Часть 2 дорога без возврата 7 страница

У Нины застучало в висках и сдавило сердце. Она пожала плечами, зная, что вообще ничего не сможет рассказать Монро. Ни сейчас, ни когда-либо.

– Еще больший интерес вызывает расположение больницы, – продолжал он, – поскольку между ней и городом под названием Дайерсбург, куда вы улетели всего лишь за день до этого, находился жилой комплекс под названием Холлс. От него осталась одна большая воронка, происхождение которой хотелось бы знать всем, от местной полиции до Агентства национальной безопасности. В особенности это интересует полицию, поскольку они расследуют исчезновение офицера, смерть риэлтора, а также еще два необъяснимых смертельных случая.

Нина промолчала. Монро пристально посмотрел на нее. Человек в углу тоже. Происходящее наконец начало ее раздражать.

– Кто вы такой? – спросила она, повернувшись к незнакомцу.

Тот смотрел на нее, словно на пустое место.

Монро холодно взглянул на Нину.

– Вы думаете, я идиот, Нина? Да?

– Нет, Чарльз, конечно же нет, – ответила она. – Я знаю о возвращении Сары Беккер не больше вас.

Он молчал, ожидая продолжения.

– Я была в Монтане в гостях у Джона, как я уже говорила вам тогда и еще несколько раз потом.

– Верно, – вежливо кивнул он, и Нина ощутила еще большее замешательство. Что-то в тоне его голоса дало ей понять, что происходит нечто большее, чем она предполагала, и сейчас ей предстоит узнать – что именно.

Неожиданно послышался голос человека в углу – сухой и бесстрастный, слегка гнусавый.

– Речь идет о Джоне Зандте, так?

– Да.

Нина продолжала смотреть на Монро, начиная понимать, что ее босс оказался куда хитрее, чем она думала. Он только что отдал ее на растерзание незнакомцу, и ее взгляд, похоже, нисколько его не смущал.

– Бывший детектив из Лос-Анджелеса, которого сейчас связывают с убийством в Портленде. Дочь которого была похищена в мае двухтысячного года и до сих пор не найдена. Который ушел из полиции и исчез, прежде чем снова появиться три месяца назад в качестве, как я понимаю, вашего любовника?

– Ваши сведения устарели. И каким образом это вообще касается вас?

Она специально перед вопросом сделала паузу, чтобы тот прозвучал резко, но ей самой он показался скорее уклончивым. Впрочем, это не имело никакого значения, поскольку ее явно никто не слушал. Оба промолчали.

Она посмотрела на Монро, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

– О чем вообще речь? О том, что было три года назад? Да, я продолжала сообщать Джону о деле «Мальчика на посылках», чего мне делать не следовало. Об этом вы уже и так знаете. Я полагала, что он этого заслуживает, поскольку похитили его дочь и поскольку до этого он помог нам поймать человека, который убивал негритянских детей, когда мы практически зашли в тупик и в прессе над нами откровенно издевались. Вы объяснили мне, каким образом мои действия нарушают установленные в ФБР порядки и ваши собственные идеи насчет разделения полномочий, и с тех пор стали относиться ко мне совсем по-другому. Да, я виновата. Я все поняла. Я думала, все давно закончилось. Давайте двигаться дальше.

Монро бросил взгляд за окно.

– Мы здесь не для того, чтобы двигаться дальше, мисс Бейнэм, – сказал человек в углу. – Мы здесь для того, чтобы вернуться назад.

– О чем вы, черт бы вас побрал?

– Нина…

– Заткнитесь, Чарльз. Я устала от всего этого. Я не знаю, кто этот тип и почему он считает, будто имеет право так со мной разговаривать.

Монро положил на стол портфель, из которого достал самый обычный ноутбук. Открыв его, он повернул экран к Нине. Ни он, ни человек в углу даже не попытались переместиться туда, откуда им было бы все видно, и Нина поняла, что они уже знакомы с тем, что собирались ей показать.

Экран автоматически включился, и в центре его появилось черное окно. Монро нажал последовательно несколько клавиш – по окну быстро побежали цветные пятна. Мгновение спустя стало ясно, что это картинка с видеокамеры, снятая через дорогу.

Несколько секунд на картинке не было ничего, кроме ряда домов на другой стороне. Затем изображение увеличилось, сфокусировавшись на одном из них – двухэтажном деревянном доме, довольно давно выкрашенном в песочный цвет и столь же давно слегка подкрашенном белой краской. Видны были окна сзади и в одной из боковых стен, с задернутыми занавесками, и дверь в задней стене.

Несколько мгновений снова ничего не происходило. Мимо проезжали машины, одна справа налево, две в противоположном направлении. Звука не было, но Нина не могла понять – то ли оттого, что он отсутствовал в файле, то ли были выключены динамики ноутбука.

Изображение приблизилось. Потребовалась лишь секунда, чтобы стало ясно, что заметил снимавший – заднюю дверь дома, которая приоткрылась на несколько дюймов. Внутри было темно. Дверь снова на секунду закрылась, а затем открылась снова, выпустив человека чуть выше среднего роста, с широкими плечами. Закрыв дверь, он пошел вдоль задней стены дома, двигаясь так, что случайный наблюдатель даже не заметил бы его лица, а возможно, и вообще его присутствия.

Однако снимавший явно не был случайным наблюдателем. Картинка резко увеличилась, и Нина прикусила губу.

Это был Джон Зандт.

Он вышел на дорогу, и камера последовала за ним до машины, которая была Нине знакома, – машины, которая ему больше не принадлежала, но которая простояла какое-то время возле ее дома несколько лет назад. Он открыл дверцу со стороны водителя, и, перед тем как забрался внутрь, камера показала его лицо над крышей автомобиля – бледное, с мешками под глазами. Он был очень похож на многих из тех, кого ей приходилось фотографировать в наручниках. И совершенно не похож на человека, которого, как ей когда-то казалось, она любила.

Изображение медленно отодвинулось, показав половину улицы, а затем внезапно остановилось.

Стараясь ничем не выдавать своих чувств, Нина откинулась на спинку кресла.

– Откуда это у вас?

– Прислано по электронной почте, – ответил Монро. – Сегодня рано утром.

– Какое странное совпадение, – сказала Нина. – Сразу же после того, как нашли труп в Портленде.

Двое мужчин пристально смотрели на нее.

«К черту, – подумала она. – Если вам так хочется – придется заниматься этим самим».

– Так что, собственно, вы хотите этим сказать?

– Мы хотим сказать, – ответил человек в углу, – что эта видеозапись показывает вашего приятеля, побывавшего в доме у человека, считавшегося одним из подозреваемых по делу «Мальчика на посылках», в котором вы принимали непосредственное участие. Стивен Делонг был допрошен, представил неопровержимое алиби, и подозрения с него были сняты.

– По косвенным признакам видеозапись можно отнести примерно к тому же времени, – сказал Монро.

– Кто бы сомневался, – ответила Нина. – Точно так же, как по общему плану любой идиот может сделать вывод о том, где именно это снято.

Монро моргнул. Человек в углу не обратил на ее слова никакого внимания.

– Около недели спустя соседи сообщили о том, что из дома, который мы только что видели, доносится неприятный запах. Делонга обнаружили в его спальне, убитого единственным выстрелом, с явными следами физического насилия. В доме была найдена небольшая партия наркотиков, что позволяло предположить причиной его гибели неудачную сделку. Об этой истории вскоре забыли, и никто не связывал его смерть с продолжавшимся расследованием.

– А зачем?

– Тогда для этого действительно не было никаких поводов. Но, как вы только что видели, теперь они появились, и весьма убедительные. Мисс Бейнэм, – сказал незнакомец, – мы хотели бы поговорить с Джоном Зандтом.

Он наклонился вперед.

– Где он?

Пятнадцать минут спустя Нина вышла из здания. Осанка ее была прямой, походка – уверенной. Она даже не обернулась, чтобы взглянуть на окно комнаты 623, хотя сильно подозревала, что Монро смотрит ей вслед. Она опасалась, что если его увидит, то вернется назад, взбежит по лестнице и сделает с ним что-то очень нехорошее. Она была сильной женщиной, ей это даже могло бы доставить удовлетворение, но с тем же успехом она могла бы уничтожить собственную карьеру еще раньше, до того как вышла оттуда. Но поступить так – для нее означало поступиться собственными принципами.

Так что она просто села в машину и выехала со стоянки. Повернув направо, она некоторое время медленно ехала без определенной цели. Через десять минут она уже злилась на себя и одновременно слегка опасалась, что за ней могут следить.

Подъехав к ближайшей телефонной будке, она зашла в нее, чувствуя себя актрисой, и сделала два звонка. Ответившего на первый она попросила об одной услуге, выслушала объяснения, почему этого нельзя сделать, а затем коротко, но убедительно изложила причины, по которым сделать это было просто необходимо.

Ожидая ответа на второй звонок, она посмотрела на дорогу и увидела неприметный «седан», остановившийся в двадцати ярдах от ее машины. Водитель был либо начинающим, либо ему было приказано вести себя именно так. И то и другое вызвало в ней раздражение.

После десяти звонков трубку наконец сняли.

– Дела весьма плохи, – сказала она автоответчику. – Оставайся на месте и будь осторожен.

Положив трубку, она направилась к своей машине. Проходя мимо серого «седана», наклонилась и показала водителю средний палец. Тот тупо уставился на нее, но ничего не ответил.

По дороге домой она обнаружила, что глаза ее полны слез, но скорее от злости, чем от боли. Что ж, злость – это тоже неплохо. Порой она позволяет кое-чего добиться.

– Ты пожалеешь об этом дне, Чарльз, – пробормотала она и сразу почувствовала себя лучше, но ненадолго.

Теперь, когда ее временно отстранили от должности, когда ее друг оказался под подозрением в двух убийствах, когда ее босс больше не верил ни единому ее слову, было не слишком ясно, сможет ли она вообще заставить кого-либо о чем-либо пожалеть.

– Пора сматываться, – сказал Уорд.

Он складывал свое компьютерное оборудование в сумку. До этого он стоял и смотрел, как Нина кричит в телефон, во второй и в третий раз попадая на автоответчик Зандта, пока в конце концов не забрал у нее трубку.

– Неважно, кто этот тип в костюме, – сказал он. – И так понятно, в чем его задача. Он один из тех, кто стремится обезвредить Джона, и у него достаточно власти, чтобы войти в офис ФБР и заставить босса поступить так, как он потребует. Ты уверена, что это не кто-то из ваших шишек?

– Он просто не стал бы себя так вести.

– Возможно. Так или иначе, он обеспечивает чью-то безопасность, и он – либо один из «соломенных людей», либо действует по их указке. Это означает, что наша жизнь под угрозой не только в этом доме, но и в этом городе.

– Но куда мы можем уехать?

– Куда-нибудь еще. Ты, случайно, не говоришь по-русски?

– Уорд, мы должны найти Джона. Ему грозит куда большая опасность, чем нам. Его пытаются обвинить в том, чего он не совершал.

– Может быть. А может быть, и нет.

– О чем ты?

– О том, что его местонахождение известно нам лишь с его слов. Тебе он говорил, что находится во Флориде, мне тоже. Но кто знает, как обстоят дела на самом деле? Никто же из нас не станет его отслеживать, запрашивать через суд у его сотового оператора, откуда на самом деле был сделан звонок?

– Но зачем ему было убивать этого Ферильо?

– Ты считаешь, это невозможно? Он ведь убил человека, который, как он считал, похитил его дочь. А тогда он еще служил в полиции.

– Я просто хотела сказать, что для этого у него должны быть очень серьезные причины.

– Возможно, они у него и были. Мы этого все равно не узнаем, пока он не ответит на один из наших звонков. А тем временем ты никак не можешь получить информацию о том, откуда он звонил. Если удастся – то мы сможем подтвердить его алиби.

– Я этим уже занимаюсь, Уорд. Пока я ехала сюда, я кое-кому позвонила.

– Отлично. А пока собери свои вещи.

– Уорд, я не…

Он подошел к ней и, положив руки ей на плечи, посмотрел в глаза. Нина вдруг поняла, что они никогда еще не стояли так близко друг к другу. И еще она поняла, что этот человек провел три месяца в дороге не ради забавы, но потому, что знал: этот момент рано или поздно все равно наступит.

– Да, Нина, – сказал он. – Мы прекрасно знали, что времени у нас ровно столько, пока до нас не доберутся по-настоящему. И теперь это случилось.

Два часа спустя они ехали по шоссе номер 99 на север, мимо Бейкерсфилда. Уорд быстро вел машину, не говоря ни слова. Зазвонил мобильник Нины, и она едва не сломала ноготь, вытаскивая его из сумочки. Посмотрев на экран, она выругалась.

Уорд бросил на нее взгляд.

– Джон?

– Нет. Номер незнакомый. Возможно, это тот звонок, которого я жду. Или…

– Если это Монро, ничего ему не говори и сразу отключайся.

Она нажала кнопку и услышала голос Дуга Олбрича, который сделал то, о чем она его просила. Она задала ему три вопроса, сформулированные заранее. Услышав ответы, отключила связь и опустила голову на руки.

Уорд подождал ровно двадцать секунд.

– Что?

Она не пошевелилась.

– Это мой знакомый из полиции Лос-Анджелеса. Он занимается делом того убийцы, с жестким диском.

– И?

– Я попросила его проверить кое-какие данные. У него есть хорошие специалисты.

Неожиданно она со всей силы ударила кулаком по приборной панели.

– Я ничего не понимаю, Уорд.

– Что случилось?

– Олбрич добрался до мобильного счета Джона и проследил источники некоторых звонков. В числе прочего он отметил, что три дня назад Джон звонил на номер, который известен мне как твой сотовый.

– Да. Ну и что? Мы договорились встретиться в Сан-Франциско. Как раз тогда он и сказал мне, что он во Флориде.

Она молча кивнула и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Ссадина под ногтем кровоточила.

– Расскажи, в чем дело, Нина.

– Джон солгал, – сказала она. – Его не было во Флориде в течение шести недель. Он был в Портленде – в тот день, когда погиб Ферильо.