Клык и его последняя битва 3 страница
Часть вторая.
Один год спустя.
Клык и Караул
У моего домика есть отличная веранда. Когда у меня нет других дел, я сажусь на этой веранде лицом к далеким холмам на горизонте, смотрю на закат и занимаюсь какой ни попадя мелкой работой. Лишь бы руки были заняты. Тогда мысли текут плавно, сами собой, складываясь в понимание неясных до того вещей или дел.
Это одно из немногих занятий, что приносит мне настоящее удовлетворение и отдых. Я никогда не думаю о чем-то конкретном, мысли сами разбредаются по тайникам памяти и вытаскивают на лицезрение то, что им по вкусу.
В этот день закат был особенно впечатляющим. Тонкие перьевые облака тянулись из-за горизонта, обещая назавтра смену погоды, а солнце брызгало на них красной слезой, заливало весь горизонт своей печалью и вообще вело себя почти неприлично для совсем недолгой разлуки с нашим миром.
Такой умиротворяющий вечер я просто не мог пропустить. Сидя на веранде, резал узор на клинке своего костяного ножа и мысли мои разбрелись куда-то совсем далеко. Мысли словно прибой накатывались на мою голову, постепенно отдаляясь назад и оставляя на поверхности островки прошлого.
Пальцы привычно двигали металлический инструмент, затейливая петля уже почти наполовину обняла внешнюю сторону клинка, когда калитка в моем низеньком заборчике скрипнула и по дорожке к моему дому двинулся человек.
Мной овладело раздражение, смешанное с некоторой долей удивления. Человек был высокого роста, плотного телосложения, одет в нечто похожее на серую полевую форму вояк из Центра Исследования Зоны и был мне абсолютно незнаком. Я не вожу в Зону последышей – так я называю тех, кто идет за сталкером – и не сбываю хабар кому попало. Об этом в округе знали все и это означало, что парень либо ошибся домом, либо пришел просить копии моих карт. Я обычно не отказываю, после некоторой проверки, почти никогда, только не приносят мои карты сталкерам наживы. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Поэтому, к тому моменту, когда незнакомец подошел к веранде, я уже был зол на него. Испортит сейчас вечер мне и жизнь себе. И все из-за какой-нибудь глупой идеи, что поселилась у него под кепкой от безделья.
Он подошел вплотную, насколько позволяло ограждение веранды, и уставился на меня тяжелым взглядом из-под густых бровей. В моей голове автоматически запустилась работа по анализу внешнего вида пришельца. За первые полсекунды в памяти отложился крупный нос и здоровенная нижняя челюсть, серо-зеленые глаза и, затягивающееся почти до неприличия, молчание. Но я был хозяином в своем доме и не собирался ничего говорить – ведь это он ко мне пришел, это ему что-то от меня надо. Глаза продолжали ощупывать названного гостя, отмечая нешуточную мускулатуру, неопределенный возраст от тридцати до сорока, мрачное выражение лица и короткую стрижку под скромной, по размерам, кепкой совсем невоенного вида. Я смотрел на него в упор, не меняя выражения лица, пока он изучал меня с не меньшей тщательностью и все это мне уже начинало надоедать.
– Клык? – утвердительно вопросил, наконец, незнакомец. – Мне надо в Зону, причем побыстрее.
Вот так, ни больше, ни меньше. Я еще не произнес ни звука, а здоровяк уже видимо выполнил свою основную миссию и на лице у него, казалось, проступило выражение «ну когда выходим-то?». Эта выходка так меня рассмешила, что все мое раздражение улетучилось без следа. Парень собрал бы полный аншлаг как лучший юморист года, если бы здесь присутствовали те десятки и сотни молодых сталкеров, туристов, военных начальников и головастых парней из Центра, которым я отказывал, не обращая внимания на деньги, угрозы, попытки разжалобить или уговорить. Я хожу в Зону один. И это основная причина того простого факта, что я еще жив и более-менее здоров. Более-менее со дня той ходки… Я поймал себя на том, что опять невольно возвращаюсь, тянусь мыслями в прошлое. Не время. Я посмотрел в глаза незнакомца, улыбнулся…
– Вечер добрый, – сказал я самым вежливым своим голосом, стараясь, чтобы распирающий меня сарказм был не очень заметен. – Вы ошиблись не только домом, но и населенным пунктом.
Здоровяк растерянно моргнул, кивнул, видимо производя запоздалый ритуал приветствия, и уставился на меня самым вопросительным из всех виденных мной взглядов. В этот момент он стал похож на медведя-мутанта, пришедшего к лагерю ученых попросить закурить, и впавшего в транс по поводу возникшей суматохи.
– Самый быстрый способ добраться до Зоны, – сладким голосом продолжал я, – это взять в аренду вертолет или параплан, а имеются они только на военном аэродроме в тридцати километрах отсюда. Так что Вам надо сейчас выйти на Перекресток Трех Дорог и поймать попутку. Может, кстати, и попутка завезет Вас прямо в Зону – поговорите с водителем, дайте на пузырь.
Он смотрел на меня изучающе, явно понимая, что над ним просто издеваются. Потом сунул руку в карман и вытащил пачку банкнот не самого маленького достоинства.
– Я заплачу, – сказал он уверенным голосом, протягивая всю эту гору денег. – Мне нужно в Зону и не туда, куда пойдешь ты, а туда, куда скажу я.
Мрачное выражение так и не покидало его тяжелого лица и я забеспокоился: может быть, это молодой сталкер, повредившийся разумом? Или, что еще хуже, и вовсе не человек? А что, такие случаи известны. Лезет нечто из Зоны, обходит все блокпосты и патрули, и появляется среди людей в людском обличии.
Я поднялся, демонстративно не замечая протянутых мне денег, дунул на костяной нож, провел по плоскости большим пальцем и убрал в наручные ножны. Здоровяк так и стоял с протянутой рукой и мрачно смотрел на меня из под сдвинутых бровей.
– Человек, который посоветовал Вам обратиться ко мне, солгал, – сказал я ему уже своим обычным голосом. – Я не гид по Зоне, а если Вам кто-то сказал, что я – сталкер, не верьте – все это злая клевета. У меня много врагов, желающих засадить меня за решетку.
И повернулся, чтобы уйти в дом.
– Я еще ни с кем не разговаривал с тех пор, как прибыл сюда, – тихо донеслось из-за спины. Голос у гостя, отметил я про себя, изрядно смягчился. – Просто выслушай меня, а потом делай, как знаешь.
Незнакомец явно врал, но что-то было в нем такое, что заставило меня вернуться на свое место, предложить ему плетеное кресло напротив и выслушать весь бред, который он сочинял, вероятно, не одну неделю.
Общий смысл рассказанного, сводился к следующему. Помимо разнообразных людей, бродящих по Зоне в поисках денег, славы, власти и прочего низменного начала, существовала по меньшей мере одна группа единомышленников, которые изучали Зону издалека, даже не пытаясь приблизиться к ее зыбким материальным границам.
– Понимаешь, – словно небольшой трансформатор, гудел гость, – Зона помимо материального воплощения, имеет и более тонкую структуру, существование которой, обычной наукой даже не рассматривается. И люди с повышенной чувствительностью и специально обученные, почувствовали появление Зоны даже раньше, чем случилась катастрофа в Чернобыле.
– Экстрасенсы что ли? – спросил я скептически.
– Мы не любим, когда нас так называют, – кротко ответил он и я окончательно расслабился, уяснив, что псих, появившийся в моем доме, не опасен. Посижу, послушаю – чем не приятное продолжение вечера?
В общем, где-то далеко группа людей с повышенными возможностями восприятия (я чихнул, но внимания на меня не обратили) все это время следила за Зоной издалека, так сказать на уровне ощущений. И достигли в этом деле таких успехов, что считали себя адептами Зоны ничуть ни в меньшей степени, чем хорошо известные сталкеры (Я поймал себя на том, что мне уютно в компании этого странного человека, рассказывающего мне современную красивую легенду о тайном обществе мудрых людей). Все шло своим чередом и люди из этого общества просто изучали Зону по-своему. У них тоже были потери. Кое-кто сошел с ума, кто-то бросил все, не выдержав постоянного напряжения (водку пить надо чаще, лениво подумалось мне), было даже два смертельных случая с непонятными проявлениями на теле жертв.
Здесь я впервые заинтересовался по-настоящему. Человек, по его словам, впервые приблизившийся к Зоне, довольно точно описывал симптомы поражения «мозговой хлопушкой». Достал сведения в Центре Изучения Зоны и теперь морочит мне голову?
Но самое неприятное началось около полугода назад. В этой, с позволения сказать, «Зоне», появилось нечто и вовсе кошмарное, вполне разумное и весьма агрессивное. За неделю четыре человека из общества отправились в психушку, а труп еще одного нашли в закрытой изнутри комнате, причем горло его было просто перегрызено кем-то слюнявым и зубастым.
На этом месте повествования меня впервые пробрало. Человек напротив меня был хорошим рассказчиком и абсолютно верил в то, что говорил. В наступивших уже сумерках, мне стало не по себе.
Наиболее продвинутые адепты собрали все свои силы и произвели единовременный массовый «ментальный заход в «Зону» и много чего узнали нового, но главное, что стало ясно, это то, что их новый и опасный враг имеет вполне материальное тело. Причем для Зоны это создание в общем-то тоже не совсем родное, но откуда оно взялось и чем там занимается – было абсолютно неясно. Что могли придумать несколько десятков городских жителей, до того момента не видевших врага страшнее, чем таракан? Они установили «круглосуточное мысленное наблюдение за «Зоной» и решили отправить в настоящую материальную Зону своего человека, чтобы он попробовал найти это существо и, по возможности, уничтожить его.
– Ну и? – немного грубовато поинтересовался я, уже заинтригованный этой историей, но не желая показывать это.
– Он погиб, – коротко ответил человек напротив и замолчал.
– И отправили тебя? – я вспомнил свои сомнения и мой вопрос прозвучал несколько насмешливо. Уж больно хорошо представил себе, как приезжает сюда такое вот чудо и нанимает местных мародеров, чтобы те проводили его в такое-то место. Наверно эти же мародеры его и хлопнули, а теперь сюда приехал его последователь. И мародерам сегодня, в предвкушении новой добычи, будут сниться сладкие сны.
– Я – седьмой, – устало сказал он. – И я – последняя надежда нашего общества, а может и много кого еще.
Не могу сказать, что я был сильно поражен. Но удивить меня ему удалось. Видимо, мое лицо отразило мои впечатления, и мой гость продолжил рассказ. По его выходило, что все прибывающие сюда люди с мародерами не связывались, а под разными предлогами умудрялись проникать в Зону с военными, учеными и только раз наняли сталкера. Причем предварительно проверяли его всем сообществом на расстоянии.
– Имя, – спокойно сказал я.
– Арнольд, – с готовностью отозвался незнакомец.
– Очень приятно, но меня интересовала кличка сталкера.
– А-а… Дворник.
Ситуация становилась все интересней. Дворника я знал. Как знал и то, что сгинул этот опытнейший сталкер пару месяцев назад. Бредовая история начала обрастать правдоподобными подробностями. Не дождавшись моих комментариев, Арнольд продолжал свою сагу.
Нечто живущее в Зоне с каждым днем все крепчало и увеличивало свое присутствие в головах несчастных «мыслительных сталкеров». Народ держался как мог, но периодически то одного, то другого постигала печальная участь уже больных товарищей. Они пытались закрыться и навсегда забыть о полученном опыте, но стали вдруг с ужасом замечать, что неведомое существо проникает также в головы и других людей, не имеющих к ним никакого отношения. Уничтожение злого призрака стало единственной целью группы.
– Если я не смогу этого сделать, у остальных просто не останется времени. Сейчас они прикрывают меня от этого существа, а сами сходят с ума один за другим, – печально завершил свою историю Арнольд. Теперь его лицо хоть и выражало прежнюю твердость, но все же стало еще более печальным, как будто собрался заплакать камень.
– Не рыдай, – сказал я ему. – Ваш массовый психоз дело, конечно, удручающее, но это давно уже лечат. Лучше скажи: откуда ты узнал мой адрес и мое имя?
Он потемнел лицом, но сдержался и немного посопев, сказал:
– Я понимаю, что в это трудно поверить, но мне просто придется рассказать наиболее странную часть своей истории. Я ничего не сочинил, расскажу как все было, а дальше думай что хочешь.
Он еще немного посопел и начал неуверенным голосом:
– Две недели назад мне приснился сон. Как будто сижу я на лесной поляне и подходит ко мне человек. Толстый такой, в костюмчике, в очках. Посмотрел на меня, так участливо, и сказал, что знает сталкера, который может нам помочь. Объяснил, как и куда ехать, сказал, что зовут этого сталкера – Клык и наказывал поторопиться. Сон был очень реальный, а в нашем знании мы снам придаем особое значение. Я поутру рассказал все остальным и мы решили попробовать. Какая разница, ведь мы ничего не теряли. И вот я тут. И это оказалось правдой.
Я уже собирался начинать операцию по выдворению печального гостя вон, поскольку последний его ход мне абсолютно не понравился и попахивал наглой ложью, когда Арнольд вдруг добавил:
– И еще он просил передать тебе привет от Прыща и сказать, что далеко не все, что чем-то кажется, им же и является. Я, понимаю, что все это выглядит как откровенная глупость…
Я его уже не слушал. Мысли ураганом, неконтролируемым потоком подняли все те воспоминания, подавленные мной чувства и сомнения. То, что он только что мне сказал, было невозможно. Даже если бы сейчас этот двухметровый детина превратился бы в прекрасную царевну, я и то удивился бы меньше. На минуту у меня в голове воцарилась полная неразбериха. Он не мог знать о Прыще, потому, что этого вообще никто не знал. Я и сам не раз думал, что не было ничего загадочного в той ходке, что сталкерские будни подкосили душевное здоровье, но керамический пистолет, лежащий в тайнике всей своей твердой материальностью убеждал меня в обратном. В конце концов я просто принял это как часть игры, как данность, которой все равно считают ее реальной или нет. И вот новый кусок этой данности. Арнольд, сам не верящий в то, что говорит, нанес очередной удар по моему привычному восприятию мира. Ведь данность – данностью, но когда появляются подтверждения того, что мучает тебя неопределенностью уже почти год, мозги все-таки вскипают.
Но раз так, о походе в Зону не могло быть и речи. И без того опасное дело, превращалось, при всех заданных условиях, в чистое самоубийство. О чем я и поставил в известность своего гостя.
– Так ты мне поверил? – Изумился этот болван. – Значит, и у тебя все совпало!
– Это не твое дело, – жестко отрезал я, ненароком думая про то, что этот день мне запомниться надолго. – Слышал ли ты, что я тебе сказал? Я не могу тебя вести.
Он, казалось, очнулся:
– Но люди… Они гибнут там и сходят с ума…
– Я не настолько альтруист, чтобы отдать свою жизнь за чью-то глупость.
– Но почему ты все время говоришь о гибели? Я только прошу отвести меня туда, где я почувствую присутствие той твари и все. Потом можешь уходить.
– Я не могу идти в Зону с бараном, идущим на добровольное заклание. – Мои слова звучали спокойно, но я старался не встречаться с ним взглядом.
– Но почему заклание? Я иду на бой! И я не собирался возвращаться с самого начала. Древние викинги мечтали умереть в бою. Чем мы хуже бородатых варваров? Валгалла для каждого своя, и каждый попадает туда по-своему. Почему-то мне кажется, что это гораздо лучше, чем пускать пузыри в дурдоме.
В его словах, невзирая на дурацкую патетику, была логика и я заколебался. Он интриговал меня своими рассказами о другом, малоизвестном мире, он упомянул человека, который иначе, чем в этом самом мире и не мог нигде находиться, он не хотел ничего, кроме возможности добраться до какой-то определенной точки и впервые в жизни у меня не появилось ощущения опасности от соседства с потенциальным последышем. Мне необходимо было подумать.
– Уже поздно, – сказал я Арнольду. – Идти тебе некуда, так что заходи и ложись на мою кровать. А завтра – разберемся.
– А как же ты? – забеспокоился он.
– Если я поведу тебя в Зону, а это все еще маловероятно, тебе придется подчиняться мне абсолютно. Начинай привыкать. Делай, как я тебе сказал.
* * *
Ночь была на исходе. Пачка сигарет превратилась в окурки, а двухлитровый термос кофе расстался с последней жидкостью в пользу моей кружки. Я не понимал, что со мной происходит. Я не должен был идти в Зону ни в коем случае. И ощущал, что должен идти. В какой-то момент я плюнул на все, принял решение и разом успокоился. Мысли словно мотыльки кружились со вчерашнего вечера в моей несчастной голове. Как? Почему сейчас? Для чего? У меня уже было состояние полной погруженности. Как будто я уже шел по Зоне. Память словно издеваясь продолжала подкидывать мне картины из прошлого. Из прошлого которого не было.. Не было! …или было?
Мне было все равно, зачем Арнольд идет в Зону. Что-то из рассказанного им, видимо правда, что-то – наверняка ложь. Может быть и верно, что люди с определенным складом ума могут общаться с призрачными остатками мертвого человечества, что же касается опасной твари в зоне – мне показалось, что это просто навязчивая идея. Очень может быть, что Арнольд испытывает страх от угрозы мысленного насилия, очень может быть, что в далеком городе сборище чудиков несет круглосуточную вахту по защите уехавшего товарища, но все это, было настолько абстрактно, что меня почти не касалось.
Зато меня касался его сон. Я привык считаться с такими необъяснимыми вещами. Еще будучи учеником сталкера-шамана, я неоднократно убеждался, что Зона любит устраивать неожиданные псевдослучайности, сводя воедино части какой-нибудь не решаемой до того головоломки.
В общем, что там греха таить: решение помочь Арнольду отрастило большую часть туловища, питаясь надеждой на решение моей личной загадки.
Арнольд вышел из дома, когда почти рассвело. У меня практически все было готово, но с разговором я решил немного повременить, так как теперь следовало позаботиться о спутнике. Но сперва я дал ему умыться и накормил яичницей с беконом. За все это время Арнольд ни задал ни одного вопроса, хотя некоторое напряжение в нем я ощущал достаточно явственно. Это мне понравилось. Выдержка есть, парень, несмотря на критичность ситуации, достаточно спокоен.
– Выходим на закате, – сказал я, доставая сигарету. Мы только что устроились на веранде с чаем и Арнольд так и замер с кружкой в руке. Глаза его вспыхнули радостным блеском и я очередной раз удивился: надо же как радуется человек, отправляясь на верную смерть. – Я поставлю массу условий и все они должны быть выполнены, – добавил я, чтоб несколько омрачить его радость, но он мгновенно ответил, что согласен на все. Тьфу! Я почувствовал досаду на этого балбеса и некоторое время молчал, потягивая табачный дым вперемешку с травяным чаем.
– Забудь свое настоящее имя. Услышат его те, кому лучше не знать его и считай, что нет тебя. Будешь остаток недолгой жизни бродить по болотам полумертвым чучелом и никто тебе уже не поможет. Я буду звать тебя … э-э…мм…
– Товарищи зовут меня иногда Караулом, – смущаясь подсказал Арнольд. – Это за то, что однажды…
– Не надо, – прервал я его. – Караул – так Караул. И все тут. Никаких обоснований и связей. Итак, Караул, главная твоя задача подчиняться мне безприкословно. Я и так из-за тебя лезу в тухлое дело.
Караул немедленно извлек пачку денег и положил на край кофейного столика.
– Это плата за риск. Здесь, – он назвал сумму, заработать которую я мог бы разве что ходок за пять. – И прошу довести меня только до определенной точки. Дальше – будет даже лучше, если ты уйдешь. Схватка будет невероятно смертельной и ты можешь мне помешать.
Все это он выложил с крайне серьезным видом, а под конец даже пустил пару героических нот, что разозлило меня окончательно. Болван не понимал, что есть разница между книжным геройством и океаном дерьма, который в реальности приходится преодолевать некоторым героям. Уж в Зоне-то – определенно. А может дядя ничего серьезней ковбойских фильмов в жизни не видал. Я забрал деньги и достал свой запасной стеклянный нож:
– Держи. Я не хожу в Зону с металлическими ножами, поэтому свой оставишь здесь. Это стекло изготовлено таким образом, что по прочности уступает оружейной стали совсем немного. Все, что есть в мешке металлического – также оставишь здесь.
Через полчаса, заменив ему часть снаряжения, я отправился подремать, наказав Караулу никуда не ходить, а просто заняться тем, что ему больше всего по душе. У меня оставалось странное чувство, что я упустил нечто важное, что какие-то мои действия удивляют меня самого, но я отложил размышления об этом на потом. Вернусь – разберусь.
* * *
Мы вышли на закате. Мой плоский рюкзак был чуть толще, чем обычно. Пришлось взять с собой больше вещей в расчете на неопытность Караула. Мой спутник пока не доставлял мне никаких хлопот и шел сзади, отягощаемый своим нелепо раздутым рюкзаком. Что он туда умудрился напихать я так и не понял. Вроде бы мы вместе перебирали его немудреное барахло и ничего массивного там не было.
Шли ходко, без привалов и через пару часов после полуночи добрались до периметра. Здесь первый раз остановились. Неспешно перекусили, наблюдая при свете полной луны за дорогой внутри двойного ограждения колючей проволоки. Все было спокойно. Несколько левее того места, где мы сидели в кустах, проволочное заграждение блестело иначе, чем на всем остальном видимом пространстве и я предположил, что там уже готов проход. Подобравшись вплотную к этому месту, я действительно обнаружил аккуратную дыру в ограждении. Во втором заборе была проделана такая же дорога. Я тихо свистнул Караулу и через минуту мы уже уходили от колючки.
Что-то мне не нравилось в происходящем. Но что именно – никак не понималось. Дыра эта в заборе. Явно свежий лаз – значит кто-то прошел здесь недавно. Иначе днем патруль доложил бы куда следует и дыру бы заделали. Мысли ровно выстраивались в строгий логический узор. Ведь это только кажется, что колючка не особо какая преграда. Все что может остановить случайных людей, здесь организовано в полном объеме. И сколько периметр спас человеческих жизней – того, наверное, не знает никто. А ведь из Зоны всякая нечисть тоже пытается проникнуть во внешний мир. И ничего крупнее крысы через целый периметр пробраться не может. Потому повреждения колючки регулярно латаются, подходы – минируются, а уж сигнальным ракетам на растяжках, клубкам тонкой проволоки и незаметным шипастым шарикам на земле счет даже не ведется.
Караул вел себя примерно. Он шел сзади, почти перестал сопеть, когда я предложил ему вести себя потише, и даже предложил понести мой рюкзак. Я даже не нашелся что сказать. Просто проигнорировал его реплику и только ускорил шаг. Он ничего не видел в темноте, но шел за мной на слух без единой жалобы.
Через час он остановился. До условной границы Зоны было рукой подать, но он повертел головой и сказал, что предмет наших поисков находится значительно левее. Смысла пробираться по Зоне туда не было и мы двинули в обход по, обычному пока, лесу.
Нарваться на неприятности можно было и тут. Аномалий, синей плесени и огненного пуха здесь пока не было, но любая движущаяся нечисть могла добраться сюда безо всяких проблем. В чем мы вскоре и убедились. Собственно, ситуация получилась идиотская.
Обходя вывороченное с корнем дерево, Караул вдруг замер и шепотом сообщил, что чувствует нечто странное справа. Мы остановились и долгое время прислушивались в утренней тишине. Я ничего не слышал и никакого особого беспокойства не испытывал. Но привычка сталкера к перестраховке взяла вверх и я достал из рюкзака свой пневматический игольчатый пистолет.
– Стой на месте, – шепнул я Караулу и двинулся по кругу, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Осторожно ступая по прелой коричневой листве, я обошел предполагаемое место, вызвавшее беспокойство Караула и чуть не уперся носом в спину карлика.
Шок был настолько силен, что я даже завопить не смог от ужаса. Хотя очень хотелось. Так и стоял, словно дерево, боясь шелохнуться, боясь вздохнуть. Несколько секунд прошло в гробовой тишине. Море адреналина, хлынувшее по венам, вычистило мозги и я, начиная соображать, стал медленно поднимать руку с пистолетом на уровень бледной и лысой головы монстра. Бить нужно только в голову. Иначе эта штука разорвет меня на сотню маленьких сталкеров быстрее, чем я успею сплюнуть.
Пистолет уже смотрел в кожистую голову, карлик был неподвижен, но оставалась последняя трудность: пистолет стоял на предохранителе. Почему-то именно в этот момент я сообразил, что если бы Караул не учуял этого монстра, мы бы сейчас уже были сложены аккуратными горками свежего мяса.
Я сбросил предохранитель большим пальцем и сразу нажал на курок, но эта штука успела резко повернуться на звук. На долю секунды наши глаза встретились. Мне показалось, что я прочел в этих глазах нечто большее, чем желание убивать или пожирать. Карлик как-то по-своему удивился. Я был готов поклясться, что он впал в такой же шок, как и я за минуту до этого. И причина этого шока заключалась в том, что он не услышал меня. Точнее не услышал мои мысли. Ведь карлики чуяли жертву задолго до ее появления в зоне видимости. Все называли это телепатией, но точного понимания происходящего так до сих пор и не было.
Все это мелькнуло в моей голове одновременно с громким хлопком и толстая игла с противным звуком вошла в белый морщинистый лоб. Я впервые бил карлика из своей пневматики и был приятно удивлен, разглядывая застывший в последней судороге комок мышц, в которое монстр превратился под воздействием яда из иглы. После такого попадания он при всем желании уже не смог бы нам навредить. А ведь бывали случаи, когда такой вот малыш, расстрелянный перед этим из «калаша», последним приветом успевал отправить к праотцам пару-тройку человек.
Тело карлика, точнее то, что от него осталось, необходимо было сжечь. Иначе через сутки какая-то часть монстра прорастет в земле, а еще через двое, поднимется над этим местом рыхлый холмик и вылезет из него контроллер. А может и не контроллер вовсе, а только нечто очень похожее на контроллера.
Один чудак из числа ученых-одиночек, мой давний знакомый и частый собутыльник, рассказывал мне как-то свою версию происхождения монстров Зоны и их связи между собой. Вырисовывалась любопытная схема, которую, впрочем, я постарался сразу же из головы и выбросить. Уж больно откровенно во всем этом попахивало интересами военного ведомства. Что для сталкера – всегда верный тухляк. Ходили слухи, что одного сталкера не постеснялись даже вертолетами и спецназами из Зоны выкуривать, когда он узнал что-то лишнее.
Так вот, схему-то я постарался забыть, только вспоминалась мне она время от времени, особенно когда кое-что именно по ней и складывалось. И по этой схеме карлик с контроллером был связан процессом репродукции. Может и не так явно, но связан. А это уже другой расклад. И совсем другие проблемы. Лучше об этом даже не думать.
Я позвал Караула и достал из рюкзака пакет с нужным составом. Таких пакетов у меня в рюкзаке – десятка два, места они занимают немного, а применять их можно по-разному. Этот пакет я аккуратно вскрыл ножом, обсыпал все, что осталось от карлика и землю вокруг, вытащил охотничьи спички и приготовился ненадолго открыть филиал крематория.
Через пару минут Караул присоединился ко мне и я бросил спичку на труп карлика. Порошок мгновенно вспыхнул, огонь весело побежал по кругу и в течение нескольких секунд хрумкал и чавкал поедая монстра и еще полметра земли под ним. Бело-голубое пламя разогнало предрассветную серость на несколько метров вокруг и мы стояли как два пионера у одноименного костра. Караул впечатленный зрелищем, принялся расспрашивать что за порошок да как такой сделать, но я быстро навел порядок, сказав, что иногда карлики охотятся парами. Мы давно ушли от черной ямы с оплавленным краями, а я все пытался понять: почему карлик меня не почуял? Может быть они тоже болеют и этот был больной? Мысли почему-то крутились вокруг Караула… Почему?
Рассвело. Лес вокруг нас был высокий, светлый, Зона только дышала на него чем-то несвежим, но лапы пока не распускала. Сосны упирались зелеными шапками в небо, подлесок почти отсутствовал, только какая-то разновидность кустарника кучковалась небольшими отрядами то там, то здесь. Мы ходко набирали километры по этому секретарскому предбаннику Зоны, дышали почти чистым кислородом осеннего леса и постепенно мои угнетенные настроения улетучивались без следа. Сталкер-наркоман внутри меня почуял близость Зоны и прогнал все лишние настроения прочь. «Вперед», – погонял он меня – «Быстрей, бегом! В Зону!»
Вскоре Караул опять прицепился ко мне с термическим порошком. Мы шли по самому краю леса, огибая справа поросший деревьями склон крутого холма, Караул что-то спрашивал, а мне вдруг показалось, что сзади, где мы только что прошли, кто-то неосторожно наступил на сухую ветку. Я сделал страшное лицо, показал Караулу кулак и лег на землю. Он мгновенно заткнулся и плюхнулся рядом. Выше нас по склону рос густой кустарник и я уже собирался переместиться туда, но в этот момент именно оттуда донесся клацающий звук затворной рамы автомата и низкий прокуренный голос сказал:
– Вот и лежи как лежишь. А то быстро дырок наковыряю.
При первом звуке я дернулся и предложение неведомого партизана слушал уже с ножом, из наручных ножен, в руке, но когда из кустов последовательно показались стоптанные кроссовки, обвислые камуфляжные штаны, рыжая борода над выцветшей энцефалиткой и автомат неизвестной модели, я решил не геройствовать и воткнул костяной клинок в землю рядом с собой. Караул тоже вел себя примерно. Лежал носом в землю и даже не сопел.