Глава 51. Первая кандидатура

Круглая площадь хлопнула за спиной тяжёлой дверью, инспектор вошёл в ледяной вестибюль. Он предъявил пропуск на входе и с тикающий кожаной бомбой портфеля пересёк гулкий зал наискосок, направился в сторону лестницы, оставляя позади десяток лифтов, распределённых по должностям справа от себя, а стенд с выцветшими за десять лет итогами прошлых выборов, в том числе и финансового инспектора – слева. Затем он поднялся на второй этаж и вошёл в пыльный душноватый коридор. Из каждого кабинета раздавался треск печатных машинок, трели телефонных звонков, стук дыроколов– инспектор шёл сквозь гвалт и хаос Здания к своему кабинету № 23. Уже за несколько метров до двери начиналась очередь из спин, очередь из тех, кто не прошёл проверку и попал под следствие. Над головами клубился возбуждённый рой голосов, со стороны казавшийся даже каким-то радостным. «Сейчас они заметят меня, затихнут, пробежит волна жаркого торопливого шёпота, и десятки пар глаз устремятся в мою сторону».

Финансовый инспектор города Полудня поднял глаза и застыл в недоумении.

В очереди против обычного не чувствовалось этого сыроватого и липкого, как разбитое яйцо, коктейля из вспотевших подмышек, пересохших губ, влажных ладоней, заложенных за спину, покачивания взад-вперед с пятки на носок, торопливо проглоченной слюны, смеси страха и ненависти. Ни одного встревоженного лица.

«Странно, – подумал инспектор, – вот даже смеются. Хорошо. Значит, не так ненавидеть меня будут. Чем меньше боишься, тем меньше ненавидишь. Как у меня с братьями. Что это они прям даже хохочут, а этот вон ехидно смотрит, а у самого лицензия просрочена».

Инспектор заподозрил, что-то неладное. Очередь медленно, словно в балете, расходилась, и солирующий инспектор так же, словно в дурном сне, поплыл к авансцене. Он шёл к своему кабинету, а люди вокруг расступались с улыбкой, с такой нехорошей улыбкой, до самой двери с номером «23». Инспектор неловко достал из портфеля с судьбами окружающих его людей стального паука, потянулся лапкой к скважине, но увидел под жестяным номером бледно-жёлтую прямоугольную смерть с Печатью Бюрократа в правом нижнем углу.

Инспектор ловил расширенными зрачками горизонтальный водопад трясущихся строчек:

«Объявление. С шести часов утра третьего августа… – далее стандартная форма на полстраницы, – инспектор перепрыгнул разом, – … в связи с исчезновением в финансовом отделе нескольких стульев, означенный выше отдел прерывает свою работу на ближайшие две недели. Специальная финансовая проверка переноситься на двадцатые числа текущего месяца».

Способная остановить сердце слона – Печать.

Инспектор прочёл в гробовой тишине и обмер. Вокруг, сладострастно затаив дыхания, десятки спасённых ждали реакции.

«За две недели они успеют все документы переделать, учитывая мои замечания. Получается, всё это время я работал напрасно, я работал на них. Чёртовы стулья, кто же догадался так не вовремя? Всё напрасно, напрасно».

Инспектор побледнел. Рядом кто-то уже не выдержал и прыснул в воздух едкой струёй желчи. Это был хозяин кабачка.

– Ну, что, инспектор, есть же справедливость на свете? – и тут засмеялись все.

Инспектор сжал зубы и из белого начал наливаться багровым.

– Ма-алчать! – даже как-то с радостным азартом крикнул инспектор. – Всем пришедшим сдать документы мне. Я забыл: не принимается!

Теперь обмерла вся толпа, и десятки лиц стали одновременно окрашиваться мелом.

«Мы ещё посмотрим, кто кого, мы ещё повоюем».

– Господин Адель, – проговорил тусклый голос за спиной.

Инспектор вздрогнул, как подстреленная из-за кулис арбалетным болтом балерина.

«Не может быть, по имени, не может быть, чтоб – по имени!»

Инспектор медленно обернулся, стараясь не задеть никого торчащим между лопаток древком.

Прямо перед ним стоял секретарь в серенькой рубашке и крупных очках.

– Попрошу Вас здесь больше не распоряжаться, господин Адель. Сегодня утром на общем собрании, на котором Вас, кстати, почему-то не было, мы сняли Вас с должности финансового инспектора. За многочисленные пропуски и опоздания. Так что попрошу Вас сдать удостоверение и Печать Бюрократа и покинуть Здание, иначе мы выведем Вас силой. Вы уволены.

Толпа вокруг застыла в плоской постановочной фотографии. Адель опёрся о трость. Адель вытащил неслушающейся рукой из портфеля печать и удостоверение. Конверт с казёнными деньгами на разъезды. Адель отдал всё это в сухие ручки секретаря. Адель пошёл по коридору, стараясь не смотреть по сторонам, так как мог убить кого-нибудь тростью.

Щелчок, вспышка, смазанный снимок.

Фотография ожила ликующим хохотом.

На лестнице ему пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть, но он удержался, несмотря на смех и чьё-то мерзкое «Вам помочь, господин… бывший инспектор».

Он уже выходил из Здания, когда наткнулся на рабочих, которые сняли в холле Здания старую доску со списком претендентов на должность инспектора и вешали новую, грифельную, с черными пропусками для кандидатур. Любой из действующих чиновников или человек со стажем работы в сфере финансовых проверок не менее пяти лет теперь мог записаться и быть избранным. Внизу уже установили прозрачную урну для бюллетеней. «Скоро они объявят выборы. Сегодня и объявят. Ловко они. Быстро они».

Инспектор подошёл к доске и твёрдой скользящей рекой мела вписал своё имя первым в графу кандидатур.

За спиной надсадно хохотали чёрно-белые негативы.