Рассказывающая о том, как Сюй Нин обучал бойцов владению пикой с крюками и как Сун Цзян разбил цепной строй

Читатель уже знает о том, как Чао Гай, У Юн, Гун‑Сунь Шэн и другие главари, собравшись в зале Совещаний, стали просить Сюй Нина обучить бойцов владению пикой с крюками. Статный и видный Сюй Нин очень понравился всем обитателям лагеря. Ростом он был в шесть чи и шесть цуней. Лицо белое и круглое. Великолепные черные усы и борода его трезубцем опускались вниз. Он обладал изящной талией и широкими плечами.

Отобрав подходящих для обучения бойцов, он вышел из залы, взял пику с крюками и начал проделывать всевозможные упражнения. Зрители бурно выражали свой восторг.

– Когда вы будете применять это оружие, сидя верхом на коне, – говорил он, – то ваше тело должно двигаться, как при ходьбе. Вначале вы четыре раза подаетесь вперед, затем делаете три рывка назад. После этого вы наносите еще удар вперед и удар в сторону. Таким образом, весь прием состоит из девяти движений. Применение подобного рода пик необходимо и в пешем бою. В данном случае вы делаете сначала восемь шагов вперед и четыре выпада пикой. Это для того, чтобы прорвать ряды противника. На двенадцатом шаге вы поворачиваетесь вполоборота. А на шестнадцатом – делаете полный поворот, оттягиваете пику к себе и, выбросив ее вперед, пробегаете двадцать четыре шага. Затем вы должны взмахнуть пикой сверху вниз. Причем нужно, чтобы крюки двигались слева направо. Через тридцать шесть шагов вы, тщательно прикрываясь щитом, противопоставляете всю свою силу силе врага. Это и есть настоящие приемы боя, в которых применяется пика с крюками. Даже в стихах говорится:

Четыре выпада вперед и три рынка назад.

Сперва считаем до семи. Таков у нас уклад.

Всего приемов девять есть. Они в сраженьях – клад.

Четыре раза, двадцать раз шагай со мною в лад!

Вросок вперед, рывок назад! Бросок вперед! Назад!

Шестнадцать раз шагай и стой, ученью будешь рад.

Так, шаг за шагом, обучал Сюй Нин своих учеников приемам боя с пикой. За его упражнениями с интересом наблюдали все главари лагеря, а бойцы пришли в восторг, когда Сюй Нин показал им эти приемы. Начиная с этого дня, отобранные для обучения наиболее сильные и выносливые бюйцы уже целые дни проводили за изучением этих приемов.

Кроме того, он показал пешим бойцам, как прятаться в лесу, залегать в траве, как ловить крюками за ноги коней противника, как хватать людей за ноги и как ходить потайными способами.

Не прошло и полмесяца, как почти семьсот бойцов обучились приемам этого боя. Сун Цзян и остальные главари были очень обрадованы и стали готовиться к полному разгрому противника.

А Ху‑Янь Чжо, потеряв Пэн Цзи и Лин Чжэна, каждый день подводил свои конные отряды к берегу и старался вызвать противника на бой. Однако из главного лагеря дали приказ боя не принимать и только крепко охранять берега.

Под водой в разных местах были забиты в дно потайные деревянные сван. Ху‑Янь Чжо высылал свои дозоры и к западу и к северу, но, несмотря на все старания, он не мог даже приблизиться к лагерю.

Между тем Лин Чжэн, которому было поручено заняться изготовлением бомб, уже заготовил их в большом количестве и разных видов. Наконец, был назначен день выступления из лагеря и схватки с врагом. К этому времени обучение бойцов успешно закончилось. И вот, обрашаясь к остальным главарям, Сун Цзян сказал:

– Я хотел бы предложить вам один скромный план, но не знаю, одобрите ли вы его.

– Мы с удовольствием выслушаем вас, – отвечал на это У Юн.

– Я предлагаю завтра не выводить наших конных отрядов, а повести в бой только пехоту, – сказал Сун Цзян. – Военная наука, разработанная нашими древними полководцами Сунь Цзы и У Цзы, учит нас использовать в военном деле лесистые горы и водные заросли. Давайте отправимся пешим строем в горы, разделим там наши отряды на десять колонн и постараемся завлечь противника. Когда наши бойцы увидят, что враг бросился в атаку, пусть разбегаются кто куда – в тростник, в кустарник, в лес. Но в этих местах надо заранее устроить засады из бойцов, владеющих копьем с крюками. Засады эти следует расставить таким образом, чтобы через каждые десять бойцов, владеющих копьем с крюками, шло десять бойцов с копьям имеющими на конце острый наконечник. И вот, когда приблизится конница противника, первые десять бойцов будут опрокидывать всадников, а вторые подтаскивать их к себе и брать в плен. Подобный же способ можно будет применить и на открытых местах и узких дорогах. Ну, как вам нравится мой план?

– Именно так и следует делать, – согласился У Юн, – устроить засаду и захватить их в плен.

– Правильно, – одобрил также и Сюй Нин. – По законам войны как раз и полагается чередовать бойцов, владеющих пиками с крюками, с бойцами, которые имеют при себе пики с острыми наконечниками.

В тот же день Сун Цзян выделил десять пеших отрядов. Во главе первого он поставил Лю Тана и Ду Цяня; второго – Му Хуна и Му Чуня; третьего – Ян Сюна и Тао Цзун‑вана; четвертого – Чжу Туна и Дэн Фэя; пятого – Се Чжэня и Се Бао; шестого – Чжоу Юаня и Чжоу Жуня; седьмого – Зеленую в один чжан и Коротконогого тигра – Ван Ина; восьмого – Сюэ Юна и Ма Линя; девятого – Янь Шуня и Чжэн Тянь‑шоу, и во главе десятого – Ян Линя и Ли Юна. Все эти пешие отряды должны были выступить из лагеря первыми и завязать бой с войсками противника.

Затем Ли Цзюнь, Чжан Хэн, Чжан Шунь, братья Юань, Тун Вэй, Тун Мэн и Мэн Кан – девять главарей, командующих силами на воде, получили распоряжение на боевых судах быть готовыми оказать помощь воюющим отрядам.

Шесть главарей – Хуа Юн, Цинь Мин, Ли Ин, Цай Цзинь, Сунь Ли и Оу Пэн должны были выступить во главе конных отрядов и вовлечь противника в бой около горы. Лин Чжэн и Ду Син распоряжались метанием ракет и бомб.

Командование отрядами, которые вели бой копьями с крюками было поручено Сюй Нину и Тан Луну. В центре войск находился главный штаб командования – Сун Цзян, У Юн, Гун‑Сунь Шэн, Дай Цзун, Люй Фан и Го Шэн. Остальные главари должны были оставаться на месте и нести оборону лагеря.

После того как распределение отрядов и обязанностей между ними было закончено, в ту же ночь в третью стражу на берег переправились прежде всего бойцы, владеющие пиками с крюками, и повсюду были устроены засады.

В четвертую стражу переправились еще десять отрядов пеших бойцов. Лин Чжэн и Ду Син перевезли бомбы и лафеты и, выбрав место повыше, обосновались там. Захватив сигнальные рожки, переправились также Сюй Нин и Тан Лун.

С рассветом на берегу во главе конных отрядов появился Сун Цзян. Его всадники, отделенные от противника лишь водой, стали бить в барабаны, размахивать знаменами и издали боевой клич.

Ху‑Янь Чжо как раз находился в своей палатке в центре лагеря, когда один из разведчиков доложил ему о приближении противника. Он немедленно отдал приказ Хань Тао вы етупить с отрядом вперед на разведку, а сам тут же расположил своих всадников цепным строем.

Ху‑Янь Чжо с ног до головы оделся в боевые доспехи, сел на своего вороного с белоснежными копытами коня, взял свои стальные плетки и, во главе всей своей армии, ринулся по направлению к Ляншаньбо.

Увидев, что с противоположного берега Сун Цзян ведет большое войско, Ху‑Янь Чжо отдал приказ всадникам расположиться в боевом порядке. В этот момент к нему подъехал Хань Тао, возглавлявший высланные вперед отряды, чтобы обсудить создавшееся положение.

– к югу отсюда стоит большой пеший отряд противника, – сказал он, – но какова его численность – я точно не установил.

– Сколько там людей, совершенно не важно, – ответил на это Ху‑Янь Чжо. – Наши всадники должны сейчас же атаковать их цепным строем.

И вот Хань Тао во главе конного отряда в пятьсот человек помчался вперед. Вдруг он увидел, что на юго‑востоке появился еще один пеший отряд, и решил разделить своих всадников, чтобы дать отпор противнику. Но с юго‑запада, размахивая боевыми знаменами, с воииственными криками наступал еще один отряд, и Хань Тао пришлось отступить.

– Разбойники наступают с юга тремя колоннами, – обратился он к Ху‑Янь Чжо, – и несут знамена Ляншаньбо.

– Они долго не принимали боя, а сейчас, наверное, что‑то придумали! – отвечал Ху‑Янь Чжо.

Не успел он договорить, как с северной стороны раздался взрыв бомбы.

– Значит, Лин Чжэн перешел на сторону разбойников и сейчас, выполняя их приказ, стреляет! – выругавшись, сердито сказал Ху‑Янь Чжо.

Пока все они наблюдали за движением противника в южном направлении, с севера показались еще три колонны противника с боевыми знаменами.

– Ну, теперь ясно, они придумали коварный план! – воскликнул Ху‑Янь Чжо и, обращаясь к Хань Тао, сказал: – Мы разделим наших людей на две колонны. Я пойду против тех, кто наступает с севера, а вы со своим отрядом уничтожайте наступающих с юга.

Только было собрались они разделиться, как вдруг увидели, что с запада подходят четыре новых колонны противника. Одновременно с севера раздалось еще несколько взрывов подряд, звуки которых докатились до холма. Вначале разорвалась огромная бомба, известная под названием «картечной». Затем последовало еще четыре взрыва бомб уже меньшего раз мера. Все это вместе называлось взрывом «картечной бомбы» и производило страшное впечатление.

В отрядах Ху‑Янь Чжо еще перед сражением началась паника. Вместе с Хань Тао они отбивали наступающего со всех сторон противника.

А десять отрядов пехоты из лагеря Сун Цзяна, с какой бы стороны на них ни наступали, с востока или с запада, отходили все дальше и дальше. Тогда Ху‑Янь Чжо пришел в негодование и повел свои отряды в наступление прямо на север.

Однако бойцы Сун Цзяна в беспорядке разбежались и скрылись в камышах. Ху‑Янь Чжо погнал свои отряды прямо за ним. Его цепной строй несся во весь опор, ломая на своем пути камыш. Цепи катились в глухие, поросшие травой места в лесу, и в этот момент не было силы, способной сдержать их.

Вдруг в лесу раздался свист, и бойцы, вооруженные пиками и крюками, стали орудовать ими. Они с двух сторон сшибали коней, которые находились в центре колонны. Кони ржали, становились на дыбы. Бойцы тут же хватали солдат противника, затаскивали их в камыш и вязали.

Ху‑Я Чжо понял, что попал в ловушку бойцов, вооруженных пиками с крюками, повернул своего коня и помчался в южном направлении догонять Хань Тао. Вдруг через его голову перелетела бомба и разорвалась. В тот же миг со всех сторон появились преследовавшие его бойцы противника, которые, казалось, заполнили всю местность.

Что же касается цепного строя, то он неудержимым потоком катился в густые заросли леса и тростника, а там попадал в руки противника.

Наконец, Ху‑Янь Чжо и Хань Тао поняли что проиграли сражение. Припустив коней, они стали собирать остатки своих войск, чтобы пробить себе путь и спастись бегством, но все дороги и тропинки были усеяны бойцами противника, везде развевались знамена Ляншаньбо. Не решаясь ехать по какой‑нибудь из этих тропинок, они направились на северо‑запад, но не проехали они и шести ли, как навстречу им показался отряд во главе с двумя удалыми молодцами, которые выступили вперед и загородили им дорогу. Один из них оказался Му Хуном, другой – Му Чунем. Вращая своими мечами, они закричали:

– Стойте, битые полководцы!

Тут Ху‑Янь Чжо охватила ярость и, взмахнув своими плетками, он ринулся прямо на Му Хуна и Му Чуня. На пятой схватке Му Чунь бросился бежать. Однако Ху‑Янь Чжо, опасаясь новой ловушки, не погнался за ним и, повернув на север, поехал по широкому тракту.

Но в этот момент из‑за холма показался еще один отряд, также с двумя удалыми молодцами во главе. Одним из них был Се Чжэнь – двухглавая змея, другим оказался Се Бао – двухвостый скорпион. Вооруженные стальными рогатинами, оба они бросились вперед.

Размахивая своими плетками, Ху‑Янь Чжо ринулся в бой. Примерно на седьмой схватке Се Чжэнь и Се Бао бросились бежать. Ху‑Янь Чжо погнался за ними но не успел он проехать и половины ли, как с обеих сторон показались двадцать четыре пики с крюками, которые так и заходили по земле. При виде этого у Ху‑Янь Чжо пропала всякая охота продолжать бой и, повернув коня на большую дорогу, он помчался на северо‑восток.

Однако здесь его ждали Коротконогий тигр – Ван Ин и его жена – Зеленая в один чжан. Выступив вперед, они преградили ему дорогу. Убедившись, наконец, что на его пути кругом расставлены преграды и ловушки, Ху‑Янь Чжо пришпорил коня и, взмахнув своими плетками, ринулся вперед и пробил себе дорогу. Ван Ин и его жена бросились было за ним, но догнать его не смогли. Итак, потерпев полное поражение и потеряв все свое войско, которое было рассеяно подобно каплям дождя или звездам в небе, Ху‑Янь Чжо ускакал на северо‑восток.

А Сун Цзян в это время приказал бить в гонг и собрать отряды в лагерь. Каждый солдат был по заслугам награжден. Из трех тысяч боевых коней, находившихся в цепном строю, у половины были повреждены копыта. С лошадей сняли кожаные щиты, содрали шкуры и пустили их на еду. Уцелевших же лошадей оставили для езды и увели на пастбище в горы.

Солдаты, сражавшиеся в цепном строю, все до одного были захвачены живыми в плен и приведены в лагерь. А пять тысяч пехотинцев, попав с трех сторон в окружение, в поисках выхода бросились вперед, попали прямо в расположение противника и были пойманы крюками. Тех, которые, спасая свою жизнь, бросились в воду, выловили, погрузили в лодки и перевезли в лагерь. Бойцы, оказавшиеся в плену у Ху‑Янь Чжо, теперь были свободны и снова вернулись в лагерь.

Укрепления вокруг лагеря Ху‑Янь Чжо разобрали и использовали для постройки небольших крепостей вокруг основного лагеря.

Затем соорудили два новых кабачка, которые стали пунктами разведки, и снова открыли старые питейные заведения Сунь Синя, тетушки Гу, Ши Юна и Ши Цяня.

Лю Тан и Ду Цянь захватили Хань Тао, связали его и доставили в лагерь. Сун Цзян сам подошел к нему, развязал на нем веревки и пригласил пройти в зал Совещаний, где очень вежливо принес Хань Тао свои извинения, а затем устроил в честь его прибытия угощение. Пэн Цзи и Лин Чжэну он поручил уговорить Хань Тао присоединиться к лагерю Ляншаньбо. А так как Хань Тао был одной из семидесяти двух звезд, входящих в созвездие, то он охотно присоединился к ним и стал одним из главарей. Сун Цзян велел ему написать письмо и послал людей в Чэньчжоу привезти в лагерь семью Хань Тао.

Сун Цзян был несказанно рад победе, одержанной над цепным строем противника, а также тому, что было захвачено столько пленных, коней, оружия и боевого снаряжения. Много дней подряд устраивались пиры и празднества в честь этого события. Но попрежнему во всех направлениях были высланы дозоры, которые должны были нести сторожевую службу и во‑время предупреждать о наступлении правительственных войск. Однако распространяться об этом нет необходимости.

Вернемся теперь к Ху‑Янь Чжо. Потеряв такое огромное войско, он не осмеливался вернуться в столицу. Избегая опасности, ехал он на своем вороном с белоснежными копытами коне куда глаза глядят, привязав к седлу боевые доспехи и оружие. У него не было с собой никаких средств, и чтобы выручить денег на дорогу, он снял с себя расшитый золотом пояс и продал его.

«Вот уж никогда не думал я, – размышлял он в пути, – что доживу до такого положения! К кому бы мне теперь обра титься?» И вдруг он вспомнил: «Ведь мой старый друг Му Юн – начальник области Цинчжоу. Почему бы мне не поискать убежища у него? Быть может, мне удастся через его сестру, фаворитку императора, испросить себе помилование, и тогда мне снова дадут возможность повести войско и отомстить разбойникам, чтобы искупить свою вину».

Так он ехал два дня. Наступал вечер. Ху‑Янь Чжо был голоден, его мучила жажда. Тут он заметил у дороги деревенский кабачок. Подъехав к нему, Ху‑Янь Чжо спешился, привязал коня к дереву у дверей кабачка и зашел в помещение. Здесь он положил свои плетки на стол и, усевшись, приказал подать еуу мяса и вина.

– Мы торгуем только вином, – сообщил ему хозяин кабачка. – А если вам нужно мясо, то я могу пойти в деревню купить. Там только что зарезали барана.

Ху‑Янь Чжо полез за пояс, достал из кошелька немного мелочи, вырученной им от продажи расшитого золотом пояса. Передавая ее хозяину, Ху‑Янь Чжо сказал:

– Ты купи баранью ножку и зажарь ее. Да достань еще сена для моего коня. Сегодня я переночую у тебя, а завтра поеду дальше, в Цинчжоу.

– Да ночевать‑то у меня можно, – сказал на это хозяин, – но беда в том, что постели хорошей нет.

– Ничего, – ответил Ху‑Янь Чжо. – Я человек военный. Было бы место, где прилечь, а остальное ерунда.

Получив деньги, хозяин ушел за мясом. А Ху‑Янь Чжо отвязал от седла свои доспехи и оружие, распустил подпруги и сел у дверей ждать хозяина. Прошло много времени, пока, коне появился хозяин, который нес баранью ногу. Ху‑Янь Чжо велел ему поджарить мясо, приготовить лепешки из трех цзиней муки и подать два рога вина.

Хозяин занялся приготовлением еды, а кроме того, согрел воды и дал Ху‑Янь Чжо вымыть ноги. Коня он отвел в помещение за домом и, нарезав ему сена, продолжал жарить мясо. Между тем Ху‑Янь Чжо попросил подогретого вина и стал потягивать его понемногу. Вскоре подоспело мясо, и Ху‑Янь Чжо приказал подать все на стол.

– Я командир императорского войска, – обратился он к хозяину, – и вот случилось так, что в бою с разбойниками из Ляншаньбо я потерпел поражение. Сейчас я еду к начальнику области Цинчжоу – Му Юну. Так что уж как следует позаботься о моем коне. Этот конь – подарок императора и известен под именем «Вороной конь с белоснежными копы тами». Завтра я как следует отблагодарю тебя за все.

– Очень вам благодарен, милостиный господин, – сказал хозяин. – Я только хочу предупредить вашу милость кое о чем. Недалеко отсюда есть гора, под названием Таохуашань. На этой горе обосновалась шайка разбойников. Главарями этой шайки являются – Ли Чжун Полководец, побивающий тигров и Чжоу Тун Малый властелин. Они собрали человек семьсот разбойникоз и чинят кругом грабежи и разбои. Частенько заходят они и сюда в деревню. Власти не раз уже направляли войска, чтобы выловить разбойников, но ничего не вышло из этого. Так что ночью будьте наготове.

– Ну, храбрости мне занимать не приходится, – сказал Ху‑Янь Чжо. – Я устою и против десятитысячного войска! Пусть приходит сюда хоть вся шайка, я не боюсь их. Вот коня только накорми как следует.

Выпив вина и закусив мясом и лепешками, Ху‑Янь Чжо улегся в постель, которую приготовил ему в кабачке хозяин. За последние дни Ху‑Янь Чжо много пережил и на душе у него было очень тяжело. К тому же он выпил больше чем следует, и прямо, как был, в одежде, лег спать и проснулся лишь во время третьей стражи.

Вдруг он услышал крик хозяина, доносившийся из‑за дома. Ху‑Янь Чжо быстро вскочил на ноги, схватил свои плетки, выбежал из дому и помчался за кабачок.

– Ты что кричишь? – спросил он, увидев хозяина.

– Да вот встал я подсыпать коню корма и увидел, что вся изгородь в этом месте повалена, – отвечал тот. – Оказывается, лошадь вашу украли, ваша милость. Вон там, ли в четырех отсюда, видны еще огни факелов. В том направлении и увели ее.

– А что там за место? – вскричал Ху‑Янь Чжо.

– Это дорога на гору Таохуашань. Ведь вашу лошадь увели разбойники, – отвечал ему хозяин.

Ху‑Янь Чжо был вне себя от огорчения и велел хозяину идти с ним и показывать дорогу. Они отправились в погоню, но когда прошли ли три по тропинкам и полям, свет факелов исчез. Теперь они даже не знали, куда им идти.

– Что же мне делать? Ведь я потерял подарок императора! – с горечью воскликнул Ху‑Янь Чжо.

– Вы пойдите завтра в город, ваша милость, и заявите властям об этом, – советовал хозяин. – Своего коня вы сможете вернуть лишь в том случае, если власти пришлют сюда войска.

В глубоком отчаянии Ху‑Янь Чжо просидел до утра, а за тем попросил хозяина кабачка нести его боевые доспехи, и отправился в Цинчжоу.

Он пришел в город уже вечером и остановился в гостинице переночевать. На следующий день, как только рассвело, он отправился в областное управление прямо к начальнику области Му Юну и приветствовал его почтительным поклоном. Увидев его Му Юн сильно встревожился и спросил:

– Как это вы очутились здесь? Я слышал, что вы выступили для уничтожения разбойников из Ляншаньбо?

Тогда Ху‑Янь Чжо рассказал обо всем, что с ним произошло. Выслушав его, начальник области сказал:

– Вы потеряли сейчас огромное войско, однако нельзя считать это преступлением, которое вы совершили по нерадению. Вы просто попались в ловушку к этим разбойникам и после ничего не могли сделать. Во вверенной мне области во многих местах развелись разбойники. Они чинят безобразия и грабежи. И вот, раз уж вы, господин военачальник, оказались здесь, то прежде всего возьмите на себя труд очистить от раэбойникв гору Таохуашань. Заодно вы вернете себе императорский подарок – вашего коня. А если к тому же вы сумеете освободить от разбойников горы Двух драконов и Белого тигра, то я постараюсь доложить о ваших заслугах императору. Возможно, что тогда вас снова поставят во главе войска, и вы сможете смыть свой позор. Что скажете вы на мое предложение?

– Я глубоко признателен вашей милости за такое внимание, – растроганно кланяясь, отвечал Ху‑Янь Чжо. – И если даже мне пришлось бы погибнуть, то и тогда, клянусь вам, я постарался бы оправдать вашу благосклонность.

После этого начальник области пригласил Ху‑Янь Чжо в приемную для гостей, где предложил ему переодеться и поесть. А хозяина кабачка, который нес в пути боевые доспехи Ху‑Янь Чжо, отпустили домой.

Три дня пробыл Ху‑Янь Чжо у начальника области и все время сгорал от нетерпения поскорее вернуть коня, подаренного ему императором. Он снова явился к начальнику области и попросил дать ему людей. Му Юн отобрал войско в две тысячи человек и передал его в распоряжение Ху‑Янь Чжо. Кроме того, он подарил Ху‑Янь Чжо черногривого коня. Поблагодарив начальника области за оказанные ему благодеяния, Ху‑Янь Чжо надел боевые доспехи, вскочил на коня и во главе войска отправился прямо к горе Таохуашань отбивать своего коня.

Между тем главари разбойников на горе Таохуашань – Ли Чжун и Чжоу Тун, ликовали по поводу того, что им удалось захватить вороного коня с белоснежными копытами, и каждый день в честь этого события устраивали пирушки, – вино лилось рекой. Но вот однажды дозорный доложил им, что из Цинчжоу движется войско.

– Ты, брат, оставайся здесь и охраняй крепость, а я пойду отгоню это войско! – вскочив на ноги крикнул Чжоу Тун.

Тут же отсчитав сотню разбойников, он взял копье, сел на коня и поехал с горы навстречу приближающемуся правительственному войску.

А Ху‑Янь Чжо тем временем подвел свой отряд к горе, расположил его здесь в боевом порядке и, выехав из строя, громко крикнул:

– Эй вы, разбойники! Сдавайтесь‑ка быстрее!

Чжоу Тун выстроил свой отряд в одну линию, взял копье и также выехал вперед. Тогда Ху‑Янь Чжо припустил своего коня и ринулся на Чжоу Туна. Тот в свою очередь также пришпорил коня и бросился навстречу Ху‑Янь Чжо. Кони их наскакивали друг на друга. Всадники съезжались уже раз семь, как Чжоу Тун вдруг почувствовал, что силы покидают его. Он повернул своего коня и ускакал обратно в горы. Ху‑Янь Чжо погнался было за ним, но, опасаясь ловушки, вернулся и, разбив у подножья горы лагерь, стал готовиться к новому бою.

Вернувшись в стан, Чжоу Тун стал жаловаться Ли Чжуну.

– Этот Ху‑Янь Чжо очень искусный воин, – говорил он, – я никак не мог одолеть его, и мне пришлось отступить. Что мы будем делать, если он прорвется в наш стан?!

– Вот что, я только что вспомнил о Татуированном монахе Лу Чжи‑шэне, который живет в кумирне Баочжусы на горе Эрлуншань, – у него много людей. Там же находится Черномордый зверь – Ян Чжи; недавно к ним пришел еще Странствующий монах – У Сун. Все эти молодцы так храбры, что против них не устоят и десять тысяч удальцов. Самое лучшее – это отправить им письмо с кем‑нибудь из наших людей и просить о помощи. И если они помогут нам избавиться от беды, мы будем считать их своими старшими братьями и каждый месяц станем платить им дань.

– Я тоже много слышал о доблестных героях с горы Эрлуншань, – отвечал Чжоу Тун. – Боюсь только, что этот монах припомнит то, что произошло с ним здесь, и не захочет прийти к нам на помощь.

– Нет, – возразил Ли Чжун, – он порядочный, честный человек. И если мы пошлем кого‑нибудь с просьбой о помощи, он непременно приведет сюда свой отряд.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Чжоу Тун.

После этого они написали письмо и отправили его с двумя наиболее сметливыми разбойниками. Посланные мигом спустились с противоположной от расположения противника стороны горы и направились прямо к горе Двух драконов. Через два дня они были уже там, и охранявшие лагерь разбойники подробно расспросили их, откуда они и зачем пришли.

Ну, а теперь надо вам немного рассказать о кумирне Баочжусы. Во главе обосновавшегося там лагеря разбойников стояло три атамана. Главным был Татуированный монах – Лу Чжи‑шэнь, вторым – Черномордый зверь – Ян Чжи и третьим – Странствующий монах – У Сун.

Передними воротами командовало четыре человека. Первым был Золотоглазый тигр – Ши Энь, сын начальника лагеря для ссыльных в Мэнчжоу. Из‑за того, что У Сун вырезал всех родных командующего Чжана, власти обязали семью Ши Эня задержать преступника. В ту же ночь Ши Эню пришлось покинуть родной дом, и стал он бродить по свету. Вскоре родители его умерли, а сам он, узнав о том, что У Сун живет на горе Эрлуншань, поспешил туда и вступил в шайку разбойников.

Вторым главарем этих ворот был Дьявол ножа – Цао Чжэн. Когда‑то вместе с Лу Чжи‑шэнем и Ян Чжи он напал на монастырь Баочжусы и, убив Дэн Луна, присоединился к вольным молодцам. Третьим командовал здесь Огородник – Чжан Цин, и четвертым его жена Людоедка – Сунь Эр‑нян. Раньше они жили в Шицзыпо, округе Мэнчжоу, и торговали там пампушками с начинкой из человеческого мяса. Но благодаря настойчивым просьбам Лу Чжи‑шэня и У Суна, которые постоянно писали им письма, приглашая их к себе, они также прибыли сюда и вступили в шайку.

Услышав, что с горы Таохуашань пришли с письмом, Цао Чжэн вышел к посланцам, подробно расспросил их обо всем, а затем уже пошел в главное здание сообщить об этом трем главарям.

– Когда я покинул гору Утайшань, – сказал Лу Чжи‑шэнь, – то по дороге зашел переночевать в деревню Таохуа и там здорово отдубасил одного из этих мерзавцев. Но оказалось, что второй парень знает меня. Я был приглашен пожить у них в лагере, и там меня все время угощали вином. Затем они даже побратались со мной и просила стать у них главным. Но я заметил, что люди они скаредные, стащил у них несколько золотых и серебряных кубков для вина и ушел. А вот теперь они просят помочь им. Ну‑ка, приведите посланцев сюда, – приказал он, – послушаем, что они скажут!

Цао Чжэн ушел и вскоре вернулся с посланцами. Они громко приветствовали вождей и затем сказали:

– Недавно к начальнику области Цинчжоу – Му Юну прибыл военный, по имени Ху‑Янь Чжо. Этот человек мастерски дерется двумя плетками. Но в Ляншаньбо, куда его послали для уничтожения разбойников, он потерпел поражение. Сейчас начальник области поручил ему разделаться вначале с нашими лагерями – в Таохуашане, Эрлуншане и Байхушане, а затем обещал дать ему войско, чтобы тот снова отправился в Ляншаньбо и там отомстил за свое поражение. Наши начальники умоляют вас, уважаемые главари, спуститься с горы и прийти нам на помощь. А когда мы прогоним врага, наши главари с радостью придут сюда и в благодарность преподнесут вам дары.

– Наши лагери существуют каждый сам по себе и защищаются самостоятельно, – сказал Ян Чжи. Так что, по правде говоря, нам не для чего выступать и помогать вам. Однако наш отказ мог бы повредить доброму имени вольных людей, и, кроме того, эти мерзавцы, покончив с вами, могут прийти и сюда. Поэтому оставим здесь для охраны лагеря Чжан Цина, Сунь Эр‑нян, Ши Эня и Цао Чжэна, а сами втроем отправимся с вами.

Они тут же отобрали себе отряд в пятьсот пеших бойцов и больше шестидесяти всадников, затем оделись в боевые доспехи и, взяв оружие, двинулись к горе Таохуашань.

Между тем Ли Чжун, получив сведения о том, что с горы Эрлуншань к нему идет помощь, во главе отряда в триста человек спустился с горы навстречу противнику. Услышав об этом, Ху‑Янь Чжо с отрядом всадников также поспешил навстречу Ли Чжуну и, преградив ему путь, выехал вперед и стал размахивать своими плетками, готовый вступить в бой.

А надо сказать вам, читатель, что Ли Чжун был родом из города Динъюань, области Хаочжоу. Основным занятием его предков были упражнения в военном искусстве. А так как сам Ли Чжун был человеком статным и сильным, то его прозвали «Полководец, побивающий тигров». Итак, Ли Чжун спустился с горы и вступил в бой. Но даже и он не мог одолеть Ху‑Янь Чжо.

После того как они съезжались уже раз десять и Ли Чжун понял, что дела его плохи, он прекратил сражение и покинул поле боя. Заметив, что противник в военном деле слаб, Ху‑Янь Чжо пришпорил своего коня и помчался за ним в гору.

Но в этот момент Чжоу Тун, который спустился до половиныгоры и наблюдал за ходом боя, стал бросать вниз камни, каждый величиной с гусиное яйцо. Ху‑Янь Чжо повернул своего коня и помчался с горы, но тут он заметил смятение и услышал доносившиеся оттуда крики в своем отряде.

– Что случилось? – крикнул Ху‑Янь Чжо.

– Вдали показался отряд, который быстро приближает сюда! – ответили ему из последних рядов.

Услышав это, Ху‑Янь Чжо проехал в конец строя и оттуда в тучах вздымающейся пыли увидел приближающийся отряд. Впереди на белом коне ехал толстый монах. Это был не кто иной, как сам Татуированный монах – Лу Чжи‑шэнь. Подехав, он закричал:

– Где этот мерзавец, которого разбили в Ляншаньбо, а он еще осмелился приехать сюда, чтобы запугать нас?!

– Вот сейчас прикончу тебя, лысого осла, – крикнул тут Ху‑Янь Чжо, – тогда хоть немного успокою свой гнев!

Тут Лу Чжи‑шэнь стал вращать своим железным посохом, а Ху‑Янь Чжо, взмахнув сразу двумя плетками, ринулся на него. Всадники то съезжались, то разъезжались, а бойцы с обеих сторон издавали боевые кличи. Уже более сорока раз съезжались противники, но все еще нельзя было сказать, кто из них выйдет победителем.

«Ну и сила у этого монаха!» – восхищался в душе Ху‑Янь Чжо.

В это время забили в гонг, бойцы разъехались и отошли со своими отрядами в сторону, чтобы немного отдохнуть. Однако Ху‑Янь Чжо не мог долго терпеть и, пришпорив своего коня, выехал из рядов и громко крикнул:

– Эй ты, разбойник‑монах! Выезжай еще раз, и уж теперь мы будем биться не на жизнь, а на смерть.

И вот, в тот момент, когда Лу Чжи‑шэнь готов был вступить в бой, Ян Чжи крикнул:

– Дорогой брат! Отдохни немного. Посмотри лучше, как я захвачу сейчас этого мерзавца!

Сидя на коне, размахивая своим мечом, он ринулся вперед и вступил в бой с Ху‑Янь Чжо. Они съезжались уже более сорока раз, но опять‑таки нельзя было определить, на чьей стороне перевес. Ху‑Янь Чжо и в этот раз втайне одобрил искусство своего противника.

«Откуда только взялись эти два молодца?! – думал он. – Как они сильны! Это, конечно, не простые разбойники!»

А Ян Чжи между тем, убедившись в высоком мастерстве Ху‑Янь Чжо, сделал вид, что промахнулся, и, повернув коня, помчался к своему отряду. Ху‑Янь Чжо не стал преследовать своего противника, сдержал коня и тоже отъехал. Оба отряда отошли друг от друга.

Лу Чжи‑шэнь стал держать совет с Ян Чжи и сказал:

– Мы в этой местности впервые и потому не должны разбивать свой лагерь близко от противника. Давай пока отступим ли на двадцать, а завтра снова подойдем и будем драться.

Они отвели свой отряд за ближайший хребет и разбили там лагерь.

А Ху‑Янь Чжо сидел расстроенный в своем шатре и размышлял:

«Я надеялся на то, что победа здесь достанется мне легко и я сразу же покончу с этими разбойниками. Откуда мог я знать, что встречу таких сильных противников! Что за несчастная судьба у меня!»

В то время когда он, не зная, что предпринять, сидел так и размышлял, к нему явился посланец от начальника области Му Юна и сказал:

– Начальник области приказал вам, командир, вернуться с отрядом в Цинчжоу для обороны города. Главари разбойников из Байхушаня – Кун Мин и Кун Лян – ведут свои войска в Цинчжоу, чтобы напасть на тюрьму. Опасаясь, что они могут разграбить казну, начальник области командировал меня сюда с тем, чтобы просить вас вернуться и охранять город.

Ху‑Янь Чжо воспользовался этим случаем и в ту же ночь отвел свой отряд в Цинчжоу.

А на следующий день Лу Чжи‑шэнь, Ян Чжи и У Сун, размахивая знаменами, с воиственными клича снова повели свои отряды в бой. Но когда они спустились с горы, то увидели, что там никого нет. Это даже напугало их. Тем временем Ли Чжун и Чжоу Тун сошли со своими бойцами с горы и, приветствуя низкими поклонами прибывших главарей, пригласили их к себе в лагерь. Там они приказали зарезать баранов и забить лошадей и устроили в честь гостей пир. В то же время они распорядились, чтобы во все концы были высланы дозоры.

Но продолжим наш рассказ о Ху‑Янь Чжо. Когда он подъехал к городу, то увидел, что туда подошел и другой отряд во главе с разбойничьими атаманами лагеря на Байхушане, детьми почтенного Куна – Кудрявым – Кун Мином и Одиночным огнем – Кун Ляном. Эти братья поссорились с одним соседом‑богачом, уничтожили всю его семью, а потом собрали вокруг себя человек семьсот удальцов, обосновались на горе Байхушань и стали заниматься грабежом.

Их дядя по имени Кун Бинь, был арестован начальником области Му Юном и посажен в тюрьму. И вот теперь Кун Мин и Кун Лян собрали свой отряд и пришли в Цинчжоу за тем, чтобы напасть на город и освободить своего дядю. Они тоже заметил подошедший к городу отряд Ху‑Янь Чжо. Обе стороны тотчас же расположились в боевом порядке и приготовились к решительному сражению.

Верхом на коне Ху‑Янь Чжо выехал из строя. Начальник области Му Юн в это время находился на башне городской стены и наблюдал за тем, что происходит. Он видел, как Кун Мин, держа в руках копье, выехал на своем коне вперед и ринулся на Ху‑Янь Чжо. Всадники съехались, и бой начался. Они схватывались более двадцати раз. Ху‑Янь Чжо очень хотелось показать начальнику области Му Юну свои способности и, убедившись в том, что в военном искусстве его противник довольно слаб и может лишь защищаться, Ху‑Янь Чжо усилил натиск и быстро захватил Кун Мина в плен. После этого Кун Ляну не оставалось ничего другого, как отступить со своим отрядом.

Находясь на башне, начальник области Му Юн видел все и, махнув рукой, приказал Ху‑Янь Чжо преследовать врага. Ху‑Янь Чжо бросился в погоню и сразу же захватил в плен более ста разбойников. Отряд Кун Ляна был полностью разгромлен, и бойцы его разбежались кто куда мог. А с наступлением вечера уцелевшие разбойники отыскали какую‑то старую заброшенную кумирню, где и расположились на отдых.

Между тем Ху‑Янь Чжо, захватив в плен Кун Мина, привез его в город и явился к Му Юну. Му Юн был очень рад успеху Ху‑Янь Чжо и тут же приказал надеть на Кун Мина тяжелую кангу и посадить его в ту же тюрьму, где сидел Кун Бинь. Затем он наградил всех бойцов и устроил пир в честь Ху‑Янь Чжо. Когда Му Юн спросил его о том, что произошло у горы Таохуашань, Ху‑Янь Чжо ответил:

– Справиться с этим делом было так же легко, как поймать черепаху в кувшине. Но к ним на помощь подоспел другой отряд разбойников, где находился один монах и еще какой‑то темнолицый парень. Я дважды сражался с ними, но безуспешно. Оба они обладают высоким военным мастерством, и эти люди, конечно, не обычные разбойники. Поэтому я и не смог пока захватить их.

– Этот монах, – сказал Му Юн, – служил в управлении командующего пограничными войсками старого Чжуна, зовут его Лу Да. Затем он постригся в монахи, и его стали называть Татуированнтый монах – Лу Чжи‑шэнь. А темнолицый парень раньше тоже был командиром и служил в дворцовой охране в Восточной столице. Зовут его Черномордый зверь – Ян Чжи. Там у них есть еще Странствующий монах, по имени У Сун, который был командиром и прославился тем, что убил тигра на перевале Цзин‑ян‑ган. Эти три молодца обосновались на горе Эрлуншань и грабят окрестное население. Не раз уж отбивались они от правительственных войск, убили человек пять уполномоченных по борьбе с разбойниками, но до сих пор их так и не удалось еще выловить.

– Я сам убедился в том, что они очень искусно владеют оружием, – сказал Ху‑Янь Чжо. – И надо сказать, что командиры Ян Чжи и Лу Да заслуженно пользуются своей славой. Но раз уж я оказался здесь, то непременно выловлю их всех до одного и доставлю живыми в ваше распоряжение, господин начальник!

Слова эти очень обрадовали Му Юна. Когда пир закончился, хозяин пригласил Ху‑Янь Чжо в комнату для гостей отдохнуть. Но говорить об этом мы больше не будем.

Давайте вернемся к Кун Ляну. В то время как он продвигался вперед с остатками своего отряда, из лесу вдруг выскочил отряд всадников во главе со Странствую монахом – У Суном. Увидев его, Кун Лян поспешно соскочил с коня и, отвешивая ему земной поклон, спросил:

– Как ваше здоровье, доблестный герой?

У Сун поспешил ответить на приветствие и, подымая Кун Ляна, сказал:

– Я слышал о том, что вы с братом обосновались на горе Байхушань и хотите бороться за справедливое дело. Много раз собирался я навестить вас, но, во‑первых, никак не мог отлучиться, да и, кроме того, дорога к вам трудна. Вот так до сих пор и не удавалось с вами встретиться. Но что привело вас сегодня сюда?

И тут Кун Лян рассказал о том, как они с братом отправились спасать своего дядю Кун Биня и как брат Кун Мин попал в беду.

– Ну, ты особенно не волнуйся, – успокаивал его У Сун. – У меня есть несколько друзей, которые собрались на горе Эрлуншань. А так как сейчас правительственные войска из Цинчжоу теснят Ли Чжуна и Чжоу Туна, – главарей шайки с горы Таохуашань, – мы и пришли сюда помочь им. Наши атаманы Лу Чжи‑шэнь и Ян Чжи со своими молодцами первыми вступили в бой с Ху‑Янь Чжо. Они бились с ним не на жизнь, а на смерть целый день, но потом, неизвестно почему, Ху‑Янь Чжо ночью вдруг исчез. А главари из лагеря Таохуашань пригласили нас к себе, устроили пир и преподнесли нам вороного коня с белоснежными копытами. И вот сейчас я с передовым отрядом возвращаюсь к себе в горы, а Лу Чжи‑шэнь и Ян Чжи следуют за мной. Что ты скажешь, если я попрошу их отправиться в Цинчжоу и освободить твоих дядю и брата?

В ответ на это Кун Лян стал кланяться и благодарить У Суна. Они ждали довольно долго, когда, наконец, показались отряды Лу Чжи‑шэня и Ян Чжи. Главари ехали впереди рядом друг с другом. Представив им Кун Ляна, У Сун рассказал:

– Когда‑то в поместье Кунов я встретился с Сун Цзяном, и мы доставили им много беспокойства. А так как мы боремся за справедливое дело, то не собрать ли нам отряды со всех трех гор, для того чтобы напасть на Цинчжоу? Мы прикончим начальника области Му Юна, захватим Ху‑Янь Чжо и заберем казну и продовольствие для нашего лагеря. Что вы на это скажете?

– Я совершенн с вами согласен, – отвечал Лу Чжишэнь. – Только надо сейчас же послать людей на Таохуашань, передать Ли Чжуну и Чжоу Туну, чтобы они вели сюда своих молодцов. Тогда мы сможем напасть на Цинчжоу сразу с трех сторон.

– В этом городе очень крепкие стены, – сказал тут Ян Чжи. – Да и войско довольно сильное. К тому же там сейчас находится этот храбрец Ху‑Янь Чжо. Не подумайте, что я струсил, но если уж идти на Цинчжоу, то послушайте что я вам скажу, тогда этот город легко можно будет взять.

– Мы очень хотели бы выслушать вас, дорогой брат, – сказал У Сун.

И хотя Ян Чжи сказал всего несколько слов, на что ему потребовалось времени не больше, чем на один прием пищи, но так уж, очевидно, было предопределено что… все дома в городе Цинчжоу были разорены дотла и лишь дым клубился над руинами. Каждый герой горел нетерпением вступить в бой.

О том, что сказал Ян Чжи, вы, читатель узнаете из следующей главы.

Глава 57