Кто может быть ответчиком по иску о недействительности завещания?

1. Помимо упомянутого в предыдущем вопросе определения СК ГД Московского городского суда от 06.04.2006 N 33-3255 нами было обнаружено еще одно определение той же инстанции от 06.03.2006 N 33-2730 по спору, касающемуся недействительности завещания. В обоих случаях иски о признании завещаний недействительными были предъявлены к наследникам по такому завещанию, т.е. лицам, заинтересованным в том, чтобы спорное завещание было признано действительным.

2. Для предъявления иска о недействительности завещания к наследникам по этому завещанию существует множество препятствий - как сугубо практического, так и чисто теоретического характера*(922).

1) Ответчиком по всякому иску является либо такое лицо, которое истец полагает нарушителем принадлежащего ему и защищаемого посредством иска субъективного гражданского права, либо же лицо, от действия которого зависит реализация охраняемого законом интереса истца. Совершенно очевидно, что наследники по завещанию не нарушают ничьих прав, в том числе и тогда, когда принимают завещанное им наследство - они лишь реализуют признанные за ними законом и завещанием наследственные права*(923). Отстранение от наследования иных лиц (наследников по закону или прежде составленному завещанию) является результатом не злоумышленных противоправных действий наследников, но открытия наследства - вступления в силу завещания (сделки, совершенной не наследниками, а наследодателем), вызываемого смертью наследодателя (юридическим событием). Таким образом, таких действий наследников по завещанию, которые могли быть квалифицированы как нарушение прав лиц, отстраненных от наследования, не обнаруживается. Не менее очевидно и то, что от наследников по завещанию никак не зависит судьба завещания - они не вольны его ни изменить, ни отменить; стало быть, нет возможности указать и на такое действие наследников, судебное вынуждение к которому могло бы удовлетворить охраняемый законом интерес истца.

2) Нельзя привлечь наследников по завещанию к ответу по иску о его недействительности и на том основании, что наличие таких наследников служит препятствием для осуществления истцом права наследования, от которого он устраняется спорным завещанием. Во-первых, как уже указывалось, наличие таких наследников является не самим препятствием, но лишь следствием такого препятствия - препятствием же служит само завещание. Точно таким же следствием наличия завещания является отстранение от наследования лиц, подлежавших призванию к наследованию при отсутствии завещания. Во-вторых, такой подход абсолютно не отвечал бы понятию ответчика, принятому канонической наукой гражданского процесса (см. выше). "...Противною стороною по позитивному иску о признании может быть лишь то лицо, которое состоит с истцом в одном и том же правоотношении; по иску негативному ответчиком является лишь то лицо, юридическую связь с которым отвергает истец, прося о подтверждении отсутствия правоотношения"*(924). Ответчик - это не само препятствие (тем более, не следствие препятствия) к реализации прав, но лицо, чинящее или учинившее такое препятствие, либо лицо, способное устранить это препятствие. Ни к одной из этих категорий лиц наследники по спорному завещанию не принадлежат, ибо они не состоят и никогда не состояли ни в каких правоотношениях с лицами, отстраненными от наследования спорным завещанием.

3) Не может служить основанием для привлечения наследников по оспариваемому завещанию в качестве наследников и соображение о том, что таковые заинтересованы в том, чтобы завещание было оставлено в силе. Во-первых, это утверждение не всегда верно - далеко не все наследники по завещанию действительно имеют интерес в том, чтобы суд констатировал действительность этого завещания. На практике могут сложиться ситуации индифферентного отношения наследников к вопросу о действительности завещания, равно как и ситуации, в которых наследники по завещанию сами могут оказаться заинтересованы в его признании недействительным*(925). Во-вторых, само по себе наличие у определенного лица интереса, исключающего интерес истца, еще не превращает это лицо в ответчика. Интересы ответчика и истца действительно должны исключать друг друга, но лица, интересы которых исключают друг друга, не всегда противостоят в процессе в качестве его сторон. Вполне возможно позиционирование субъекта, имеющего самостоятельный интерес в исходе процесса, и в ином процессуальном качестве - третьего лица, заявляющего самостоятельные требования на предмет спора.

4) Если признать, что ответчиками по иску о недействительности завещания являются назначенные в нем наследники, то нужно ответить на вопрос - которые именно из них являются ответчиками? Кто-то один? или несколько из них? Кто именно и почему именно он? По выбору истца? - но на чем могло бы быть основано право такого выбора? В положении солидарных должников сонаследники не находятся; каких-либо специальных норм, которые позволяли бы истцу произвольно выбрать себе ответчика или ответчиков из числа наследников по спорному завещанию, в законе нет. Остается единственный вариант ответа: иск должен быть предъявлен ко всем наследникам по завещанию без исключения, а также к выгодоприобретателям легатов и модусов (разумеется, если они установлены завещанием)*(926). Однако такой иск технически не всегда возможен. Во-первых, число наследников по завещанию и легатариев может быть весьма большим*(927), а круг лиц, имеющих право требовать исполнения завещательных возложений, может оказаться и вовсе неопределенным*(928). Во-вторых, в результате односторонних действий наследников (актов отказа от наследства или его непринятия отдельными наследниками), а также судебных актов, разрешающих споры между ними (например, об отстранении кого-либо из наследников от наследства как недостойного или об установлении личности наследника), а также юридических событий (рождения детей, зачатых при жизни наследодателя и смерти наследников по завещанию, не успевших принять наследство) круг наследников по завещанию может измениться. Наконец, в-третьих, наследники по завещанию далеко не сразу могут быть отысканы; может статься, что их розыск вовсе не даст результатов в продолжение всего срока для принятия наследства, например, по причине неполноты или неопределенности тех сведений о личности наследника, что указаны в завещании. Помимо того, что истец в этом случае будет лишен возможности соблюсти требование процессуального законодательства и указать в исковом заявлении полное наименование и место проживания каждого ответчика, нужно учитывать еще и то, что истечение срока для принятия наследства само по себе не гарантирует от последующего расширения круга наследников, подлежащих призванию к наследству: при определенных условиях пропущенный срок может быть восстановлен либо наследник, пропустивший этот срок, может быть допущен к принятию наследства другими наследниками. Выходит, что даже предъявление иска ко всем известным ему наследникам по завещанию никак не может обезопасить истца от объявления в будущем и иных лиц, основывающих свои права на данном завещании, - лиц, которые в процессе о недействительности завещания не участвовали и для которых постановленное в таком процессе решение не имеет юридической силы.

3. Итак, наследники по спорному завещанию ответчиками по иску о его недействительности быть никак не могут. Кто может? Если верно, что завещание - это сделка, то спор о недействительности завещания - это частный случай спора о недействительности сделки. Иск о признании сделки недействительной может быть предъявлен, в частности, к лицу, совершившему данную сделку*(929). Лицом, совершившим завещание, является наследодатель (завещатель).

Следовательно, ответчиком по иску о недействительности завещания должен быть завещатель. При всей вызывающей нестандартности это - единственный ответ, отвечающий требованиям логики и основополагающим принципам юридической науки; именно к такому ответу приходит, кстати сказать, и В.М. Гордон. "...Иск о недействительности завещания представляет собой путь к констатированию юридических последствий действий, учиненных наследодателем при распоряжении имуществом на случай смерти"*(930). Именно завещатель совершил завещание - именно его действие (сделка) и стало, как кажется, внешним юридическим препятствием на пути приобретения наследниками по закону или более ранним завещаниям наследственной массы. Интерес таких лиц - опровергнуть созданное завещанием предположение о том, что к наследованию подлежат призванию лица, поименованные в завещании. Как это можно было бы сделать? Только одним способом: доказав отсутствие у завещания юридических последствий - его неспособность создать наследственные правоотношения с участием указанных в нем лиц, т.е. опорочив завещание по правилам о недействительности сделок.

Основным препятствием такому решению вопроса обыкновенно указывают то обстоятельство, что предметом оспаривания может быть лишь завещание, вступившее в силу, т.е. предъявление иска о недействительности завещания возможно лишь после смерти завещателя. Возможен ли иск к умершему? По действующим процессуальным законам - нет, невозможен*(931), но эта невозможность не имеет той принципиально-логической природы, которая позволяла бы отрицать ее в принципе. В фактических отношениях участвует и фактические действия совершает завещатель как физическое лицо (человек, социально-биологический организм), в то время как участником юридических отношений, из фактических действий возникающих, является завещатель как фигура (субъект) гражданского материального и процессуального права. Если уж возможно признать существование юридического лица - субстанции, ни при каких условий не имеющей телесного органического бытия, то нет никаких препятствий и для признания существования правоспособного субъекта на базе не только реально существующих, но и прежде существовавших, а также будущих биологических организмов*(932). Вопрос о процессуальном представительстве такого ответчика вполне может быть решен с помощью института законного представительства - законным представителем завещателя вполне мог бы быть нотариус, удостоверивший завещание, или душеприказчик. Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что это - лишь общетеоретическое решение вопроса; для превращения его в практическое необходимо определенное изменение ГК, ГПК и АПК.

При всей внешней привлекательности теоретического решения поставленного вопроса в смысле предъявления исков о недействительности завещаний к самим завещателям (хотя бы и умершим) мы все-таки не можем с ним согласиться. И дело здесь вовсе не в его несоответствии закону, но в том, что таковое не вполне соответствует изложенному выше процессуальному учению об установительных притязаниях. Иск о недействительности завещания направлен на реализацию охраняемого законом интереса в том, чтобы констатировать отсутствие тех юридических изменений, которые привносятся в правовую реальность спорным завещанием. Значит, он должен быть направлен к лицу, от фактических действий которого зависит удовлетворение данного законного интереса. Само собою понятно, что умерший к совершению фактических действий не способен, стало быть, и требовать их от него, хотя бы и посредством иска, бессмысленно. Как иск негативного содержания он должен быть направлен к лицу, "...юридическую связь с которым отвергает истец, прося о подтверждении отсутствия правоотношения"; однако столь же очевидно, что ни о какой юридической связи с завещателем - самого ли истца или даже наследников по спорному завещанию - речи быть не может, ибо наследодатель (умерший) к числу субъектов наследственных правоотношений не относится.

4. Отбросив два логически мыслимых варианта ответа, мы оставляем еще два, которые суть следующие: а) иск о признании завещания недействительным вовсе не имеет ответчика и б) ответчиком по иску о признании завещания недействительным является суд. Очевидно, возможна и своеобразная "компромиссная" позиция, сочетающая в себе оба оставшихся варианта: "...Притязание о подтверждении существования или несуществования регулятивных прав и обязанностей не может быть обращено к ответчику. Обязанным лицом по этому притязанию выступает суд"*(933). Утверждается, что такова отличительная черта всех вообще преюдициальных, а также и преобразовательных исков:

"При анализе содержания преобразовательных и установительных притязаний выяснилось, что в отличие от основной массы исполнительных притязаний они связывают управомоченного не с ответчиком, а с судом. Помимо специфики субъектного состава сопряженных ими лиц преобразовательные и установительные притязания характеризуются тем, что в противоположность исполнительным притязаниям не способны опосредствовать защиту субъективных гражданских прав"*(934).

Если последний тезис несомненно верен - во всяком случае установительные притязания служат делу реализации охраняемого законом интереса истца в определенности своего материально-правового положения*(935) - то первый не может не вызвать резких возражений. Между тем возражения эти, как выясняется при их ближайшем анализе, зиждутся, главным образом, на соображениях чисто иррационального свойства.

Вероятно, суд действительно не стоит признавать ответчиком по иску о признании; не подлежит вместе с тем сомнению, что всякий иск (включая традиционные иски о присуждении) - это требование, обращенное, в первую очередь, именно к суду, а не к ответчику. Право на иск - это возможность требовать от суда защиты нарушенного или оспоренного материального охранительного субъективного гражданского права либо реализации охраняемого законом интереса. Иск о присуждении - требование к суду рассмотреть представленные доказательства, установить факты, имеющие юридическое значение для материальных охранительных гражданских относительных правоотношений между истцом и ответчиком, после чего - сделать заключение о правах и обязанностях сторон процесса, касающихся учинения ими актов однонаправленного либо взаимного предоставления. Фигура ответчика появляется в иске о присуждении именно потому, что промежуточная цель такого иска - в выяснении содержания относительных правоотношений, которые невозможно идентифицировать, не зная точного состава их участников. Иск о признании - требование к суду рассмотреть представленные доказательства, установить факты, имеющие юридическое значение для материальных регулятивных гражданских абсолютных правоотношений с участием истца, после чего - сделать заключение о его субъективных правах. Иск о признании, как направленный на уяснение факта существования абсолютных прав, действительно не предполагает ответчика - его суть допускает участие в его рассмотрении наряду с истцом только заинтересованных лиц.

Таким образом, иск о недействительности завещания сводится лишь к процессуальному требованию, обращенному к суду, и не имеет ответчика в материально-правовом смысле этого слова.