Глава 1. Мальчик, девочка и белые цветы 5 страница

Если верить словам Хоро, их преследователи были далеко. Клаус недоумевал, зачем они вообще бегут. Но о том, чтобы заночевать в лесу, даже думать было страшно; почему-то казалось, что это ничуть не лучше, чем если их схватят.

Мальчик изо всех сил сжимал руку Ариетты, хотя сам не очень понимал, почему. Он продолжал тянуть девочку, хотя та уставала все сильнее и сильнее. Хоро несколько раз недовольно оглядывалась на них. Интересно, подумал Клаус, сколько раз он сам так же смотрел на Ариетту в последние дни? Он решил, что девочку надо как-то подбодрить.

– Хочешь увидеть еще что-нибудь, кроме моря, Ариетта?

Хоть Клаус и спросил, сам он понятия не имел, чтО еще мир может им предложить. Ему хотелось бы когда-нибудь увидеть легендарное древо, которое держит небо, но он знал, что это несбыточная мечта.

– Кроме моря?

Ариетта сильно устала, но, судя по ее голосу, какие-то силы в ней еще оставались. И по лицу Клауса любой бы понял, что ему стало лучше, когда он убедился, что девочка еще в силах отвечать.

– Огненные горы. И реки, текущие с неба.

Ариетта, похоже, задумалась. Склонила набок голову под капюшоном. Судя по всему, она изо всех сил старалась вообразить то, что услышала. Даже Клаус был не в состоянии себе такого представить, так что не мог ее винить.

– Хмм… а пшеничные поля?

– Пшеничные поля?

– Ну, ты знаешь, что такое пшеница?

Она кивнула.

– Когда пшеница поспевает, все поле становится как золотой ковер.

Это, похоже, девочке представить было легче. Она размечталась, расширив глаза и уставившись куда-то в пространство. Тут же она споткнулась и едва не упала, после чего прошептала, будто соглашалась с ним:

– Пшеница…

– Издалека поле кажется таким мягким, что хочется в него нырнуть. Но если нырнешь, оно окажется вовсе не мягким. И еще тебя накажут взрослые за то, что мнешь колосья.

Ариетта улыбнулась с удивленным видом, точно старшая сестра.

– Тебя заставляли думать над своим поведением?

– И очень глубоко.

Он дал прямой ответ, и Ариетта продолжила:

– Господь простит тебя.

Она ему улыбнулась. Клаусу почему-то не хватило смелости смотреть на эту улыбку, и он нервно сменил тему.

– А лодки?

– Я знаю, что такое лодки.

Клаус удержался от вопроса, откуда она может знать о лодках, если она даже о море не знает, и позволил девочке продолжить.

– Когда весь мир затопит вода, лодки заберут хороших людей на небо.

Она так устала, что даже на ногах держалась нетвердо, но в голосе ее звучала редкая гордость. Клаус почувствовал себя глупцом, что ему нравится смотреть на гордое выражение ее лица.

– Лодки, о которых знаю я, не летают.

– Э?

Девочка непонимающе уставилась на него; но он ведь тоже не очень-то много знал про лодки. Это его слегка беспокоило, но, оглянувшись на спину Хоро, он все-таки продолжил.

– Они плавают по рекам и озерам, в общем, по воде. И перевозят грузы и людей.

– По воде?

– Да.

– И не тонут?

Когда Клаус впервые увидел лодку, ему тоже показалось, что это какое-то безумие, что они не тонут. Однако же вот они были – уплывали прочь. Прежде чем ответить, Клаус напряг спину. Как странно: Ариетта верит, что лодки могут летать, но сомневается, что могут плавать.

– Не тонут. Даже если на них погрузить мешки пшеницы весом в несколько взрослых.

Ариетта по-прежнему сомневалась и недовольным голосом высказала свои сомнения.

– Лгать плохо.

Похоже, она подозревала, что Клаус над ней подшучивает.

– Я не лгу. Я их видел своими глазами.

– Это, должно быть, были козни Дьявола.

– Тогда что ты скажешь, если когда-нибудь сама увидишь лодки, которые плавают?

Ариетта ничего не ответила. Одни вещи она принимала с легкостью, другие очень тяжело. В конце концов Клаус понял, что это просто такая упряминка в ней сидит. Чувствовать себя в чем-то настолько уверенным было приятно, и Ариетта была такой милой, когда отказывалась верить в подобные вещи.

– Если они вправду плавают…

– Если они вправду плавают?

Он улыбнулся девочке, и ее уверенность, похоже, пошатнулась. Она отвела взгляд. Однако она была слишком добродетельной, чтобы убегать от собственных проблем.

– Тогда я извинюсь.

– Отлично. Договорились.

Клаус представил себе, как она извиняется перед ним, а он ее великодушно прощает. Нельзя сказать, что он злоупотребляет незнанием девочки, так что он будет ждать этой возможности с нетерпением.

Как только он об этом подумал, их мирная беседа оказалась прервана.

Хоро внезапно остановилась и развернулась к ним. Клаус мгновенно насторожился, ожидая, как она решит поиграть с ним на этот раз. Однако сейчас у Хоро было такое серьезное выражение лица, какого он никогда еще у нее не видел.

– Мне искренне жаль рушить такое замечательное настроение.

Помолчав секунду, она затем продолжила:

– Поскольку вы вряд ли сохраните спокойствие, если я это скажу, и даже, возможно, это вам причинит боль, я все это время ничего не говорила. Но, похоже, у меня нет выбора.

На Клауса накатило чувство ужаса; он утер пот с бровей.

– Наши преследователи нас почти догнали.

– Что?! – воскликнул Клаус, и Ариетта тоже подняла голову. – Но, но ты же сказала, что они нас не догонят?

– Мм.

Он чувствовал, что его слова звучат почти так, как будто он обвиняет Хоро, но той явно было все равно. Она лишь кивнула, как всегда. Впрочем, она не собиралась казаться доброй – просто у нее не было времени на подробности.

– Это не люди.

Волки! Это была первая мысль, вспыхнувшая у него в голове.

– Я чувствовала, что это странно. У такого большого и красивого леса обязательно должен быть прекрасный хозяин, но он не появляется… И люди, которые за нами гнались, – едва ли они ушли бы без причины. Так что…

Она оглянулась и громко выдохнула, словно воздух душил ее. Потом надула губы – ну совсем как ребенок.

– Их либо водят за нос лесные обитатели, либо…

В это мгновение раздался грохот. Клаус не сразу осознал, что это гром с неба.

– Лесные обитатели?

Клаус был в такой тревоге, что просто не мог молчать. Он спросил; однако Хоро лишь покачала головой и продолжила говорить словно с самой собой.

– Я Мудрая волчица. Я знаю всё, мой язык и моя мудрость позволяют мне найти выход из любой ситуации, но здешние обитатели тоже умны. Хотелось бы выбраться из леса как можно быстрее… И даже я ничего не могу поделать с погодой.

Последние слова она прошептала, подняв голову к небу. Прежде чем кивнуть, Клаус обернулся к Ариетте и сжал ее руку сильнее.

– Это олени?

При этом вопросе глаза Хоро округлились. Она кивнула.

– Ты их видел?

– Да, когда набирал воду. И еще был один на том холмике, но он не двигался. Ни на чуть-чуть.

Хоро пожала плечами и почесала лицо. Ее хвост метался, выдавая неудовольствие своей хозяйки.

– Они коварны. Не угадаешь, что они будут делать. Возможно, просить вас быть настороже бесполезно, но это все равно лучше, чем оказаться совсем неготовыми к нападению.

Ариетта вся съежилась и взглянула на Клауса. Хоро даже не пыталась их приободрить. Клаус изо всех сил старался не поддаться панике, зная, что иначе он не сможет защитить Ариетту. Вложив всю свою силу в ноги, он улыбнулся.

– Все хорошо. Волки куда сильнее оленей.

Он понятия не имел, были его слова смешными или просто странными, но они заставили Хоро рассмеяться – значит, польза от них была. Она взъерошила ему волосы, смутив мальчика перед Ариеттой. Но он был рад.

– Люди растут так быстро.

С этими словами Хоро взглянула на Ариетту. Клаус недоумевал, почему она обратила их к Ариетте, но девочка никак не среагировала. Она смотрела на Хоро с таким видом, будто пыталась что-то вытерпеть.

– Да что будет? Дождь – не только для нас проблема.

Хоро кинула в Ариетту уверенную улыбку и встала. Зонт из древесных крон был уже на пределе, он теперь походил больше на дырявую крышу. Капли дождя падали чаще, чем прежде.

– Что ж, вперед.

Хоро побежала вновь, однако шаги ее выглядели не так уверенно, как голос; похоже, она нервничала.

***

Клаус дышал тяжело. Три вздоха – и он сглатывал слюну, чтобы скрыть усталость. Еще три вздоха, снова сглотнул слюну. И еще, и еще.

Самая тяжелая его ноша – вино – осталась позади. Как и половина воды, которую он набрал.

Дождь стал таким плотным, что Ариетте пришлось снять балахон, который путался у нее в ногах, и накрыть им голову. От радости минувшей беседы не осталось и следа. Судя по лицу девочки, она подумывала о том, чтобы избавиться от балахона и тем самым облегчить себе ношу.

Уже бессчетное число раз она спотыкалась и стукалась коленями о землю. Она старалась изо всех сил. Но ее решимость истощалась, она все больше и больше опиралась на Клауса. Мальчик настолько вымотался, что для него это было уже не радостью, а бременем.

– Давай же.

Клаус уже не держал ее за ладонь – он тянул за запястье. Но от его слов ободрения проку было столько же, сколько от молитвы, – ноги девочки просто-напросто слишком устали, чтобы нормально работать. Мозоли на ее ступнях, должно быть, тоже полопались.

Дождь все усиливался; Клаусу даже казалось, что бегут они не по тропе, а по руслу речушки. Ручейки были повсюду, впадины в земле походили на грязные озерца с зелеными берегами.

Клаус сейчас отдал бы все на свете, чтобы только оказаться в городе и сидеть возле огня с миской тюри в руках. С каждым шагом все труднее было отгонять от себя вопрос: убежать или остаться защищать Ариетту? Прошло уже так много времени, а они все еще были в лесу. Облака сгущались, деревья становились выше. Темнело. Ночью их в лесу не ждало ничто, кроме ужаса.

И тем не менее Хоро не говорила ничего вроде «я с вами, что бы ни случилось». И какого-то решения у нее тоже, похоже, не было.

– Госпожа Хоро!

Добравшись до полянки, Клаус наконец позвал ее.

– …

Хоро беззвучно дышала; она явно тоже была измотана.

– Мы больше…

Клаус не смог договорить фразу: «…не можем бежать». Он глядел на Хоро, поддерживая Ариетту, чтобы не дать ей упасть. Хоро была духом, ее возраст исчислялся столетиями. Она всегда была так уверена в себе; не пора ли ей уже сказать «вот что нам нужно делать»? Клаус смотрел ей прямо в глаза; Хоро, стоя недвижимо, смотрела в ответ. Потом она собрала мокрые волосы и опустила глаза.

– Прости.

– Э?

Она сейчас сказала «проси» или «прости»?

Хоро повторила:

– Прости.

Клаус был потрясен. Не выпуская Ариетты, он спросил:

– Что? Что случилось?

– Возможно, я не смогу вас спасти.

– Но…

Продолжить Клаус не смог. Не потому, что Ариетта чуть не рухнула на землю, и не потому, что Хоро печально закусила губу. А из-за жуткого холода, который словно бы заползал от земли в ноги мальчика и взбирался по хребту.

До Клауса донеслись какие-то странные звуки, как будто вода в дождь переливается из заполненной бочки. И это ему не причудилось от страха – когда он это услышал, Ариетта тоже вздрогнула. Клаус сглотнул в страхе. Он так боялся, что не в силах был даже двигаться. Он ничего не видел, но от этого было лишь страшнее.

– …

Он медленно развернулся, но вокруг не было ничего – только тень какая-то, не то большого дерева, не то камня, не то холма.

– …Ах…

Его колени стучали, он перестал дышать. Ариетта не опиралась на него – наоборот, он опирался на Ариетту. Он не мог даже беспокоиться о том, как стыдно он себя ведет. Перед ними стоял громадный олень. Просто кошмарно гигантский. Приходилось задирать голову, чтобы увидеть его всего. Олень выглядел достаточно сильным, чтобы с легкостью убить быка.

«–».

Он что-то сказал, но Клаус понятия не имел, что именно. Одного лишь громоподобного голоса было достаточно, чтобы прогнать все мысли из головы. Его тело было не гладким, как у обычного оленя. Вместо глаз у него были две черные луны, рога, казалось, пронзали небо.

Клаус даже не заметил, как упал от страха на землю.

«–. –».

Зубы оленя были не остры, они выглядели как ровный ряд жерновов. От его голоса мальчика бросало в дрожь; даже камни вокруг, казалось, вот-вот расколются от звуков этого голоса.

Единственной его мыслью сейчас было – с какой легкостью эти зубы могут перемолоть его голову в кашу. С этой единственной мыслью он в полном ошеломлении смотрел на зверя.

– Путешествие можно считать хорошим…

К реальности мальчика вернула рука, легшая ему на плечо.

– …когда компания хороша.

Хоро смотрела вверх с храбрым видом; хвост метался, словно стремясь подчеркнуть ее храбрость.

«–!»

Олень выдохнул с такой мощью, что, казалось, дождь в лесу сдуло. Да и верно, прекратился дождь. Теперь уже множество оленей смотрели на них. Чувство было такое, будто одно неверное слово – и их растопчут или раздавят им головы этими зубами-жерновами. Но Хоро не выказывала страха. Она просто улыбалась.

«–, –», – Хоро бросила оленям вызов на каком-то непонятном языке.

«–… –».

Олени стали приближаться к ней, скрипя зубами. Клаус отполз назад, по-прежнему не вставая во весь рост, и увлек Ариетту за собой. Не из стремления защитить ее – просто чтобы быть с ней. Хоро быстро обернулась к ним и произнесла:

– Похоже, я им очень не нравлюсь.

Склонив голову, она дернула ушами и неловко улыбнулась.

– Похоже, я ошиблась, когда привела вас сюда.

Голос оленя вдруг потерял всю свою таинственность. Зверь поднял голову и взревел; от этого рева содрогнулась земля.

– Прощания всегда внезапны, но наше путешествие было счастливым. Теперь идите…

Хоро с извиняющимся видом улыбнулась Клаусу. И эта картина останется при нем до конца дней.

Им следовало уходить немедленно. Но Клаусу нужно было время. Гигантский олень вроде был далеко от Хоро, но это расстояние он преодолел за долю секунды. Хрупкое тело Хоро от удара его носа взмыло в воздух. И тут же олень ринулся на нее с быстротой, неожиданной для его размера.

Удар пришелся по Хоро, как топором по дереву. Хоро перелетела через лужу и укатилась вниз по склону холма. Олень понесся следом. Миг – и его гигантское тело пропало из виду, хотя земля продолжала содрогаться. Клаус понял, что все кончено, когда услышал звук смыкающихся зубов.

Он не знал, плакал он или нет, но прекрасно понимал, что произошло. Ему совершенно не хотелось это представлять. Звуки какое-то время продолжались, потом все стихло. Олени вокруг Клауса стояли неподвижно. Потом воздух снова разорвал рев.

Клаус завопил и побежал так, словно плыл через лесную подстилку. Хоро говорила, что она на два века старше, чем он. Она отогнала прочь волков. Она игралась с ним, она видела насквозь упряминку Ариетты. Она дала им хлеб, она научила их насчет денег. Она была хрупкая, но надежная. И вот ее не стало.

Увиденное оставило в нем лишь одно желание: бежать. Надо было бежать, как можно скорее добраться до той тропы, напоминающей сейчас речку. Никаких других мыслей в нем сейчас не было. Но, едва встав, он тут же упал; второй раз он поднялся, опершись на клюку.

– Не хочу умирать… Не хочу в эти ужасные зубы…

И вновь он упал в грязь и лежал там, не в силах подняться, сжираемый страхом.

– Нет…

В ужасе он поднял голову и медленно развернулся. Он смотрел, как олень взбирается вверх по склону, словно какая-то демоническая лошадь из его ночного кошмара. Зверь направлялся к лежащему на земле белому телу. Даже вся в грязи, она все равно казалась овечкой – Ариетта.

– Ари… етта…

Клаус был слишком измотан, чтобы хотя бы произнести ее имя как положено. Но даже если он будет молить богов, чтобы она встала и побежала, крылья не вырастут вдруг у нее на ногах и не помогут ей. Судя по всему, она сейчас вообще ни о чем не думала; видимо, вся ситуация была за рамками ее воображения. Может, она сейчас от потрясения грезила о чем-то.

Лицо Клауса дернулось. Ариетта повернулась к нему, и он увидел страх в ее глазах. Олень проревел в третий раз, его громадная туша неслась вверх по склону. Его рев был полон несдерживаемой ярости.

«У тебя еще есть шанс… вставай… я всего в десятке шагов…»

Так он кричал мысленно. Его злило и тревожило, что Ариетта даже не пытается встать. Нет, не так. Его злило и тревожило, что он сам не пытается ее спасти.

«–!.. –!..»

Гигантский олень продолжал реветь, заставляя мальчика закрывать уши руками. И это он тоже ненавидел. Другие олени тоже приближались, как будто собираясь то ли изгнать его с места событий, то ли запереть здесь его с Ариеттой навсегда.

– Ариетта!!!

В последнее мгновение ему удалось наконец-то закричать. Гигантский олень встал на дыбы, словно собираясь разнести весь холм. Увидев это, Ариетта снова повернулась к Клаусу. Их глаза встретись, и девочка медленно протянула к нему руку.

– Клаус…

Он услышал ее тихий возглас, как раз когда передние ноги оленя начали опускаться. Он был далеко, а вот Ариетта лежала прямо под этими ножищами. Грязная вода каплями падала с нее, точно слюна какого-то бога смерти. И девочка по-прежнему смотрела на него.

– Ариетта!!!

Он не говорил себе, что нужно бежать; и он даже не был уверен – бежал ли он или летел по воздуху. Видел он одну лишь Ариетту; подбежав к ней, он схватил девочку. Что происходит, он понятия не имел. Он просто выдернул ее из опасного места за мгновение до того, как копыта оленя ударились в землю. Удар был такой сильный, что у Клауса закрылись глаза, а все вокруг них, что не вросло в землю, подлетело вверх.

– …

То, что Ариетта оказалась в его руках, было настоящим чудом. Клаус отбежал, купил немного расстояния – и рухнул вместе с девочкой. Поспешно поднявшись, он увидел, что Ариетта дрожит и молится. Когда она прильнула к его груди, он невольно прижал девочку сильнее.

Он должен был ее защищать, даже сейчас. Он должен был защищать эти мягкие плечи. Клаус сделал глубокий вдох, чтобы вселить в себя уверенность. Гигантский олень был совсем близко. Клаус мог разглядеть шерстинки на его шкуре, больше похожие на веревки. Но он пока что был достаточно далеко, чтобы Клаус мог смотреть в его горящие гневом глаза.

Зубы мальчика стучали, но он помотал головой. Герои могут одним ударом сокрушать целые зубастые горы. Если у них есть меч, они могут убить даже дракона. У Клауса была одна лишь клюка, и он сам не понимал, как он умудрился ее до сих пор сохранить. Но он должен был ею воспользоваться. Он не мог оставить Ариетту.

Смелость – не то, что у человека просто есть. Подобно рапсовому маслу ее надо выжимать давлением – наконец-то Клаус это понял.

– Ариетта, ты стоять можешь?

Она подняла на него глаза. Всего мгновение назад она дрожала у него в руках, но сейчас она кивнула. Похоже, она могла подкрепить послушание упрямством.

– Тогда стой у меня за спиной.

Она даже не стала спрашивать, зачем. Лишь посмотрела на него таким встревоженным взглядом, какого он никогда у нее не видел, и медленно, чтобы лишний раз не гневить оленя, ступила назад.

– Когда я встану, беги.

– Что? Н-но…

– Все в порядке. Я знаю, как герои побеждают великанов.

Он не лгал; он слышал истории про героев, побеждающих великанов, чья голова прячется в облаках, руки длинны, как реки, а ступни широки, как озера. По сравнению с ними этот олень – просто ничто. Да… он совсем не сильный.

– Мне всего лишь надо выколоть ему глаза. Эти огромные глаза. Если он будет слеп, он не сможет за нами гнаться. Ничего особенного, они такие здоровенные, я просто не могу промахнуться.

Он пытался заставить себя говорить с улыбкой на лице. Он понятия не имел, удалось ли ему это, и Ариетта поколебалась, точно не зная, как на это отвечать. В итоге она ничего не сказала, лишь медленно кивнула. Похоже, он все-таки сумел улыбнуться.

– Давай.

Клаус воткнул клюку в землю и сделал еще один глубокий вдох. Руки Ариетты лежали у него на спине, словно передавая ему свою силу. Почувствовал ли олень его настрой? Зверь качнул головой и приопустил свою тушу. На мальчика нахлынула волна ужаса, но героям не пристало бояться великанов.

– Давай доберемся до моря вместе.

Произнеся эти слова, он вскочил на ноги и побежал на оленя. Зверь был слишком высок, в обычной ситуации мальчику ни за что не добраться бы до его глаз. Но сейчас шанс у него был, ведь, когда олень напал на Хоро, он опустил голову. Когда он двигал своими мощными ногами, Клаус ощущал движение воздуха. Но это его не поколеблет; он отпрыгнул в сторону. Олень – это всего лишь олень. Ноги зверя ударились оземь, расплескав во все стороны грязь.

– Получай!

С этим выкриком мальчик ткнул клюкой, целясь оленю в ногу, но тот быстро ее отдернул. Настолько быстро, что Клаус от неожиданности упал вперед. Но он не расстроился, ведь это движение оленя показало: он боится получить удар.

Ногами зверь больше не двигал, лишь пнул в сторону Клауса копытом, как будто пинал камень. Но, может, большой размер сыграл против него – во всяком случае, Клаус от этого удара увернулся с легкостью. Просто, так просто… Олень, конечно, был большой, но все равно это был лишь олень.

Клаусу удалось своей клюкой стукнуть оленя по ноге несколько раз. Он сам не верил, что ему до сих пор удалось не выронить свое оружие. Белые клубы пара вырывались из-за громадных зубов. Может, олень устал от преследования. Да, размер оленя явно играл против него.

Но мальчик так вымотался. Его руки задубели, запястья ныли от напряжения. Он даже не чувствовал, где кончается его ладонь и где начинается клюка. Он держался лишь чуть-чуть в стороне от оленя, встречая его злой взгляд своим.

Говорилось, что в рогах оленя сосредоточена вся мудрость леса, и что, если эти рога истолочь и съесть, можно эту мудрость заполучить. Олень продолжал неотрывно смотреть на Клауса своими черными глазами. Он, похоже, думал о чем-то, но о чем?

Пока Клаус дивился, о чем бы он мог думать, олень внезапно посмотрел куда-то в сторону. В глазах зверя мальчик поймал отражение Ариетты; она стояла, сложив руки у груди, и молилась. Волна тошноты подступила Клаусу к горлу; девочка не сбежала. Нет – может, у нее просто не оставалось сил бежать.

Но Ариетта заметила взгляд оленя. Зверь шевельнулся, наставил рога на девочку. Затем провел по земле копытом, точно бык, готовящийся ринуться в атаку. Наклонил голову и –

«–!»

Он выкрикнул что-то, только Клаус не понял, что именно.

Мальчик чувствовал, что должен двигаться. Сжимая клюку, он помчался на оленя так быстро, как только мог. Повсюду было столько корней, луж и вмятин, оставленных копытищами оленя, но Клаус, не обращая на это внимания, несся прямо к оленьим глазам.

И затем, оказавшись лицом к лицу с этой движущейся горой плоти, Клаус бросился на нее изо всех сил. Его клюка воткнулась в глаз, как копье героя. Раздался оглушающий вой и еще какой-то звук, как от ломающейся руки. Клаусу было некогда думать, что дальше; он просто поднырнул под тело зверя и влетел в кусты позади.

Он едва не лишился чувств, но звуки чего-то тяжелого, стучащего по земле у него за спиной, удержали его сознание. Может, оленю было невыносимо больно? Он ревел так оглушительно, что волосы становились дыбом, и топотал по земле.

Мгновением позже Клаус поднял наконец взгляд и увидел, что олень стоит прямо перед Ариеттой. Он пытался стоять прямо, но его передние ноги скользили. Девочка лишь молча смотрела на него.

– Ариетта!!! – крикнул Клаус и побежал к ней. Она потрясенными глазами взглянула на него, потом снова на оленя.

– Беги, Ариетта!

– Н-но его глаза… его глаза…

Она переживала о том самом олене, который убил Хоро и пытался убить Клауса. Мальчика охватила такая ярость, что он даже рассмеялся. Он знал, что не может ее упрекать. Просто она такая.

– Беги! Нам конец, если остальные нападут!

В ответ олень взревел еще громче. Клаус повернулся к нему и увидел, что он споткнулся и упал в заболоченную лужу. Его рев гремел, точно рушащаяся гора, отдаваясь в сердце мальчика.

– Ха-ха! Вот так! Бежим, Ариетта!

– Э, а… но…

Он подошел к девочке и взял ее за руку, но Ариетта не встала. Так и сидела в грязи, точно совсем не могла стоять.

– Совсем не можешь идти?

Той рукой, про которую он думал, что она сломана, Клаус притянул ее к себе. Второй рукой затем подхватил ее под колени и поднял, как герой поднимает принцессу. Девочка была явно озадачена тем, но тотчас прильнула к Клаусу – словно много упражнялась в этом.

– Нннг…

По сравнению с тюками пшеницы, твердыми как камень, тело Ариетты было мягким, точно хлопок. Но бежать, неся ее на руках, Клаус все равно не мог. Все, что он мог, – это шагать на подкашивающих ногах.

– Надо всего лишь уйти от этой зверюги… просто выбраться из леса и дойти до города…

Так он шептал себе под нос, напрягая мышцы левой руки, чтобы не дать выскользнуть ногам Ариетты.

Внезапно ему стало жаль Хоро. Он ненавидел, когда она дразнила его, но она казалась ему кем-то вроде старшей сестры, которой у него никогда не было. После того как они доберутся до города, возможно, они вернутся обратно и отыщут ее тело. Самое меньшее, что они могут для нее сделать, – это подобающе похоронить. И если он еще когда-нибудь встретиться с этим оленем, ослеплением зверюга не отделается.

Но сейчас – ноги Ариетты вновь опустились на землю. Левая рука мальчика слишком устала, чтобы их удерживать. Он даже не мог заставить свое тело двигаться. Но он видел у себя в голове радостное будущее и думал лишь о том, чтобы идти к нему.

– Хва… хватит… – плачущим тоном произнесла Ариетта, цепляясь за Клауса. Мальчик улыбнулся и наконец сдался.

– Прости… иди одна…

Эта фраза высосала у него остаток сил. Он свалился. Он готов был поклясться, что слышал где-то вдали какой-то странный звук. Но он даже не мог сдвинуться с места, чтобы поднять упавшее в грязь лицо. Ариетта вроде бы говорила что-то, но он не слышал. Падающие на него капли дождя казались все горячее, почти как если бы они кипели.

– Иди… просто иди... встретимся в городе на постоялом дворе…

Его сознание ускользало; он даже не был уверен, достигли ли Ариетты эти его слова. Но, во всяком случае, он хотел, чтобы она продолжала жить. Потому что, – его глаза закрылись, – потому что я так ее люблю.

***

В нос Клаусу заползал какой-то сладкий запах. Еда? Он не мог сообразить, что это. Он чувствовал, что аромат знакомый… что-то, что ему очень нравилось. Но узнавание все равно не приходило. И это было не единственное, что его тревожило. Где он? Слишком темно, ничего не разглядишь.

Он не мог пошевелиться; казалось, он глубоко под водой. Сладкий запах заползал в самые глубокие уголки сознания; Клаус подумал, что будет счастлив просто вдыхать этот запах всегда. Этот запах…

– Ээ?!

С этим криком он подскочил на месте. Заоглядывался, пытаясь найти, на чем сосредоточить взгляд. Когда наконец нашел, его глаза слезились из-за того, что он так внезапно их открыл.

– Ариетта…

– Д-доброе утро.

Девочка сглотнула. Она сидела в какой-то странной позе, протягивая в его сторону руку.

– Т-тебе лучше?

Он дернулся от боли, когда белая рука девочки дотронулась до его лица. Ариетта отдернула руку, точно прикоснулась к огню, и извинилась со слезами на глазах. Клаус сам дотронулся до своего лица и ощутил, какое оно все распухшее. Да и руки были все изранены.

– Ха-ха-ха… похоже, на мне живого места нет…

Он засмеялся, но тут же сморщился от боли и увидел, что на лице Ариетты появилась улыбка. Потом девочка хихикнула, но тут же ее смех перешел в плач.

– Э-эй… ну не плачь… пожалуйста?

Клаус нервно обнял ее и погладил по волосам. Его самого удивило, что он сделал это абсолютно не стесняясь, но Ариетта не оттолкнула его. Он был счастлив.

– Я в порядке, видишь?

Он попытался ее утешить, но девочка, хоть и кивнула, продолжала плакать. Он не понимал почему, но у него не было выбора, кроме как ждать. Мальчик воспользовался этой возможностью, чтобы оглядеться. Где он? Откуда-то из-за его спины вливался свет, и повсюду были темные, замшелые стены. Клаус решил, что это пещера; судя по траве внизу, во всяком случае, он находился не в городе. И как раз когда он подивился, что вообще происходит –

– Хмм.

Знакомый голос. Мальчик попытался развернуться на голос, но, поскольку Ариетта по-прежнему была у него в объятиях, он споткнулся и упал.

– Айй!

Он попытался сесть, но не смог выбраться из-под Ариетты. И, если подумать, выбираться из того положения, в каком он сейчас находился, было просто позорно. Ариетта была тяжелее, чем казалась на вид. Клаус лежал на спине и смотрел в потолок. И вдруг он увидел нечто, во что просто не мог поверить. Сверху вниз на него смотрело лицо.

– Хмм… самый счастливый момент в твоей жизни?

– А… ах!

– О? Тебе недостаточно, что тебя всего одна девушка обнимает?

На шутку Хоро ему было наплевать. Он просто выкрикнул от всего сердца:

– Госпожа Хоро!!!

– …Вовсе незачем кричать так громко.

Хоро пожала плечами, но Клаус не обратил внимания.

– Н-но как… это… разве ты не…

– Мертва?

Ее улыбка выглядела всепобеждающей, но Клаус же помнил эти жующие звуки, которые он тогда слышал; у него тогда даже волосы дыбом встали. Несомненно, ее тогда олень загрыз насмерть.