Глава XIX Второй разговор с резидентом

Николай привез надувные матрасы и маленькую серебристую палатку-«памирку», от которой Блинков-младший отказался. Ночевать одна Ирка боится, а вдвоем с ней в палатке будет чистое сумасшествие. А «кое-что от мамы» оказалось обычным приветом на словах. Она звонила полковнику Кузину: долетела нормально, устроилась нормально, работаю нормально, а Митьке привет. Это можно было бы сказать и при Дэнни, но полицейскому нужен был предлог, чтобы остаться наедине со своим агентом.

Они забрались на сеновал, потому что Николай хотел посмотреть, как Блинков-младший с Иркой там устроились. Хотя смотреть было не на что, кроме развешенных над Иркиной постелью футболок, платья и джинсов с пятнами зеленой краски. Палатку повесили как занавес между Иркиной и блинковской половинами сеновала. Блинков-младший почувствовал себя хозяином отдельной комнаты и сразу же стал надувать свой матрас резиновой «лягушкой».

Честно говоря, он тянул время, потому что не решил еще, стоит ли рассказывать Николаю про пистолет.

– Вообще-то я жду доклада, – почувствовав заминку, сказал полицейский. – Насколько я видел, внедрение прошло успешно: объект уже на машине тебя катает. Давай подробности.

– Объект? – переспросил Блинков-младший. Он еще сам не понял, как относится к Дэнни, а полицейский все расставил по местам: агент Блинков и объект Букашин. Враги.

– Можно сказать и по-другому: источник. Раз твоя задача – наблюдение и сбор информации, то правильно будет и то, и другое. Наблюдают за объектом и вербуют объект, а информацию получают от источника.

Блинков-младший подумал и еще раз копнул Николая:

– Мне Дэннина гувернантка здорово помогла. Она для меня кто: хороший человек или источник?

– Для тебя все здесь источники, кроме меня. Я – твой резидент,

Полицейский не шутил. Он просто дал справку.

– Николай, а с вами не бывало такого, чтобы незнакомый человек выручил вас в драке, позвал на ужин. Вам уже хочется с ним дружить…

– …А начальство приказывает: «Доложите о действиях объекта» – и ты чувствуешь себя предателем? – продолжил за Блинкова-младшего полицейский. – Бывало раза два-три. Это древняя этическая проблема, Митек. Только на самом деле она выдуманная. Тебе ведь не хотелось бы дружить с преступником, правда? Но на лбу ни у кого не написано: преступник он или честный человек.

Значит, нужно его проверить. С твоей стороны это ни в каком случае не предательство. Честному человеку твоя проверка ничем не грозит, а преступник сам еще раньше предал тебя и всех честных.

– Значит, нужно подозревать всех? – в лоб спросил Блинков-младший.

У Николая был готовый ответ:

– Доверяй, но проверяй.

– А мой папа говорит: «Относись к любому человеку хорошо до тех пор, пока он не сделает тебе плохо».

– Вот поэтому твой папа у нас и не служит, – не задумываясь, парировал полицейский и стал дожимать Блинкова-младшего: – Митек, никто ведь не говорит, что твой Дэнни – преступник. Хотя и не исключено, что кое о чем он может знать. Но, в общем, для тебя он просто ключик, чтобы попасть на виллу и обо всем рассказать мне. Сам понимаешь, я не рассчитываю, что ты найдешь тайный склад оружия, которого там и быть не может. Меня интересует все, что ты можешь зацепить случайно: расположение комнат, код доступа в компьютер, если кто-то при тебе будет набирать этот код. Или вот еще задачка: мусор с виллы не вывозят и не сжигают, – значит, должна быть компостная яма. Я бы дорого дал, чтобы порыться в этой яме. Узнай, где она, и больше ничего от тебя не требуется.

Николай сидел на краю сеновала, по-детски болтая ногами, но лицо у него было серьезное. Он вообще ни разу не пошутил сегодня.

– Митек, ты сам согласился помочь органам, никто тебя за язык не тянул. А теперь поздно соскакивать. Нельзя же каждые два дня менять бабулиных «родственников». Я бы с удовольствием отозвал тебя и сам пожил на твоем месте. Но в обеих Грязюках знают, что я жил тут с мая, картошку сажал, а два отпуска за лето – это слишком подозрительно для бедного полицейского. А с вами полковник все отлично рассчитал: ты подраться не дурак, Ира танцы обожает – не на то, так на другое Дэнни клюнет. И он клюнул. Смотри, как для тебя все просто! Подрался, Дэнни тебя выручил и уже в гости пригласил. Сегодня пойдешь?

Блинков-младший понял, что Николай помнит каждое его слово и уже потихоньку начинает вытягивать информацию.

– Вчера был, с Иркой, – буркнул он. – Можете не заходить издалека, и так все расскажу.

– Вот и молодчина! – обрадовался Николай. – А то, если честно, полковнику за вас влетело: «Детей посылаешь!» А если вы быстренько дадите результат, то все вопросы снимутся. Победителей не судят.

Блинков-младший попытался представить себе человека, от которого могло бы влететь двухметровому полковнику, но у него не хватило воображения. Да нет, это вообще не укладывалось в голове! «Полковнику за вас влетело»… От генерала, не ниже. А если о деле доложили генералу, это уже не семейное дело. Это не то, что дядя Ваня Кузин посылает в деревню сына друзей, потому что маме девать его некуда, это НАСТОЯЩЕЕ УГОЛОВНОЕ ДЕЛО!

– Информацию за информацию, – твердо сказал Блинков-младший. У него был пистолет майора Снежко, стоивший служебных тайн полицейского.

– Беда с тобой. Торгуешься с представителем закона! – отметил Николай. – У тебя хоть есть серьезная информация?

– Мало не покажется, – заверил Блинков-младший.

– Ну, хорошо. Могу тебе сказать, что это дело – не налоговой полиции, а совсем другого ведомства. Я тут сбоку припека. Просто их оперативнику нужно было понаблюдать за виллой Бу-кашиных, а мой дом к ней ближе всех. С чердака все – как на ладони.

Блинков-младший сообразил, что этот оперативник – майор Снежко, но решил помалкивать.

– Их начальство обратилось к моему начальству, чтобы меня прикомандировали к ним для связи, – продолжал Николай. – Я ведь здешний, грязюкинский, а новый человек вызвал бы подозрения. Мое начальство согласилось, но все задания по налоговой полиции так на мне и остались. Днем служу, по ночам два-три раза в неделю езжу сюда, а их опер сует мне запечатанные пакеты и руками разводит: потерпи еще, Коля. Полковник меня пожалел и звонит их начальству: «Вы там за преступниками наблюдаете или за черепахами? Когда это кончится?!» А они ему: «Оперативная проверка – то ли есть преступники, то ли нет, то ли на этой вилле, то ли на другой, а если к зиме ничего не прояснится, то мы наблюдение снимем». Полковник понимает, что все детали ему не расскажут, и спрашивает: «О каком хоть преступлении речь?»- «Об экономическом, – говорят. – В особо крупных размерах». И "больше ничего не сказали. А полковник разозлился! Экономическое преступление – оно, может, наше, налоговое, и получается, что чужое ведомство хочет нашими руками раскрыть наше преступление.

В общем, пошли межведомственные интриги, – закончил Николай. – Остальное понятно или

объяснить?

– А за что ему влетело? – спросил Блинков-младший.

– Так я же говорю: межведомственные интриги! Пока тебя с Иркой тут не было, «конкурирующая фирма» прибеднялась. Мол, мы только на всякий случай наблюдаем за виллой, а скорее всего никакого криминала там нет. Появляетесь вы – и они тут же шлют жалобу нашему генералу: ваш полковник Кузин посылает детей в логово злобных преступников. Кстати, преступников не бойся. Я с трудом себе представляю экономическое преступление, которое можно было бы раскрыть с чердака в бинокль. Но, надеюсь, наши конкуренты знают, что делают. А раз они за три месяца ничего не раскрыли, то на вилле все наверняка чисто. Оперативная работа в том и состоит, чтобы отсеять девяносто девять ошибочных версий и оставить одну настоящую. А если ты все-таки нарвешься на эту одну из ста, то вам с Иркой и тогда ничего не грозит. Экономические преступления тихие. Люди в чистых рубашках сидят за компьютерами и простым нажатием клавиши воруют миллионы. Они не станут никого бить по башке ржавой трубой.

– И все же майор Снежко пропал, – выложил свой козырь Блинков-младший.

У Николая глаза на лоб полезли. Он сделал движение, как будто собирался прыгнуть с сеновала и куда-то бежать, но передумал и спросил:

– А как бабуля?

– Нормально бабуля. В окно лазила, как молодая, от Каллистратовны пряталась.

– Молодежь. Вам жить, а нам гнить, – очень похоже передразнил Каллистратовну Николай и засмеялся.

Было похоже, что полицейский нарочно уходит от разговора о майоре Снежко. И вдруг он оборвал смех, как будто на полузвуке выключил радио, и жестко спросил:

– Откуда тебе известно это имя?

Это был момент триумфа Блинкова-младшего! Полицейский уже выпучивал глаза, как в мульти-ке, а сейчас у него и челюсть до пола отвалится.

Ни слова не говоря, Блинков-младший спорхнул с сеновала, выскочил в дверь сарая, добежал до бабулиного дома, схватил из тайника шкатулку с пистолетом… На глаза попался кролик. Он мирно пасся в своем загончике. Потом разберемся, где он шатался… Блинков-младший влетел в сарай и снизу кинул шкатулку полицейскому.

– Городок в табакерке, – сказал Николай, рассмотрев табачный лист и папиросу на крышке шкатулки. Он видел ее в первый раз!

Блинков-младший мухой взлетел на сеновал и уселся рядом с полицейским.

– Откройте.

Николай открыл. Его челюсть оправдала надежды Блинкова-младшего. Ну, не до пола, но все же отвалилась здорово. В разинутый рот полицейского можно было засунуть кулак, и он бы не заметил.

Молчание тянулось минуты две.

– Не знал, – наконец пробормотал Николай. – Ни у кого из моих знакомых нет именного пистолета. Ордена и то чаще дают.

– Ну что, стоит моя информация вашей? – спросил Блинков-младший.

– Конечно-конечно, – рассеянно поддакнул Николай. – Только ты положи все на место.

– Вы думаете, к тайнику придет преступник? – с пониманием спросил Блинков-младший.

– Какой преступник? – удивился полицейский. – Майор придет и возьмет свой пистолет.

Он еще ничего не понял!

– Майор уже никогда не придет, – с горечью сообщил Блинков-младший. И рассказал Николаю свою версию Дела о пропавшем майоре.

ДЕЛО О ПРОПАВШЕМ МАЙОРЕ

(Версия Блинкова-младшего)

В двух словах повторим то, что и так должно быть известно Николаю, раз он прикомандирован к майору Снежко для связи. Прежде всего если Снежко был майором еще в восьмидесятом году, то сейчас он полковник или скорее всего пенсионер. Бывшие сослуживцы попросили его понаблюдать за особняком под медной крышей. Делу не придавали особого значения. «Оперативная проверка: то ли есть преступники, то ли нет, то ли на этой вилле, то ли на другой». В общем, самое пенсионерское занятие – живи себе на даче и поглядывай в бинокль вместо телевизора. Майор (будем называть его так) согласился, потому что скучал по настоящей оперативной работе.

Наблюдение не давало результатов. Майор уже знал в лицо всех обитателей виллы. Знал, в котором часу встает повар, чтобы приготовить завтрак, какие книжки читает Натали и какой марки пиво пьет Худышка. В их поведении ничего подозрительного не было. Майор уже давно доложил бы, что версия с виллой – ошибочная и надо снимать наблюдение. Если бы лицо одного из обитателей особняка под медной крышей не казалось ему смутно знакомым.

Потом они нос к носу столкнулись в единственном на всю округу магазине в Больших Грязкжах. Снежко узнал человека из своего прошлого – матерого преступника. Кого именно, гадать бесполезно. По возрасту подходит и пожилой охранник, которого Блинков-младший видел в «Контроле за периметром», и пузатый Палыч, и повар, и отец Дэнни.

Майор против этого человека не имел никаких улик. Он только знал, что у него преступное прошлое, и решил продолжать наблюдение.

Время от времени они сталкивались в магазине. Казалось, преступник не узнает майора Снежко в постаревшем пенсионере. Они заново познакомились, и майор получил приглашение на ужин. Наверное, и катер за ним прислали, как вчера за Блинковым-младшим с Иркой.

Опытный оперативник Снежко, разумеется, предполагал, что его станут проверять. Скажем, позовут в бассейн поплавать, а тем временем кто-нибудь обыщет его одежду. В такой ситуации оружие не спасет, а только выдаст оперативника. Снежко убрал пистолет в тайник и отплыл на белопенном катере, не подозревая, что чем-то уже выдал себя. Может, случайной оговоркой или отблеском стекол бинокля на чердаке бабулиного дома. А может, преступник давно узнал майора, только виду не подавал.

Так погиб ветеран правоохранительных органов майор Снежко. Его тело покоится где-то на дне Псковского озера. А преступник, заметая следы, явился к бабуле. «Вашему постояльцу стало плохо за ужином, – сказал он, – и его увезли в больницу. А меня он просил заехать к вам за вещами».

Он должен был забрать вещи майора, потому что в них могли оказаться уличающие его записи.

Пистолет остался в тайнике. О нем не знали ни преступник, ни бабуля, ни даже те, кто послал майора Снежко на задание. Ведь это было не служебное, а наградное оружие. Снежко мог никому и не докладывать, что взял его с собой в деревню.

Без пистолета Дело о пропавшем майоре не стоило выеденного яйца. Подумаешь, объелся пенсионер за ужином и угодил в больницу. Поболеет и вернется. Поэтому полковник Кузин, не колеблясь, отправил в Малые Грязюки Блинкова-млад-шего с Иркой. Пускай помогут бабуле, а заодно и разузнают, что говорят о майоре Снежко в особняке под медной крышей.

Но теперь, когда Блинков-младший нашел пистолет, все выглядело совершенно иначе!

Ни один офицер, если он жив и в сознании, не бросит свое личное оружие. Он слишком хорошо знает, что может случиться, если оно попадет в руки преступника или просто дурака.

Майор Снежко должен был сам вернуться за пистолетом или позвонить в милицию, чтобы его забрали из тайника.

А если не вернулся и не позвонил, – значит, его нет в живых.