Верх. Господь наш - справедливый, но грозный - теперь уже не обрушит на них
гнев свой за грехи матери. Прощайте, Жюльен, будьте справедливы к людям".
Эти последние прощальные слова в конце письма почти невозможно было
разобрать. В письме" прилагался дижонский адрес, хотя при этом выражалась
Надежда, что Жюльен воздержится отвечать на это письмо, а если и ответит, то
В таких выражениях, которые женщина, обратившаяся к добродетели, могла бы
Прочесть, не краснея.
Меланхолия Жюльена вкупе с тем скудным питанием, которым снабжал
Семинарию некий поставщик обедов по 83 сантима за порцию, стала сказываться
На его здоровье, как вдруг однажды утром у него в келье неожиданно появился
Фуке.
- Наконец-то я до тебя добрался. Пятый раз, не в упрек тебе будь
Сказано, я нарочно приезжаю в Безансон, чтобы повидаться с тобой. И всякий
Раз вижу перед собой одну и ту же деревянную рожу. Уж я тут поставил
Кое-кого караулить у ворот семинарии. Да почему же ты, черт побери, никогда
не выходишь?
- Это - испытание, которое я наложил на себя.
- А ты очень переменился. Наконец-то я тебя вижу! Две звонких монетки,
по пяти франков каждая, сейчас только просветили меня: какой я, оказывается,
Был дурак, что не сунул их в первый же раз.
Разговорам двух друзей, казалось, конца не будет. Жюльен сильно
побледнел, когда Фуке сказал ему:
- Да, кстати, знаешь, мать твоих учеников впала в самое исступленное
Благочестие.
И он непринужденным тоном, который тем сильнее задевает пылкую душу,
Что в ней в эту минуту, нимало не подозревая о том, ворошат все самое для
нее дорогое, стал рассказывать:
- Да, дружище, она ударилась в самую, понимаешь ли, пылкую набожность.
Говорят, ездит на богомолье. Однако, к вечному позору аббата Малона, который
Так долго шпионил за беднягой Шеланом, госпожа де Реналь не захотела иметь с
Ним дело. Она ездит исповедоваться в Дижон или в Безансон.
- Она бывает в Безансоне? - весь вспыхнув, спросил Жюльен.
- Бывает, и довольно часто, - с недоуменным видом ответил Фуке.
- Есть у тебя с собой номер "Конститюсьонель"?
- Что такое? - переспросил Фуке.
- Я спрашиваю, есть у тебя с собой номер "Конститюсьонель"? - повторил
Жюльен самым невозмутимым тоном. - Он здесь, в Безансоне, продается по
Тридцать су за выпуск.
- Подумать! Даже в семинарии водятся либералы! - воскликнул Фуке
Лицемерным тоном, подражая приторному голосу аббата Малона.
Это свидание с другом произвело бы очень сильное впечатление на нашего
Героя, если бы на другой день одно словечко, сказанное ему мимоходом
Семинаристиком из Верьера, которого он считал глупым мальчишкой, не навело
его на весьма важное открытие: с того самого дня, как Жюльен поступил в
Семинарию, все поведение его представляло собой непрерывный ряд ошибок. Он
Горько посмеялся над собой.
В самом деле, каждый важный шаг его был тщательно обдуман, но он мало
Заботился о мелочах, а семинарские умники только на подробности и обращали
Внимание. Таким образом, он уже успел прослыть вольнодумцем Множество всяких
Мелких промахов изобличало его.
Так, в их глазах, он был безусловно повинен в страшном грехе: он думал,
Он судил сам, вместо того чтобы слепо подчиняться авторитету и следовать
примеру Аббат Пирар не помог ему решительно ни в чем: он ни разу даже не
Поговорил с ним, кроме как в исповедальне, да и там он больше слушал, чем
Говорил. Все было бы совершенно иначе, если бы он выбрал себе в духовники
Аббата Кастанеда.
Но с той самой минуты, как Жюльен обнаружил свое безрассудство, он
Перестал скучать. Ему нужно было узнать, как далеко он дал зайти злу, и с
Этой целью он разрешил себе несколько нарушить высокомерное и упорное
Молчание, которым он отпугивал от себя своих товарищей. Вот тут-то они и
Начали мстить ему. Его попытки заговорить были встречены таким презрением,
Что это граничило с издевательством. Он узнал теперь, что с того момента,