Александр Иванович Полежаев 1804 или 1805 - 1832

СашкаПоэма (1825, опубл. 1861)

Поэма написана от первого лица. Студент Московского университета Сашка Полежаев, приятель, едет в Питер к дяде. Помните, как у Пушкина в начале романа «Евгений Онегин» герой тоже едет к дяде? Похоже на то.

Он родился в маленьком селе близ Саранска Первым его домаш­ним учителем был лакей из дворни его отца. Ребенок рано выучился сквернословить по-русски и по-французски, играть на балалайке. Когда ему исполнилось десять лет, отец отправил его учиться в Мос­кву. Сначала пансион, потом университет. Ох уж этот университет! Отстали мы от Европы: там образование получают достойные люди, а у нас полно дураков и скотов. Глупая, дикая родина, когда же ты оч­нешься и свергнешь своих палачей?

Но где же теперь герой? Вот он, в трактире веселится с красотка­ми. Шум, пение, вопли, дребезжат графины и рюмки, водка, вино и пиво льются рекой. Вот как проводят время московские студенты. Что же, только на это они и способны? Да нет, Сашка умеет изъяс­няться по-французски и по-немецки, а на русском даже стишки со­чиняет. К математике не склонен, зато готов драться на шпагах с

лихим гусаром. Отчаянный безбожник, терпеть не может попов и не верит в Иисуса Христа. Разгульный пьяница и неутомимый бабник. Идем мы, бывало, всей нашей компанией к девкам в один веселый дом в Марьиной роще, задираем прохожих, пристаем к хорошень­ким девицам, все от нас шарахаются... Нет, поехали на Сретенку! Эй, извозчик! А вот и знакомый притон. Сломали запор у ворот, идем, ругаясь матом. «Мне Танька, а тебе Анюта!» — говорит Сашка. Пля­шем, скачем по-козлиному с девками. И тут же блудим.

Помню, случилась драка в таком вот притоне. Полиция вмеша­лась, их было больше, чем нас. До этого Сашка одну девку с кем-то не поделил, приревновал ее, крепко побил, а теперь вот его схватили, руки связывают. Зовет на помощь, задыхаясь: «Сюда! Здесь всех не перебью!» Выручил один из наших, самый здоровый: раскидал всех полицейских. Отпразднуем нашу победу — напьемся и споем лихую песню. Летите, грусти и печали... туда-то и туда-то! Пляшите, девки, и славьте Сашку! И я, заканчивая первую главу, скажу о нем: моло­дец!

Пришлось-таки Сашке ехать в Питер к богатому дяде: совсем без денег остался, нужна поддержка Последний стакан водки выпил у заставы, въезжая в северную столицу. Ночь, Нева. Памятник Петру I. Грустно без московских друзей и девок! Не грусти, Сашка, стыдно так унывать, все наладится.

Дядя сначала сердился, накричал на племянника, но потом смяг­чился, подобрел, дал денег: его глубоко тронуло «чистосердечное» рас­каяние Сашки. А тот и рад: снова начал кутить. Пьет водку и ходит к девкам. Но не только это: и театр посещает! Причем там он выгля­дит не грязным гулякой-студентом, как в Москве, а столичным фран­том, скучающим и разочарованным наподобие вышеупомянутого Евгения Онегина. С дядей у него прекрасные отношения: Сашке уда­лось прикинуться благонравным и религиозным человеком, которого интересуют всякие высокие материи, искусство и прочее. Бывало, по­веселится в свое удовольствие с красотками, а придя домой, скажет дяде, что был в Эрмитаже. Вот мошенник! Эй, Сашка! Небось, забыл старых друзей? Таким аристократом стал... Не собираешься обратно в Москву? Вернешься, никуда не денешься...

И что же? Иду я как-то по Кремлевскому саду, смотрю по сторо­нам, разглядываю толпу, особенно дамочек, и — о, кого же я вижу!

Да ведь это Сашка! Ты ли, друг любезный? Мы обнялись, заплакали от великой радости и, конечно, отправились в трактир. А там все наши! Сашка при деньгах, угощает. Рассказал, что дядя еще на год отправил его в университет. Прекрасно, снова прежняя жизнь. Забав­но вспомнить, как один из наших напился, заблевал себя и полез об­ниматься с Сашкой — запачкал его модный петербургский костюм; то-то порадовал моего друга! А он и сам в тот день напился в стель­ку. А вот и знакомая девка, начинаются нежности...

Запомнилось, что нашу счастливую встречу мы отмечали в тракти­ре до поздней ночи, и Кремлевский сад был озарен разноцветными огнями.

Друзья, вот я рассказал вам кое-что о моем Сашке. Может быть, его осыплют злобными ругательствами, а заодно и меня, воспевшего его безобразия. Но я презираю недоброжелателей, и если что-нибудь узнаю о Сашке, непременно вам расскажу.

А. А. Илюшин