Выявлены ли арбитражной практикой какие-либо особенности доверительного управления, учреждаемого по основаниям, предусмотренным ст. 1026 ГК?

Да, выявлены, но применительно лишь к одному из названных там случаев (оснований) - случаю доверительного управления наследственным имуществом. Послушаем ФАС СКО (см. постановление от 14.03.2006 N Ф08-635/2006):

"При возникновении доверительного управления на основании закона при открытии наследства необходимо учитывать существо, цели и задачи доверительного управления наследственным имуществом. В ст. 1171 Кодекса указано, что доверительное управление применяется нотариусом в числе других необходимых мер по охране наследства и управлению им, предназначено в качестве меры для защиты прав наследников, отказополучателей и других заинтересованных лиц. Основная задача доверительного управления в этом случае состоит в том, чтобы обеспечить правопреемство при передаче наследственного имущества наследникам, действовать в интересах наследников в целях сохранности имущества. При исполнении такого договора воля доверительного управляющего не может подменять волю лица, интересы которого он охраняет. Доверительный управляющий должен блокировать любые решения, направленные на распоряжение наследственным имуществом, и не вправе выражать собственное волеизъявление при управлении имуществом. Возможности доверительного управления наследственным имуществом ограничены, он не вправе управлять долями путем голосования на общих собраниях, распоряжаться имуществом путем заключения различных сделок, его задача состоит лишь в охране наследственного имущества, в недопущении принятия решений, способных причинить вред имущественным интересам будущего наследника либо возложения на него дополнительных обязанностей. В силу особенностей полномочий доверительного управляющего его действия... направленные на изменение устава общества, предпринятые на общем собрании... являются распорядительными, а не охранительными, и не соответствуют статусу доверительного управляющего наследственным имуществом... - Таким образом, по смыслу гражданско-правовых норм о сущности отношений по доверительному управлению имуществом доверительный управляющий не может осуществлять права члена общества по управлению долями путем голосования на общих собраниях общества".

В цитированном месте постановления очень много ошибок.

Прежде всего, в ст. 1171 ГК нет ни слова о том, что нотариус осуществляет доверительное управление наследственным имуществом, - там сказано просто "управление". Нотариус, как сказано в ст. 1171, принимает меры по охране наследственного имущества и управлению им по заявлению лица, имеющего интерес в сохранении этого имущества. Для возникновения отношений по доверительному управлению наследственным имуществом такого заявления далеко недостаточно: ст. 1026 ГК требует для этого заключения нормального классического договора доверительного управления, причем в отношении наследственного имущества это возможно сделать только тогда, когда к его наследованию призываются наследники по завещанию, в котором назначен его исполнитель (душеприказчик). В иных случаях доверительного управления не возникает хотя бы потому, что и учредить-то его (заключить договор доверительного управления*(791)) просто некому!*(792) Заявление заинтересованного лица нотариусу с просьбой принять меры по охране наследства и управлению им, хотя бы и соединенное с предпринятыми по нему фактическими действиями нотариуса по принятию необходимых мер, договора доверительного управления не образует*(793). Кроме того, гласит п. 1 ст. 1171 ГК о доверительном управлении, зачем, спрашивается, был бы нужен п. 6 этой же статьи, согласно которому "порядок охраны наследственного имущества и управления им, в том числе порядок описи наследства, определяется законодательством о нотариате"? Коротко говоря, ст. 1171 ГК, которую суд посчитал определяющей особенности отношений по доверительному управлению наследственным имуществом, не имеет к доверительному управлению ровно никакого отношения.

Но если перед нами - не доверительное управление, то что? Каковы пределы того не вполне понятного управления наследством, о котором говорит ст. 1171 ГК? И если в состав наследства, охраняемого и управляемого нотариусом, входят права участия в делах и капиталах ООО*(794), то вправе ли нотариус осуществлять такие права в процессе управления? ФАС СКО дает на этот вопрос отрицательный ответ, но почему? По двум причинам: 1) на управляющем лежит только лишь задача охраны интересов наследников во имя обеспечения правопреемства и 2) "...воля доверительного управляющего не может подменять волю лица, интересы которого он охраняет" ("...не вправе выражать собственное волеизъявление при управлении имуществом"*(795)).

Обращение к тексту ст. 1171 ГК показывает, что первое утверждение не соответствует ему: п. 2 ст. 1171 прямо выделяет две группы мер, принимаемых нотариусом: 1) по охране наследства и 2) по управлению им. "Управление", следовательно, есть вполне самостоятельная цель деятельности нотариуса; естественно, осуществление управления не должно приводить к разбазариванию наследства, но точно так же очевидно, что управление может иметь и иные, отличные от охраны, цели. Выходит, следовательно, что как раз распорядительные действия (вопреки противоположному мнению суда) и соответствуют статусу нотариуса как управляющего наследственным имуществом; действия сугубо охранительные характеризуют нотариуса как лицо, выполняющее совсем другую роль, - охрану наследства, а не управление им.

Второе же утверждение противоречит сути понятия "управление". В управлении доверительном (а именно так суд и квалифицирует сложившиеся отношения) доверительный управляющий действует от своего имени (п. 3 ст. 1012 ГК), а значит, и своей волей, ибо воля, насильно осуществляемая от чужого имени, есть навязанная (несвободная) воля, приводящая к недействительности совершенных в таком состоянии сделок (ст. 178 ГК). Другое дело, что доверительный управляющий действует в чужом интересе, но это не отменяет того факта, что действует-то сам управляющий на свое имя, а значит, он не может действовать иначе, как своей волей. И хотя закон ничего не говорит о распространении этих принципов на управление, не являющееся доверительным, думается, что в таком распространении не должно быть никаких сомнений, ибо нотариус, осуществляя управление наследством, также действует от своего имени (во всяком случае, законодательство нигде не постановляет иного, а предполагать это иное нет никаких оснований - каждый действует, по общему правилу, именно на свое имя, а не на чужое), а значит, может действовать только своей волей. Да, в чужом интересе (наследников), но все-таки своей волей. Если управляющий "...не вправе выражать собственное волеизъявление при управлении имуществом", то спрашивается, как же он будет управлять?

Интересно также следующее. Суд, резко отрицательно отнесшись к факту голосования нотариуса на общем собрании участников ООО вместо наследников, в то же время согласился с тем, что "...управляющий должен блокировать любые решения, направленные на распоряжение наследственным имуществом...", и с тем, что задача управляющего состоит "...в недопущении принятия решений, способных причинить вред имущественным интересам будущего наследника, либо возложения на него дополнительных обязанностей". Интересно, как бы (по мнению суда) следовало поступить, если бы "не допустить" (заблокировать) принятие подобных решений было бы возможно только посредством голосования на общем собрании участников? Представим себе, например, что в его повестке дня стоял бы вопрос о совершении крупной сделки в отношении активов общества, или об ограничении (прекращении) тех или иных прав участников, либо, наконец (что еще показательнее) о возложении на наследников умершего участника дополнительных обязанностей. Неужели же суд отказал бы нотариусу в способности проголосовать даже по таким вопросам - вопросам, напрямую затрагивающим права и интересы наследников? Конечно, ситуация, в которой права осуществляются лицом, не имеющим к ним никакого отношения, не может считаться нормальной. Но вместе с тем думается и то, что погоня за всевозможными ограничениями круга таких ситуаций и тех действий, которые могут в них предприниматься, не должна превращаться в самоцель, во имя достижения которой предпринимаются попытки использования даже самых неблаговидных средств (типа словесной имитации наукообразных рассуждений на тему о воле и волеизъявлении, как в нашем случае). Одно дело, когда такие действия совершены за пределами необходимости, и совсем другое - совершение таких действий во имя обеспечения интересов выгодоприобретателей: первые, разумеется, должны пресекаться, вторые - рассматриваться как абсолютно нормальные и законные.

Глава 54. Коммерческая концессия (ст. 1027-1040)