В окрестностях Далласа, Техас 3 страница

Они поехали в городок Сент‑Игнас и там обнаружили, что опоздали на последний паром через озеро Мичиган. Диллинджер отыскал гостиницу, чтобы переночевать, и Пэт Черрингтон зарегистрировала их там.[242]

Один из соседей миссис Стив позвонил людям Пёрвиса, но, когда на следующий день агенты добрались до Су‑Сент‑Мари, Диллинджера уже и след простыл. Фэбээровцы при содействии местных помощников шерифа ворвались в дом миссис Стив и увели сестру Гамильтона и ее сына в наручниках. Гувер не испытывал к ним ни малейшего сочувствия: ему было нужно преподать урок всем, кто осмелится дать пристанище опасным преступникам. За яичницу с беконом, стрижку и три часа, проведенные с братом, миссис Стив поплатилась тремя месяцами в федеральной женской тюрьме.

В пятницу, пока агенты Пёрвиса допрашивали миссис Стив, Диллинджер вернулся в Чикаго и остановился там, где для него уже было небезопасно: в таверне Луи Черноцки «Кристалл‑боллрум» в Фокс‑Ривер‑гроув. За неделю до этого Бет Грин сообщила ФБР, что там бывают члены банд и Баркеров, и Диллинджера, и рассказала о последнем посещении таверны Диллинджером несколько недель назад.

На самом деле бюро присматривалось к этому месту уже с прошлого лета, после того как вдова Фрэнка Нэша упомянула, что ее муж там часто бывал. Имя Черноцки несколько раз всплывало во время расследования дела Бремера, и в марте Гувер дал добро на подслушивание телефонных разговоров хозяина таверны. Фэбээровцы опросили соседей Черноцки, а группа следователей, занимавшихся делом Бремера, в последний раз побывала здесь всего неделю назад. Тем не менее постоянной слежки за ней Пёрвис не установил. Если бы он это сделал, то сбылась бы его розовая мечта, потому что в четверг и пятницу, 19 и 20 апреля, здесь собралась вся банда Диллинджера.

Это случилось впервые за три недели, после того как бандиты разъехались, поделив награбленное в Сент‑Поле. Теперь они снова были вместе, а кроме того, Нельсон привез с собой бармена из «Зеленого фонаря» – Пэта Рейли. Побеседовав, гангстеры решили, что им нужно уехать туда, где они могли бы отдохнуть, расслабиться и спокойно обдумать свои планы. Впереди был уик‑энд, оставалось выбрать место для отдыха – они надеялись, что это улучшит настроение Диллинджера. Черноцки сказал, что знает одну подходящую туристическую гостиницу на севере Висконсина, которой владеет его старый и надежный друг. Черноцки заверил Нельсона, что там их никто искать не будет. Затем он написал записку своему приятелю, запечатал ее в конверт, а конверт вручил Нельсону.

К тому времени в отношениях бандитов явно чувствовалось напряжение, источником которого был по большей части Нельсон. Мы немного знаем о том, как относились друг к другу члены банды: многие из них были убиты в том же году, а тех, кто оказался в тюрьме, ФБР не очень‑то расспрашивало об их взаимных чувствах. То немногое, что нам известно, восходит к нескольким отступлениям в показаниях, данных несколько месяцев спустя Пэт Черрингтон и еще некоторыми арестованными. По ним можно заключить, что Нельсон одновременно и завидовал Диллинджеру, и затаил на него обиду. Нельсон считал – и не без оснований, – что Диллинджер ему многим обязан. Это он укрыл Диллинджера после побега из Кроун‑Пойнта, потом – позвал принять участие в ограблениях в Су‑Фолсе и Мейсон‑Сити, а теперь еще договорился с Черноцки и организовал эту встречу. И что он получил за все свои хлопоты?! Ничего хорошего. Газеты только и делают, что пишут о Диллинджере. Нельсону хотелось, чтобы банду называли по его имени: «банда Малыша Нельсона», однако он по‑прежнему оставался совершенно неизвестен широкой публике. Он завидовал, но это было еще не все. И Нельсон, и его жена Хелен считали, что Диллинджер ведет себя безрассудно. В пятницу арест миссис Стив стал газетной сенсацией, и Нельсоны решили, что рано или поздно Диллинджер наведет на всю банду агентов ФБР. Такую плату за все оказанные им услуги Нельсон воспринимал как черную неблагодарность и потому затаил обиду.

Диллинджер, со своей стороны, видел, что Нельсон психически неуравновешен, и общался с ним только по делу, когда они вместе планировали ограбления или совершали их. Пэт Черрингтон будет говорить об этом так: «Все в [банде] знали, что Нельсон – ужасный человек, кровопийца, что он готов убить любого, кто встанет у него на пути… никто не хотел водить с ним дружбы, но в деле Нельсон был необходим».[243]

Как бы там ни было, но по крайней мере в этот период времени члены банды как‑то уживались с Нельсоном. В пятницу рано утром Черноцки разбудил их, приготовил завтрак и около семи часов выставил всех за дверь. Сделал он это очень вовремя: всего через несколько часов наряд чикагских полицейских (правда, ничего не знавших о том, что эта таверна была одним из пристанищ на преступном пути Диллинджера) заехал сюда пообедать.

А бандиты на четырех машинах отправились на север через весь Висконсин. Первой отбыла машина, за рулем которой сидел Диллинджер, затем та, которую вел Ван Митер. Дальше ехали Нельсоны, а вслед за ними Кэрролл. Поездка шла без приключений до тех пор, пока Нельсон не добрался до восточной окраины города Мэдисон. Там, на шоссе № 51, он проехал на красный свет, и в его «форд» со стороны водителя врезалась машина. Никто не пострадал: Нельсона и его жену сильно тряхнуло, однако они не были ранены, как и водитель другой машины, принадлежавшей местному консервному заводу. Нельсон на этот раз сумел сдержать свои эмоции и никого не застрелил. Повезло и в том, что подъехал на своей машине Томми Кэрролл и помог им оправиться. Нельсон испугался полиции, которая вскоре должна была появиться на месте аварии, и предложил водителю второй машины отправиться вместе в автомастерскую. Там он сунул пострадавшему 83 доллара, а сам двинулся дальше. Кэрролл ехал позади него. Они добрались до следующего городка – Портеджа (того самого, где два месяца назад Док Баркер оставил свои отпечатки пальцев на канистре из‑под бензина). Здесь Нельсон бросил в автомастерской свой «форд». Менеджер, осмотрев машину, отправился за карандашом и бумагой, а когда вернулся, то обнаружил, что вежливый молодой человек в коричневом замшевом пиджаке исчез.[244]

Ван Митер первым добрался до места назначения – отдаленного района с густыми сосновыми лесами и озерами, соединенными реками. Это было около часа дня. Не доезжая до городка Манитовиш, он свернул налево с ухабистого гравийного шоссе № 51 и проехал под внушительной бетонной аркой, на которой белыми буквами было написано название гостиницы: «Маленькая Богемия».

В начале XIX века в сосновых лесах вокруг Манитовиша жили лесорубы, однако в 1920‑е годы лесная промышленность стала приходить в упадок, и местные жители (многие из них были детьми франко‑канадских и скандинавских иммигрантов) занялись туристическим бизнесом. Крошечные курорты – часто всего лишь несколько деревенских домишек – возникли здесь уже в 1908 году. Сюда приезжали люди из более южных штатов, в том числе из Чикаго, чтобы искупаться в сверкающих голубых озерах с каменистыми пляжами, заняться рыбной ловлей и поохотиться. Весной 1934 года Манитовиш был самой настоящей захолустной деревней, где все знали всех, состояли в родстве с соседями, а на каждом озерке непременно действовал нелегальный винокуренный заводик, работавший с утра до ночи.

Самым известным семейством в Манитовише были Ла Порты. Старшая дочь в семье, Рут, вышла замуж за печатника из Милуоки по имени Генри Восс, который начал строить коттеджи для туристов еще в 1912 году. К 1928 году Воссы закончили строительство лучшей в округе туристической гостиницы «Бёрчвуд‑лодж», стоявшей непосредственно на шоссе № 51. Хозяева гордились современной кухней, роскошной столовой с видом на озеро Спайдер‑лейк и ярко пылающим огромным камином в фойе. В семье Ла Порт было трое сыновей: Ллойд, который водил туристов на рыбалку, худенький и упрямый Джордж, который владел продовольственным магазином, и Луис – «паршивая овца в стаде», бутлегер, во время Великой депрессии державший два подпольных винокуренных заводика на озере Грэнтс‑лейк.[245]

Младшая дочь Ла Портов, Нэн, развозила производимую ее братом выпивку по всей округе и продавала ее барам, где незаконно торговали спиртными напитками. В городе Расине она познакомилась с Эмилем Ванаткой, приземистым и общительным толстяком австро‑венгерского происхождения, который занимался ресторанным бизнесом. Они поженились, переехали в Чикаго и там открыли закусочную «Маленькая Богемия», охотно посещаемую бандитами. В 1926 году супруги Ванатка вернулись в Манитовиш, и Эмиль купил участок земли на озере Стар‑лейк, неподалеку от «Бёрчвуд‑лоджа», чтобы выстроить собственную туристическую гостиницу. Она была закончена в 1931 году и получила то же название, что и закусочная, – «Маленькая Богемия». Это был скорее мотель, чем гостиница: двухэтажный деревянный дом с баром, кухней, танцзалом на первом этаже и несколькими спальнями на втором. На заднем дворе стоял еще флигель‑коттедж. С шоссе № 51 здание не было видно: к нему, мимо высоченных сосен, как туннель, вела дорога в двести ярдов. При постройке гостиницы Ванатка влез в долги и теперь, чтобы заработать побольше, держал ее открытой для туристов всю зиму. Он заманивал местных жителей вкусными обедами и надеялся вскоре расплатиться со всеми кредиторами.

Вечером в пятницу Ванатка возился в баре и был немало удивлен, когда туда вошел незнакомец (это был Ван Митер), приветствовавший его по имени. Гость объяснил, что за ним едет компания из десяти человек, направляющаяся в Дулут, и что они решили тут остановиться на некоторое время. Ванатка обрадовался постояльцам и приготовил из свиных отбивных ужин на троих – с Ван Митером приехала его подруга Микки Конфорти. А ее щенок бульдога по кличке Рекс получил миску молока. Ван Митер полдня бродил по окрестностям, на всякий случай прикидывая в уме отходные пути из этого места. В гостинице не было постояльцев, а место оказалось диким – словом, то, что нужно.

Около пяти вечера подъехали Нельсоны и Томми Кэрролл, а чуть позже – Диллинджер. Шестеро мужчин (Диллинджер, Нельсон, Ван Митер, Кэрролл, Гамильтон, Рейли) и четыре женщины (Хелен Джиллис, Микки Конфорти, Пэт Черрингтон и Джин Делани) оказались здесь единственными гостями. Поначалу Ванатка испугался. Однако он был совсем не дурак. Он, конечно, заметил, что Нельсон, дав ему прочитать письмо от Черноцки, затем порвал его.[246]Прислуживавший в гостинице 16‑летний Джордж Бачо отнес багаж бандитов наверх. Чемоданы оказались совершенно неподъемными. «Там свинец, должно быть, – пошутил слуга, когда спустился вниз к Ванатке. – А чем эти парни занимаются? Скобяными товарами торгуют?» Ванатка кивнул. Он знавал таких парней в Чикаго. Дай бог, чтобы они не обосновались тут надолго. Жена Ванатки Нэн разделяла его подозрения. Бандиты разместились на втором этаже, кроме четы Нельсон и Кэрролла, которым достались места во флигеле. Нельсон злился, что Диллинджер занял комнату получше. «Да что он о себе воображает?! – ругался он. – А ну, давай‑ка его во флигель поселим».[247]

На ужин Нэн Ванатка пожарила бандитам бифштексы.

– Ты в карты играешь? – спросил Томми Кэрролл хозяина, когда все поели.

– В пинокл играю, – ответил тот.

– А в покер?

В баре остались пятеро: Ванатка, Кэрролл, Диллинджер, Нельсон и Гамильтон. Они сели за карты. После третьей или четвертой сдачи совокупность ставок поднялась до 34 долларов – немалая сумма для эпохи Депрессии. Последними ставки делали Ванатка, у которого были на руках четыре шестерки и король, и Диллинджер, у которого оказались король и четыре восьмерки. Когда ставки были сделаны, Ванатка потянулся к своему выигрышу.

– А ну‑ка, погоди, – сказал ему Диллинджер. – Что там у тебя?

– Король и шестерки.

– Плохо твое дело, Эмиль. У меня король и восьмерки.

Когда Диллинджер сгребал деньги, его пальто распахнулось, и Ванатка заметил наплечную кобуру. А когда Диллинджер сдавал карты в следующий раз, хозяин гостиницы оглядел Нельсона, сидевшего слева от него, и всех остальных: у каждого под одеждой что‑то топорщилось.

После окончания игры Диллинджер спросил, где здесь ванная. Ванатка показал ему, а сам направился в кухню. Все оказалось еще хуже, чем он думал. Шестеро мужчин с оружием в отдаленной гостинице на выходных в конце зимы. Он сразу подумал о банде Диллинджера. В кухне лежал номер «Чикаго трибюн». На первой странице красовалась фотография Диллинджера. Это был тот самый человек. Сердце Ванатки сильно забилось.

Он вернулся к столу, но интерес к картам у него совсем пропал. Теперь он внимательно изучал своих гостей. Похоже, это были две отдельные группы. Славный Джонни дружил с тем парнем, у которого не хватало пальцев на руке, – Редом. Болтливый крошка Джимми корешился с курносым Томми. Тощий немногословный Уэйн Хантер (так назвал себя Ван Митер) был одиночкой.

Из «Бёрчвуд‑лоджа» пришла сестра Нэн Рут Восс вместе с дочерью, просто чтобы поболтать. Диллинджер расспросил Ванатку, кто это такие, а потом угостил их напитками. Дочка Рут спросила, а почему у этого дяди волосы и брови разного цвета? Взрослые шикнули на нее.[248]

Около десяти вечера Ванатка, желая поскорее выйти из карточной игры, стал притворно зевать. Потом объявил, что отправляется спать.[249]Он поднялся наверх, позвав за собой двух своих собак колли, Шэдоу и Принса, и лег в постель. Вскоре к нему присоединилась Нэн и принялась забрасывать его вопросами: «Кто это такие? Грабители банков? Что нам теперь делать?» Ванатка глубоко вздохнул. «Я думаю, что этот, крашенный в рыжий цвет, – Джон Диллинджер», – сказал он. Они лежали в постели без сна, глядя в потолок. В конце концов Эмиль задремал, но Нэн так и не смогла заснуть. Она все прислушивалась и каждый раз, когда лаяли собаки или, скрипнув, отворялась дверь, замирала от ужаса. Она слышала, как кто‑то прошел по коридору, по‑видимому мужчина.

Эмиль проснулся первым, часов в шесть, и спустился вниз, чтобы выпустить собак. В баре уже сидел, потягиваясь, Томми Кэрролл. «Доброе утро, Эмиль, – приветствовал он хозяина. – Ну я и поспал! Как насчет завтрака?»[250]Ванатка ответил, что все будет готово к моменту, когда гости проснутся. Кэрролл отправился будить остальных, и вскоре вся банда, позевывая и шаркая, спустилась на завтрак. Женщины были в халатах. Поели на кухне.

Когда завтрак закончился, Ванатка обратился к Диллинджеру: «Джонни, можно с тобой поговорить?» Они прошли в офис, и Ванатка прикрыл за собой дверь.

– Ну, Эмиль, что случилось? – спросил Диллинджер.

Ванатка не мог больше выносить неопределенности, он хотел знать правду.

– Ты – Джон Диллинджер, – сказал он.

На лице бандита не дрогнул ни один мускул.

– Ну и ты меня не боишься?

– Нет, – солгал Ванатка. – Но все, что у меня есть, вся моя семья – все находится здесь. А тебя ищет вся полиция Америки. И я бы не хотел, чтобы тут начались соревнования по стрельбе.

Диллинджер положил руку ему на плечо: «Послушай, Эмиль. Все, что нам нужно, – это еда и отдых в течение нескольких дней. Мы тебе отлично заплатим и уедем. Проблем не будет».[251]

После этого разговора настроение гостей «Маленькой Богемии» резко переменилось: Диллинджер, очевидно, передал своим товарищам, что Ванатка их узнал. С этого момента Диллинджер и Нельсон не спускали глаз с гостиничного телефона и прислушивались к каждому разговору. Когда во двор въезжала какая‑нибудь машина, Диллинджер тут же спрашивал, кто приехал.

После завтрака Диллинджер отослал Пэта Рейли в Сент‑Пол. Бандитам не хватало патронов, а кроме того, Ван Митер хотел забрать у Гарри Сойера часть своих денег. Пэт Черрингтон тоже вызвалась ехать. Они отправились около восьми, пообещав вернуться на следующий день.[252]

После их отъезда Диллинджер взял автомат и вместе с Ван Митером и Нельсоном пошел во двор пострелять по банкам. Они устроили мишени в сугробе на расстоянии ста ярдов. Ванатка присоединился к ним и впоследствии хвастал, что никто, кроме него и Ван Митера, в цель не попал. Ван Митер захватил автомат – постреляли и из него. Потом восьмилетний сын Ванатки, Эмиль‑младший, притащил свою бейсбольную рукавицу. Диллинджер и Нельсон стали играть с мальчишкой, но тот быстро убежал, обидевшись, что Нельсон кидает мяч слишком сильно.

Это было уже чересчур для Нэн. Ей совсем не хотелось, чтобы ее сын находился рядом с такими людьми: кто знает, что им придет в голову? К тому же в утренних газетах она прочла про арест Анны Стив. Значит, всех их тоже посадят в тюрьму. После ужина Нэн сказала, что Эмиль‑младший идет к кому‑то на день рождения. Диллинджер сначала дал мальчику 25 центов на мороженое, а потом, увидев, что отец и сын уже собрались в дорогу, решил послать с ними Ван Митера – так, на всякий случай. К вечеру уже за всеми членами семьи Эмиля Ванатки следили. Нэн отправилась в магазин за продуктами и заметила на парковке машину Нельсона.

Вечер субботы прошел спокойно, но к утру Нэн решила: все, хватит. Она отвела в сторонку сестру и сказала, что пора вызывать полицию. Тем же утром она написала записку своему зятю Генри Боссу и засунула ее в пачку папирос. Писала она следующее:

Генри,

Отправляйся в Райнлендер и позвони, как мы договорились. Не говори никому ни слова об этом. Пусть перекроют дороги. Завтра тут будет больше народу, не говори никому, куда едешь и зачем. Скажи полицейским, что мы просим защиты. Пусть сделают все, что могут. Скажи им об этом.[253]

Около десяти часов утра Диллинджер заплатил Ванатке 500 долларов наличными и сказал, что завтра они уезжают. Чуть позже в баре появился Ллойд Ла Порт – тот человек, который водил туристов на рыбалку. И Диллинджер, и Нельсон прислушивались к разговору Нэн с братом. «Блин! – выругался Ла Порт. – Папиросы дома забыл. Нэн, у тебя нет лишней пачки?» Нэн отдала ему пачку, в которой лежала записка. Ллойд сел в машину и поехал в «Бёрчвуд‑лодж». Там Генри Босс прочитал записку. Телефон в гостинице был сдвоенный, и говорить по нему они оба опасались. Поэтому они отправились в город Райнлендер, чтобы оттуда позвонить в ФБР.

Это был один из редких выходных дней, и Пёрвис сидел дома и читал газеты. Вдруг вошел его слуга по прозвищу Президент и позвал к телефону. Звонили из офиса федерального маршала^{74} в Чикаго с просьбой срочно перезвонить некоему Генри Воссу из Северного Висконсина. Пёрвис набрал номер, который ему дали, и соединился с Боссом.

– Человек, которого вы хотели бы поймать больше всего, находится здесь, – загадочно объявил тот.

– Вы имеете в виду Диллинджера?

Восс не хотел произносить этого имени. Но Пёрвис настоял – он подумал, что звонить мог и псих, – и Восс подтвердил: да, Диллинджер и еще четверо скрываются в гостинице «Маленькая Богемия» в Манитовише. Пёрвис тут же спросил, где находится ближайший к этому месту аэропорт. Восс ответил: в Райнлендере – городке, откуда он звонит. От Райнлендера до гостиницы пятьдесят миль в южном направлении. Пёрвис назначил Воссу встречу в аэропорту в 18 часов. В качестве опознавательного знака он намотает на шею платок.

После этого Пёрвис позвонил в Вашингтон и доложил об услышанном Гуверу. Тот согласился, что звонивший, скорее всего, говорит правду, и приказал тут же мобилизовать кого только можно и вылетать в Райнлендер. Пёрвис позвонил в Сент‑Пол и передал Хью Клеггу приказ директора ФБР – собрать людей и лететь на север. В обоих отделениях бюро началась суматоха. Настроение было воинственное, все суетились. Летчики запрашивали посадочную полосу. В квартирах агентов, не успевших порадоваться выходному дню, один за другим раздавались телефонные звонки. Некоторые вскакивали в машины, даже как следует не одевшись, и, со скрежетом колес сорвавшись с места, устремлялись в офис. Сам Пёрвис вошел туда, застегивая на ходу рубашку и подтягивая галстук. Агенты открывали ящики, в которых хранилось оружие, и вытаскивали все, что у них было, – от автоматов до пистолетов со слезоточивым газом.

В Сент‑Поле Клегг заказал в компании «Нортуэст эрвейз» чартерный рейс по 35 центов за милю. Он вылетел вместе с инспектором Роурером и тремя агентами. Вернер Хэнни и еще трое, боявшиеся летать, устремились в Райнлендер на машине. В Чикаго Пёрвис заказал два самолета и отобрал одиннадцать агентов. Целый час заняли сборы всех участников рейда в муниципальном аэропорту. Когда все сели в самолеты, Пёрвис заметил, что пилот смотрит на дорожную карту, пытаясь сориентироваться, куда лететь. Пёрвис сложил пальцы крест‑накрест. До Райнлендера было три часа полета.

Приближался воскресный вечер, и члены банды Диллинджера начинали беспокоиться. Что‑то было явно не так, это чувствовали все. Слишком многие заходили в «Маленькую Богемию» и видели их там. А этим вечером народу должно было прибавиться: по воскресеньям Ванатка давал ужины, на которых каждое блюдо стоило всего 1 доллар. Диллинджер позаботился о том, чтобы машин не было видно, – их поставили в гараж за домом. Ван Митер даже поинтересовался у Ванатки, нет ли тут поблизости гостиницы потише, куда они могли бы переехать. После ланча явился один из местных жителей. Он уселся на табурет у стойки бара и принялся пить, причем несколько раз звал Гамильтона составить ему компанию.

Диллинджер решил, что все, хватит. Часа в четыре он сказал хозяину, что их планы поменялись и сегодня вечером, как только Пэт Рейли вернется из Сент‑Пола, они покинут гостиницу. Диллинджер заказал ужин – бифштексы с чесноком – и попросил подать его пораньше.

Нэн Ванатка принялась готовить. Она сильно нервничала. В кухню вошла ее сестра Рут и с порога стала говорить о том, что ее муж поехал в Райнлендер позвонить в ФБР. Нэн шикнула на нее. «Мы закупили слишком много мяса на выходные, – громко сказала Нэн, поглядывая через кухонную дверь в бар на бандитов. – Ты не хочешь взять пару кусков? – Она поманила сестру за собой в кладовку, где хранилось мясо, и там шепнула: – Они уезжают сразу после того, как Рейли вернется!»[254]

Когда Рут ушла, Нэн зашла в бар и налила себе стопку – уже не первую за вечер. Ее муж был сильно удивлен. «Нэн, ты что, пьешь?» – спросил он. Она хотела что‑то ответить, но осеклась, встретившись взглядом с Нельсоном. Нэн проглотила комок в горле. Эмиль заставил себя улыбнуться. Нельсон ничего не сказал, но по нему было видно: он что‑то заподозрил. Нэн вернулась в кухню. Нельсон хотел пойти за ней, но потом передумал и сел рядом со своей женой.

Из окна кухни Нэн увидела, что к дому подъезжает машина Пэта Рейли. Рядом с ним сидела Черрингтон. Диллинджер и остальные бандиты были заняты ужином и не заметили их. Похоже, Рейли не знал, как быть: перед домом не было машин – Диллинджер спрятал их в гараж, – и Рейли решил, что банда уже уехала. Нэн видела, как он развернулся и направился назад к шоссе.[255]

Хью Клегг и пятеро его агентов прилетели в Райнлендер первыми: самолет приземлился около пяти вечера. На взлетной полосе их встретили Джордж Ла Порт и Генри Восс. Появление самолета было здесь редкостью, и вокруг стали собираться любопытные. Чтобы не привлекать внимания, Клегг велел двум своим людям спрятаться в прилегающем к аэропорту лесу. Клегг достал фотографии членов банды Диллинджера и показал их Воссу. Тот смог узнать только человека с приплюснутым носом – Томми Кэрролла. Но Восс уверял, что в любом случае это бандиты.

Восс набросал план‑схему «Маленькой Богемии» со всеми ее пристройками и соседними участками. По озеру, находящемуся позади гостиницы, преступники сбежать не могли: там не было лодки, да и лед еще оставался у берега. Между гостиницей и озером была только тонкая полоса галечного пляжа. Супруги Ванатка разработали даже план нападения. Банда готовилась уезжать только завтра утром. Хозяева и слуги в четыре утра спрячутся в погребе, а затем ФБР может начинать атаку. Энтузиазм Восса произвел впечатление на Клегга.

Первым делом фэбээровцам требовались машины. Восс довез Клегга до автомагазина «Форд» в Райнлендере, и тот поговорил с менеджером. Клегг объявил, что они федеральные агенты и им нужно взять в аренду три автомобиля. Менеджер ответил, что у него нет лицензии на сдачу машин в аренду и все, чем он может помочь, – это дать один «форд»‑купе. Потом он спросил у Клегга, кого они тут собираются ловить – не бутлегеров ли? Если да, то менеджер отказывался помогать: как только по округе распространится слух, что он содействовал такому рейду, он сразу потеряет половину своего бизнеса. Клегг ответил, что бутлегеров они ловить не собираются. Тогда менеджер спросил, не за Диллинджером ли они явились? Клегг еще раз повторил, что им нужны машины, и побыстрее. Менеджер пообещал достать их через час‑два.

Пока они разговаривали, Клегг заметил низко летящий самолет: это прибыл Пёрвис. Они встретились в аэропорту. У Пёрвиса кружилась голова (самолету пришлось дважды заходить на посадку), однако агенты были готовы немедленно следовать на место. Предстояло проехать пятьдесят миль, но в запасе у фэбээровцев была еще масса времени. Пока ждали машин, Пёрвис послал агента Рэя Сурэна на разведку. Тот отправился с Боссом на его машине, однако неподалеку от Райнлендера им встретилась Рут. Она выехала навстречу предупредить о том, что Диллинджер собрался уезжать сегодня вечером, после ужина. Теперь надо было торопиться.

Сурэн и Восс вернулись в аэропорт. Пёрвис был очень удивлен, увидев Восса, несущегося к нему с криком: «Мистер Пёрвис! Мистер Пёрвис!» Узнав, что Диллинджер поменял свои планы, Пёрвис и Клегг решили действовать. Машины уже пришли, а кроме того, Пёрвис убедил местного 17‑летнего паренька уступить ему свой «форд»‑купе, так что всего у них оказалось пять машин. В 19 часов 15 минут караван направился к «Маленькой Богемии».

Как только позади исчезли огни Райнлендера, дорога стала хуже: незаасфальтированная, ухабистая и скользкая от тающего снега. Машины продвигались на север, скользя и подскакивая на буграх. Наконец сначала одна, а потом другая съехали в придорожные канавы и застряли. Вытаскивать их не было времени. Восемь агентов из этих машин взяли свое оружие и перебрались в оставшиеся три. Температура опустилась ниже 30 градусов по Фаренгейту, агенты ежились от холода, но старались не подавать виду. Пёрвис посмотрел на часы: скоро они должны быть на месте.

Было почти девять часов, когда машины ФБР подъехали к старой гостинице «Бёрчвуд‑лодж», принадлежавшей Генри Боссу. До «Маленькой Богемии» оставалась всего миля. В гостинице Восс застал Нэн Ванатку и ее дочь: они улизнули, не дожидаясь нападения на свой дом. Нэн сказала, что Диллинджер все еще в «Богемии» или, по крайней мере, был там полчаса назад, и умоляла Клегга поспешить: банда могла уехать в любую минуту. Клегг решил отправляться немедленно, а план нападения составить уже на месте. Он велел своим людям затушить папиросы и проверить оружие.

Три машины ФБР с выключенными фарами медленно продвигались по шоссе № 51 мимо ярко освещенных домов. Наконец они добрались до небольшой дороги длиной двести ярдов, которая вела в «Маленькую Богемию». Нельзя сказать, что агенты были уверены в успехе. ФБР никогда еще не доводилось проводить рейдов такого масштаба, агентов не учили, как действовать при интенсивных перестрелках, да и вообще едва ли кому‑то из участников операции до сих пор приходилось стрелять в человека. Все знали, что в боях ФБР зарекомендовало себя не лучшим образом. Трижды за последние полгода агентам приходилось сталкиваться с вооруженными бандитами, и каждый раз их поджидала неудача. Так было во время засады на Верна Миллера в Чикаго, при попытке арестовать Диллинджера в Сент‑Поле и при задержании Вилбура Андерхилла. Только в последнем случае дело закончилось арестом, но после того, как Андерхиллу удалось сбежать из окруженного агентами ФБР дома.

В тот момент, когда машины свернули на дорогу, ведущую к «Маленькой Богемии», никому не нужно было напоминать, что они в четвертый раз за последние двадцать три дня находятся в непосредственной близости от Диллинджера, но до сих пор так и не сумели его арестовать. Машины свернули со скользкого шоссе и двинулись между двумя рядами сосен. Было уже совсем темно, луна спряталась за облаками. Слышалось только завывание ветра в верхушках деревьев. На обочинах среди прошлогодней листвы виднелись грязно‑белые пятна нерастаявшего снега и льда. Впереди виднелся только один огонек, освещавший двор «Маленькой Богемии». Он отражался в задних крыльях автомобилей, припаркованных у дома. Пёрвису, который вел вторую машину, показалось, что условия для нападения идеальные. Если Диллинджер все еще находится в гостинице, они застанут его совершенно врасплох.

Не выезжая из леса на открытое место, Клегг остановил машину, которая шла первой, и вышел на дорогу. Пёрвис также остановился и вышел. Как только они открыли дверцы машин, послышался собачий лай. Про собак никто из местных раньше ничего не говорил. Пёрвис посмотрел на здание гостиницы и увидел, что во двор выходят человек пять. Трое из них сели в «шевроле»‑купе. У Пёрвиса ёкнуло сердце. Это был худший вариант из всех возможных для начала захвата: лай собак, тревога, бандиты садятся в машину, чтобы уехать.

Спустя годы после этой холодной ночи в Висконсине участники рейда будут пространно объяснять все свои действия. По словам Джона Толанда, который беседовал с несколькими из них, Клегг «наметил план захвата» еще в Райнлендере. На самом деле, как выясняется из архивных материалов ФБР, никакого плана не существовало вообще. Было только смутное представление о том, что дом следует окружить. Инспектор Роурер впоследствии докладывал Гуверу, что они «не могли составить план из‑за недостатка времени, но намеревались заняться этим, прибыв на место».[256]Еще хуже было другое: хотя заместитель директора ФБР Клегг был старшим по званию среди участников рейда, оставалось неясно, кто на самом деле командует операцией. На разных этапах Клегг, Пёрвис и инспектор Роурер отдавали каждый свои приказы.[257]