Глава десятая: Теории основного и оборотного капитала. Физиократы и Адам Смит. €

Оборот предполагает, что воспроизводство опосредствуется обращением, т. е. продажей продукта, его превращением в деньги и обратным превращением из денег в элементы его производства. Но поскольку капиталистическому производителю часть его собственного продукта снова непосредственно служит средством производства, то производитель выступает в качестве продавца этого продукта самому себе, и именно в таком виде фигурирует эта операция в его бухгалтерии. Следовательно, эта часть воспроизводства осуществляется не при посредстве обращения, а непосредственно. Но та часть продукта, которая таким образом снова служит средством производства, возмещает оборотный капитал, а не основной, поскольку 1) стоимость соответствующей части капитала целиком входит в продукт и 2) поскольку сама эта часть капитала in na‑tura целиком возмещена новым экземпляром из нового продукта.

А. Смит затем говорит нам, из чего состоит оборотный и основной капитал. Он перечисляет и те предметы, те вещественные элементы, которые образуют основной капитал, и те, которые образуют оборотный капитал, как будто такое предназначение присуще предметам вещественно, от природы, а не вытекает, напротив, из определенных функций этих предметов в капиталистическом процессе производства. И, однако, в той же самой главе он замечает, что хотя известный предмет, например, жилой дом, предназначенный для непосредственного потребления, «может приносить доход своему владельцу и таким образом выполнять для него функцию капитала, но он не может приноситькакои‑либо доход обществу или выполнять для него функцию капитала, и доход всего народа никогда ни в малейшей степени не может быть увеличен таким путем» (книга II, гл. II, стр. 186).

Здесь А. Смит, следовательно,– вполне ясно высказывает мысль, что свойство быть капиталом принадлежит вещам не как таковым и не при всяких обстоятельствах, но является функцией, которую они, в зависимости от обстоятельств, то выполняют, то не выполняют. Но что справедливо относительно капитала вообще, справедливо и относительно его подразделений.

Одни и те же вещи образуют составную часть оборотного или основного капитала в зависимости от того, какую функцию они выполняют в процессе труда. Так, например, скот в качестве рабочего скота (средство труда) является вещественной формой существования основного капитала; напротив, в качестве скота, откармливаемого на убой (сырой материал), он образует составную часть оборотного капитала фермера. С другой стороны, одна и та же вещь может то функционировать как составная часть производительного капитала, то входить в фонд непосредственного потребления. Например, дом, функционируя как помещение для работы, есть основная часть производительного капитала; функционируя в качестве жилого дома, он вовсе не имеет формы капитала, а является просто жилым домом. Одни и те же средства труда могут во многих случаях функционировать то как средства производства, то как предметы потребления.

Такова одна из ошибок, вытекающих из воззрений Смита: характерные свойства основного и оборотного капитала рассматриваются как свойства, присущие вещам. Уже анализ процесса труда («Капитал», книга I, глава V) показывает, как определения средств труда, материала труда, продукта меняются в зависимости от различных ролей, которые одна и та же вещь играет в этом процессе. Но определения основного и не основного капитала основываются, в свою очередь, на тех определенных ролях, которые эти элементы играют в процессе труда, а следовательно, и в процессе образования стоимости.

Кроме того, при перечислении вещей, из которых состоит основной и оборотный капитал, совершенно ясно обнаруживается, что А. Смит смешивает различие между основными и оборотными составными частями капитала, действительное и имеющее смысл только в отношении к производительному капиталу (к капиталу в его производительной форме), с различием между производительным капиталом и формами, присущими капиталу в процессе его обращения, т. е. товарным капиталом и денежным капиталом. Он говорит в том же самом месте:

«Оборотный капитал состоит... из продовольствия, материалов и готовых изделий всякого рода, находящихся на руках у соответствующих продавцов, и из денег, необходимых для обращения и распределения их...»

В действительности, если мы присмотримся ближе, то увидим, что здесь, в противоположность вышесказанному, оборотный капитал опять отождествляется с товарным капиталом и денежным капиталом, т. е. с двумя формами капитала, которые вовсе не присущи процессу производства, которые образуют не оборотный (текучий) капитал в противоположность основному, а капитал обращения в противоположность производительному капиталу. Только наряду с этими формами капитала фигурируют затем составные части производительного капитала, авансированные на материалы (сырье или полуфабрикаты) и действительно включенные в процесс производства. А. Смит говорит:

«...Третью и последнюю из трех частей, на которые естественно подразделяется весь капитал общества, составляет оборотный капитал, который характеризуется тем, что он приносит доход только путем обра‑•щения или смены хозяев. Он составляется, в свою очередь, из четырех частей: во‑первых, из денег...»

Но деньги никогда не являются формой производительного, функционирующего в процессе производства капитала. Они всегда представляют собой лишь одну из тех форм, которые капитал принимает в процессе своего обращения.

«Во‑вторых, из запасов продовольствия, которыми обладают мясник, скотопромышленник, фермер... и от продажи которых они рассчитывают извлечь прибыль... Наконец, в‑четвертых, из изделий, уже изготовленных и законченных, но находящихся еще в руках торговца или мануфактуриста». – И «в‑третьих, из материалов, совершенно сырых или более или менее обработанных, из одежды, предметов обстановки, зданий, которые еще не приобрели окончательно ни одну из этих трех форм и остаются в руках сельских хозяев, мануфактуристов, торговцев шелком и сукном, торговцев строевым лесом, столяров и плотников, кирпичников и т. д.» (стр. 187, 188).

Пункты 2 и 4 не заключают в себе ничего, кроме продуктов, которые как таковые вытолкнуты из процесса производства и Должны быть проданы; одним словом, это – продукты, функционирующие теперь как товары, поэтому соответственно как товарный капитал; следовательно, обладающие такой формой и занимающие такое место в процессе, что они не образуют элемента производительного капитала, каково бы ни было их конечное назначение, т. е. входят ли они в конечном счете1 в индивидуальное или производительное потребление, соответственно той цели (соответственно их потребительной стоимости), которой они должны служить. В пункте 2 эти продукты суть предметы питаяия, в пункте 4 – все другие готовые продукты, которые, следовательно, опять‑таки состоят только из готовых средств труда или готовых предметов потребления (иных, чем содержащиеся в пункте 2 предметы питания).

То, что Смит говорит при этом также и о купце, лишь обнаруживает всю его путаницу. Раз производитель продал купцу свой продукт, то этот продукт уже вообще не образует никакой формы его капитала. С точки зрения общества этот продукт, правда, все еще остается товарным капиталом, хотя он и находится уже в других руках, а не в руках своего производителя;

но именно потому, что это товарный капитал, он не может быть ни основным, ни оборотным капиталом.

При всяком производстве, не направленном непосредственно на удовлетворение собственных потребностей производителя, продукт должен обращаться как товара т. е. должен быть продан, – не для того, чтобы получить таким образом прибыль, а для того, чтобы производитель вообще мог существовать. При капиталистическом производстве к этому присоединяется еще и то обстоятельство, что при продаже товара реализуется также и заключающаяся в нем прибавочная стоимость. Продукт в качестве товара выходит из процесса производства и потому не есть уже ни основной, ни оборотный элемент этого последнего.

Впрочем, А. Смит опровергает здесь самого себя. Все готовые продукты, какова бы ни была их вещественная форма или их потребительная стоимость, их полезный эффект, являются здесь товарным капиталом, т. е. капиталом в одной из форм, присущих процессу обращения. Как находящиеся в этой форме, они вовсе не являются составными частями производительного капитала их собственника; это, конечно, отнюдь не мешает тому, что, будучи проданы, они становятся в руках покупателя составными частями производительного капитала, все равно – оборотного или основного. Здесь обнаруживается, что те самые вещи, которые в течение известного времени выступали на рынке как товарный капитал в противоположность производительному капиталу, позднее, после их извлечения с рынка, могут функционировать или не функционировать в качестве основной или оборотной части производительного капитала.

Продукт фабриканта‑хлопкопрядильщика, т. е. пряжа, есть товарная форма его капитала, есть товарный капитал для него. Пряжа не может снова функционировать как составная часть его производительного капитала ни в качестве материала труда, ни в качестве средства труда. Но, оказавшись в руках владельца ткацкой фабрики, который купил эту пряжу, она включается в его производительный капитал как одна из оборотных составных частей последнего. Для фабриканта‑прядильщика пряжа есть носитель части стоимости его капитала, как основного, так и оборотного (прибавочную стоимость мы оставляем в стороне). Равным образом машина, как продукт фабриканта машин, есть товарная форма его капитала, товарный капитал для него, и до тех пор, пока она сохраняет эту форму, она не является ни оборотным, ни основным капиталом. Будучи продана одному из фабрикантов, применяющих ее в своем производстве, она становится составной частью основного производительного капитала. Даже в том случае, если продукт имеет такую потребительную форму, что отчасти может в качестве средства производства снова войти в тот самый процесс, из которого он вышел, как, например, уголь при добыче угля, – даже здесь как раз та часть продукта, та часть угля, которая предназначена для продажи, не является ни оборотным, ни основным, а товарным капиталом.

С другой стороны, продукт может иметь такую потребительную форму, которая делает его совершенно непригодным для того, чтобы составить какой‑либо элемент производительного капитала, будь то в качестве материала труда или в качестве средств труда. Таковы, например, некоторые жизненные средства. Тем не менее для своих производителей продукт есть товарный капитал, носитель стоимости как основного, так и оборотного капитала, – первого или второго, смотря по тому, целиком или частями должен быть возмещен примененный для его производства капитал; целиком или частями переносит последний свою стоимость на продукт.

У Смита в пункте 3 сырой материал (сырье, полуфабрикат, вспомогательный материал) фигурирует, с одной стороны, не как составная часть, уже включенная в производительный капитал, а по существу лишь как особый вид потребительных стоимостей, из которых вообще состоит общественный продукт, как особый вид товаров наряду с перечисленными в пунктах 2 и 4 другими вещественными элементами общественного продукта, т. е. жизненными средствами и т. д. С другой стороны, эти же сырые материалы приводятся как включенные в производительный капитал и, следовательно, как элементы последнего находятся в руках производителя. Путаница обнаруживается в том, что они рассматриваются то как функционирующие в руках производителя («в руках сельских хозяев, мануфактуристов» и т. д.), то, с другой стороны, как функционирующие в руках купцов («торговцев шелком, сукном, строевым лесом»), для которых они являются только товарным капиталом, а не составными частями производительного капитала.

На деле А. Смит в этом перечислении элементов оборотного капитала совершенно забывает о различии между основным и оборотным капиталом, действительном только в отношении производительного капитала. Напротив, товарный капитал и денежный капитал, т. е. обе формы капитала, присущие процессу обращения,, он противопоставляет производительному капиталу, да и то несознательно.

Наконец, бросается в глаза то, что А. Смит, перечисляя составные части оборотного капитала, забывает о рабочей силе. И это имеет двоякую причину.

Мы только что видели, что если оставить в стороне денежный капитал, то оборотный капитал оказывается у него лишь другим названием товарного капитала. Но поскольку рабочая сила обращается на рынке, она не есть капитал, не есть какая бы то ни было форма товарного капитала. Она вообще не капитал, а рабочий – не капиталист, хотя он и выносит на рынок товар, а именно свою собственную шкуру. Лишь после того, как рабочая сила уже продана и включена в процесс производства, – следовательно, лишь после того, как она перестала обращаться в качестве товара, – она становится составной частью производительного капитала, а именно: переменным капиталом в качестве источника прибавочной стоимости и оборотной составной частью производительного капитала с точки зрения оборота затраченной на нее капитальной стоимости. Так как Смит смешивает здесь оборотный капитал с товарным капиталом, то он не в состоянии подвести рабочую силу под свою рубрику оборотного капитала. Поэтому переменный капитал выступает у него в форме тех товаров, которые рабочий покупает на свою заработную плату, в форме жизненных средств. В этой форме капитальная стоимость, затраченная на заработную плату,– принадлежит, по Смиту, к оборотному капиталу. Но то, что включается в производственный процесс, есть рабочая сила, есть сам рабочий, а не жизненные средства, которыми рабочий поддерживает свое существование. Впрочем, мы уже видели («Капитал», книга I, глава XXI),. что с общественной точки зрения воспроизводство самого рабочего посредством его индивидуального потребления тоже относится к процессу воспроизводства общественного капитала. Но этого нельзя сказать об отдельном, замкнутом в себе самом процессе производства, который мы исследуем здесь. «Те, приобретенные и полезные способности» (стр. 187), которые Смит приводит под рубрикой основного капитала, в действительности образуют составные части оборотного капитала, поскольку это – «способности» наемного рабочего и поскольку рабочий продал свой труд вместе е его «способностями».

Крупная ошибка Смита заключается в том, что он все общественное богатство разделяет на: 1) фонд непосредственного потребления, 2) основной капитал, 3) оборотный капитал. Согласно вышеизложенному, все богатство следовало бы разделить на: 1) фонд потребления, который вовсе не составляет доли функционирующего общественного капитала, хотя отдельные части его всегда могли бы функционировать как капитал, и 2) капитал. Согласно этому одна часть богатства функционирует как капитал, другая часть – как не капитал, или как фонд потребления. Следовательно, для всякого капитала здесь появляется неустранимая необходимость быть или основным или оборотным, подобно тому как для всякого млекопитающего абсолютно необходимо быть или самцом или самкой. Мы, однако, видели, что противоположность между основным и оборотным капиталом применима лишь к элементам производительного капитала, что, следовательно, наряду с ними существует еще очень значительная масса капитала, т. е. товарный капитал и денежный капитал,– находящаяся в такой форме, в которой она не может быть ни основным, ни оборотным капиталом.

Так как на капиталистической основе вся масса продуктов общественного производства обращается на рынке в качестве товарного капитала, – за исключением той части продукта, которая в своей натуральной форме, непосредственно, без продажи или купли, снова употребляется отдельными капиталистическими производителями в качестве средств производства, – то очевидно, что из товарного капитала должны быть извлечены как основные и оборотные элементы производительного капитала, так и все элементы фонда потребления. Фактически это означает, что средства производства и предметы потребления на основе капиталистического производства выступают сначала как товарный капитал, хотя бы они и были предназначены служить в дальнейшем в качестве предметов потребления или средств производства; равным образом и сама рабочая сила находится на рынке в виде товара, хотя и не в виде товарного капитала.

Не понимая этого, А. Смит допускает следующую новую путаницу. Он говорит:

«Из этих четырех частей» «оборотного капитала», т. е. капитала в его присущих процессу обращения формах товарного капитала и денежного капитала, – две части, которые превращаются в четыре потому, что Смит различает составные части товарного капитала опять‑таки на основании вещественных признаков – "три части, а именно продовольствие, материалы и готовые изделия, ежегодно или в периоды более или менее продолжительные регулярно извлекаются из оборотного капитала и вкладываются в основной капитал, или в запасы, предназначаемые для непосредственного потребления.

Всякий основной капитал первоначально возникает из оборотного капитала и требует постоянного пополнения из этого же источника. Все полезные машины и орудия труда первоначально возникают из оборотного капитала, который доставляет материалы, из которых они изготовляются, и средства содержания рабочих, которые их изготовляют. Тот же вид капитала необходим также и для их постоянного ремонта» (стр. 188).

За исключением той части продукта, которую производители постоянно непосредственно употребляют снова в качестве средств производства, для капиталистического производства имеет силу следующее общее положение: все продукты поступают на рынок в качестве товаров и для капиталиста обращаются поэтому как товарная форма его капитала, как товарный капитал, независимо от того, должны ли и могут ли эти продукты по своей натуральной форме, по своей потребительной стоимости функционировать как элементы производительного капитала (как элементы процесса производства), т. е. как средства производства и, следовательно, как основные или оборотные элементы производительного капитала; или же они могут служить только в качестве предметов индивидуального, а не производительного потребления. Все продукты в качестве товаров выбрасываются на рынок; поэтому все средства производства и предметы потребления, все элементы производительного и индивидуального потребления должны быть снова извлечены с рынка посредством купли их как товаров. Эта тривиальность (трюизм), конечно, верна. Следовательно, это одинаково применимо как к основным, так и к оборотным элементам производительного капитала, к средствам труда и материалам труда во всех их формах. (Смит при этом забывает еще о том, что существуют элементы производительного капитала, которые даны самой природой, следовательно, не являются продуктами труда.) Машину покупают на рынке точно так же, как и хлопок. Но из этого отнюдь не следует, что всякий основной капитал первоначально происходит из оборотного, – это следует только из смитовского смешения капитала обращения с оборотным, или текучим, т. е. не основным капиталом. И к тому же Смит сам опровергает себя. Машины как товар образуют, по его же собственным словам, часть указанного в пункте 4 оборотного капитала. Их происхождение из оборотного капитала означает, таким образом, лишь то, что они функционировали как товарный капитал, прежде чем стали функционировать как машины, но что вещественно они происходят из самих себя; равным образом хлопок, как оборотный элемент капитала фабриканта‑прядильщика, происходит из хлопка, обращающегося на рынке. Но если Смит в дальнейшем изложении выводит основной капитал из оборотного на том основании, что для производства машин необходимы труд и сырые материалы, то, во‑первых, для производства машины необходимы также и средства труда, т. е. основной капитал, и, во‑вторых, для производства сырых материалов тоже необходим основной капитал – машины и т. д., так как производительный капитал всегда заключает в себе средства труда, но не всегда материал труда. Сам Смит говорит тотчас же вслед за этим:

«Земля, рудники и рыбный промысел одинаково требуют для их эксплуатации как основного, так и оборотного капиталов»,

– следовательно, он признает, что не только оборотный, но и основной капитал необходим для производства сырых материалов –

«и» (тут новое заблуждение) «их продукт возмещает с некоторой прибылью не только эти капиталы, но и все другие капиталы общества» (стр. 188).

Это совершенно неверно. Их продукт доставляет сырой материал, вспомогательные материалы и т. д. для всех других отраслей промышленности. Но их стоимость не возмещает стоимость всех других общественных капиталов; она возмещает лишь свою собственную капитальную стоимость (+ прибавочная стоимость). Здесь у А. Смита снова сказывается влияние физиократов.

С общественной точки зрения верно, что часть товарного капитала, состоящая из продуктов, которые могут служить лишь средствами труда, действительно раньше или позже будет функционировать в качестве средств труда, – если только эти средства труда не произведены вообще без всякой пользы, если они не остаются непроданными; другими словами, на основе капиталистического производства средства труда, перестав быть товарами, становятся согласно своему назначению действительными элементами основной части общественного производительного капитала.