Глава 43 Медополь. Свежий след

После посещения Воронова корабля я провел беспокойную ночь. Ночь с видениями. Или привидениями, если угодно. Проснувшись, я не стал никого обременять рассказами о своих кошмарах – ребятам и без того хватало страхов и забот.

Она явилась ко мне во сне, чего не делала давным-давно, со времен нашего бесславного отступления, когда повстанцы чуть было не взяли Чары. Она явилась в золотистом сиянии, которое могло быть и явью, поскольку озарило всю комнату и пятерых моих спящих товарищей. А я лежал, пытаясь унять сердцебиение, и пялился на него, не веря собственным глазам. Но соседи по комнате не проснулись, и позже я уже не был уверен, что это мне не приснилось. Хотя визиты Госпожи всегда происходили где-то между сном и явью.

– Почему ты покинул меня, лекарь? Разве я плохо с тобой обращалась?

Смущенный, сконфуженный, я прохрипел:

– Нам ничего другого не оставалось – или побег, или смерть. Мы не сбежали бы, будь у нас выбор. Мы служили тебе верой и правдой, преодолевая такие трудности и опасности, каких не сыщешь за всю историю Отряда. Мы без жалоб шли ради тебя на край земли. И когда мы пришли в город Арчу и потеряли пол-отряда при штурме замка, то узнали, что в награду за это нас хотят уничтожить.

Ее дивное лицо появилось в золотистом облачке. Дивное лицо, омраченное печалью.

– Против вас строили козни Шепот и Перо. Сводили какие-то личные счеты. Но Перо погибла, а Шепот я призвала к порядку. И я в любом случае никогда не допустила бы такого преступления. Вы были моей отборной частью. Я ни за что не позволила бы Взятым уничтожить вас. Вернитесь ко мне!

– Поздно, Госпожа. Жребий брошен. Мы потеряли слишком многих друзей. Мы постарели и потеряли боевой настрой. У нас осталось единственное желание: уйти на юг, отогреться на солнышке и обо всем забыть.

– Вернитесь! Еще так много надо сделать! Вы мой отборный отряд. Я вознагражу вас неслыханно щедро, как никогда и нигде не награждали солдат.

Я не мог уловить ни намека на фальшь. Но разве это имело значение? Госпожа стара и мудра. Она обвела вокруг пальца собственного мужа, перехитрить которого куда труднее, чем меня.

– Слишком поздно, Госпожа.

– Вернись, лекарь. Хотя бы ты один. Мне нужно твое перо.

Я и сам не пойму, зачем я сказал то, что сказал. Это было не очень умно, если она и впрямь была настроена по отношению к нам хоть чуточку снисходительно, если действительно не собиралась ринуться за нами в погоню.

– Мы окажем тебе еще одну услугу, Госпожа. Потому что мы постарели, и устали, и не хотим больше воевать. Мы не выступим против тебя. Если ты оставишь нас в покое.

Золотистое сияние излучало грусть.

– Мне жаль. Искренне жаль. Ты был одним из моих любимцев. Мушкой-однодневкой, вызвавшей мой интерес. Нет, лекарь. Это невозможно. Ты не сможешь остаться в стороне. Ты никогда не мог. Ты будешь со мной – или против меня. Третьего не дано.

Тут золотое облачко растаяло, и я уснул глубоким сном – если вообще просыпался.

Пробудился я отдохнувшим, но встревоженным, и не сразу вспомнил о сновидении. Но скоро оно всплыло в памяти. Я быстро оделся и побежал к Лейтенанту.

– Нам надо спешить, Лейтенант! Она победила и собирается за нами в погоню.

Он удивленно уставился на меня. Я рассказал ему о ночном видении. Он недоверчиво качал головой до тех пор, пока я не рассказал ему, что Госпожа проделывала такие фокусы и раньше, во время долгих отступлений и стычек, которые привели в конце концов главные силы повстанцев к самым воротам Чар. Лейтенант не хотел мне верить, но не верить не смел.

– Тогда иди и разыщи Азу, – сказал он. – Мы с Леденцом сегодня ночью пойдем на тот корабль. А ты, Костоправ, передай остальным: мы отчаливаем через четыре дня, найдете вы Ворона или нет.

Я начал возражать. Самое главное для нас было найти Душечку. Она была нашей последней надеждой.

– Почему через четыре дня? – спросил я наконец.

– Мы добрались сюда из Арчи за четыре дня. При попутном ветре, хорошей погоде и так далее. Если Госпожа тронулась в путь сразу, как только ты отверг ее предложение, она не появится здесь быстрее. Поэтому я даю тебе эти четыре дня. А потом мы уходим в море. Даже если придется пробиваться силой.

– Ладно. – Мне это было не по душе, но решения принимал Лейтенант. Мы сами его избрали. – Ведьмак, найди Шишку. Мы идем на поиски Азы.

Ведьмак вылетел как ошпаренный. Через несколько минут он приволок Шишку. Тот недовольно бурчал, что ему не дали позавтракать и поспать положенные восемь часов.

– Заткнись, Шиш! Жареный петух уже клюнул нас в задницу. – Я объяснил, в чем дело, хотя мог и просто приказать. – Захвати что-нибудь с собой, проглотишь на бегу. Мы должны найти Азу.

Ведьмак, Шишка, Одноглазый и я рванули на улицу. Как всегда, на нас во все глаза глядели утренние торговцы – не столько потому, что мы прибыли из Арчи, сколько потому, что Одноглазый был им в диковинку. В Медополе никогда не видели чернокожих. А большинство населения о них и не слыхало.

Шишка повел нас по извилистым улочкам.

– Я думаю, он прячется в той же дыре, где и раньше. Район этот ему знаком. К тому же он не больно сообразительный и поэтому не сбежит из города, прослышав о вашем приезде. Наверняка решит отсидеться, пока мы не смотаемся. Он же понимает, что нам тут оставаться нельзя.

Доводы Шишки звучали разумно. И вскоре подтвердились на все сто. Он расспросил нескольких знакомцев, с которыми повстречался раньше, выполняя свое задание, и быстро выяснил, что Аза действительно скрывается где-то в районе. Только никто не знал в точности где.

– Сейчас узнаем, – заявил Одноглазый.

Он забрался на какое-то крылечко и продемонстрировал несколько дешевых трюков, сплошь трескотня да вспышки. Это привлекло внимание местных сорванцов. Улицы Медополя кишат ими в любое время суток.

– Давайте-ка исчезнем, – предложил я остальным, не желая пугать пацанов.

Мы отошли подальше, и вокруг Одноглазого мигом собралась целая толпа. Он, как всегда, привел публику в восторг.

Через пятнадцать минут он догнал нас, сопровождаемый эскортом уличных мальчишек.

– Адрес есть, – сказал Одноглазый. – Мои маленькие друзья нас проводят.

Порой он меня просто изумляет. Я готов был поклясться, что Одноглазый терпеть не может детей. Ведь когда он о них вспоминает – не чаще раза в год, – то неизменно в одном и том же смысле: вкуснее ли они поджаренные или же вареные.

Аза затихарился в дыре, типичной для трущоб всего мира. Настоящее раздолье для крыс и пожаров. Похоже, богатство не изменило его привычек – в отличие от старины Шеда, которому деньги мочой бросались в голову.

В норе был всего лишь один выход – он же вход. Ребятишки просочились за нами. Мне это не понравилось, но что я мог поделать?

Мы ввалились в берлогу, которую Аза считал своим домом. Хозяин дома дрыхнул в углу на соломенном тюфяке. Рядом в луже блевотины лежал какой-то пьянчуга, от которого разило винищем. Аза похрапывал, свернувшись калачиком.

– Пора вставать, солнышко. – Я легонько тряхнул его.

Он напрягся под моей рукой. Распахнул глаза – и они мгновенно наполнились ужасом. Я придержал его, когда он попробовал вскочить.

– Со свиданьицем!

Он беззвучно хватал воздух ртом.

– Успокойся, Аза. Мы тебя не тронем. Мы просто хотим, чтобы ты показал нам, где погиб Ворон. – Я убрал руку.

Он медленно перевернулся, глядя на нас, как кот, загнанный собаками в угол.

– Вы, ребята, вечно от меня «просто» чего-то хотите!

– Будь паинькой, Аза. Мы не хотим причинять тебе зла. Но можем, если придется. Через четыре дня здесь будет Госпожа. Мы должны найти Душечку раньше. Ты нам поможешь. А потом делай что хочешь.

Одноглазый фыркнул, представив себе Азу в канаве с перерезанным горлом. По его мнению, этот человечишко лучшего не заслуживал.

– Езжайте по Тряской дороге. Потом сверните влево на первую же проселочную дорогу после указателя двенадцатой мили. Держите путь на восток, миль примерно семь. Там уже и дороги-то нет, узкая тропинка, но это вас пусть не волнует. Продолжайте идти и придете на место. – Аза закрыл глаза, отвернулся и наигранно захрапел.

Я махнул Ведьмаку и Шишке:

– Поднимите его!

– Эй! – завопил Аза. – Я вам все рассказал! Чего вы еще хотите?

– Я хочу, чтобы ты поехал с нами. На всякий случай.

– Какой еще случай?

– На случай, если ты нам соврал. Ты должен быть рядом, чтобы я быстро открутил тебе башку.

– Мы не верим, что Ворон погиб, – добавил Одноглазый.

– Но я видел его!

– Возможно, ты кого-то видел, – заметил я. – Но я не думаю, что Ворона. Пошли.

Мы подхватили его под руки. Я велел Ведьмаку раздобыть лошадей и провизию. А Шишку послал сказать Лейтенанту, что мы не вернемся до завтра. Ведьмаку я отвалил пригоршню серебра из Воронова сундучка. Аза вытаращил глаза. Откуда у нас деньги, он, конечно, не понял, но чеканку узнал наверняка.

– Вы мне тут не указчики! – снова завелся он. – Вы здесь такие же беглые, как и я. Стоит нам выйти на улицу, как я закричу и…

–…и горько об этом пожалеешь, – сказал Одноглазый, проделав руками какие-то пассы. От ладоней его заструилось фиолетовое сияние, сгустившееся в нечто вроде змеи, которая извивалась меж пальцев. – Эта змейка может залезть к тебе в ухо и выесть глаза изнутри. Только пикни – и я напущу ее на тебя.

Аза сглотнул и сразу стал сговорчивее.

– Ты только покажешь нам место, и все, – сказал я. – Пошевеливайся. У меня мало времени.

Аза сдался. Конечно же, он боялся, что мы его прикончим. Слишком долго, видать, водил компанию с негодяями почище нас.

Ведьмак раздобыл лошадей за полчаса. Шишку мы дожидались еще полчаса – его только за смертью посылать. Когда он наконец явился, Одноглазый одарил его таким взглядом, что тот побледнел и схватился за меч.

– Поехали, – рявкнул я.

Мне не нравилось, что члены Отряда начали набрасываться друг на друга, как раненое животное, выгрызающее собственный бок. Я задал приличный темп, надеясь, что все будут слишком заняты и измотаны, чтобы ссориться.

Следуя указаниям Азы, мы легко находили дорогу. Я был доволен, и, заметив это, он сразу начал проситься домой.

– Почему ты так не хочешь вернуться на то место? Чего ты боишься?

Мне пришлось применить некоторое давление, а Одноглазому – опять сотворить фиолетовую змейку, чтобы развязать Азе язык.

– Я вернулся туда сразу после того, как подмыл из Арчи. Потому что вы, ребята, не верили мне насчет Ворона. Ну, я и подумал: может, вы правы, может, он действительно меня одурачил. Поэтому я решил посмотреть, как он мог это сделать. И…

– И?

Он оглядел нас, оценивая наше настроение.

– Там еще одна такая же штуковина. Ее не было, когда Ворон погиб. Но теперь она есть.

– Штуковина? – переспросил я. – Какая штуковина?

– Такая же, как черный замок. Прямо на том месте, где он умер. Посреди поляны.

– Ах ты, паршивец! – прорычал Одноглазый. – Хотел послать нас туда без предупреждения! Я все-таки перережу ему горло, Костоправ.

– Нет, ты оставишь его в покое!

Следующую милю пути я расспрашивал Азу о подробностях, но ничего существенного больше не услышал.

Ведьмак, прирожденный разведчик, скакал немного впереди. Он поднял руку. Я подъехал к нему. Он показал на кучки помета, разбросанные вдоль тропинки.

– Нас кто-то опередил. Ненамного. – Ведьмак спрыгнул с лошади, ковырнул кучку палкой и прошел чуть дальше по тропе. – Он едет верхом на муле или битюге.

– Аза!

– А? – пискнул коротышка.

– Кто там впереди? Куда он направляется?

– Там ничего нет, насколько я знаю. Может, это охотник? На местном рынке продают много дичи.

– Может быть.

– Ну конечно, – ехидно бросил Одноглазый, поигрывая фиолетовой змейкой.

– Думаю, нам не помешало бы немного тишины, Одноглазый. Нет, ты не понял! Я имею в виду – сделай так, чтобы тот парень не услышал нашего приближения. Далеко еще, Аза?

– Осталась пара миль. Почему бы вам, ребята, не отпустить меня, а? Я мог бы добраться до города засветло.

– Нет. Ты поедешь с нами. – Я взглянул на Одноглазого. Он выполнил мою просьбу. Теперь мы слышали друг друга, но никто другой нас не слышал. – Давай, садись на коня, Ведьмак. Там всего лишь один человек.

– Да, но кто он, Костоправ? Может, это один из тех ползучих гадов? Если в Арче их возникла невесть откуда целая куча, то почему бы им не появиться и здесь?

Аза издал парочку нечленораздельных звуков, означавших, по-видимому, что он тоже так думает. Теперь понятно, почему он так рвался назад.

– Ты видел кого-нибудь, когда был там, Аза?

– Нет. Но трава там примята, как будто кто-то все время ходит туда-сюда.

– Одноглазый, когда мы доберемся до места, будь повнимательнее. Я не хочу никаких сюрпризов.

Через двадцать минут Аза сказал:

– Мы почти приехали. Еще ярдов двести вверх по ручью. Можно, я останусь здесь?

– Прекрати задавать дурацкие вопросы. – Я взглянул на Ведьмака, рассматривавшего следы. Кто-то по-прежнему был впереди нас. – Дальше идем пешком. И кончаем болтать. Объясняемся только знаками. А ты, Аза, держи рот на замке, понятно?

Мы спешились, вытащили оружие и зашагали вперед под прикрытием заклятия Одноглазого. Мы с Ведьмаком первыми дошли до края поляны. Я усмехнулся и махнул рукой, подзывая Одноглазого. Он тоже расплылся в усмешке. Я помедлил пару минут, дожидаясь удобного момента, потом скользнул на поляну, остановился у кабатчика за спиной и положил ему руку на плечо:

– Каштан Шед!

Он взвизгнул и попытался удрать, выхватив на бегу нож. Шишка с Ведьмаком перерезали ему дорогу и привели обратно. Я тем временем встал на колени там, где застукал Шеда, и уставился на человеческие кости.

Глава 44 Медополь. Поляна

Я посмотрел на Шеда. Он больше не рыпался.

– Что, не ожидал встретиться с нами так быстро?

Он разразился бессвязным монологом. Я почти ничего не понял, потому что он говорил обо всем сразу. Ворон. Твари из черного замка. Его надежда на новую жизнь. И так далее, и тому подобное.

– Успокойся и давай потише, Шед. Мы на твоей стороне. – Я объяснил ему ситуацию, сказал, что у нас всего четыре дня, чтобы найти Душечку. Он никак не мог поверить, что девушка, которая работала у него в «Железной лилии», и есть Белая Роза. Я не убеждал его, просто приводил факты. – Четыре дня, Шед. Потом Госпожа и Взятые будут здесь. И я гарантирую, что они начнут разыскивать тебя тоже. Теперь они уже знают, что мы надули их с твоей смертью. Они наверняка уже допросили достаточно много народу, чтобы понять, что происходит. Мы боремся за свою жизнь, Шед. – Я взглянул на черную глыбу и добавил, не обращаясь ни к кому в особенности: – А тут еще эта зараза.

Я снова посмотрел на кости.

– Ведьмак, обследуй их и выскажи свое мнение. Одноглазый, вы с Азой постараетесь воспроизвести все в точности, как было в тот день шаг за шагом. Шишка, ты будешь изображать для них Ворона. Шед, пойдем со мной.

Я был доволен. И Аза, и Шед беспрекословно выполнили мои приказания. Шед, хотя и потрясенный нашим возвращением на сцену его жизни, не собирался впадать в панику. Я наблюдал за ним, пока Ведьмак исследовал землю дюйм за дюймом. Шед, похоже, здорово возмужал, обнаружив в себе нечто такое, что не могло взойти на бесплодной почве Арчи.

– Слушайте, Костоправ! – прошептал он. – Я ничего не знаю про вашу Госпожу и Душечку, которую вы хотите найти.

Меня это не очень волнует. – Он показал на черную глыбу: – Но что вы собираетесь делать с этим?

– Хороший вопрос. – Ему не надо было объяснять мне, что означает появление черной глыбы. Это означало, что Властелин не потерпел в Арче окончательного поражения. Он заранее подготовился к отступлению. И теперь здесь растет другой выход, причем растет очень быстро. Аза не зря так боялся тварей из замка. Властелин знал, что ему надо спешить, – хотя и вряд ли ожидал, что его замысел будет раскрыт так скоро. – Если вдуматься, боюсь, мы ничего не можем сделать.

– Но вы должны! Послушайте, я знаю, о чем говорю. Я имел дело с этими тварями. То, что они сотворили со мной, и с Вороном, и с Арчой… Черт возьми, Костоправ, вы не можете допустить, чтобы это повторилось здесь!

– Я не сказал, что не хочу ничего делать. Я сказал, что не могу. Ты же не станешь просить человека с перочинным ножом нарубить леса и построить город. У него попросту нет инструментов.

– А у кого есть?

– У Госпожи.

– Тогда…

– Всему есть предел, друг мой. Я не собираюсь жертвовать собой ради Медополя. И не хочу, чтобы остатки Отряда погибли во имя людей, которых я даже не знаю. Возможно, за нами есть моральный долг, но не таких же размеров!

Шед что-то проворчал, понимая мои доводы, но не принимая их. Он меня изумлял. Было видно без слов, что он объявил крестовый поход против тварей. Преступник пытался найти искупление. Я ни в коей мере не упрекал его за это, но ему придется обойтись без меня и Отряда.

Я наблюдал за тем, как Одноглазый с Азой и Шишкой восстанавливают картину гибели Ворона. С моей точки зрения, в рассказе Азы не было противоречий. Я надеялся, что Одноглазый окажется более проницательным. Если кто-то и мог найти зацепку, то именно он. Одноглазый был не только хорошим колдуном, но и прекрасным фокусником.

Я вспомнил, что Ворон тоже умел показывать фокусы. Его коронный номер – когда ножи появлялись прямо из воздуха.

Но были у него в запасе и другие трюки, которыми он развлекал Душечку.

– Взгляни-ка сюда, Костоправ! – позвал меня Ведьмак.

Я посмотрел и не увидел ничего особенного.

– В чем дело?

– След – тянется через траву прямо к глыбе. Его уже почти не видно, но он есть. – Ведьмак раздвинул стебли травы.

Я не сразу его заметил. Казалось, эту еле поблескивающую полоску оставила за собой улитка. Приглядевшись повнимательнее, я увидал, что след начинается примерно оттуда, где находилось сердце мертвеца. Обнаружить это было непросто, потому что стервятники растерзали останки.

Я обследовал кости руки. На пальцах остались кольца. Вокруг валялись металлические детали снаряжения и несколько ножей.

Одноглазый привел Шишку к костям.

– Ну? – спросил я.

– Это возможно. Если слегка замести следы и применить парочку трюков. Хотя я не могу сказать, как он это сделал. Если сделал.

– Но у нас есть труп. – Я показал на кости.

– Это он! – настаивал Аза. – Посмотрите! На нем кольца Ворона. А это его ременная пряжка, и меч, и ножи. – Но в голосе Азы появилась тень сомнения. Похоже, он начинал склоняться в пользу моей версии.

А я все никак не мог понять, почему Ворон бросил такой замечательный новенький корабль.

– Ведьмак, поищи кругом, нет ли чьих-нибудь следов, идущих с поляны. Аза! Так ты удрал тотчас же, когда увидел, что с Вороном что-то неладно?

– Ага.

– Так. Давайте-ка на минутку отвлечемся и попробуем представить, что здесь произошло потом. Ясно, что у мертвеца было с собой нечто, превратившееся в эту штуку. – Я показал на глыбу.

Я сам удивлялся тому, с какой легкостью игнорировал ее присутствие. Наверное, человек ко всему привыкает. Я так долго глазел на черный замок в Арче, что практически перестал ощущать ту холодную угрозу, которая пробирала меня раньше до костей. Я хочу сказать, коль скоро человек способен привыкнуть к скотобойням или к моей профессии – солдата и хирурга, – то он способен привыкнуть ко всему.

– Аза, ты общался с Вороном. Шед, он жил в твоем доме пару лет и был твоим партнером. Что, по-вашему, он мог принести с собой из Арчи, что впоследствии дало жизнь черной глыбе?

Они покачали головами и воззрились на кости.

– Подумайте как следует, – настаивал я. – Шед, это должно быть что-то такое, что было у Ворона до побега из Арчи. Он перестал навещать черный замок задолго до того, как отплыл на юг.

Прошла минута, за ней другая. Ведьмак начал обследовать края поляны. Я не надеялся, что он найдет какой-то след по прошествии столь долгого времени. Я, конечно, не следопыт, но я знаю Ворона.

Аза внезапно ахнул.

– Что? – резко спросил я.

– Все на месте. Все металлические штучки. Даже его пуговицы сохранились. Кроме одной вещицы.

– А именно?

– Эта цепочка, что он носил на шее. Я видел ее пару раз… Что с тобой, Шед?

Я обернулся. Шед схватился за грудь чуть повыше сердца. Лицо у него стало белым, как мрамор. Он разевал рот, но оттуда не вылетало ни звука. Он начал рвать на себе рубаху.

Я решил, что у него сердечный приступ. Но когда я подбежал, чтобы помочь, он расстегнул рубашку и схватился за цепочку, висевшую на шее, стараясь сорвать ее. Цепочка не поддавалась.

Я заставил его снять цепочку через голову, выдрал ее из закостеневших пальцев и протянул Азе.

Аза слегка побледнел:

– Да. Это она.

– Серебро, – сказал Одноглазый, многозначительно глянув в сторону Ведьмака.

Вот, стало быть, о чем он подумал. Что ж, может, он и прав.

– Эй, Ведьмак! Подойди сюда.

Одноглазый взял цепочку, поднес поближе к глазу.

– Ручная работа, – задумчиво произнес он… И вдруг, бросив цепочку наземь, прыгнул в сторону, точно жаба с листа кувшинки. Описав в воздухе дугу, он приземлился и завыл по-шакальи.

Сверкнула вспышка. Я резко развернулся. Двое тварей замерли неподалеку от черной глыбы на полпути к нам. Шед выругался. Аза взвизгнул. Шишка промчался мимо меня и вонзил свой меч выродку в грудь. Я сделал то же самое, настолько взвинченный, что даже не почувствовал сопротивления тугой плоти, как во время предыдущей схватки.

Мы оба пронзили мечами одну и ту же тварь. И оба вытащили оружие.

– Шея! – выдохнул я. – Руби прямо по вене!

Одноглазый уже очухался и сделал стойку. Позже он рассказал мне, что краем глаза уловил какое-то движение и еле успел отпрыгнуть, увернувшись от удара. Твари что-то бросили в него, мигом смекнув, кого надо первым вывести из строя. Кто из нас более опасен.

Ведьмак бросился в бой, напав на выродков с тыла. К моему изумлению, Шед последовал за ним. Он прыгнул на тварь с ножом длиною в фут, присел и принялся резать ей подколенные сухожилия.

Схватка длилась недолго. Одноглазый дал нам выиграть время. Твари умирали. Второй выродок взглянул перед смертью на Шеда, осклабился и сказал:

– Каштан Шед! Ты меня еще попомнишь!

Шеда затрясло.

– Он знает тебя, Шед, – прошептал Аза.

– Это та самая нечисть, что принимала у меня трупы. Все время, кроме одного раза.

– Погоди-ка, – перебил я его. – Из Арчи удрал только один выродок. Как-то не верится, чтобы это был тот самый, который знал тебя… – Я осекся, заметив кое-что еще более невероятное.

Обе твари были совершенно одинаковые. Вплоть до шрамов через всю грудь, которые я увидел, сорвав их черные хламиды. У того выродка, которого мы с Лейтенантом тащили по склону после стычки у крепостных ворот, тоже был такой же шрам.

Пока все прочие приходили в себя после битвы, Одноглазый спросил у Ведьмака:

– Ты видал серебряную вещицу, когда обследовал кости? Ну, говори!

– Э-э…

Одноглазый поднял с земли цепочку Шеда.

– Вот такое украшение. Кстати, оно его и убило.

Ведьмак разинул рот и полез в карман. Он вытащил такую же висюльку, как у Шеда, только змеи на этом кулончике были без глаз.

– Ага! – протянул Одноглазый и снова уставился на Шедов амулет. – Ага! Значит, все дело в глазах. Это из них начинает расти глыба – в урочный час, в урочном месте.

Меня сейчас больше интересовало, каких еще сюрпризов можно ожидать от черного здания. Я взял с собой Ведьмака, обогнул глыбу и обнаружил вход. Он был похож на дыру, ведущую в какую-нибудь глиняную лачугу. Но, очевидно, именно здесь появятся со временем ворота, когда здание подрастет. Я показал Ведьмаку на следы:

– О чем они тебе говорят?

– Они говорят мне о том, что здесь часто кто-то ходит и что нам пора убираться прочь. Там этих тварей до черта.

– Н-да.

Мы вернулись к остальным. Одноглазый завернул амулет Шеда в тряпицу.

– Когда вернемся в город, я запечатаю его в стальную капсулу и утоплю в море.

– Уничтожь его, Одноглазый! Зло всегда находит дорогу назад. Властелин – прекрасный тому пример.

– Да. Хорошо. Если сумею.

Пока я собирал свой небольшой отряд, готовясь в обратный путь, в памяти у меня всплыла картина прорыва Ильмо в замок. Я решил не останавливаться на ночевку. Мы успеем до ночи проделать большую часть пути. В Медополе, как и в Арче, не было ни городских стен, ни ворот, так что нам не придется торчать снаружи до утра.

Мысль об Ильмо продолжала подспудно зреть в моем подсознании. И когда наконец созрела, я пришел в ужас.

Дерево обеспечивает продолжение рода, разбрасывая миллионы семян. Одно из них точно приживется, и вырастет новое дерево. Я представил, как орды штурмующих наводняют черный замок и повсюду находят серебряные амулеты. Я представил, как солдаты и горожане рассовывают их по карманам.

Наверняка так оно и случилось. Тот замок был обречен. И Властелин это понял даже раньше Госпожи.

Я невольно зауважал старого дьявола еще больше. Хитер, мерзавец!

Мы выехали на Тряскую дорогу, и только тогда я вспомнил, что собирался спросить у Ведьмака, нашел ли он следы, ведущие с поляны в каком-нибудь направлении.

– Не-а, – ответил он. – Но это ничего не значит.

– Слушайте, кончайте трепаться, – оборвал нас Одноглазый. – Шед, можешь ты заставить своего треклятого мула шевелиться быстрее?

Одноглазый сдрейфил не на шутку. А если уж он испугался, то я и подавно.