Английский национальный стереотип

В России глубоко укоренился образ чопорного, застегнутого на все пуговицы анг­лийского джентльмена, лишенного эмоций, любящего спорт, собак и лошадей. На­сколько этот несколько юмористический образ соответствует сегодняшнему анг­личанину?

1. Что безусловно роднит англичанина и американца, — это их прагматич­ность, ориентация на дело и действие, жизненный здравый смысл. При всем этом в англичанах не наблюдается американской страсти к деньгам и уве­личению дохода как к главному мерилу жизненных достижений. Скорее, англичанин относится к бизнесу как к игре и спорту: он, естественно, вся­чески заботится о прибылях и хорошем состоянии дела, но столь же важно для него и то, что называется спортивным азартом, получением интересно­го состязания и увлекательной игры.

2. Важное отличительное свойство англичан — нелюбовь к умозрительным проек­там, за которыми не стоит реального дела. Они, скорее, готовы додумать по ходу, но как можно быстрее начать что-то делать и практически решать возни­кающие по ходу дела проблемы. Поскольку же одна из важных черт их харак­тера — не атаковать проблему в лоб, а, что называется, «обтекать» ее в попытке нащупать решение, вскрывая разные составляющие проблемы, то и тонкие многоходовые комбинации, и прогнозные варианты — явно не их стихия. Все это ведет к тому, что попытка убедить англичанина посредством искусно пост­роенного плана и проекта, их детальной проработки на бумаге будет куда ме­нее эффективна, нежели демонстрация деловых качеств партнера в действии.

3. Важно отметить и отличительные личностные национальные качества, в ос­нове которых, по нашему имению, лежит глубоко укоренившееся и укреп­лявшееся в национальном сознании чувство собственного достоинства: именно оно естественно подводит англичанина к осознанию необходимос­ти соблюдения этических норм и общепринятых традиционных правил, даже если эти нормы и правила не записаны ни в каких законах. И это есте­ственно: если человек обладает собственным достоинством и уважает себя самого как личность, то он просто не позволит себе уронить это достоин­ство и потерять уважение к самому себе, нарушая этику и общественную мораль по отношению к другим. Внутреннее достоинство не позволяет че­ловеку потерять контроль над своими страстями и эмоциями, прилюдно демонстрируя распущенность и неумение.владеть собою.

Возвращаясь к пресловутой английской чопорности и флегматичности:

это — просто форма контроля над своими эмоциями (и, кстати, по глубоко­му убеждению англичан, эмоции и страсть лучше всего реализовывать в по­лезных делах). Далее, общеизвестная терпимость англичан к чужим взгля­дам, мнениям, убеждениям: ведь здесь мы снова видим уже новую грань проявления чувства собственного достоинства. Действительно, как может уважающий себя и свои убеждения человек не уважать то же самое в других людях, даже если их культура во многом неприемлема для него?! (Разумеет­ся, мы не берем здесь крайности и радикальные взгляды по той простой при­чине, что любой радикализм прежде всего уничтожает в человеке чувство собственного достоинства.) И наконец, знаменитое английское мужество и хладнокровие: вновь это — не более чем иная грань глубокого чувства соб­ственного достоинства, ибо струсивший человек, потерявший контроль над собою, это, в первую очередь, человек, который потерял чувство собственно­го достоинства. Великий англичанин, сэр Уинстон Черчилль, когда-то вы­сказал удивительно глубокую мысль: «Смелость есть величайшая из добро­детелей человека, ибо только она делает возможным существование всех остальных добродетелей». Когда мы думаем о соотношении чувства соб­ственного достоинства и мужества, то, по-видимому, трудно определить, что первично, а что вторично. Но тот факт, что они не существуют друг без дру­га, очень четко подтверждается английским национальным характером.

4. На особое место в характере англичан следует; поставить глубочайшее ува­жение к традициям: национальным, государственным, семейным и другим.

Этот традиционализм также может принимать разные формы и, в частно­сти, форму известного консерватизма, проявляющегося в разных сторонах образа жизни и мышления. Склонность сохранять традицию во всем: от цвета галстука до манеры мыться — может рассматриваться и в положи­тельном (стабильность, надежные устои), и в отрицательном смысле, но, как отмечалось еще в первой главе учебника, традиционализм отнюдь не мешает англичанам быть достаточно передовой во всех отношениях наци­ей. Зато он имеет важнейшее положительное свойство, которое трудно определить одним термином, но на котором следует остановиться особо.

Речь идет о неоднократно отмечавшемся иностранцами относительном равнодушии англичан к тому очевидному факту, что с точки зрения чисто материальной они сегодня живут существенно хуже, чем их собратья-европейцы в Германии, Швеции или Голландии. Предлагаются разные объяснения: от национальной гордости до пренебрежения к статистике. На наш взгляд, одним из объяснений может быть все тот же традиционализм:

англичане — люди практического здравого смысла — четко понимают, что сохранение традиций и привычного и любимого ими образа жизни зачас­тую приходит в противоречие с обычной экономической эффективностью, и соответственно предпочитают пожертвовать возможными дополнитель­ными благами высокой эффективности ради сохранения любимого и почи­таемого нацией образа жизни. А поскольку жизненный уровень англичан вполне достаточен для цивилизованной и благополучной жизни, то никако­го особого ущерба от этой компенсации они не испытывают.

5. Было бы неверным обойти такое свойство англичан,как определенный этноцентризм, но в сравнении с американским он существенно более скры­тый, исключительно корректный и, как правило, не проявляющийся в фор­мах, задевающих национальные чувства других людей.

Вне контекста рассматриваемого национального стереотипа отметим одну важную для международного менеджера особенность: Британия накопила огромный опыт управления в своих бывших колониях и еще в колониаль­ные времена отличалась точностью и гибкостью менеджмента в этих стра­нах. Не случайно во многих монографиях по международному бизнесу от­мечается исключительная эффективность английских колониальных администраторов, которые с небольшим числом чиновников и относитель­но ограниченными военными контингентами ухитрялись обеспечивать эф­фективное управление огромными территориями. Это замечание имеет следующий смысл для российского международного менеджера: у англи­чан есть чему поучиться в смысле умения вести дела в разных странах, вос­принимать и адаптировать чужую культуру в интересах бизнеса, грамотно строить отношения с местными властями.