Влияет ли нарушение условия о целевом использовании займа на юридическую силу обеспечительных обязательств по указанному договору?

Для ответа на поставленный вопрос необходимо определить следующее: какие правовые последствия вызывает нарушение заемщиком условия о целевом использовании займа.

Нецелевое использование занятых денежных средств является нарушением условий договора, что ни при каких условиях не может рассматриваться как основание для недействительности договора. Суды четко придерживаются этой позиции (см., например, постановление ФАС МО от 12.07.2004 N КГ-А40/5551-04, в котором был сделан следующий вывод: "Нарушение заемщиком условий кредитного договора о целевом использовании суммы займа, в соответствии со ст. 814 ГК РФ, является основанием для досрочного истребования с него суммы займа, однако не влечет признание сделок по распоряжению заемщиком суммой займа недействительными").

Коль скоро действительность основного обязательства не поколеблена, то и обеспечительные обязательства также остаются в силе. В частности, нарушение заемщиком условия о целевом характере договора займа не является и основанием для прекращения поручительства по ст. 367 ГК. Поэтому поручитель, к которому предъявлено требование заимодавца по договору целевого займа, не может отказаться удовлетворить требования последнего только лишь по причине нарушения заемщиком условия о целевом характере займа (см. постановления ФАС УО от 08.07.2004 N Ф09-2140/04ГК, ФАС ДО от 02.12.2004 N Ф03-А51/04-1/3346). Это же касается и банковской гарантии, выданной в обеспечение целевого займа (см. постановление Президиума ВАС РФ от 25.02.1997 N 5121/96).

В чем смысл размещения нормы, определяющей понятия простого и переводного векселя, в главе о займе? Каково юридическое значение указания ст. 815 ГК о том, что вексель удостоверяет обязательство выплатить полученные взаймы денежные суммы?

1. Ближайшей и главной целью нормы ст. 815 ГК является, насколько мы можем судить, повод к отсылке правоприменительной практики к нормам специального - вексельного - законодательства. Необходимость в такой отсылке очевидна: с одной стороны, она позволяет не воспроизводить в рамках ГК нормы, уже имеющиеся в специальном законе (Положение о векселях), а с другой - подчеркнуть, что нормы вексельного законодательства существуют и действуют не сами по себе, а как органическая часть законодательства гражданского.

Второй целью нормы ст. 815 ГК является установление исключения из правила ст. 3 Кодекса о приоритете его норм над гражданско-правовыми нормами всех иных законодательных актов. Отношения, являющиеся базой для выдачи векселя, всегда являющиеся, с точки зрения своей экономической природы, отношениями заемными или кредитными, могут получить различное правовое оформление. Если они облекаются в форму договора займа, то подчиняются правилам § 1 гл. 42 ГК; если в форму договора кредита - § 2 этой же главы. Однако эти отношения могут быть облечены и в форму векселя (вексельную форму). В этом случае такие отношения подчиняются нормам ГК о займе лишь постольку, поскольку иное не предусмотрено законом о переводном и простом векселе*(229). Коротко говоря, специальное вексельное законодательство имеет безусловный приоритет над общим гражданским законодательством.

Именно в таком (возможно, несколько более общем, чем тот, что прямо предусмотрен ст. 815 ГК) виде этот принцип нашел воплощение в судебной и арбитражной практике. Пунктом 1 совместного постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 04.12.2000 N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей"*(230) установлено: "...вексельные сделки (в частности, по выдаче, акцепту, индоссированию, авалированию векселя, его акцепту в порядке посредничества и оплате векселя) регулируются нормами специального вексельного законодательства. - Вместе с тем данные сделки регулируются также и общими нормами гражданского законодательства о сделках и обязательствах (ст. 153-181, 307-419 ГК...). Исходя из этого в случаях отсутствия специальных норм в вексельном законодательстве судам следует применять общие нормы Кодекса к вексельным сделкам с учетом их особенностей".

2. Сказанным в общем вполне предопределяется ответ на поставленный вопрос. Размещение нормы, определяющей переводный и простой векселя, в главе ГК, посвященной регулированию заемных отношений, обусловлено тем, что как вексель, так и договор займа имеют под собой одинаковую (идентичную) экономическую базу - заемные или кредитные (в экономическом смысле слова) отношения. Каким бы договором ни опосредовалась выдача векселя (переводного или простого), что бы ни служило встречным предоставлением против выдачи векселя, перед нами будут заемные или кредитные (с экономической точки зрения) отношения. Очевидно, именно так и нужно понимать многочисленные постановления окружных арбитражных судов, в которых встречаются высказывания типа "согласно ст. 815 ГК вексель удостоверяет обязательство (отношения) займа"*(231). Видеть за этой нормой нечто большее, выступая с утверждениями типа "вексель является одной из форм договора займа" (особенно часто подобными сентенциями грешит ФАС СЗО), нет никаких оснований.

Возьмем наиболее распространенный случай: операцию так называемой купли-продажи простого векселя. Одно лицо выдает простой вексель, другое - приобретает его, уплачивая (обязуясь уплатить) определенную договором денежную сумму. С юридической точки зрения такой договор представляет собой договор купли-продажи, однако с экономической точки зрения перед нами не что иное, как предоставление денежного займа, обязательство возврата которого облекается в вексельную форму. Такое предоставление происходит посредством уплаты денежной суммы, с юридической точки зрения квалифицируемой как уплата покупной цены векселя. Очевидно, что с того момента, как вексель оказался в обороте, нормы ГК (как о займе, так и, тем паче, о купле-продаже) отступают на задний план перед нормами вексельного законодательства. Хотя ГК говорит о моменте "выдачи векселя...", это, конечно же, неточно, ибо вексельное законодательство (ст. 16 и 17 Положения о векселях) вполне позволяет вексельному должнику выдвигать против векселедержателя всякие возражения, проистекающие из строго личных с ним отношений, а также всякие возражения, которые были или должны были бы быть известны держателю в момент приобретения векселя. Следовательно, векселедатель всегда может парализовать требования первого векселедержателя возражениями, основанными на личных (хотя бы и не вексельных) отношениях между ними, в том числе отношениях, послуживших основанием к выдаче векселя. Было бы точнее сказать "с момента отчуждения векселя его первым приобретателем" (с момента совершения на векселе первого индоссамента).

3. Арбитражная практика в целом понимает и применяет норму ст. 815 ГК совершенно правильно; более того, нередко это делается даже более последовательно, чем это действительно необходимо. Так, например, процесс оценки доводов нижестоящего суда в споре о взыскании по векселю привел Президиум ВАС РФ (см. постановление от 05.08.1997 N 954/97) к следующим рассуждениям: "Довод суда о том, что требование отделения вытекает из обязательственных правоотношений и основано на договоре... о приобретении векселя, несостоятелен, так как согласно ст. 815 ГК в случаях, когда в соответствии с соглашением сторон заемщиком выдан вексель, удостоверяющий ничем не обусловленное обязательство векселедателя (простой вексель) либо иного указанного в векселе плательщика (переводной вексель) выплатить по наступлении предусмотренного векселем срока полученные взаймы денежные суммы, отношения сторон по векселю регулируются законом о переводном и простом векселе. - С момента выдачи векселя правила настоящего параграфа могут применяться к этим отношениям постольку, поскольку они не противоречат закону о переводном и простом векселе. - Следовательно, нормы гражданского законодательства применяются в том случае, если они не противоречат вексельному законодательству. - В данном случае во исполнение договора... Таймырское региональное отделение Фонда социального страхования приобрело простой вексель... Поэтому взаимоотношения сторон должны регулироваться вексельным законодательством". Нетрудно видеть, в чем состоит "перегиб": нормы договора векселедателя с первым приобретателем вполне могут служить основанием как для требований, так и для возражений, если речь идет о споре векселедателя и первого приобретателя векселя.

Гораздо более аккуратным и соответствующим смыслу ст. 815 ГК можно назвать случай ее применения, описанный в п. 7 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и иных обеспечительных сделках с ценными бумагами (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21.01.2002 N 67)*(232). Его смысл может быть выражен краткой, но очень емкой фразой: при рассмотрении споров между векселедателем и первым приобретателем векселя следует учитывать характер сделки, на основании которой был выдан вексель. Проблема заключалась в том, что в соглашении векселедателя (заемщика) с первым приобретателем (банком-заимодавцем) предусматривалось право банка использовать выданные заемщиком векселя путем их реализации "...лишь при условии просрочки исполнения заемщиком очередной обязанности по уплате процентов (проценты по кредитному договору подлежали уплате ежемесячно)". Банк, вопреки этому условию соглашения, реализовал векселя безотносительно к просрочке исполнения заемщиком своих обязанностей; более того, несмотря на это, по наступлении срока предъявил требование о возврате кредита по кредитному договору. Президиум ВАС РФ в иске отказал, указав следующее:

"Статья 815 ГК предусматривает возможность по соглашению сторон оформить отношения по займу путем выдачи простого векселя. В этом случае отношения сторон регулируются законом о переводном и простом векселе. Указанное правило в силу п. 2 ст. 819 ГК применяется и к отношениям по кредитному договору. - На основе анализа соглашения сторон суд сделал вывод о том, что передача векселей производилась как в целях оформления задолженности в вексельное обязательство, так и с обеспечительной целью. Исходя из соглашения сторон, в случае реализации векселей банк не вправе требовать от должника сумм, превышающих размер вырученных от реализации средств. - В связи с особым характером оформления отношений требование о выплате задолженности по кредитному договору должно было заявляться при предъявлении переданных векселей. Банк векселя к оплате не предъявил. Как следовало из материалов дела, они были им реализованы. Поскольку банк распорядился векселями, передав права по ним другим лицам, он не может рассматриваться в качестве кредитора в отношениях по кредитному договору, на основании которого заявлено требование. - Исходя из изложенного, арбитражный суд правомерно в иске отказал". Как видим, помимо того, что Президиум совершенно справедливо ограничивает здесь применение ст. 815 ГК сферой отношений векселедателя с последующими приобретателями (кроме первого), им совершенно правильно характеризуется еще и влияние вексельных отношений на отношения, составляющие основу выдачи векселя. Отчуждение первым приобретателем выданных ему векселей рассматривается как возмещение затрат, которые он понес при предоставлении займа (оказании кредита) векселедателю. Такое возмещение исключает удовлетворение повторного требования первого приобретателя, основанного на тех отношениях, в рамках которых был выдан вексель*(233). Векселедатель возвратит предоставленный ему заем (оказанный кредит) путем оплаты предъявляемых ему по наступлении сроков простых векселей их последующим приобретателем.

4. Важно отметить не только положительный, но и отрицательный аспект понимания и применения данной нормы. Не секрет, что по ряду причин в современном обороте встречаются документы, по внешним признакам чрезвычайно напоминающие векселя, но в действительности векселями не являющиеся. Последнее обстоятельство, к сожалению, нередко устанавливается уже в ходе судебного разбирательства по делам о взыскании по данного рода документам. По уяснении, что предпринятая им попытка взыскания вексельного обязательства окажется неуспешной, держатель документа, естественно, желает знать: вправе ли он взыскать спорную сумму, опираясь на имеющуюся у него бумагу как общегражданский долговой документ, удостоверяющий отношения займа в смысле не только экономическом, но и юридическом, т.е. с опорой на нормы § 1 гл. 42 ГК. Разумеется, все будет зависеть от содержания и оформления конкретного документа, но в целом арбитражная практика отвечает на этот вопрос положительно: да, вправе. Статья 815 ГК (а с нею - и вексельное законодательство) применяется только тогда, когда в удостоверение заемных отношений выдан вексель, а не документ, напоминающий вексель. В последнем случае ст. 815 ГК и являющееся предметом ее отсылки вексельное обязательство применению не подлежат, а спорные отношения подчиняются нормам ГК о договоре займа или иной гражданско-правовой обязательственной сделке. Еще в п. 6 Обзора практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте" (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 26.07.1997 N 18)*(234) было разъяснено, что "невозможность признания документа векселем в силу дефекта его формы не препятствует предъявлению самостоятельного требования из такого документа на основании норм гражданского права об обыкновенном долговом документе".

5. Небезынтересны выводы, сделанные арбитражной практикой из ст. 815 ГК в сфере налогового права. В постановлении от 16.12.1997 N 4863/97*(235) Президиум ВАС РФ категорически отверг требования налоговых органов к вексельному должнику (банку), оплатившему выданный им простой вексель законному держателю (физическому лицу), но не удержавшему при этом подоходного налога с выплаченных сумм. По мнению налоговых органов, такой налог должен был удерживаться, поскольку выплата вексельных сумм является якобы уплатой покупной цены за продажу принадлежащего гражданину личного имущества. Президиум указал, что "...предъявление векселя к оплате не является актом продажи имущества, поскольку согласно ст. 815 ГК вексель удостоверяет обязательство займа. - Таким образом, выплата банком сумм по предъявленным к оплате его векселям не образует признаков объекта налогообложения... в связи с чем у банка не было обязанности по исчислению и удержанию налога с этих сумм".

К сожалению, это тот самый случай, когда правильность конечного вывода, увы, не исключает неверности его аргументации. Как было указано выше, упоминание в ст. 815 ГК о заемных отношениях, удостоверяемых векселем, имеет не столько юридический, сколько экономический смысл. Назначение ст. 815 ГК состоит именно в том, чтобы подчеркнуть, что вексель и договор займа, несмотря на единство своей экономической основы, представляют собой два различных гражданско-правовых средства. С юридической точки зрения вексельное обязательство является самостоятельным, не совпадающим с обязательством из договора займа. Нечего и говорить о том, что исполнение вексельного обязательства имеет хоть какое-нибудь отношение к акту продажи имущества, - ровно никакого; с тем же успехом его можно было бы квалифицировать как, например, исполнение обязательства по возврату арендованных денег. Мотивировка вывода Президиума, следовательно, должна была бы быть такой: предъявление векселя к оплате не является актом продажи имущества, поскольку согласно ст. 815 ГК вексель удостоверяет самостоятельное (вексельное) обязательство, возникающее на почве отношений займа.