Я был с Богом на ТЫ - Павел Працкевич

04. 07. 2013.

Путь гения – Предисловие

История, которую я вам расскажу, о необычном парне, жившем в обычном мире.

Что это? Зачем этот рассказ? Он о гениях? О тяжелом пути творческих людей?

Нет, нет и еще раз нет. Они эдакие гении, лишь средство, и образ через которое, выражены мысли этого произведения. Это о каждом из нас, о каждом кто идет со своею верой, боится, теряется, сдается, опять начинает и опять идет.

Рассказ о том, что у всех у нас тяжелая дорога, которую мы несмотря ни на что должны пройти, должны нести свою ношу и свое дело, как бы оно не было мелко и ничтожно в рамках вселенной, земли, страны, города или отдельно взятой семьи.

Нести свой крест, верить в то, во что веришь и не боятся быть не понятым. Мы никогда не бываем поняты всеми, мы никогда не найдем всеобщего одобрения... Но мы должны идти пока в кровь не сотрутся ноги, пока нам не перебьют коленные чашечки и пока мы не упадем замертво лицом в матушку землю.

Рассказ о том, что света мало. Катастрофически мало. Мало огня и искр, но мы должны беречь каждую искру и пытаться разжечь из нее всепоглощающее пламя, а если не пламя, то хотя бы огонь, который согреет наши души, наши тела. Не боятся отдать частички огня другим людям, пусть мы будем ими обмануты и брошены, пусть они возьмут наш огонь и забудут о нас в тот же миг получив от нас столь дорогую вещь, это абсолютно не имеет значения, наш огонь не станет меньше, свеча догорит тогда когда в ней кончится воск и фитиль, и зажигая собой другую свечу она не погаснет, а если и погаснет, если будет ветер, значит такова судьба, значит настало время погаснуть, но пока оно не настало, из-за всех сил дарите свой огонь другим, всему миру или другу, городу или бездомной собаке, но дарите.. Свет рядом, освещайте свой путь.

Путь гения – Глава первая

Он ехал в автобусе набитом его товарищами и коллегами.

Да, правильней сказать коллегами. Друзей он не имел, и за годы, прожитые среди двуликих людей, перестал верить в дружбу, старался не жить по принципу «я тебе, а ты мне», но жизнь в большом городе ставит свои условия, и либо ты их соблюдаешь, либо город тебя раздавит.

Поэтому он работал в большом городе, а жил в маленьком. На меленькие города, правила больших городов не распространяются.

У большого города нет души. Душой города должны являться люди живущие в нем, но свои души они кому-то уже продали, и этот кто-то, никогда не вернет их обратно, потому как знает, людям в этом городе они уже не нужны.

Но у него, грустно смотрящего в окно автобуса, душа была, и это наверное единственное, что он заберет с собой в вечную дорогу. Это будет скоро, но все же не сейчас. А пока он смотрит в окно, и тело греет легкий алкогольный напиток.

Автобус ехал не быстро, но толком разглядеть людей через окно не удавалось. Но он смотрел на них, смотрел куда-то глубже.

Гений, со спокойными глазами безумца.

Гений, который знал свой срок.

Гений, который знал судьбы людей. Он смотрел в их глаза, и знал, что с ними будет. То, что с ними было не важно, важно лишь то, что будет.

Он очень тонко чувствовал добро и зло, сидящее и противостоящее друг другу, в хрупких и наивных сердцах людей.

Они наивные, они много думают о себе, они думают, что много знают, а на деле не видят дальше своего носа. Но им и не надо, им достаточно того, что лежит перед глазами.

Как не может летать, рожденный с целью ползать, так не может близорукий смотреть вдаль и видеть горизонт.

Но они хуже, они не близоруки, они слепы, они не видят ничего, что на самом деле происходит вокруг них, они загнали себя в мир иллюзий, и не за, что не хотят из него выходить. Мир политики и вражды. Мир деленный на черное и белое. Где черное одев маску белого, имеет право быть белым, оставаясь при этом черным. А еще черное, может менять все правила всех игр, и назначать белое черным.

Они слепы и полагаются лишь на свои природные инстинкты, и на то что говорит вожак.

Они две трети планеты, и они пойдут на убой. Они всегда на него шли, за слепоту свою, платя жизнью.

А он, он не был слеп, и из-за этого жизнь была невыносима. Мало видеть больше чем другие, надо еще, что бы другие захотели понять и принять твои наблюдения. Но они хотят слишком поздно, когда гений умирает.

Они упрекают живших полвека назад, за то, что те, не рассмотрели и не признали гения при жизни, но сами не видят в соседском мальчишке носителя тайных знаний.

Традиция признавать гениев посмертно, она была всегда, и видимо наш мир и общество слишком не идеальны, что бы нарушить эту традицию.

А он умел читать между строк, он умел писать между строк. И обязательно через полвека родится новый гений, и он повторит дела своих предшественников.

Но это будет полвека спустя, а пока автобус несет его по большому городу, городу огней и реклам, городу серой массы.

Великому городу, в котором среди серой массы жили и живут великие люди.

Многие из них, так не получат должного внимания и признания. Многие из них сломаются, сопьются и пропадут, но лишь истинные герои, пройдут через все невзгоды и бури людского непонимания.

И ради этих людей и живет наша планета, на этих людях она держится, и из-за этих людей Бог опять и опять, отодвигает всеобщий конец, продлевая на годы и века наш второй шанс на то, что бы стать другими, на то, что бы перестать быть серой массой и стать людьми.

Но мир не торопится. Мир верит и не верит в то, что эта игра стоит свеч.

Люди хотят просто жить, есть, и спать, любить и быть любимыми. Но, кто-то, у кого уже отняли сон и еду, любовь и достойную жизнь, он идет и забирает то, что забрали у него. Забирает у тех, кто и виноват и не виноват, и этот замкнутый круг, не как не хочет рваться. Все слишком сложно. Все зашло слишком далеко, и чем дальше, тем сложнее, что либо - изменить.

А гении тратят всю жизнь и отдают всю свою душу людям и миру. Отдают ради того, что бы мы проснулись однажды и всё осознали. Гении верят, что, не смотря на то, что их предшественникам не удалось, им обязательно удастся.

Гении меняли и меняют мир. Меняя конкретное количество людей, ставя их на нужную дорогу.

Но гениев мало и они не способны изменить всех, как и одна свеча не способна освятить всю квартиру. Но гении все равно горят и сгорают, и они, наверное, просто не могут иначе, даже если бы хотели.

Дар или проклятье? Не важно! Гений с рождения обречен. Как только вступил своими ногами на грешную землю.

Обречен, в бесконечных походах стирать свои ноги в кровь.

Обречен, быть все видящим и все понимающим, и платиться за это холодным одиночеством, потому как мало таких, как он, по тому, как только в одиночестве он может быть до конца собой.

Бог ведь тоже обречен, быть один, а значит, гений наиболее похож на бога.

Поэтому, не понимая, но чувствуя на подсознательном уровне, всё это, серая масса будет боготворить ушедшего гения.

Но гений умирает, так и не сказав последнего слова. Последнего слова которое решило бы все и поставило бы все на свои места.

Так и должно быть. Ведь гений дает ключ, а дверь мы должны найти сами.

Мало знать, мы должны еще, научится понимать, то, что знаем.

Путь гения – Глава вторая

Последние несколько лет, стали для него новой главой в его короткой, но увлекательной жизни. Последние несколько лет, он купался в лучах губительной славы, в волнах признания.

Да, он хотел славы, но она была для него лишь средством. Самым проверенным веками средством для достижения поставленной цели. А цель была одна, нести свои мысли в массы, менять мир своими словами и наблюдениями.

Он видел дальше своего носа, и прекрасно понимал, до чего может довести слава, неискушенного человека. По этому он готовил себя к ней. Он готовил себя к ней с ранних лет, когда, еще не понимая до конца, кем он станет, он выбрал цель «изменить мир».

Он часто представлял себя в центре внимания. Он изучал биографии и мелкие нюансы жизни, великих людей, что бы понять, что и когда их погубило.

Как он изучал мир, с таким же интересом анализировал судьбы некогда великих мира сего, которых погубила слава. Погубила своим размахом и присущими ей соблазнами.

Он понимал, что порой слава, может быть труднее, чем неизвестность и не признание.

Порой мелкие перемены в жизни людей, будь то смерть близкого или развод, могут сломать и полностью изменить человека.

Что же говорить о том моменте, когда ты привык быть в тени, и вдруг солнце начинает святить только тебе. Многие слепнут в этих лучах. Но он был готов, проснутся однажды в центре внимания, был готов подставить свое лицо безжалостному солнцу.

Он долго искал себя. Искал свое место на земле. Мало просто хотеть менять мир, нужно еще выбрать путь. А это очень сложно. Ведь вокруг столько указателей, и очень просто заблудится, выбрав неверный.

Но он верил в правильность сделанного выбора, и знал, что назад дороги нет, есть только дорога вперед, дорога к свету.

Знал, что то что он делает, не пропадет зря, и только пойдя по этой дороге, он проживет жизнь не напрасно.

Он чувствовал в себе некую силу, и был уверен в ней, был уверен, что не может ошибаться.

Да, порой казалось, что ничего не выйдет. Мечты мечтами, а жизнь вносит свои коррективы. Жизнь приносит новые дни и новые испытания.

Порой казалось, что нужно сдаться, и пока есть хоть малейшая возможность зажить как все, надо ей воспользоваться, иначе мир его раздавит, ведь мир так любит это делать.

Но проходил день, неделя. И он опять брал себя в руки, опять начинал верить в себя, и шел своей дорогой.

Слишком много вложено времени, и сил. Слишком велико желание.

Останавливаясь иногда на дороге, он пробовал жить как все. Но вновь и вновь понимал, что это не его, что он рожден для другого.

Может, всё время и труды, брошенные на воплощение мечты, не оправдают себя, но ведь иначе он не может жить.

Пока вдалеке, за туманами светит мечта, стоит к ней идти. Чего бы то не стоило, и что бы из этого не вышло. Ведь иначе незачем жить.

Он шел долго. Ведь путь к заветной цели не бывает коротким.

Правильный путь, не может быть легким. Правильный путь не может не оставить шрамы на сердце.

Правильный путь учит нас через пощечины, правильный путь закаляет нас.

Ибо только прошедший, через злые холода, способен по настоящему полюбить тепло.

Только будучи в одиночестве, можно понять цену взаимной любви.

Только умерев, можно понять цену жизни.

Путь гения – глава третья

Однажды, среди кучи ненастоящих, он все же встретил девушку. Ему не стоило встречать ее, но он встретил ее, и от этого уже нельзя было убежать.

Так случилось, наверное, самое главное событие в его жизни. Он получил её, отныне и навсегда.

То, что это самое главное, он понимал и тогда, он понимает и сейчас, все так же смотря в окно автобуса, который везет всех, по заданному маршруту, и лишь его везет в никуда.

Автобус, который отдаляет его от нее. Отдаляет его от единственной любимой женщины, которая подарила ему сына, подарила ему счастье, подарила ему себя.

Он знает, что уже больше не сможет, увидится с ней. Но автобус должен ехать, должен увозить его прочь, прочь от земных радостей, прочь от всего.

Он знал, что однажды сядет в подобный автобус, ведь вся его жизнь была бесконечной дорогой, по которой его везли разные средства передвижения, но этот автобус, должен был стать последним, и отвезти его, на его конечную остановку.

То, что он однажды сядет в этот автобус, знала и она. Но она не могла ничего сделать, хотя и пыталась. Но очень скоро поняла, что несмотря, ни на что, нельзя остановить мотылька летящего умирать на яркий свет солнца.

А ему хотелось остановиться, но он не мог. Он не мог попросить водителя остановиться, он не мог попросить его, изменить маршрут.

Он ехал, и вспоминал, вспоминал всё, вспоминал всех.

Всех, кто разделял с ним свою жизнь, и тех, кто демонстративно не захотели участвовать в его жизни.

Он всех давно простил.

Он не мог простить только себя, за то, что оставляет любимую женщину. За то, что ворвался в её жизнь, и оставил в ней, огромный след. След который придется долго стирать. Но до конца, она не сможет и не захочет его стереть.

Он стал частью её, и без него, её жизнь будет пуста.

Да, она будет впускать в свою жизнь других мужчин. Но она никогда не впустит их в свою душу.

Её душа, была открыта только ему одному, и она сохранит эту верность.

Она будет улыбаться, потому, что она сильная, потому, что он научил её быть сильной.

Потому, что растет сын.

Потому, что никто не виноват, в том, что гений должен умереть.

Как жил он с мыслью о неминуемом конце, так же жила с этой мыслью и она.

Он старался молчать об этом, и лишь иногда, ноты сожаления и незаметного страха, просачивались в его слова.

Но ей не нужны были слова, что бы все понять.

Она была очень напугана, когда он обнял её перед уходом. Обнял очень сильно, так как обнимаются, прощаясь навсегда. И слово «навсегда», читалось в его глазах.

Он ушел, и она плакала.

Она не могла пошевельнуться, что бы выбежать на улицу, и остановить его. Она просто не могла.