Повествующая о том, как молодцы с трех гор сошлись вместе, чтобы напасть на Цинчжоу и как все Тигры собрались в Ляншаньбо

Итак, У Сун велел Кун Ляну поклониться Лу Чжи‑шэню и Ян Чжи и попросить их помочь спасти его брата Кун Мина и дядю Кун Биня. Вам также известно, что Лу Чжи‑шэнь тотчас же решил собрать всех удальцов с трех гор и идти на Цинчжоу. Но в этот момент заговорил Ян Чжи.

– Чтобы напасть на Цинчдоу – сказал он, – надо собрать большой отряд. Лишь в этом случае можно рассчитывать на успех. Я много слышал о славном имени главаря Ляншаньбо Сун Цзяна, который среди вольного люда известен под прозвищем «Благодатный дождь». Не следует забывать еще и о том, что Ху‑Янь Чжо их враг. Так вот, давайте всех наших людей объединим с молодцами из лагеря Сун Цзяна. Здесь мы подождем, пока подойдет отряд с горы Таохуашань. И лишь когда все мы объединимся вместе, то сможем наступать на Цинчжоу. Ты, брат, Кун Лян, сейчас же отправляйся в Ляншаньбо и проси Сун Цзяна объединенными силами напасть на город. Так, пожалуй, будет лучше всего. Ведь Сун Цзя с тобой в очень хороших отношениях. Как вы, друзья, смотрите на это?

– Верно, – согласился с ним Лу Чжи‑шэнь. – Я не раз слышал, как люди говорили о том, что Сун Цзян очень хороший человек, но сам, к сожалению, до сих пор еще не имел случая встретиться с ним. У меня даже в ушах звенит от похвал Сун Цзяну. Вот я и думаю, что он должен быть настоящим правильным человеком, чем и заслужил себе славу во всей Поднебесной. Прежде, когда он еще жил у начальника крепости Хуа Юна в хорах Цинфыншань, я хотел пойти повидаться с ним. Но когда я уж совсем было собрался туда, то услышал о том, что его уже там нет. Так и не удалось мне с ним встретиться. Ну, об этом хватит говорить! Так вот, друг Кун Лян, если хочешь спасти своего брата, поезжай скорее туда и проси его прийти нам на помощь. А мы, ожидая его, будем сражаться с этими стервецами!

После этого Кун Лян передал своих людей Лу Чжи‑шэню, нарядился купцом, взял с собой одного лишь сопровождающего, и тотчас же отправился в Ляншаньбо.

Между тем Лу Чжи‑шэнь, Ян Чжи и У Сун, все втроем, вернулись в свой лагерь и велели Ши Эню и Цао Чжэну организовать в помощь им еще один отряд в сто двадцать человек.

Что же касается Ли Чжуна и Чжоу Туна, которые в это время находились на горе Таохуашань, то, получив сообщение, они собрали всех своих людей и повели их с горы, для того чтобы объединиться с остальными и пойти в наступление на Цинчжоу. В лагере осталось всего человек пятьдесят для охраны. Однако распространяться об этом мы не будем.

А теперь давайте последуем за Кун Ляном. Покинув область Цинчжоу, он кружными путями добрался до Ляншаньбо и остановился в кабачке, который содержал Ли Ли, выпить, закусить и расспросить о дороге. Приглядевшись к двум прибывшим гостям, Ли Ли увидел, что люди это новые, и, пригласив их присесть, спросил:

– Откуда, уважаемые гости, путь держите?

– Мы идем из Цинчжоу, – ответил Кун Лян.

– А к кому направляетесь в Ляншаньбо? – снова спросил Ли Ли.

– У меня есть там один знакомый, – ответил Кун Лян, – и я приехал сюда для того, чтобы повидаться с ним.

– Но в крепости, в горах живут только самые главные атаманы, как же вы думаете туда попасть?! – удивленно воскликнул Ли Ли.

– А вот я как раз и хочу встретиться с одним из главных начальников, Сун Цзяном, – отвечал на это Кун Лян.

– Ну, раз вы приехали к самому Сун Цзяну, – сказал Ли Ли, – то я сейчас что‑нибудь придумаю.

И он тут же приказал работнику поскорее накрыть стол и принести вина, чтобы угостить прибывших.

– Почему вы так радушно принимаете нас? – удивился Кун Лян. – Ведь мы не были даже знакомы с вами!

– Да разве вы не понимаете, уважаемый гость, что когда человек приходит к нам в лагерь повидаться с кем‑нибудь из вождей, – сказал Ли Ли, – то он, конечно, принадлежит к нашей организации и является одним из наших старых друзей. Как же мне не приветствовать такого гостя? Я сейчас же должен пойти доложить о вас.

– Моя фамилия Кун Лян, я владелец поместья, расположенного у горы Байхушань, – сообщил Кун Лян.

– Я слышал о вашем славном имени от нашего старшего брата Сун Цзяна, – отвечал ему Ли Ли. – И мы очень рады вашему приходу к нам в крепость.

Они выпили в честь знакомства, после чего Ли Ли тут же открыл окна в павильоне над водой и пустил оттуда поющую стрелу. В тот же момент на противоположном берегу из зарослей камыша показалась лодка с разбойниками, которая быстро подошла к павильону. Ли Ли пригласил Кун Ляна сесть в нее, и они все вместе направились к мысу Цзиньшатань. Сойдя на берег, Ли Ли и Кун Лян пошли к воротам. Когда Кун Лян увидел огромные, хорошо укрепленные три прохода и стоявшие там, как лес, множество пик, мечей, копьев и дротиков, он подумал:

«Я слышал о том, что лагерь Ляншаньбо процветает, но никак не думал, что здесь свершаются такие большие дела».

Главарям уже доложили о прибытии гостей, и Сун Цзян поспешил выйти к ним навстречу. Кун Лян быстро поклонился ему до земли.

– Что привело вас сюда, дорогой брат? – спросил его Сун Цзян.

Совершив поклоны, Кун Лян стал громко плакать.

– Дорогой брат! – сказал тогда Сун Цзян. – Вы успокойтесь и расскажите нам, какое горе лежит у вас на сердце. Что бы нам ни угрожало, мы отдадим все свои силы, чтобы помочь вам. А сейчас встаньте, дорогой брат!

– Вскоре после того как мы расстались с вами, дорогой учитель, – начал Кун Лян, – мой старый отец умер. Брат Кун Мин повздорил с одним богачом из нашей деревни и в гневе вырезал всю его семью от мала до велика. И вот, когда власти хотели арестовать его, мы бежали с ним на гору Байхушань, собрали вокруг себя человек семьсот удальцов и стали заниматься грабежом. В городе Цинчжоу жил наш дядя, по имени Кун Бинь. Начальник области Му Юн арестовал его, надел на него тяжелую кангу и посадил в тюрьму. Тогда мы с братом решили напасть на город, в надежде на то, что нам удастся освободить Кун Биня. Но кто же знал, что, подойдя к городу, мы натолкнемся на этого Ху‑Янь Чжо, который отлично владеет двумя стальными плетками. Мой брат вступил с ним в бой, но был захвачен в плен, отведен в город и брошен в тюрьму. И сейчас неизвестно, жив он или нет. Ху‑Янь Чжо и меня преследовал. И вот на следующий день я встретился с у Суном, который познакомил меня со своими друзьями: Татуированным монахом – Лу Чжи‑шэнем и Черномордым зверем – Ин Чжи. Они встретили меня как старого друга, и мы тут же стали обсуждать, как спасти моего брата. У Сун сказал мне, что он попросит главарей Лу Чжи‑шэня и Ян Чжи, а также атаманов с горы Таохуашань – Ли Чжуна и Чжоу Туна – общими силами напасть на Цинчжоу. А мне велел спешно отправиться в лагерь Ляншаньбо и просить вас, дорогой учитель, прийти вам на помощь и спасти моих брата и дядю. Вот что привело меня сюда.

– Успокойтесь, – сказал Сун Цзян, – это дело не мудреное.

После этого Сун Цзян провел Кун Ляна в крепость, познакомил его с Чао Гаем, У Юном, Гун‑Сунь Шэном и другими главарями и подробно рассказал о том, как Ху‑Янь Чжо бежал в Циычжоу, где нашел приют у начальника области Му Юна. Сообщил он и о том, что Кун Мин попал в плен и Кун Лян пришел сейчас к ним просить помощи.

– Раз эти братья люди хорошие, – заговорил тогда Чао Гай, – отличаются своей справедливостью и бескорыстием, да к тому же у вас, уважаемый друг, с ними самые хорошие отношения, то почему бы и не помочь им? Вы, дорогой брат, уже много раз выступали в поход. На этот раз оставайтесь охранять лагерь, а я пойду вместо вас.

– Уважаемый брат, – отвечал ему Сун Цзян, – вы начальник лагеря и не должны поступать неосмотрительно. Поход – это мое дело. Если брат Кун Лян пришел сейчас издалека за моей помощью, а я откажу ему в ней, то боюсь, что его друзья станут плохо думать обо мне. Тем не менее я очень просил бы вас отправить вместе со мной еще несколько наших старших братьев.

Не успел он договорить, как со всех сторон послышались голоса:

– Я… я… готов на все, только бы пойти вместе с вами!

Сун Цзян остался доволен и в тот же день устроил в честь Кун Ляна пир. Во время пира Сун Цзян подозвал Пэй Сюаня Справедливого судью и поручил ему отобрать людей. Все назначенные в поход были разделены на пять отрядов. В первый входили Хуа Юн, Цинь Мин, Янь Шунь и Коротконогий тигр – Ван Ин. Этот отряд должен был выступить вперед в качестве авангарда.

Во второй отряд были Назначены Му Хун, Ян Сюн, Се Чжэнь и Се Бао. Центральный отряд возглавили Сун Цзян, У Юн, Люй Фан и Го Шэн. Во главе четвертого отряда стали Чжу Тун, Чай Цзинь, Ли Цзюнь и Чжан Хэн. И, наконец, замыкающим отрядом командовали Сунь Ли, Ян Линь, Оу Пэн и Лин Чжэн. Задачей последнего отряда было собирать и объединять тех, кто отставал в пути.

Таким образом, в Ляншаньбо было организовано пять отрядов численностью в три тысячи человек, всадников и пеших, под начало двалцати главарей. Остальные вместе с Чао Гаем должны были охранять крепость. Простившись с Чао Гаем, Сун Цзян вместе с Кун Ляном спустился с горы и отправился в поход. На пути им попадалось множество областей, уездов и городов, но отряды не причиняли им никакого ущерба.

Когда они достигли области Цинчжоу, Кун Лян поспешил вперед уведомить Лу Чжи‑шэня и других о прибытии отрядов. Все удальцы выстроились, для того чтобы приветствовать их.

Когда подошли отряды Сун Цзяна, У Сун подвел к нему Лу Чжи‑шэня, Ян Чжи, Ли Чжуна, Чжоу Туна, Ши Эня и Цао Чжэна и познакомил их. После этого Сун Цзян предложил Лу Чжи‑шэню занять почетное место.

– Я давно слышал о вашем славном имени, дорогой брат мой, – сказал Лу Чжи‑шэнь, – но, к сожалению, у меня не было случая встретиться с вами. И я рад, что сегодня мне представилась возможность увидеть вас, дорогой брат!

– Я не достоин того, чтобы вы говорили обо мне с такой похвалой, – отвечал ему Сун Цзян. – От справедливых людей из вольницы я очень много слышал, учитель, о вашей высокой доброте. И вот сегодняшний день, когда мне удалось, наконец, повидать вас, я считаю счастливейшим в моей жизни.

Тут поднялся Ян Чжи и, снова кланяясь Сун Цзяну, сказал:

– Когда я был у вас в Ляншаньбо, главари усиленно уговаривали меня присоединиться к ним. Но тогда я еще не понимал, что это самое лучшее для меня, и не согласился остаться. И вот сегодня, когда вы, уважаемые герои, оказали честь нашему лагерю своим посещением, мы будем считать это событие самым счастливым в Поднебесной!

– Слава о вашей доблести, командир, широко распространилась среди вольного люда, и я могу лишь сожалеть о том, что так поздно встретился с вами!, – отвечал ему Сун Цзян.

После этого Лу Чжи‑шэнь приказал прислуживающим за столом налить вина и поднести всем гостям.

А на следующий день Сун Цзян расспросил о том, что про исходит под Цинчжоу, о ходе сражения.

– После того как Кун Лян отправился к вам, – сообщил Ян Чжи, – мы вступали с ними в бой уже раз пять, но все безуспешно. Сейчас Цинчжоу держится только на одном Ху‑Янь Чжо. И вот если бы удалось захватить его, то город пал бы так же быстро, как тает снег под кипятком.

– Этого человека силой не возьмешь, – сказал с улыбкой У Юн, – тут надо действовать хитростью.

– На какую же хитрость нам пойти, чтобы захватить его? – спросил Сун Цзян.

И тогда У Юн сказал, что нужно для этого сделать.

– Какой замечательный план! – выслушав его, воскликнул Сун Цзян радостно.

В тот же день все отряды были приведены в полную боевую готовность, а на следующее утро отправились в Цинчжоу. Подойдя к стенам города, они плотным кольцом окружили его. Затем раздался бой барабанов, заколыхались боевые знамена, и воины издали боевой клич, вызывая противника на бой.

Когда обо всем этом доложили начальнику области Му Юну, он сильно встревожился и поспешил вызвать на совет ХУ‑Янь Чжо.

– Разбойники снова обратились за помощью, н на этот раз уже к самому Сун Цзяну, в Ляншаньбо – сказал Му Юн. Что же нам предпринять?

– Вы, ваша милость, не беспокойтесь, – отвечал ему Ху‑ЯнЬ Чжо. – Эти молодчики сильны лишь на воде, и сво приходом сюда они поставили себя в очень невыгодное положение, и именно теперь, когда они решились покинуть свое логово, я выловлю их всех до одного. Здесь‑то они, мерзавцы, не смогут развернуться. Очень прошу вашу милость подняться на городскую стену и наблюдать за тем, как я буду сражаться с ними.

С этими словами Ху‑Янь Чжо быстро оделся в боевые доспехи, вскочил на коня и, приказав открыть городские ворота и опустить подъемный мост, вышел с отрядом в тысячу человек за город и расположился вблизи городской стены.

И вот из отряда Сун Цзяна выехал на коне воин. В руке он держал булаву, утыканную шипами, похожими на волчьи клыки. Голосом, подобным раскатам грома, он стал бранить начальника области:

– Ты, разнузданный чиновник! Разбойник, причиняющий вред народу! Ты разорил и погубил всю мою семью. Но сейчас я за все рассчитаюсь с тобой!

Узнав в воине Цинь Мина, Му Юн в свою очередь начал ругаться и кричать:

– Ведь тебя, мерзавца, сам император назначил на должность! Государство не сделало тебе ничего плохого! Как же ты осмелился стать изменником? Если только я поймаю тебя, то разрежу на мелкие кусочки! Командующий Ху‑Янь Чжо, первым делом поймайте этого разбойника!

Усльппав приказ, Ху‑Янь Чжо взмахнул своими плетками и, припустив коня, ринулся прямо на Цинь Мина. Цинь Мин также потряс своей булавой и бросился навстречу Ху‑Янь Чжо. И так между двумя воинами начался бой. Это были достойные соперники. Уже пятьдесят раз схватывались они, но все еще нельзя было сказать, кто из них одержит победу.

Бой затянулся, и Му Юн, опасаясь того, как бы Ху‑Янь Чжо не потерпел поражения, быстро отдал приказ ударить в гонг и увести войска в город. Цинь Мин не стал преследовать противника и вернулся к своим. После этого Сун Цзян приказал всем начальникам отрядов отвести бойцов на пятнадцать ли от города и там разбить лагерь.

Между тем Ху‑Янь Чжо, вернувшись в город, сошел с коня и, подойдя к начальнику области, сказал:

– Ведь я совсем уж было захватил этого Цинь Мина! По чему же вы, ваша милость, отозвали войско?

– Видя, что вы так долго сражаетесь, – отвечал начальник области, – я подумал, что вас уже одолела усталость, поэтому и решил отозвать войско и дать вам возможность немного передохнуть. Когда‑то Цинь Мин служил здесь, у меня под началом, командующим войсками и вот вместе с Хуа Юном они стали изменниками. Так что Цинь Мина нельзя считать слабым противником.

– Не беспокойтесь, ваша милость, – отвечал Ху‑Янь Чжо. – Я непременно поймаю этого вероломного разбойника! Даже сейчас, когда я бился с ним, он стал уже путать приемы боя. И вот завтра, ваша милость, вы сможете сами убедиться в том, как я на месте прикончу этого разбойника!

– Ну, раз уж вы, господин военачальник, столь храбры, – отвечал ему на это Му Юн, – то завтра же пробейтесь сквозь вражеские ряды. Нам необходимо послать кого‑нибудь в Восточную столицу с просьбой об оказании нам помощи, и еще двух человек в соседние города с такой же просьбой. Пусть они придут с войсками сюда. Тогда мы совместными силами сможем покончить с разбойниками.

– Как вы проницательны и дальновидны, господин начальник! – воскликнул Ху‑Янь Чжо.

В тот же день начальник области написал письма с просьбой об оказании ему помощи, назначил трех командиров, которые должны были отвезти их, и сделал все необходимые распоряжения.

А Ху‑Янь Чжо тем временем вернулся к себе, снял боевые доспехи и лег отдыхать. И вот перед рассветом один из его помощников доложил о том, что на холме, за северными воротами города, притаились трое всадников, которые ведут наблюдение за городом. Один из них, справа – Хуа Юн, слева человек в одежде даосокого монаха, а между ними всадник на белом коне, одетый в красный халат.

– В красном халате – это, конечно, Сун Цзян, – сказал Ху‑Янь Чжо, – монахом нарядился не кто иной как У Юн. Сейчас же отберите сто всадников, которые поедут со мной. Мы выловим их! Только смотрите не спугните этих разбойников!

Поспешно надев на себя боевые доспехи, Ху‑Янь Чжо захватил свои плетки и выступил во главе конного отряда в сто человек. Бесшумно открыли северные ворота города, опустили подъемный мост, и отряд, покинув город, ринулся прямо к холму. Но находившиеся там три человека не двинулись с места и продолжали смотреть на город. И лишь когда Ху‑Янь Чжо, пришпорив коня, стал подыматься на холм, они повернули своих коней и не спеша поехали прочь.

Ху‑Янь Чжо во весь опор помчался к тому месту, где виднелось несколько засохших деревьев. Вдруг он заметил, что всадники сдержали своих коней и остановились. И вот, как только Ху‑Янь Чжо приблизился к этому месту, он вдруг вместе со своей лошадью полетел в яму. Сразу же поднялись шум и крики. С двух сторон к нему потянулось пятьдесят – шестьдесят рук с баграми и крюками. Вначале выволокли Ху‑Янь Чжо и связали его, А затем вытащили и его коня. В это время подоспели остальные воины Ху‑Ян Чжо. Однако, когда Хуа Юн сбил из лука человек семь из передних рядов, все повернули своих коней и с криками ускакали прочь.

Когда Сун Цзян вернулся в лагерь, к нему подвели Ху‑Ян Чжо. Увидев его, Сун Цзян вскочил со своего места и крикнул:

– Сейчас же развяжите его!

Затем он, поддерживая Ху‑Янь Чжо, провел его в главную палатку, усадил там и совершил полагающиеся по обычаю поклоны:

– Что все это значит? – удивленно спросил Ху‑Янь Чжо.

– Разве осмелился бы я изменить императору, – заговорил тогда Сун Цзян. – Все произошло из‑за того, что жадные и корыстолюбивые чиновники жестоко обошлись со мной, и я вынужден был совершить преступление. И вот временно мне пришлось скрываться от беды в Ляншаньбо. Но я не теряю надежды, что император объявит помилование и разрешит всем нам мирно жить. Я не хотел идти против вас, уважаемый полководец, и не думал, что вам придется тратить столько сил в сражениях с нами. Я искренне преклоняюсь перед вашими военными доблестями, и если сегодня мне пришлось совершить такой проступок, то умоляю вас великодушно простить меня.

– Я – ваш пленник, – сказал на это Ху‑Янь Чжо, – и даже смерть принял бы спокойно. Что же заставило вас, спра ведливейший из людей, обращаться со мной столь вежливо и даже приносить мне свои извинения?

– Да разве посмел бы я нанести вам хоть какой‑нибудь вред?! – воскликнул Сун Цзян. – Пусть само небо будет свидетелем, я говорил вам все для того лишь, чтобы добиться вашего прощения.

– Вы, почтенный брат, очевидно хотите отправить меня в Восточную столицу, чтобы я просил у императора помилования для ваших людей, – спросил тогда Ху‑Янь Чжо.

– Как же можно вам ехать туда? – воскликнул Сун Цзян. В столице живет ничтожнейший человек командующий Гао Цю. Он всегда забывает о больших заслугах человека, но зато хорошо помнит даже самые мелкие обиды. И разве оставит он безнаказанным то, что вы потеряли такую большую армию и средства. В настоящее время Хань Тао, Пэн Цзи и Лин Чжэн уже присоединились к нам. И сейчас, если вы не сочтете для себя слишком позорным, я охотно уступлю свое место вам. Здесь, в лагере, вы сможете дождаться тех времен, когда император снова призовет вас на службу и вы получите возможность спокойно заняться своим делом. Таким образом вы снова сможете верой и правдой послужить государству.

Выслушав его, Ху‑Янь Чжо глубоко задумался. Но, наконец, видя столь почтительное к нему отношение Сун Цзяна и отдав должное справедливости его доводов, он тяжело вздохнул и, опустившись на колени, отвечал:

– Я должен согласиться с вами не потому, что утратил чувство преданности своей родине, а лишь потому, что вашей сраведливости нет равной. Я готов служить вам верой и правдой, так как все равно не могу возвратиться обратно.

Своим ответом Ху‑Янь Чжо привел Сун Цзяна в восторг. Он тут же познакомил его со всеми остальными главарями и попросил Ли Чжуна и Чжоу Туна вернуть Ху‑Янь Чжо его вороного коня с белоснежными копытами.

После этого все главари снова стали совещаться о том, как спасти Кун Мина. И тогда У Юн сказал:

– Выход один: нужно, чтобы Ху‑Янь Чжо обманул их и заставил открыть ворота. Все остальное – пустяки. Это необходимо и потому, что лишит Ху‑Янь Чжо всякой возможности даже думать о возвращении.

Выслушав У Юна, Сун Цзян подошел к Ху‑Янь Чжо и, извиняясь, сказал:

– Вы не подумайте, что я стремлюсь разграбить богатство города. Мы просто хотим освободить Кун Мина и его дядю из тюрьмы. Но для этого вы должны обманом заставить их открыть ворота города. Иначе ничего нельзя будет сделать.

– Поскольку вы, уважаемый брат, удостоили меня своим доверием и приняли к себе, я считаю своим долгом отдать все силы на служение вашему лагерю.

Итак, в тот же вечер Цинь Мин, Хуа Юн, Сунь Ли, Янь Шунь, Люй Фан, Го Шэн, Се Чжэнь, Се Бао, Оу Пэн и Ван Ин нарядились солдатами правительственных войск и вместе с Ху‑Янь Чжо, всего одиннадцать человек, двинулись к городу. Когда они подъехали к городскому рву, Ху‑Янь Чжо стал громко кричать:

– Открывайте скорее ворота! За мной гонятся!

Услышав голос Ху‑Янь Чжо, охрана сразу же доложила об этом начальнику области Му Юну. А надо вам сказать, что, потеряв Ху‑Янь Чжо, Му Юн пребывал в полном унынии. И вот, когда ему доложили о том, что Ху‑Янь Чжо прискакал обратно, он несказанно обрадовался, быстро вскочил на коня и помчался на городскую стену. Оттуда он увидел Ху‑Янь Чжо и сопровождавших его десяток солдат, лица которых разглядеть было невозможно. Да и Ху‑Янь Чжо он узнал лишь по голосу.

– Как же это вам удалось вырваться, господин командир? – спросил Му Юн Ху‑Янь Чжо.

– Я попал в западню, которую мне устроили эти мерзавцы, – отвечал тот. – Они схватили меня и отвели в лагерь. Но старшины которые были со мной в походе, выкрали моего коня и вернулись сейчас вместе со мной сюда!

Выслушав Ху‑Янь Чжо, начальник области приказал солдатам открыть городские ворота и опустить мост. И вот Ху‑Янь Чжо, в сопровождении десяти главарей, въехал в городские ворота. Не успели они приблизиться к начальнику област,и как Цинь Мин одним ударом булавы сбил его с коня. А Се Чжэнь и Се Бао тем временем устроили пожар. Оу Пэн и Ван Ин Коротконогий тигр взбежали на городскую стену и там стали избивать солдат. Увидев пожар, Сун Цзян со своим отрядом ринулся в город. Здесь он тотчас же отдал приказ о том, чтобы населению не наносили ни малейшего ущерба, и велел забрать лишь казну м продовольствие со складов. Кун Мин со своим дядей Кук Бинем, а также все их родственники были освобождены из тюрьмы. Затем потушили пожар, уничтожили всю семью и всех родственников начальника области Му Юна, забрали все его имущество и разделили между бойцами.

А когда рассвело, установили количество пострадавшего от пожара населения, оказали всем помощь, а также роздали им продовольствие. Ценности, которые находились в казне, и имевшееся на складах продовольствие погрузили на пятьсот – шестьсот подвод. К тому же было захвачено больше двухсот добрых коней.

В ознаменование победы в управлении округа Цинчжоу устроили большой пир, на котором главарям с трех соседних гор было предложено объединиться с лагерем Ляншаньбо в один большой лагерь. Ли Чжун и Чжоу Тун тут же отправили своих людей на гору Таохуашань для того чтобы собрать там всех воинов и имущество, а также провиант и покинуть гору. Лагерь свой они приказали сжечь.

А на гору Эрлуншань Лу Чжи‑шэнь отправил Ши Эня и Цао Чжэна, чтобы они вместе с Чжан Цином и Сунь Эр‑нян подготовили всех людей и все имущество к походу. Кумирню Баочжусы также сожгли.

Через несколько дней приготовления на всех трех горах были закончены, и Сун Цзян во главе большого отряда двинулся в Ляншаньбо. Возглавлять первые четыре колонны он назначил Хуа Юна, Цинь Мина, Ху‑Янь Чжо и Чжу Туна. Проходя через различные области, уезды и города, отряды не трогали населения. А крестьяне при появлении отрядов в деревне все, от мала до велика, выходили им навстречу, возжигали курительные свечи и в знак уважения низко кланялись. Вскоре отряды подошли к Ляншаньбо. Первыми их встретили здесь главари, которые командовали силами на воде. Они приплыли на лодках. Остальные атаманы, а также командиры пеших и конных частей во главе с Чао Гаем спустились с горы и вышли встречать прибывших на мыс в Цзиньшатань. Затем все вместе последовали в главный лагерь, собрались в зале Совещаний, где и уселись по старшинству. В честь вновь прибывших был устроен большой пир. Итак, в лагере прибавилось двенадцать главарей – Ху‑Янь Чжо, Лу Чжи‑шэнь, Ян Чжи, У Сун, Ши Энь, Цао Чжэн, Чжан Цин, Сунь Эр‑нян, Ли Чжун, Чжоу Тун, Кун Мин и Кун Лян. Во время пира Линь Чун встал со своего места и рассказал всем о том, как Лу Чжи‑шэнь спас ему жизнь.

– После того как мы расстались с вами, господин наставник, – сказал тут расстроганный Лу Чжи‑шэнь, – я часто вспоминал о вашей жене. Есть ли от нее какие‑нибудь вести за последнее время?

– Когда я убил здесь Ван Луня, – отвечал Линь Чун, – ко мне домой послали людей, чтобы перевезти мою семью сюда. Но оказалось, что жена, не вытерпев домогательств приемного сына Гао Цю, повесилась. А вскоре после этого умер с горя и мой тесть.

Затем Ян Чжи рассказал о том, что с ним произошло здесь около лагеря, когда тут хозяйничал еще Ван Лунь.

– Значит, самой судьбе так было угодно! Это не случайно! – раздались голоса со всех сторон.

Чао Гай в свою очередь рассказал о том, как на перевале Хуанниган они похитили посланные ко дню рождения сановника подарки. Все развеселились и громко хохотали. На следующий день они по очереди устраивали пиршества, однако распространяться об зтом здесь больше нет надобности.

Давайте лучше поговорим о Сун Цзяне. Видя, как сильно разросся лагерь, он радовался от всей души. Тан Луна он назначил главным над всеми кузнецами и поручил ему наблюдение за изготовлением брони, железных цепей, кольчуг и другого боевого снаряжения. Хоу Цзянь стал ведать работами по изготовлению разного рода знамен и одежды. Решено было ввести знамена «трех сил природы», «четырех звезд Большой Медведицы», «пяти стран света» и «двадцати восьми созвездий», а также знамена с изображением летающих дракона, тигра, медведя и леопарда. Были заказаны желтые секиры с белыми бунчукамп и красные кисти с черными головками.

Со всех четырех сторон лагеря поставили наблюдательные вышки, заново отстроили кабачки в западном и южном направлениях, чтобы принимать удальцов, прибывающих в лагерь, а также для того, чтобы своевременно сообщать о приближении правительственных войск.

Чжан Цин с женой Сунь Эр‑нян должны были содержать кабачок в западной стороне, так как они раньше уже занимались этим делом. В кабачок на южной стороне были снова назначены супруги – Сунь Синь и тетушка Гу. На восточной стороне попрежнему остались Чжу Гуй и Яо Хэ, а на северной – Ли Ли и Ши Цянь. На всех трех заставах увеличили укрепления и для обороны их назначили множество атаманов. Когда распределение обязанностей было закончено, каждый стал выполнять порученное ему дело, и говорить об этом больше мы не будем.

Но вот однажды Татуированный монах – Лу Чжи‑шэнь пришел к Сун Цзяну и сказал:

– У меня есть друг – ученик Ли Чжуна, по имени Ши Цзинь по прозвищу «Девятидраконовый». Сейчас он находится на горе Шаохуашань, в уезде Хуаинь, округа Хуачжоу. Живет он там вместе с Чжу У – «Гениальным полководцем». Кроме того, там находятся Чэнь Да, по прозвищу «Тигр, прыгающий через стремнины» и Ян Чунь – «Пятнистая змея». Эти четыре человека собрались там вместе, чтобы бороться за справедливость. И вот я непрестанно думаю о них. С тех пор как мы расстались в кумирне Вагуаньсы, не было и дня, чтобы я о них не вспомнил. Я хотел бы сейчас пойти повидаться с ними пригласить их присоединиться к нашему лагерю. Не знаю только, каково будет ваше уважаемое мнение?!

– Что же, – отвечал ему Сун Цзян. – Я также слышал о славном имени Ши Цзиня. И если вы пойдете и пригласите их сюда, то это будет замечательно. Однако идти вам туда одному не годится. И мы попросим нашего брата У Суна пойти вместе с вами. Он кстати тоже странствующий монах, так что будет для вас хорошим спутником.

– Я готов идти с вами, брат, – отозвался У Сун.

И в тот же день они собрали все необходимое для дороги. Лу Чжи‑шэнь нарядился монахом, а У Сун – его спутником. Распрощавшись со всеми главарями, они спустились с горы и, переправившись из Цзиньшатань на другой берег, отправились в путь.

Днем они шли, с наступлением ночи останавливались на кочлег и через несколько дней добрались до уезда Хуаинь, округа Хуачжоу и направились прямо на гору Шаохуашань.

Надо вам сказать, что сразу же после ухода из лагеря Лу Чжи‑шэня и У Суна Сун Цзян стал беспокоиться об их судьбе и потому решил послать вслед им волшебного скорохода Дай Цзуна, чтобы разузнать, не случилось ли с ними чего‑нибудь.

Когда Лу Чжи‑шэнь и У Сун подошли к горе Шаохуашань, несколько разбойииков вышли из засады и, преградив им путь, спросили:

– Откуда идете, почтенные монахи?

– Прожиаает ли на этой горе господин Ши Цзинь? – в свою очередь спросил Лу Чжи‑шэнь.

– Если вы пришли к нашему начальнику, господину Ши Цзиню, – отвечали разбойники, – тогда обождите немного здесь. Мы пойдем доложим о вас нашим главарям, и они выйдут встретить вас.

– Вы скажите только, что сюда пришел Лу Чжи‑шэнь повидаться с ним!

Прошло немного времени, и показались Чжу У, Чэнь Да и Ян Чунь, которые спускались с горы навстречу Лу Чжи‑шэню и У Суну. Но Ши Цзиня с ними не было.

– А где же господин Цы Цзинь? Почему его не видно? – спросил тогда Лу Чжи‑шэнь.

– Учитель, это вы и будете командир Лу Да из Яньаньфу? – спросил тогда Чжу У, подойдя к Лу Чжи‑шэню.

– Я самый и есть, – ответил Лу Чжи, – а этот странствующий монах – командир У Сун, убивший тигра на перевале Цзин‑ян‑ган.

Услышав это, все трое низко склонились перед пришедшими.

– Мы давно слышали о ваших славных именах, – сказали они, – а также о том, что вы живете на горе Эрлуншань. Что привело вас сегодня сюда?

– Мы не живем больше на горе Эрлуншань – ответил Лу Чжи‑шэнь. – Мы присоединились к лагерю Сун Цзяна и живем в Ляншаньбо. И вот сейчас мы пришли для того, чтобы повидаться с господином Ши Цзинем.

– В таком случае, почтенные люди, разрешите пригласить вас к нам в лагерь, – сказал Чжу У. – Там мы вам подробно обо всем расскажем.

– Говорите лучше сразу! – начал сердиться Лу Чжи‑шэнь. – Если я не смогу увидеть брата Ши Цзиня, то на кой черт нам нужно затруднять себя и идти в ваш лагерь.

– Мой брат человек очень горячий, – вставил У Сун. – И если вы хотите что‑то сообщить, то говорите сразу.

– Когда к нам на гору пришел господин Ши Цзинь, наш лагерь стал процветать, – начал тогда Чжу У. – Но вот недавно господин Ши Цзинь, спустившись с горы, встретился с одним художником, как оказалось уроженцем Даминфу, Северной столицы, по имени Ван И. Он дал обет разрисовать стены Храма владыки золотого неба в Сиюйхуашань и как раз ехал туда для этого. Вместе с ним ехала и его дочь – Юй Цяо‑чжи. А надо вам сказать, что начальник здешней области, некий Хэ, когда‑то был близок к наставнику императора. Человек это жадный, он бесчинствует и притесняет народ. И вот однажды, когда он пришел в кумирню чтобы возжечь благовонные свечи, то увидел Юй Цяо‑чжи. Девушка ему приглянулась, и он несколько раз засылал к Ван И своих людей, изъявив желание взять девушку себе в наложницы. Однако Ван И не соглашался. Тогда он силой отнял у него дочь, а самого Ван И заклеймил и сослал в дальний лагерь. Дорога, по которой его вели, проходила через наши места, и вот тут‑то господин Ши Цзинь как раз и встретился с ним. Когда Ван И поведал ему о своем горе, господин Ши Цзинь освободил его и привел на гору, а охрану, которая сопровождала Ван И, убил. Больше того, он отправился прямо в город, чтобы расправиться там с начальником Хэ. Однако начальнику стало об этом известно, и он отдал приказ схватить господина Ши Цзиня. И вот сейчас господин Ши Цзинь находится в тюрьме. А начальник области собирается послать отряд, чтобы уничтожить наш лагерь. Так мы и сиднм здесь, не зная, что предпринять.

– Да как же этот чертов начальник осмелился так бесцеремонно поступать! – воскликнул Лу Чжи‑шэнь, выслушав рассказ Чжу У. – Какое право он имеет своевольничать! Я сейчас же пойду и прикончу эту тварь!

– Прошу вас, уважаемые господа, пройти пока что к нам в лагерь, там мы и обсудим, что делать, – снова предложил Чжу У.

Однако Лу Чжи‑шэнь ни за что не хотел идти. Но тут У Сун положил одну руку на его посох, а другой, указывая на небо, сказал:

– Дорогой брат, ты разве не видишь, что солнце уже начинает спускаться за деревья?

Взглянув на небо, Лу Чжи‑шэнь даже зарычал от злобы и тяжело вздохнул. Все направились в лагерь. Когда они пришли туда и уселись, Чжу У позвал Ван И и представил его гостям. Ван И повторил рассказ о жадности и жестокости правителя области, о том, как он притесняет народ и как силой отнял у него дочь.

Затем хозяева приказали устроили в честь Лу Чжи‑шэня и У Суна пир.

– Раз здесь нет моего брата Ши Цзиня, то ни одной капли вина я не выпью! – заявил Лу Чжи‑шэнь. – Я у вас переночую, а завтра пойду в областной город и убью этй скотину, начальника области!

– Дорогой брат, – стал уговаривать его У Сун, – с этим делом поступать опрометчиво не годится. Освободить господина Ши Цзиня мы сможем лишь тогда, когда быстро возвратимся в Ляншаньбо, доложим обо всем Сун Цзяну и придем сюда в Хуачжоу с большим отрядом.

– Пока мы пойдем в Ляншаньбо и соберем там людей, душа господина Ши Цзиня будет неизвестно где! – воскликнул Лу Чжи‑шэнь.

– Предположим, тебе и удастся убить начальника области, но как ты сможешь освободить господина Ши Цзиня? – сказал У Сун. – Нет, я ни за что не отпущу тебя!

– Дорогой брат не волнуйтесь! – стал успокаивать Лу Чжи‑шэня также и Чжу У. – Командир У Сун рассуждает совершенно правильно!

– Вот этой своей проклятой нерасторопностью вы и погубили моего брата Ши Цзиня! – уже сердито крикнул Лу Чжи‑шэнь. – Сейчас его жизнь в опасности, а вы еще хотите устраивать пирушки, веселиться и рассуждать!

С большим трудом хозяевам удалось уговорить Лу Чжишэня выпить чашечки полторы вина, после чего он, прямо как был, не раздеваясь, уснул. На следующее утро он встал во время четвертой стражи, еще задолго до рассвета, и, захватив свой посох и подвесив кинжал, куда‑то исчез.

– Ушел все‑таки, не послушался нас, – сказал У Сун. – Теперь беды ему не миновать!

Между тем Чжу У послал двух наиболее сметливых разбойников следить за Лу Чжи‑шэнем.

А Лу чжи‑шэнь тем временем прошел прямо в город Хуачжоу и там стал расспрашивать, как пройти к областному управлению. Прохожий к которому он обратился, сказал:

– Как только минуешь мост, так сразу же сверни на восток, как раз туда и придешь.

Но не успел Лу Чжи‑шэнь приблизиться к мосту, как услышал голоса:

– Монах! Прячься скорее, сам правитель области едет!

«Я как раз ищу его, а он сам ко мне в руки лезет, – подумал Лу Чжи‑шэнь. – Уж верно на роду ему написано умереть сейчас».

Впереди правителя области Хэ чинно, пара за парой, следовала сопровождавшая его свита. Правитель ехал в крытом паланкине, охраняемый слева и справа. С каждой стороны шествовало по десяти солдат. Все они были вооружены плетками, копьями и железными цепями и крепко охраняли правителя.

«А ведь нелегко прикончить эту сволочь, – подумал Лу Чжи‑шэнь. – Но если я не убью его, то меня засмеют».

Между тем начальник области из оконца паланкина заметил Лу Чжи‑шэня и подумал, что тот хотел подойти к нему, но так и не решился. Когда он уже проследовал через мост и, прибыв к управлению, вышел из паланкина, то подозвал двух человек из своей охраны и сказал им:

– Пойдите пригласите ко мне на обед толстого монаха, который стоит на мосту!

Выслушав приказание, охранники побежали на мост и, подойдя к Лу Чжи‑шэню, сказали:

– Господин начальник области приглашает вас к себе на обед.

«Так оно и есть, этот мерзавец должен погибнуть от моей руки! – снова подумал Лу Чжи‑шэнь. – Я совсем было собрался уже убить его, но, опасаясь, что ничего из этого не получится, пропустил его. И вот сейчас, когда я решил искать удобного случая, чтобы прикончить его, он сам приглашает меня к себе!»

Он последовал за посланными за ним людьми и пришел прямо в управление. А начальник области уже отдал все необходимые распоряжения и когда увидел Лу Чжи‑шэня, то приказал ему положить свой посох, снять кинжал и пройти во внутренние помещения пообедать с ним.

Сначала Лу Чжи‑шэнь ни за что не хотел расстаться со своим оружием, но окружающие стали говорить ему:

– Эх ты, монах! Разве ты не знаешь, как надо вести себя! Кто же тебе позволит войти во внутренние покои правителя области с оружием!

– Ладно, мне достаточно будет моих кулаков, чтобы размозжить башку этой сволочи! – подумал Лу Чжи‑шэнь и, оставив под верандой посох и кинжал, пошел за охранником в помещение. Сидевший там правитель Области махнул рукой и крикнул:

– Хватайте этого лысого разбойника!

И в тот же миг на Лу Чжи‑шэня с обеих сторон ринулось тридцать – сорок стражников, которые сбили его с ног и схватили.

Будь Лу Чжи‑шэнь сыном самого повел вселенной то и тогда он, пожалуй, не смог бы вырваться из расставленной ему ловушки. Будь он даже самим богом‑хранителем с огненной головой, все равно он не выбрался бы из омута дракона и логова тигра. Вот уж поистине говорится:

Мотылек, в огонь летящий, погибает во мгновенье.

Прогло крючок, мгновенно погибает черепаха.

Что же было с Лу Чжи‑шэнем дальше, после того как его схватил начальлник области Хэ, вы, читатель, узнаете из следующей главы.

Глава 58