслу пришлось догадываться о чем там речь.

Через некоторое время женщина небрежно произнесла:

— Я симпат. Ты же знаешь это, верно? Термин «полукровка» не означает, что во мне «половина» дерьма пожирателя грехов.

Но'Уан вздернула подбородок.

— Ты достойная женщина — вот кто ты. И меня не волнует состав твоей крови.

— Ты была в ужасе от меня.

— Я была в ужасе от всего.

— И ты, должно быть, видела того… мужчину в моем лице. Всякий раз, как ты смотришь на меня, вероятно, ты вспоминаешь, что с тобой сделали.

На это Но'Уан с трудом сглотнула. Ей пришлось признать, что это правда, но также менее важная часть будущего: было более чем достаточно времени, чтобы свыкнуться с этим в своей дочери.

— Ты достойная женщина. Вот, что я вижу. Ничего больше… и ничего меньше.

Хекс снова моргнула. Пару раз. Затем быстрее.

А затем она двинулась вперед — и Но'Уан обнаружила себя заключенной в сильные, уверенные объятия.

Она ни мгновения не колебалась, чтобы вернуть этот жест любви.

Обняв свою дочь в ответ, Но'Уан подумала: «Да, в самом деле, прощение лучше всего выражается через подобное соприкосновение». Никакие слова не могли передать то ощущение объятия, которое она избежала в момент агонии, ощутив свою родную кровинушку — хоть и совсем на краткий миг — которую, она так эгоистично обидела.

— Моя дочь, — произнесла она, и голос ее надломился. — Моя прекрасная, сильная… достойная дочь.

Дрожащей рукой, Но'Уан обхватила затылок Хекс и притянула голову женщины к своему к плечу, как младенца. Затем легким, нежным касанием она провела по ее волосам.

Нельзя сказать, что она была благодарна за все, что с ней сделал симпат. Но этот момент забрал всю ее горечь. Он был чрезвычайно важен, когда она почувствовала, что круг, который начался с появлением в ее утробе Хекс, наконец-то замкнулся, и две половинки, которые так долго были друг от друга в разлуке, снова воссоединились.

Когда Хекс резко подалась назад, Но'Уан ахнула:

— У тебя кровь! — Протянув руку к щеке дочери, она стерла ладонями красные капельки. — Я должна позвать дока Джейн…

— Не беспокойся об этом. Это просто… да, здесь не о чем волноваться. Я так… плачу.

Но'Уан положила ладонь на щеку дочери и в удивлении покачала головой.

— Ты совсем на меня не похожа. — Когда Хекс резко отвела взгляд, Но'Уан произнесла: — Нет, нет, это хорошо. Ты такая сильная. Такая мощная. Мне нравится это в тебе… я в тебе все люблю.

— Ты не можешь говорить это в серьез.

— Твоя симпатская сторона… своего рода, благословение. — Когда Хекс предприняла попытку возразить, Но'Уан оборвала ее. — Она дает тебе уровень защиты против… окружающего. Она дает тебе оружие против… окружающего.

— Может и так.

— Определенно.

— Знаешь что? Я никогда на тебя не была зла. Серьезно, я понимаю, почему ты сделала то, что сделала. Ты произвела на свет мерзость…

— Никогда не употребляй это слово, — рявкнула Но'Уан. — Не по отношению к себе. Мы друг друга поняли?

Хекс издала гортанный смешок, подняв руки в знак примирения.

— Ладно. Ладно.

— Ты чудо.

— Скорее проклятие. — Когда Но'Уан открыла рот, чтобы возразить, Хекс перебила ее: — Послушай, я ценю все это… дело. На самом деле… я серьезно, ведь это хорошо для тебя. Но я не верю в бабочек и единорогов, и прочее, во что веришь ты. Знаешь, что я делала за последние… боже, так много лет, сколько могу вспомнить?

Но'Уан нахмурилась.

— Разве ты не работала в человеческом мире? Полагаю, что именно это я и слышала?

Хекс подняла свои бледные ладони, согнула пальцы и выпустила когти.

— Я была убийцей. Мне платили за то, что я выслеживала и убивала людей. Я по горло в крови, Но'Уан… и тебе нужно знать это, прежде чем ты начнешь строить планы по нашему, своего рода, воссоединению. Но все же я рада, что ты попросила меня придти сюда, и ты более чем полностью прощена за все… но я не уверена, что ты видишь меня настоящую.

Но'Уан спрятала руки в рукава своего одеяния.

— Ты… и сейчас занимаешься этим?

— Не для Братства или моего старого босса. Но с работой, которая у меня на настоящий момент? Если мне потребуется вспомнить свои навыки, я без колебаний сделаю это. Я защищу то, что принадлежит мне, если кто-то на это посягнет, я сделаю то, что должна. Такая уж я.

Но'Уан изучала резкие черты ее лица, напряженное, мускулистое тело, которое больше походило на мужское… и увидела то, что находилось за всей этой силой. Там была уязвимая Хекс, словно ожидая, что от нее отвернутся, закроются, оттолкнут.

— Думаю, что это просто отлично.

Хекс дернулась.

— Что?

Но'Уан снова вздернула подбородок.

— Я окружена мужчинами, которые живут по таким же принципам. Почему для тебя в этом должно быть отличие только потому, что ты женщина? На самом деле, я горда тобой. Лучше быть нападающим, чем подверженным атакам… кому, как не мне понять тебя в этом, чем кому-либо другому.

Хекс сделала дрожащий вдох.

— Боже… проклятье… ты и понятия не имеешь, как сильно мне нужно было услышать это прямо сейчас.

— Я с радостью повторю это, если тебе потребуется.

— Я никогда не думала… ну, я вообще ни о чем не думала. Я рада, что ты здесь. Я рада, что ты позвонила. Я так рада…

Когда незаконченное предложение так и повисло в воздухе, Но'Уан улыбнулась яркой, сияющей улыбкой, свет которой исходил из глубин самой души.

— Как и я. Возможно, если у тебя есть… как они говорят, свободное время? мы могли бы провести его вместе подальше отсюда?

Хекс начала улыбаться.

— Могу я тебя кое о чем спросить?

— О чем угодно.

— Ты когда-нибудь каталась на мотоцикле?

— А что это такое?

— Пойдем к передней части дома. Сейчас все покажу.

ГЛАВА 37

Переводчики: Stinky, Lover_mine

Вычитка: Amelia, Светуська

Тор вернулся только под утро с двумя грязными кинжалами, без боеприпасов, и ушибом на правой лодыжке, из-за которого ковылял как зомби.

Гребаная монтировка. Но какой же, все-таки, был кайф лично отплатить этому лессеру. Ничто так не поднимает настроение, как шлифовка лица твоего врага.

И асфальт оказал ему в этом неоценимую услугу.

Это боевая ночка выдалась долгой и тяжелой для всех них. Но и то, и другое было только на руку. Часы проносились прочь, и хотя от него за версту несло тухлей из-за всей той черной крови, а новой паре кожаных штанов требовалась капитальная штопка, по крайней мере с одной стороны, Тор чувствовал себя куда лучше, чем когда только выходил на сегодняшний патруль.