Может ли страховщик уступить принадлежащее ему право требования к лицу, ответственному за наступление страхового случая?

Практика различных окружных судов в данном вопросе неодинакова. В частности, ФАС ДО признал уступку требования страховщика не противоречащей закону (постановление от 26.02.2002 N Ф03-А51/021/179). Напротив, ФАС МО несколько раз констатировал недействительность договора цессии подобных требований (см. постановления от 09.09.2004 N КГ-А40/7072-04, от 01.10.2004 N КГ-А40/8837-04, от 12.10.2004 N КГ-А40/9007-04, от 24.12.2004 N КГ-А41/12164-04).

Аргументирует ФАС МО свою позицию ссылкой на ст. 383 ГК, согласно которой не допускается переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора. Поскольку ст. 383 ГК представляет собой исключение из общего правила о допустимости уступки прав, ее применение должно быть ограничено сравнительно немногочисленными случаями. В числе таких случаев прямо поименованы требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью. Данные случаи не имеют никакого отношения к перечисленным выше делам, поскольку во всех рассмотренных спорах страховалось имущество. Однако и в том случае, когда вред причинен жизни или здоровью и потерпевшему выплачено страховое возмещение, юридическим фактом, порождающим регрессное требование страховщика, является выплата страхового возмещения. Деликт правильнее рассматривать как юридическую предпосылку возникновения права страховщика. Прямого же запрета на уступку регрессного требования в ст. 383 ГК не содержится.

Можно ли вывести такое ограничение из общего смысла анализируемого положения закона? Вряд ли. По всей видимости, не допуская уступки некоторых требований, законодатель стремится оградить интересы определенной группы кредиторов и обеспечить удовлетворение их требований в полном объеме. Однако в нашем случае интересы потерпевшего уже защищены благодаря выплате страхового возмещения. Поэтому едва ли в ст. 383 ГК можно отыскать какие-либо основания для ограничения права страховщика уступать требование к причинителю вреда.

Другое основание в пользу признания договора уступки ничтожным ФАС МО усматривает в содержании ст. 965 ГК. В соответствии с положениями этой статьи к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, из чего кассационная инстанция делает вывод о том, что под суброгацией понимается перемена кредитора в уже существующем обязательстве, возникшем из причинения вреда застрахованному лицу. При этом, продолжает свою мысль ФАС МО, закон четко указывает не только круг лиц, участвующих в данных отношениях (страховщик, страхователь (выгодоприобретатель), лицо, ответственное за убытки), но и определяет условия, при которых к страховщику переходит право требования к лицу, ответственному за убытки, а именно выплата им (страховщиком) страхового возмещения. Выполнение данного условия, по мнению суда, возможно только страховщиком, т.е. лицом, обладающим лицензией на осуществление страховой деятельности, и следовательно, норма ч. 1 ст. 965 ГК исключает возможность перехода прав требований в порядке суброгации к третьим лицам, не являющимся страховщиками (см. постановление от 12.10.2004 N КГ-А40/9007-04).

В действительности, никаких ограничений на уступку ст. 965 ГК не содержит. Наличие у страховщика лицензии и возможное ее отсутствие у цессионария вовсе не препятствует уступке требования. Как справедливо указывает ФАС ДО, в силу ст. 938 ГК, п. 1 ст. 6 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" наличие подобной лицензии требуется страховщику - юридическому лицу, созданному для осуществления страховой деятельности (страхования граждан и юридических лиц). Для взыскания убытков и, тем паче, для совершения сделок по уступке требований о таком взыскании никой лицензии не требуется (см. постановление ФАС ДО от 26.02.2002 N Ф03-А51/02-1/179). Последняя точка зрения получила поддержку со стороны высшей судебной инстанции (п. 3 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120*(679))).