Данный перевод выполнен специально для сайта www.Jrward.Ru. 11 страница

Оглядываясь назад, это казалось даже лучше встречи с Советом. Их осталось совсем мало, и все они проживали во временных пристанищах. Роф уже дал аудиенцию подавляющему большинству, и, благодаря упомянутой птичке, Кор прекрасно знал, кто остался.

Блуждая взглядом, он оценил крышу. Веранды. Ближайшую трубу.

Согласно источнику Кора, Эссейл появился весной, вступив во владение этой усадьбой, и…. это все, что было известно знати. В отличие от всей аристократии, мужчина не привез с собой никого – ни семьи, ни прислуги, ни шеллан… и держался особняком. Обе черты были необычны для выходца из Глимеры, но, может, он решил выждать, чтобы узнать, как все пойдет на новой территории, прежде чем перевозить сюда свою кровь и развлекать вампиров своей масти…

У него был младший брат, не так ли? Так же изнеженный той падшей Избранной – их матерью. Может, сводная сестра с дурной репутацией?

Позади себя Кор слышал, как потягивались солдаты, черная кожа скрипела, пока они перекладывали оружие. Высоко над ними штормовые облака продолжали испускать прерывистые вспышки молний, низкие раскаты грома по-прежнему доносились издалека.

Ему с самого начала следовало понимать, что все выйдет именно так: если он желает заполучить трон Рофа, он должен будет сделать это сам. Огромная ошибка полагаться на Глимеру в чем-то, кроме их необоснованной мании величия.

По крайней мере, у него был человек в Совете. После, когда дела примут грязный оборот, ему понадобится поддержка. К счастью, согласных с ним было больше, чем несогласных: Роф значился королем лишь на бумаге, и хотя в мирные времена это было терпимо, в эру войны и раздора сей факт был недопустим.

Древние Обычаи могли позволить ему сидеть на троне – где ему не место – весьма долго. А Кор тем временем будет выжидать и при удобном случае нанесет решительный удар.

Настало время предать власть Рофа забвению.

– Ненавижу ждать, – пробормотал Зайфер.

– Терпение – единственная ценная благодетель, – ответил Кор.

***

Тем временем, в особняке Братства все собирались в фойе, чтобы выйти на поле боя. Мужчины расхаживали у подножия парадной лестницы, их оружие блестело на груди и бедрах, их брови были низко опущены над невозмутимыми глазами, движения тел напоминали движения скакунов, чьи копыта не могли устоять на месте.

И вот он, стоит на площадке второго этажа, весь упакованный в кожу.

Спускаясь, Тор небрежно держался за перила.

Ее не обмануть.

Он стал еще слабее за последние месяцы, его тело истощалось, и было ясно, что им движет только жажда мести.

Он отчаянно нуждался в крови. И все же он, очевидно, отказывался поддаваться требованиям плоти.

Таким образом, Ноу-Уан, нервничая, ожидала и наблюдала за ним в начале и конце каждой ночи: с каждым заходом солнца она надеялась, что он спустится, наконец, полным сил. В предрассветные часы она молилась, чтобы он вернулся живым.

Дражайшая Дева-Летописеца, он…

– Дерьмово выглядишь, – сказал один из Братьев.

Тормент пропустил комментарий мимо ушей, встав рядом с огромным мужчиной – супругом Хексании. Эти двое были командой, насколько Но-Уан знала, и она была благодарна за это. Молодой воин, вероятно, был чистых кровей, несмотря на его имя, и Ноу-Уан слышала много историй о его отваге на поле боя. Более того, конкретно этот боец никогда не ходил в одиночестве: позади всегда стоял солдат с откровенно угрожающей внешностью, верный, словно тень; у него были разноцветные глаза, расчетливый взгляд которых доказывал, что он был умен настолько же, насколько могуч.

Она верила, что они оба вмешаются, если Тормент окажется в опасности.

– Наслаждаешься видом? Я вот нет.

Зашипев, Ноу-Уан резко развернулась, подол ее мантии взлетел. Лэсситер вышел из кладовой так, что она не почувствовала, и сейчас заполнял дверной проем, светлые и черные пряди его волос и золотые пирсинги ловили свет от люстры над ними.

Его всезнающего взгляда вечно хотелось избегать , но, по крайней мере, сейчас эти белые глаза были устремлены не в ее сторону.

Скрестив руки на груди и спрятав ладони в рукавах, она выказала дань уважения Торменту:

– По правде, я не знаю, как ему удается сражаться.

– Самое время перестать осторожничать с ним.

Она не до конца понимала смысл слов ангела, но сделала предположение:

– Здесь полно Избранных, согласных на кормление. Он же может воспользоваться их услугами?

– Да ладно.

На одно мгновение их взгляды сообща обратились к Рофу, Слепому Королю, который появился на вершине лестницы и спустился к собравшимся. Он также был одет для войны, и его любимой собаки в этот раз не было рядом… сейчас Рофа вела его королева, пара двигалась синхронно – одна поступь, поза, осанка.

Когда-то Тормент тоже обладал этим.

– Как жаль, что нет возможности помочь ему, – прошептала она. – Я бы сделала что угодно, дабы увидеть, что он переносит свои страдания не в одиночестве, а с поддержкой.

–Ты уверена в своих словах? – донесся мрачный ответ.

– Разумеется.

Лицо Лэсситера показалось в поле ее зрения.

– Ты действительно уверена?

Она отступила назад, но уперлась спиной в дверной косяк:

– Да…

– Поклянись в этом, – сказал ангел, протянув руку, чтобы она пожала ее.

– Я не понимаю… – нахмурилась Ноу-Уан.

– Ты заявляешь, что сделаешь что угодно… я хочу, чтобы ты поклялась в этом. – Сейчас эти белые глаза пылали. – Мы топчемся на месте с самой весны, а запас времени не бесконечен. Ты сказала, что хочешь спасти его, и я хочу поручить тебе это задание… чего бы оно ни требовало.

Внезапно, будто воспоминание насильно вложили в ее разум… может, это дело рук ангела, но, скорее всего, виновно было ее подсознание… женщина вспомнила мгновения после рождения Хексании, когда физическая боль и моральные муки слились воедино, и было достигнуто равновесие, когда агония в ее сердце за все, что она потеряла, проявилась в самой ее сущности…

Не в силах нести свою ношу, Ноу-Уан вызволила кинжал из ножен на груди Тормента, и, когда она использовала оружие по назначению, мужчина закричал.

Его хриплый крик был последним, что она слышала.

Ноу-Уан посмотрела на ангела, прекрасно понимая, куда тот клонит, ее наивность давно ушла.

– Ты предлагаешь мне покормить его?

– Да. Предлагаю. Пора перейти на следующий уровень.

Ноу-Уан пришлось успокоить себя, прежде чем снова взглянуть на Тормента. Но увидев его слабое тело, она приняла решение: он похоронил ее… значит, она может заставить себя пустить его к своей вене и подарить ему жизнь.

При условии, что он согласится принять предложенное.

При условии, что она сможет заставить себя.

Воистину, даже в теории, ее тело дрожало при этой мысли, но разум отвергал реакцию плоти. Этот мужчина не заинтересован в ней. В действительности, он – единственный, кого она может покормить без опаски.

– Кровь Избранной будет чище, – услышала она свой голос.

– И ни к чему нас не приведет.

Ноу-Уан покачала головой, отказываясь читать между строк в его фразе. Потом она приняла руку ангела.

– Я удовлетворю его нужду в крови, если он придет ко мне.

Лэсситер едва заметно поклонился:

– Я позабочусь об этом. И заставлю тебя исполнить клятву.

– В этом нет необходимости. Клятва есть клятва.

Глава 21

Тор стоял в фойе со своими братьями, испытывая плохое предчувствие относительно дальнейших событий этой ночи. Но, с другой стороны, его разбудил кошмар о его Велси и малыше; он видел подобные сны периодически, но понял их значение лишь сейчас, когда Лэсситер все объяснил. Он знал, что его любимые застряли в Небытии, съежившись под серым небесным сводом, посреди темного серого ландшафта, холодного и нерушимого.

И они постепенно удалялись.

Первый раз, когда к нему пришло видение, он мог дотронуться до каждого волоска на голове своей шеллан…. и каждого полумесяца на кончиках ее пальцев… видел, как жесткие волокна покрывала ловили странный, обволакивающий свет…

А также контуры крошечного свертка, который Велси прижимала к сердцу.

Но сейчас, когда она удалилась на много ярдов, серая гладь между ними стала преградой, которую он силился преодолеть, но не мог. И, что еще ужаснее, Велси теряла присущие ей краски, лицо и волосы сейчас выцвели до серости темницы, в которой она была пленена.

Оно и ясно, почему он слетел с катушек, когда проснулся.

Да ради бога, за последние месяцы он сделал все, что было в его силах, чтобы двигаться вперед: спрятал платье, спускался на Первые и Последние Трапезы, попробовал долбаную йогу, трансцендентальное дерьмо, и даже нашел в интернете стадии горя и прочую психологическую чушь.

Он пытался не думать о Велси сознательно, а если его подсознание изрыгало воспоминания, он подавлял их на корню. Когда его сердце болело, он представлял, как чертовы белоснежные голуби вырываются из клеток на свободу, как прорываются плотины, падают звезды, другие бестолковые метафоры, самое место которым на мотивационных плакатах.

И, тем не менее, он продолжал видеть сны в оттенках серого.

И Лэсситер до сих пор был здесь.

Это не работало…

– Тор! Ты с нами? – рявкнул Роф.

– Ага.

– Уверен в этом? – Спустя мгновение, очки Рофа вновь повернулись к остальной части группы. – Так сделаем это. Ви, Джон Мэтью, Куин и Тор со мной. Все остальные на поле, наготове, если понадобится подмога.

Раздался единодушный возглас от Братьев, и потом все они вышли через вестибюль.

Тор шел последним, и, когда он уже был в дверях, что-то заставило его остановиться и посмотреть через плечо.

Ноу-Уан появилась откуда-то, и сейчас стояла на яблоне, изображенной на полу, благодаря капюшону и мантии она напоминала тень в 3D-формате.

Когда Тор встретил ее взгляд, время замедлило свой ход, а потом и вовсе остановилось, некая странная тяга удерживала мужчину на месте.

В прошедшие после весны месяцы он видел ее на трапезах, заставлял себя говорить с ней, отодвигал стулья и помогал ей накрывать на стол, как и остальным женщинам в доме. Но он ни разу не оставался с ней наедине, и никогда не трогал ее.

Однако сейчас ему казалось, будто он прикасается к ней.

– Ноу-Уан? – позвал Тор.

Освободив скрещенные руки из рукавов, она подняла их и опустила капюшон, укрывавший ее лицо. Грациозно открываясь ему.

В ее сияющих глазах сквозил страх, а черты лица были так же совершенны, как и весной, в Святилище. И, еще ниже, ее горло было идеально, бледная колонна плоти… к которой она слегка прикоснулась дрожащими пальцами.

Его охватил сильный голод, который возник из ниоткуда, нужда прошлась по всему телу, удлиняя клыки, раскрывая его губы…

– Тор? Да что, блин, такое?

Резкий голос Ви разорвал заклинание, и Тор, выругавшись, оглянулся через плечо.

– Иду…

– Хорошо. Потому что тебя ждет король, сечешь?

Тор снова бросил взгляд через фойе, однако Ноу-Уан исчезла. Будто ее вообще там не было.

Потерев глаза, он задумался, не привиделось ли ему все это. Он довел себя до галлюцинации…

Если ему что-то и мерещилось, то истощение тут не причем, подметила какая-то его часть.

– Не говори ни слова, – пробормотал он, проходя мимо своего брата. – Ни одного чертова слова.

Ви пробормотал что-то себе под нос, несомненно, озвучивая длинный перечень всех прегрешений Тора, настоящих и надуманных, ну да ладно. По крайней мере, ворчанье займет Брата по пути к Рофу, Джону Мэтью и Куину.

– Готов, – объявил Тор.

И было не обязательно причитать «самое-мать-твою-время». Их лица говорили за себя.

Мгновения спустя, они впятером материализовались на раскатистой лужайке перед таким огромным домом, что в нем запросто поселилась бы целая армия. Как ни печально, у здания был лишь один владелец, оставшийся в живых из всей кровной линии.

За последние несколько месяцев они побывали во множестве домов, подобных этому. Их было слишком много. Их истории похожи. Истребленные семейства. Угаснувшая надежда. Оставшиеся в живых существовали, а не жили.

Братство не рассчитывало на непременно теплый прием, хотя, разумеется, никто не закрывал двери перед королем. Аристократы даже не пытались: с оружием в руках, Братья приближались к домам следующим строем – Тор перед Рофом, Ви – позади, Джон шел рядом с боевой рукой короля, Куин – с другой стороны.

Еще две таких встречи, и они смогут взять передышку…

Внезапно, весь мир закружился, огромная античная усадьба завертелась так, будто в ее основание были вделаны вертушки.

– Тор! – крикнул кто-то.

Чья-то рука схватила его. Кто-то выругался.

– Его подстрелили?

– Ублюдок…

Чертыхнувшись, Тор отпихнул всех от себя и восстановил равновесие.

– Ради всего святого, я в порядке…

Ви вплотную приблизился к его роже, козел практически залез к нему в ноздрю.

– Дуй домой.

– Ты совсем рехнулся…

– Ты здесь только мешаешь. Я вызову подмогу.

Тор был готов начать спор, но Роф покачал головой:

– Тебе нужно питаться, брат мой. Уже пора.

– Лейла готова, – вмешался Куин. – Я позаботился о том, чтобы она периодически приходила на эту сторону.

Тор посмотрел на них четверых и понял, что проиграл. Господи, Ви уже поднес телефон к уху.

И также, на каком-то уровне он понимал, что парни правы. Но, Боже, он не хотел снова проходить через эту пытку.

– Отправляйся домой, – приказал Роф.

Ви убрал телефон:

– Рейдж будет через… бинго.

Когда появился Голливуд, Тор выругался пару раз. С ними не поспоришь… как и с реальным положением дел.

Он вернулся в особняк с восторгом пациента, которому грозила ампутация конечности… Чтобы найти Избранную Лейлу.

Черт.

***

Кор через бинокль наблюдал, как достопочтенный Эссейл вошел в огромную кухню и замер у окна, обращенного прямо в сторону ублюдков.

Как и прежде, мужчина был красив, словно грех, с темными, необычайно черными волосами и смуглой кожей. Черты его лица были столь аристократичны, что он производил впечатление умного вампира… хотя, в этом проблема всей Глимеры. Вампир с правильными чертами и подтянутой фигурой безоговорочно принимался за обладателя интеллекта.

Когда мужчина немного оживился, Кор нахмурился, гадая, не мерещиться ли ему происходящее. Увы… нет. Казалось, Эссэйл проверял механизм своего пистолета, будто планировал использовать его. И спрятав оружие под идеально скроенным черным костюмом, он взял второе и повторил процесс.

Странно.

Только если король не предупредил его, что во время встречи могут возникнуть проблемы. Но нет, это было бы глупо. Никто, будучи на месте правителя расы, не станет создавать впечатление, что находится в осаде.

Особенно, если так и было на самом деле.

– Он уходит, – объявил Кор, когда Эссейл направился в сторону гаража. – Он не встречается с Рофом. По крайней мере, не этой ночью… или не здесь. Пересечем реку. Сейчас же.

Они в одно мгновение дематериализовались, обретая форму посреди сосен, на краю владений.

Кор осознал, что ошибался относительно ландшафта. По всей лужайке виднелись круглые участки, вокруг которых росла трава, и здесь, позади дома, лежали аккуратно сложенные стопки не просто дров – целых деревьев.

А также топор, вбитый в пень, и лучковая пила… равно как и перевязанная древесина, недавно срубленная для топки.

По крайней мере, у мужчины был какой-никакой доджен. И, очевидно, понимание того, как важно не предоставить укрытие для врага. Только если рубка леса не затеяна ради пейзажа?

Маловероятно, на этой стороне дома сплошной лес.

Воистину, Эссейл не казался среднестатистическим аристократом, мрачно подумал Кор. Вопрос один – почему?

Дверь гаража, ближайшего к дому, начала бесшумно подниматься, и этот подъем выпускал на волю постепенно увеличивающийся поток света. Внутри стен ревел двигатель на высоким оборотах, и потом какое-то низкое, блестящее черное устройство выехало задним ходом.

Когда транспортное средство остановилось, и дверь гаража начала опускаться, стало очевидно, что Эссейл терпеливо выжидал, пока включится система безопасности перед его уходом.

А затем он отъехал весьма медленно… и без включенных фар.

– Следуем за ним, – приказал Кор, складывая бинокль и крепя его к поясу.

Перемещаясь на короткие расстояния, они смогли отследить мужчину вдоль реки до Колдвелла. Это преследование совсем не представляло сложности: будучи за рулем того, что выглядело как некий спортивный автомобиль, Эссейл, казалось, совсем не торопился… что, при иных обстоятельствах, Кор списал бы на породу аристократа, у которого лишь одно занятие на уме – удачно выглядеть на кожаном сиденье.

Но, вероятно, здесь иной случай…

Машина остановилась на красном сигнале, уклонилась от шоссе и с тем же отсутствием расторопности въехала в центр города, на территорию переулков и улочек.

Эссейл повернул налево, потом направо… затем снова налево. Опять налево. Еще несколько поворотов, пока он не оказался в старейшей части города, заставленной кирпичными, полуразвалившимися зданиями, где располагались миссионеры и кухни для бездомных – понятия более распространенные, нежели бизнес ради прибыли.

Невозможно избрать более окольный путь.

Кор и его шайка ублюдков продолжали слежку, перемещаясь с крыши на крышу, что становилось все сложнее по мере ухудшения обстановки.

Но потом машина остановилась в узком переулке между сдаваемым в аренду жилым домом, признанным негодным, и разрушенным зданием без лифта. Выйдя из машины, Эссейл прикурил сигару, приятный дым достиг носа Кора.

На мгновение Кор задумался, не заманили ли их в ловушку… и когда он потянулся к своему пистолету, его воины сделали то же самое. Однако огромный черный седан сделал размашистый поворот и завернул на дорожку. И когда машина остановилась перед вампиром, выбранная позиция Эссейла стала очевидна. В отличие от новоприбывших, вампир припарковался в начале перекрестка, имея возможность двинуться в любом направлении.

Умно, на случай отступления.

Из автомобиля вышли люди. Четверо.

– Ты один? – спросил тот, что стоял впереди.

– Да. Как вы и просили.

Мужчины обменялись взглядами, по которым было ясно, что они приняли уступчивость мужчины за сумасшествие.

– У тебя есть деньги?

– Да.

– Где?

– В моей собственности. – Английский мужчины бы такой же, как и у Кора – с сильным акцентом – но на этом сходство заканчивалось. У него было элитарно- медлительное произношение, а не грубая провинциальная речь. – Мой товар у тебя?

– Да. Покажи наличные.

– После того, как я проверю то, что ты принес мне.

Разговаривавший мужчина достал пистолет и направил дуло в грудь вампира.

– Мы сделаем все иначе.

Эссейл выпустил облако синего дыма и покатал кончик сигары между губами.

– Ты слышал, что я сказал, придурок? – рявкнул человек, а руки остальных полезли в крутки.

– Да.

– Все выйдет так, как мы того хотим, козел.

– Скорее «Эссэйл», милостивый сударь.

– Катись к черту. Гони наличку.

– Хм. Разумеется. Если вы этого требуете.

Внезапно, вампир вцепился взглядом в человека, и спустя мгновение пистолет в мясистой ладони слегка завибрировал. Нахмурившись, парень сосредоточился на своей руке, будто посылал ей команду.

– Однако я веду дела совсем иным образом, – пробормотал Эссейл.

Оружие начало двигаться, постепенно отстраняясь от вампира, уходя все дальше по широкой дуге. Мужчина с нарастающей паникой схватил свое собственное запястье, будто боролся с кем-то, но отчаянные попытки не смогли прервать смену траектории.

Пока оружие продолжало постепенно поворачиваться к своему владельцу, остальные мужчины начали кричать и суетиться. Вампир ничего не сказал, ничего не сделал, оставаясь абсолютно спокойным, и завладел контролем, заморозив оставшихся троих, обездвиживая их тела, но не лица. О, эти выражения паники. Невероятно восхитительны.

Когда пистолет замер прямо у мужского виска, Эссейл улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, сиявшими в темноте:

– Позвольте показать, как я веду свои дела, – сказал он низким голосом.

А потом человек спустил курок, выстрелив себе в голову.

Когда тело рухнуло на асфальт, и гром эхом разошелся по округе, глаза оставшихся мужчин расширились от ужаса, в то время как их тела оставались обездвиженными.

–Ты, – сказал Эссейл парню, стоявшему ближе всех к седану. – Принеси то, что я купил.

– Я-я-я… – мужчина проглотил ком. – У нас ничего нет.

– Прости, что ты сказал? – ответил Эссейл с поистине королевским высокомерием.

– Мы ничего не привезли.

– И почему это?

– Потому что мы собирались… – Мужчина снова сглотнул. – Мы собирались…

– Вы собирались забрать мои деньги, а меня убить? – Когда ответа не последовало, Эссейл кивнул. – В этом есть смысл. И без сомнений, вы поймете, что я должен сделать.

Когда вампир задымил сигарой, мужчина, который только что говорил, начал менять положение своего пистолета, пока дуло в итоге не оказалось у виска.

Один за другим, раздались три других выстрела.

А потом вампир прошагал к первому из мертвецов и затушил сигару о его рот.

Кор тихо рассмеялся, когда Эссейл вернулся в свой автомобиль.

– Мы последуем за ним? – спросил Зайфер.

Хороший вопрос. Здесь, в центре города, бродили лессеры, и нет причин беспокоиться о том, что Эссейл задумал зарабатывать на пристрастиях людишек. Тем не менее, впереди еще вся ночь, и, может, встреча между Эссейлом и королем только предстоит.

– Да, – ответил Кор. – Но только я и Тро. В случае рандеву с Рофом, мы найдем вас.

– Поэтому я твержу, что нам нужны мобильные телефоны, – сказал Тро. – Быстрая, эффективная координация действий.

Кор стиснул зубы. С самого их появления в Новом Свете, он позволил Тро один такой телефон, но не более: воинское чутье, слух, инстинкты оттачивались тренировками и практикой, знание врага и себя самого – все это не получить с телефонным счетом, необходимостью в подзарядке или угрозой оказаться потерянным или украденным.

Проигнорировав комментарий, Кор отдал приказ:

– Вы продолжите путь и найдете врагов.

– Кого именно? – спросил Зайфер, искренне рассмеявшись. – Обширный список для выбора.

Воистину. Потому что Эссейл вел себя не как аристократ. Он поступал как мужчина, который, вероятно, пытался построить свою собственную империю.

Вполне возможно, что этот представитель Глимеры был именно той породы вампиров, что и Кор. И значит, в какой-то момент его придется устранить… сопутствующий ущерб тут не при чем.

В Колдвелле есть место лишь для одного короля.

Глава 22

Когда Тор материализовался перед особняком Братства, он был ужасно зол на весь мир. Невероятно опасен. Дик, словно гремучая змея.

Толкая дверь в вестибюль, он молился, чтобы Фритц открыл ее с пульта, а не лично спустился ко входу. Никто не должен видеть его таким…

Его молитвы были услышаны, и когда внутренняя дверь пропустила его, он вошел в абсолютно пустое фойе: весь первый этаж здания был безмолвен, доджены воспользовались возможностью убраться в спальнях наверху, перед тем как начать приготовления к Последней Трапезе.

Дерьмо. Вероятно, ему стоит написать Фьюри, узнать о местонахождении Лейлы…

Поддавшись внезапно охватившему его инстинкту, Тор повернул голову, взглядом сосредоточившись на столовой.

Странный внутренний голос велел ему двигаться, импульс провел его через арку, мимо длинного, блестящего стола… к откидной дверце, ведущей на кухню.

Ноу-Уан стояла у кухонного стола, чистила яйца в керамическую чашку.

Одна.

Она замерла посреди взмаха, капюшон ее мантии обратился в его сторону.

Сердце Тора по непонятной причине гулко забилось.

– Это было воображение?

– Что, прости?

– В фойе, перед уходом, я увидел тебя в своем воображении?

Ноу-Уан медленно опустила руку, не дав яйцу разбиться. На время.

– Нет.

– Сними свой капюшон еще раз.

Это была не просьба, а приказ… который Велси не стала бы терпеть. Ноу-Уан, с другой стороны, безропотно подчинилась.

И вот она предстала перед его взглядом, копна светлых волос заплетена в толстую, словно канат косу, бледные щеки, светящиеся глаза и лицо…

– Я сказала Лэсситеру… – Она прокашлялась. – Лэсситер спросил, покормлю ли я тебя.

– И что ты ответила?

– Да.

Внезапно он представил ее в том бассейне, плывущую на спине, абсолютно обнаженную, а вездесущие языки воды ласкали ее горячую плоть.

Везде. Всюду

Тор выбросил ладонь вперед, опершись о кухонный шкаф. Было сложно сказать, от чего именно его зашатало: внезапной нужды оказаться у ее горла или невероятного отчаяния при мысли об этом.

– Я по-прежнему люблю свою шеллан, – услышал он свой голос.

И это главная проблема: вся решимость в мире, все дерьмо в духе «переверни-чистый-лист-и-отпусти-ее» ни капельки не изменило его чувств.

– Я знаю, – ответила Ноу-Уан. – И я рада.

– Мне следует обратиться к Избранной, – сказал он, шагнув в ее сторону.

– Я знаю. И я согласна с тобой. Их кровь чище.

Тор сделал еще один шаг вперед.

– Ты из хорошей кровной линии.

– Была, – жестко парировала она.

Когда ее хрупкие плечи еле заметно задрожали… будто она почувствовала его голод… в нем ожил хищник. Он вдруг обнаружил, что хочет перепрыгнуть через кухонный остров, за которым она стояла, так чтобы он смог…

Сделать что?

Ну, это же очевидно.

И хотя его сердце и разум представляли собой пустой каток, застывший и чертовски плоский, остальная часть его тела была жива, оно пульсировало от цели, которая грозила смести все добрые намерения, приличия… и его горе.

Сделав еще несколько шагов к ней, Тор с ужасом подумал, что Лэсситер имел в виду под словом «отпустить»: в это мгновение он оставил Велси позади. Он видел лишь миниатюрную женщину перед собой, которая пыталась не сдвинуться с места, будучи преследуемой Братом.

Он остановился в каком-то футе от нее. Опустившись мимо ее склоненной головы, взгляд Тора задержался на едва различимом пульсе яремной вены.

Она дышала так же тяжело, как и он.

И сделав вдох, Тор уловил ее запах.

И это был не страх.

***

Дражайшая Дева-Летописеца, он был огромен.

Стоя в тени огромного воина, который подошел к ней, Ноу-Уан чувствовала жар, исходящий от его массивного тела, будто стояла возле бушующего пламени. И, тем не менее… оно не обжигало. И она совсем не испытывала страха. Где-то внутри себя она ощущала тепло, так глубоко, что сперва не поняла, что это происходит в ней.

Ноу-Уан была уверена лишь в одном: спустя несколько мгновений Тор возьмет ее вену, и она позволит ему… не потому, что об этом ее попросил ангел, не потому, что она поклялась, и не для того, чтобы загладить вину за ошибки прошлого.

Она… хотела этого от него.

Когда в его горле зародилось шипение, она поняла, что Тормент открыл рот, обнажая клыки.

Время пришло. И Ноу-Уан не стала закатывать рукав. Она ослабила мантию, широко раскрывая ее на плечах, и наклонила голову набок.

Предоставляя ему свое горло.

О, как билось ее сердце.

– Не здесь, – прорычал он. – Пойдем со мной.

Взяв ее руку, он завел Ноу-Уан в кладовую и закрыл их внутри. Небольшая тесная комната была заставлена полками с яркими банками консервированных овощей и фруктов, теплый, недвижимый воздух пах недавно перемолотым зерном и сухой сладостью муки.

Когда лампа на потолке зажглась, а замок закрылся сам по себе, Ноу-Уан поняла, что они уступили воле Тормента.

И потом он просто смотрел на нее, его клыки удлинились еще сильнее, выступая, а его глаза сияли.

– Что мне сделать? – хрипло спросила она.

Тор нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Что мне сделать… для тебя? – Симпат брал что хотел, нисколько не считаясь с ней. А ее отец, разумеется, никогда не разрешал мужчинам питаться от нее. Был ли определенный способ для…

Казалось, Тор внезапно выбрался из водоворота, что-то привело его к иным мыслям. Но, тем не менее, его тело оставалось полностью включенным в процесс, он переминался с ноги на ногу, его ладони сжимались в кулаки, разжимались… и снова сжимались.

– Ты никогда не…

– Отец берег меня. И когда меня похитили… я никого не кормила должным образом.

Тормент коснулся рукой головы, будто его охватила боль.

– Слушай, все это…

– Скажи, что я должна сделать.

Когда Тормент снова обратил к ней свой взгляд, она подумала, что это имя[37]очень подходило ему. Он испытывал огромные муки.

– Я нуждаюсь в этом, – сказал он, будто обращаясь к самому себе.

– Да, нуждаешься. Мне больно видеть твою жажду.

Но он собирался отступить, подумала Ноу-Уан, когда его взгляд затуманился. И она знала причину.

– Ей здесь рады, – сказала она. – Воскреси свою шеллан в памяти. Позволь ей занять мое место.

Что угодно, дабы помочь ему. За великую доброту Тормента к ней прежней, за суровые испытания судьбы, посланные ему, она сделает для него все.