Глава XXVII Стреляй, бабуля!

– Стоять! – взревел усиленный динамиком голос преступника. У него был радиомикрофон Америкэн боя – чей же еще.

Офицеры остановились, но тут на выручку Ирке бросилась милосерднейшая наша Наталья Константиновна. Крича: «Отпусти ребенка, негодяй!» – она пробежала мимо Блинкова-младше-го. Ростом Эннина мама была ниже своей дочери. Блинкову-младшему стало стыдно перед этой маленькой женщиной. Он тут валяется на травке, а Милосерднейшая отважно ринулась спасать его Ирку, которую видит впервые в жизни. Хотя валялся он вовсе не оттого, что струсил, а от горького чувства бессилия.

Три офицера не могут помочь Ирке. И все потому, что он опоздал. «Подножку подставили», «упал» – детские оправдания. Он знал о Палыче больше, чем все офицеры, вместе взятые, и, значит, имел больше шансов обезвредить преступника.

Блинков-младший встал и побрел к причалу. Его обгоняли, и через минуту он оказался в середине толпы. Все как будто ждали, когда преступник обнажит пистолет. Тогда они подойдут поближе и посмотрят, а раньше смотреть было неинтересно.

Милосерднейшая уже вилась вокруг офицеров, порываясь бежать к Ирке. Они как осу отгоняли ее за невидимую черту, проложенную преступником.

Толпа подходила к причалу, замедляя шаги. Передние остановились за спинами офицеров, сзади на них напирали. Всем хотелось посмотреть. Люди как будто не понимали, что перед ними вооруженный преступник и если он начнет стрелять, ни одна пуля не пролетит мимо.

– Назад! – гаркнул Палыч. Было странно смотреть, как он беззвучно шлепает губами у микрофона, а голос доносится издалека, из динамика в особняке.

Передние попятились, но толпа стояла плотно, и они отошли на какие-то сантиметры.

Из воды на четвереньках вылез Худышка, лег на траву, и его стало рвать. Милосерднейшая бросилась к нему на помощь, но еще раньше к Худышке подскочил Измятый майор и защелкнул на нем наручники. После этого Худышка совершенно успокоился, отполз на чистое место и начал показывать Милосерднейшей созревающий синяк от удара пластиковой пулей.

Оставшись без сообщника, Палыч оказался в западне. С Иркой на руках он бы не смог подняться из катера на причал и отвязать канат. А стоило преступнику хоть на мгновение выпустить заложницу, как его поразили бы пули офицеров.

Прикрываясь Иркой, Палыч попытался ногой сбросить канат с кормового рыма катера, но ему не хватало целого метра. Руки у фальшивомонетчика были заняты: в одной – пистолет, а другой он обхватил Ирку поперек шеи и еще держал в ней микрофон.

– Дэн! – позвал Палыч.

Америкэн бой безучастно стоял у причала и смотрел на тонущее в озере солнце. Ему больше некуда было смотреть. За спиной гости, которые недавно его уважали, а совсем рядом, стоит чуть скосить глаза, – Ирка, которую он предал.

– Дэн, помоги! Уйдем в Эстонию, у меня там счет в банке!

Америкэн бой посмотрел на фальшивомонетчика и ожегся о ненавидящий взгляд Ирки. Он повернулся и побрел вдоль берега.

Два голоса, Палыча и старшего Букашина, грянули из динамика почти одновременно:

– Дэн!

– Мила-ай!

Блинкова-младшего толкнули, и он чуть не сбил с ног отца Дэнни. Оказывается, банкир стоял совсем рядом. Толпа зашевелилась, расступаясь перед старшим Букашиным, и он остался в пустом круге.

– Мила-ай, почему этот человек зовет тебя с собой?!

Банкир говорил таким тоном, что можно было не сомневаться: он все уже понял и начинает воспитательную работу. Преступник оценил его промах и добавил сахара в голос:

– Дэн, половина этих денег твоя! Мы с тобой не бедные люди!

Америкэн бой уходил, не оборачиваясь, только ниже нагнул голову.

– Какие деньги?! – взвыл старший Букашин.

– Не твои, успокойся, – осадил его Палыч и продолжал умасливать Америкэн боя: – Это твои деньги, Дэн, ты сам их заработал! Брось этого индюка, пока он тебя не утопил, чтобы ты научился плавать. «Милаай, победи, и у тебя будет все», а если не победишь, то ему плевать, что с тобой будет! Я, посторонний человек, не мог смотреть на твои мучения и помог тебе. А он?!

Палыч не случайно дал понять, что Дэнни так и не смог победить грязюкинцев. Провокация удалась. Задетый за живое папаша Америкэн боя сам подтолкнул его к преступнику!

– Ты обманул меня! – взорвался он. – Тряпка! Мелкой шпаны испугался! Ты не Букашин!

Америкэн бой повернул обратно и пошел к Палычу. Руки у него мотались как лишние.

– Стоять! – закричал Измятый майор, наводя на него пистолет.

Дэнни даже не посмотрел в его сторону. Было понятно, что майор не выстрелит в него из своего табельного «Макарова».

Николай дернулся наперерез Америкэн бою, но тут «Стоять!» – гаркнул Палыч. У него получилось гораздо убедительнее, потому что пистолет в руке преступника упирался под ребра Ирке. Николай с Измятым майором переглянулись и чуть отошли, пропуская Дэнни.

Толпа напряженно молчала. Было слышно, как журчит вода под винтом катера.

– Глуши мотор, – взойдя на причал, сказал Палычу Америкэн бой и взялся за конец каната.

– Вы уволены! – объявил в микрофон старший Букашин.

Блинков-младший подумал, что папаша Дэнни просто спятил – увольнять собирающегося в побег преступника. Еще и зарплату бы ему выплатил за отработанные дни. Но потом увидел, что нет, банкир срывает зло на пожилом охраннике из «Контроля за периметром». Тот стоял, руки по швам, и жалко улыбался. Пустой ремешок от пистолета висел вдоль штанины. И пистолет уже отобрали.

Старший Букашин подозвал другого охранника и что-то сказал ему, кивнув на Палыча и Дэнни. Охранник развел руками.

– Вы уволены! – объявил и ему банкир и стал озираться.

Рассеянные в толпе белые рубашки охранников отступали. Старший Букашин поймал одного за рукав и, не тратя времени, гаркнул ему в лицо: «Вы уволены!»

А Дэнни о чем-то вполголоса говорил с Палы-чем. Преступник заглушил мотор, и канат, державший катер, провис. Петля на причальной тумбе ослабла, Дэнни подцепил ее острым носком ботинка и сдвигал то вверх, то вниз. Палыч не сводил глаз с этой петли. Вверх – то есть чуть-чуть больше вверх, чем сдвигал Дэнни, – и петля соскользнет с тумбы, преступник свободен. Вниз – петля затягивается туже. Вверх – свобода, вниз – тюрьма.

– Прекрати, – громко сказал Палыч. Дэнни продолжал играть с петлей, как будто не слышал.

И тогда Палыч сделал что-то такое, отчего Ирка забилась у него в руках. Блинков-младший только сейчас понял, почему она все время молчала. Преступник так крепко сжимал ей шею, что Ирка еле дышала, а сейчас прижал руку к ее горлу чуть сильнее. Он повторял игру Дэнни: слабее – Ирка дышит, сильнее – начинает задыхаться.

Америкэн бой убрал ногу с петли, и Палыч ослабил хватку.

– Ну, мужик, покупай гроб с кистями! – глотнув воздуха, отчаянно завопила Ирка. – У меня папа – полковник! Он тебя из-под земли достанет!

И она с большим знанием дела подковала Палыча каблуком по надкостнице. Фальшивомонетчик страдальчески сморщился и незаметным со стороны движением снова перекрыл Ирке воздух.

– Знаю, деточка, что полковник. Потому я тебя и взял, – сладким голосом ответил он синеющей Ирке и погладил ее по щеке пальцем той же руки, которой держал за горло.

Блинков-младший вспомнил, как дернулся Худышка, когда в него попала пластиковая пуля, и понял, что у преступника двойная страховка. Даже умирая, он если не выстрелит в Ирку из пистолета, то свернет ей голову, как цыпленку. Поэтому и не стреляют милиционеры.

В кино сплошь да рядом преступники захватывают заложников, а полицейские – руки вверх – дают им вертолет и чемодан денег. Потому что ничего тут не поделаешь.

– Вы уволены! – надрывался банкир, гоняясь за своими струсившими охранниками. – И вы! Догоните вон того и скажите, что он тоже уволен!

Пожилой, которого уволили первым, сорвал с шеи галстук-бабочку и на правах свободного человека остался посмотреть, как развиваются события.

– Ну и обделались твои орлы, Витя! Ты охрану набирал не в кружке «Шейте сами»? – сказал ему повар.

Блинков-младший стоял между ними, и разговор происходил у него над головой.

– У нас пистолеты газовые, куда с ними под пули соваться. А хозяин думает, что боевые, – признался уязвленный охранник.

– Сэкономили? – сообразил повар.

– Ага. Только не мы, а охранная фирма. Она же получает служебные пистолеты как бы напрокат: сколько мы их носим, столько фирма платит государству. А газовый купил, и он твой.

– Вот вы и влипли со своими газовыми, – сказал повар.

– Кто же знал, что преступник среди своих?! – пожал плечами бывший контролер за периметром. – Мы на поселковую охрану надеялись. Думали, у них мышь не проскочит, зачем еще и на вилле охрана? Только для вида, а для вида и газовый пистолет сойдет. Непрофессионал их не различит, пока стрелять не начнет: «Макаров» как «Макаров».

И он похлопал себя по пустому карману.

Прежде чем у осрамившегося охранника вытянулось лицо, Блинков-младший догадался, чей пистолет сейчас прижат к Иркиному боку, и стал проталкиваться через толпу к офицерам. Он вспомнил, как Палыч подходил вместе с охранниками к Измятому майору и отирался за их спинами.

Америкэн бой вдруг стал отступать с причала.

– Да ничего ей не будет! – крикнул вслед ему Палыч. – Прокатится с нами в Эстонию и вернется. Пойми, Дэн, сейчас глупо ее отпускать! Она – наш пропуск!

Дэнни только покачал головой. Стало ясно, о чем он пытался договориться с Палычем. Самолюбивый Рыцарь хотел сохранить остатки чести.

Блинков-младший уже подходил к офицерам. Изменив направление, он метнулся к причалу, вырвался из рук попытавшегося задержать его Николая, оттолкнул с дороги Америкэн боя и схватился за канат.

– Возьмите меня! – кричал он. – Я тоже пропуск!

– Назад! Стреляю! – гремел в динамике голос Палыча.

Крик предназначался не Блинкову-младшему, а кинувшимся за ним офицерам. Они попятились. Канат был в руках у Блинкова-младшего. Стоило чуть потянуть его вверх, и петля на причальной тумбе распустилась бы. Измятый майор о чем-то вполголоса спросил Николая, а тот красноречиво повертел пальцем у виска.

Никто не понимал игры Блинкова-младшего.

– Возьмите меня, – не повышая голоса, повторил он Палычу. – Если не врете насчет денег.

Это был разговор на понятном для преступника языке. Палыч с любопытством взглянул на Блинкова-младшего и многозначительно сказал:

– Деньги отработать надо.

– Вам же нужен помощник, – Блинков-младший кивнул на скованного наручниками Худышку. – Возьмите, со мной вам легче будет.

Палыч колебался. И тут Америкэн бой, сам того не подозревая, подыграл Блинкову-младшему.

– Ну, ты и дешевка! – изумился он.

– Каждому хочется того, чего ему не хватает, – невозмутимо пояснил Блинков-младший, и это решило дело.

– Ладно, договорились, – кивнул Палыч. – Отвязывай.

Блинков-младший так натянул канат, что петля была готова соскочить с причальной тумбы, и сказал с усмешкой мальчиша-плохиша:

– Вы кое о чем забыли. Преступник оживился.

– Штуки тебе хватит? – спросил он и уставился в глаза Блинкову-младшему.

Это был настоящий поединок интеллектов! Коварство и опыт против острого ума и мгновенной реакции. Блинков-младший раскусил подвох. Тысяча долларов – соблазнительная сумма, но для побега за границу это не деньги. Если ответить: «Устраивает» – преступник поймет, что у тебя совсем другое на уме.

– В день и настоящими, – не моргнул глазом Блинков-младший. Чего уж мелочиться. – А за эту работу заплатите особо.

И он помахал в воздухе концом каната.

– А ты, я вижу, соображаешь, почем вода в пустыне, – философски заметил Палыч. – Не тяни время, отвязывай.

– Отвяжет она, – показав на Ирку, возразил Блинков-младший. – Сейчас мы с ней поменяемся местами, она выйдет из катера и отвяжет. Правда, Ира?

В Иркиных глазах мелькнуло понимание. Она кивнула, но тут преступник снова прижал ее горло, как будто Ирку вырывали у него из рук.

– С ума вы посходили из-за этой девчонки! Один – «Отпусти!», другой – «Отпусти!».

– Ну и отпустите, какая вам разница? У нее папа – полковник, у меня мама – подполковник. Но я хоть истерики закатывать не стану, – резонно сказал Блинков-младший.

Ирка трепыхнулась под рукой Палыча и сдавленно просипела:

– А я, что ли, стану? Она держалась молодцом.

Не дожидаясь ответа Палыча, Блинков-младший прыгнул в катер и близко подошел к преступнику. Теперь он был на линии огня. Его спина закрывала Палыча от офицеров.

– Сейчас мы с ней поменяемся местами, – сказал Блинков-младший и сам сунул голову под руку, лежавшую на Иркином горле.

– Не так. Повернись спиной, руки в карманы, – приказал Палыч.

Блинков-младший повиновался. Теперь он стоял к берегу лицом и видел, как, выискивая цель, чуть поводят стволами Измятый майор и бабуля. Они выжидали подходящего момента для выстрела.

– Оружие на землю! – занервничал Палыч.

В отличие от киношных полисменов майоры не кинулись выполнять приказание. Снежко скорчила изумленную гримасу, как английская леди, которой предложили семечек, а Измятый прямодушно сунул Палычу фигу свободной от пистолета рукой. Вслух обсуждать эту рассчитанную на простачков покупку майоры не хотели. Все, в том числе преступник, были профессионалами и понимали: Палыч жив, пока живы заложники, поэтому не станет стрелять первым.

Рука преступника легла на шею Блинкова-младшего и прижала его спиной к Ирке. Она оказалась между ним и Палычем, как начинка в «биг-маке». Под левую лопатку Блинкову-младшему бешено застучало ее сердце, и он задохнулся от нежности к этой трусихе и дуре, которая влезает в истории, а Дмитрий Олегович потом выручай.

Тупой ствол пистолета ткнулся ему под ребра. Он был согрет Иркиным теплом. Блинков-младший знал, что «Макаров» газовый, но все равно ощущение было не из приятных. Из чувства справедливости он вычеркнул «трусиху» из Иркиной характеристики.

– Вылезай, – скомандовал Ирке преступник. – Нет, постой. Учти: если ты не отвяжешь катер, я успею застрелить и тебя, и его. Теперь вылезай.

Ирка молча выскользнула из «биг-мака», и Блинков-младший утонул спиной в рыхлом пузе Палыча. Он подумал, что фальшивомонетчику нечего терять: Палыч старый и не проживет пятнадцать лет в колонии.

– Ир, только без глупостей, – сказал он в спину карабкавшейся на причал Ирке.

Он чувствовал, как покрывается жарким потом рука на его шее. Преступник нервничал.

Ирка влезла на причал, подцепила ногой обвитый вокруг тумбы канат и столкнула его в воду. После долгих переговоров, криков и угроз оружием это движение показалось таким простым, что Палыч не сразу осознал, что свободен. Он только сильнее вжал пистолет в бок Блинкова-младшего и стоял неподвижно.

Слабый ветер с берега отжимал катер от причала. Полоса воды за бортом становилась все шире. Ирка дошла до конца причала, и к ней сразу же бросились свои, а Блинкова-младшего уносило от берега в одном катере с матерым уголовником. Он сглотнул ком в горле и сказал:

– Я понимаю, что вы не должны мне доверять, но плыть как-то надо. Мне действительно хочется пожить свободной жизнью с деньгами и без школы. Я ваш. Я помог вам на глазах ста человек и не могу вернуться домой.

– Можешь. Ничего тебе не сделают, выпорют и простят, – с большим сожалением по неподсудным детским годам вздохнул фальшивомонетчик. – Но ты прав, Ванятка, плыть как-то надо. Прикрывай мне спину, в тебя стрелять не станут.

Блинков-младший понял, что «Гутенберг» и «Федоров Ваня» – шутка не Худышки, а Палыча. Фальшивомонетчик называл Ванями всех своих подмастерьев.

А «Гутенберг», не подозревавший, что его преступной деятельности подходит конец, отпустил горло Блинкова-младшего и нажал кнопку стартера. Мотор катера завелся с пол-оборота.

– Не вздумайте посылать вертолет. У меня заложник! – сказал Палыч в микрофон и хотел его выбросить, но Блинков-младший потянул микрофон из руки преступника:

– Дайте попрощаться.

– На, – не стал возражать Палыч. – Скажи им пару ласковых слов.

Пенный бурун вырос за кормой катера. Палыч крутил штурвал, то поглядывая вперед, то оборачиваясь к стремительно удаляющемуся берегу. Пистолет был все еще прижат к боку Блинкова-младшего. Преступник не догадывался, что сжимает в руке не боевой «Макаров», а почти неотличимый от него газовый вариант.

Блинков-младший поднес микрофон к губам.

– Стреляй, бабуля! – крикнул он и кинулся за борт.

Выстрел настиг его в прыжке. Пороховой заряд, выталкивающий облако газа на десять метров, ударил почти в упор с такой силой, что у Блинкова-младшего перехватило дыхание. В лицо неслась взбаламученная винтом катера вода. Он плюхнулся неудачно, животом, и сразу нырнул, спасаясь от газа.

А в катере, как взбесившийся кит, фонтанировал Пальдч, изрыгая на кожаные сиденья то, что успел перехватить от парадного обеда старшего Букашина. Струя газа, рикошетом ударившая от спины Блинкова-младшего, почти вся пришлась ему в лицо.

На берегу майор Снежко, все время державшая фальшивомонетчика под прицелом своего пистолетика, приняла классическую позу стрелка-спортсмена: боком к мишени, пистолет в правой руке, левая заложена за спину. Когда у вас твердая рука и пистолет не очень большого калибра, лучше стрелять именно так, а не изображать из себя американского полисмена.

Пистолетик несолидно кашлянул, и фальшивомонетчик вылетел за борт. Если боевая пуля прошивает насквозь дверцу автомобиля, то представьте, что может наделать пластиковая, которая врезается в мишень с такой же силой, но сплющивается от удара и никого не ранит. Она бьет, как мастер спорта по боксу в средней весовой категории.

Нокаутированный преступник плюхнулся в воду и стал пускать пузыри. А белопенный катер-призрак почти бесшумно удалялся в сторону границы, увозя спрятанные в тайнике фальшивые доллары.

Блинков-младший ничего этого не видел. Он плыл под водой, сколько мог, уходя от мести преступника. Если помните, его подводный рекорд составлял минуту с четвертью. Но сейчас Блинкову-младшему было не до рекордов, и он просто плыл, не отсчитывая секунды.

А когда вынырнул, навстречу ему неслась целая флотилия надувных дельфинов, утят и прочих водоплавающих.

Поднимая фонтаны брызг, молотили ногами Серж и Энни на детских матрасиках. Раздевшийся до тельняшки Измятый майор зажал под мышкой надувное бревно и плыл, загребая одной рукой. На запястье у него болтались защелкнутые одним браслетом наручники, приготовленные для Палыча. Бабуля оседлала дельфина, Николай держался за шею лебедя, двое незнакомых гостей плыли в надувном бассейне, гребя подносами. А ближе к берегу мелькали над водой головы и руки тех, кому не хватило плавсредств. Неизвестно, на что они надеялись. Им бы все равно не досталось спасти Блинкова-младшего.

Впереди на трехцветной лягушке самого дурацкого вида мчалась легонькая мама Энни. Милосерднейшая не знала, как зовут Блинкова-младшего, и кричала:

– Мальчик! Не бойся, мальчик, я тебя спасу!

Он засмеялся и поплыл, забирая в сторону от Милосерднейшей, потому что там на желтом утенке плыла Ирка.

Конечно, будет гораздо приятнее, если Блинкова-младшего спасет она.

Оглавление

· Глава I . Ссылка восьмиклассников

· Глава II . Предупреждение «Олененка Бэмби»

· Глава III . Великий враль

· Глава IV . Полицейская бабуля

· Глава V . Разговор с резидентом

· Глава VI . Страшная ночь

· Глава VII . Головоломка пока что не складывается