Глава 2. Блик состоявшегося

Выпрыгнув на вечернюю улицу из замшелого офиса, я начал радоваться своему существованию на этой планете. Радоваться самому себе, мне так редко это удаётся! Минуты счастья, осознание собственной значимости и предвкушение великого свершения подгоняло меня к одной маленькой аптеке сети "Фармакор", расположенной внизу центрального проспекта, по которому каждый вечер бродят сотни компаний, праздно проводя вечер за привычным занятием - лаканием пива. Буквально десять минут назад я принял тот самый долгожданный пятничный звонок, что бывает обычно под закат трудового дня и вырывает из рабочего оцепенения, переключает мозги на деятельную фантазию. "Ты на работе?" - раздался голос Суса. "Да. Но уже могу сорваться и уйти", - ответил я. "Что-что?" - повторил не особо понятливый Джон. Мне пришлось более подробно объяснить ему картину, сложившуюся на данный момент, подоходчивей вбить в его больное сознание одну простую мысль:"Когда и Где?". "Давай через 10 минут у аптеки", - выпалил он и повесил трубку. "Что ж", - подумал я и быстро собрался. Джон в то время работал в маленьком салоне в самом центре, напротив голубой мечты всех местных школьников Государственного университета. Два через два с постоянным воскресным выходным он изнурял себя изготовлением очков на заказ. Даже мне подарил две пары - одни спорт "матсида", а другие "полисмен стайл" в металлической оправе. Как жаль, что первые были потеряны в алкогольном порыве накуренного человека, надышавшегося эфиром и закинутого двенадцатью колёсами баклофена, строившего из себя клоуна с заводным механизмом на полузакрытой вечеринке. А вторые сломаны при неизвестных истории обстоятельствах. По некоторым данным есть основания полагать, что замешано НЛО и добрая часть британской разведки. Той самой, которую доблестно кормит мистер Борис Абрамыч. Прошло пару лет со времени моего первого сиропного похода. Пару сумасшедших лет, наполненных жадным стремлением к расширению сознания. Я заглатывал сироп по нескольку раз в неделю и не меньше трёх банок, мешая его с марихуаной. Запоем читал кучу литературы, о существовании которой даже не догадывался. Психоделический мир свалился на меня сверху, хорошенько ударив в голову и, засосал на все сто. И вот - маленькая вечерняя заснеженная улица, фонтан, люди, постоянно куда-то спешащие, и я, бегущий к "месту сборки". Звонок номер два: "Аллё, - вымолвил голос из трубки, - мне нужно вернуться на работу. Это недолго. Я кое-что забыл там. Но сейчас к аптеке подойдёт Миша". Я начал нервничать и кипятиться. "Какого хера этот урод вытворяет, - подумал я, - ничего не может сделать, благословясь". Вслух же:"Какой ещё Миша?"."Да ты его знаешь", - оправдался Сус. "Ну, тогда ладно. Давай быстрей". Гудки. Энергичным шагом пересекаю проезжую часть и вижу "наиживейшего чела". Он как всегда тощий и в косухе, с мутным выражением лица. Бредёт непонятно куда. Но сейчас он заметил меня, и, в принципе, я был не против его общества. Использовав простую зигзагообразную траекторию, обошёл мешавшие мне куски мяса, шляющиеся повсюду и поучаствовал в обмене приветствиями. Далее - диалог:

- Чем занимаешься?

- Иду на стрелку с Сусом. Вниз. К аптеке 'Коровской.

- Да?! А мне ещё до восьми где-нибудь проебаться нужно!

- Ну, пошли, подождём его вместе.

Загорелся зелёный свет, и мы перешли дорогу. А Прут (так звали моего знакомца) стал делиться впечатлениями по поводу последних событий:

- Тут, прикинь, ездили с друзьями в Питер. Ну, такие нормальные чуваки, тоже в теме, вся хуйня. Дак вот. Угостили меня одной штукой - у них это "водой" называется. Стоит косарь за батл. Блин, офигенная тема. Мне понравилось. Типа знаешь, как с грибов отходняки начинаются - только типа без этой вялости, а такой подрывон. Офигенная тема. Выпиваешь две пробочки и...

Извиваясь всем телом и бросая вперёд охуевший взгляд, имитируя руками крылья дельтаплана, чуть выгнувшись назад, он показывает мне внешние проявления от действия этого "опаснейшего вещества".

- Если больше выпить - вырубит. Заснёшь просто.

- А потом-то проснёшься? - иронично вопросил мой голос.

- Да нет. Обычный сон. Просто поспишь и всё. Но сам прикинь - по улице идёшь и вдруг - бац!- и тебя вырубает! - Последовал категоричный ответ.

- Да, жёстко, - согласился я, подумав про себя, что неплохо бы раздобыть этой штуки в ближайшее время.

Эх, Прут, хороший человек, увидимся ли ещё когда? Про таких говорят: "Да ему ж на всё насрать, кроме себя", - и отчасти оказываются правы. Но только отчасти, ведь сами прикиньте наши утешающие реалии: "С волками жить - по-волчьи выть". Вот люди и приобретают налёт потёртости, прохиндейскую жилку приспособленчества и привыкают использовать других, даже своих друзей, чтобы остаться на плаву. Некоторые ломаются, другие превращаются в существ из демонологических трактатов - эдаких легендарных суперлюдей, про которых что-то помнит каждый город, который они посетили, и каждый чувак, с которым они познакомились. Но есть и третья каста, наверное, самая большая, - это те, кто балансируют, как заправские канатоходцы, на тонкой грани между мирами - между миром традиционным, общепринятым и миром тусовки, придуманной ещё во времена популярности битников. Именно, знаете ли, популярности. Просто этот сумасбродный стиль, эта "якобы новая" концепция поведения, привлекли к себе внимание дельцов, манипуляторов общественным мнением, и великая американская машина рекламы завертелась. Так было со всеми - и с разбитыми, и с пресловутыми хиппами, и с панками, даже с байкерами - поверьте, никто из членов, лучше даже сказать составляющих, этих тусовок абсолютно и бесповоротно не желал привлекать к себе какое-либо внимание, а тем более делать из себя ярлыки, моду, стиль, брэнд.

Прут был стопроцентным тусовщиком. Тусовка и был смысл его жизни, а хороший оттяг её цель. Помню, как-то раз теплым солнечным деньком от нечего делать мы вместе с ним придумали народную забаву. МТГОП "СМЕРТЬ". МежТрансГалактическое Общество Партия "Смерть". Самая Маленькая Ебически Разъебическая Тварь С Мягким Знаком. Партия имела свою платформу - избавление планеты от гуманоидов, все же присоединившиеся к ней автоматически становились негуманоидами. Для вступления в партию предлагалось ответить на три вопроса. "Дадут ли нам мелочи?" "Сигареты?" и "Угостят ли пивком?". Каждому новому члену партии были присвоены номера. Мы с Прутом были почётными Нулями. За три часа к нам присоединилось около двадцати негуманоидов. Гимн МамбаТавамба, избранный нашим движением, победно пронёсся по улицам центра, хоть и был всего лишь мелодией телефона "Нокия". При его прослушивании полагалось вставать на одну, левую ногу.

Кстати, той упомянутой выше "водой" оказался йод оксибутират или, просто, бутират, бут, напиток "Буратино" и как, только, ещё не обозвали этот препарат, который был в фаворе у клубной питерской тусовки. Его мог сделать каждый школьник за пару часов, не обладая при этом никакими навыками в практической химии. Всего за несколько простейших реакций бут можно получить из совершенно легального препарата "Лактон", который находиться в свободной продаже. Питер просто утонул в Буте, Фене и Мистере Хмуром Герыче. Именно они стали главными достопримечательностями города. Все эти штуки типа Дворцовой площади, Спаса-На-Крови, Исакия, Невского создавали завесу, тонкую хмарь, отодвинув которую видишь главный нерв.

Мы подошли к аптеке или "драге", как обычно говорят наркоманы. Знакомое заведение. Сколько встреч, сколько стрелок происходило здесь, а какие люди в них участвовали - пора было ставить памятник, или, на худой конец, какую-нибудь дощечку приколотить. Как говорится, чтоб знали и помнили. Иногда складывалось впечатление, что весь сонм аптек, любезно открывших свои двери на каждом шагу, зарабатывают только продажей "Гликодина" и "Терпинкода". К первому я относился очень положительно, второе вызывало у меня такое же неприятие, как и технический спирт. Представить только себе - толпы людей в разных концах света, именно в эту секунду выходят из различных драгстоур с пакетиками, наполненными DХМ-содержащей пакостью типа "Робитуссина", "Туссина+", "Глика", эфедриновых "Бронхолитина", "Бронхотона" и многого другого. "А "Триган", "Баклофен", Барбитура, "Трамадол", в конце концов, на рынке всегда можно купить мусскатный орех или замутить в семян ипомеи?" - спросите вы и будете абсолютно правы - ничто так не привлекает человека как жажда ощущений. Сомн капитанов Куков, Колумбов современности отправляются в свои путешествия. Страсть не унять, спрос можно только удовлетворить, стремление разрушит все границы и никакие обманы, наказания и предостережения не помогут вам и вашему озабоченному эгоизму. Но "собака на сене" - существо упрямее горного козла.

В этот момент я заметил приближающегося к Пруту сзади человека в форме пэпса. Он явственно посмотрел мне в глаза и перевёл свой взгляд на моего хвастающегося собеседника. "Пиздец", - проскочила мысль, хотя мне нечего опасаться - я был абсолютно чист, но вот мои анализы, да, думаю, они как раз и оставляли желать лучшего. Мысленно уже ехал на Федоску (ул. Федосовой, на ней располагался наркодиспансер, где производили анализы на предмет употребления веществ), когда ситуация разрешилась совсем необычным исходом.

- Здорово, чел, - обратился он к Пруту. - Как жизнь?

- О, здорово! - поприветствовал его немного удивлённый Прут. - Так, ничего. Тут вот в Питер ездил с друганами.

- А, - протянул мусор, нервно оглядываясь на остановку, - всё траву возишь?

- Да нет, - начал оправдываться обвиняемый. - В "Икею" ездил, за подарками там мамане. Все, блин, деньги спустил. Теперь вот ищу где занять.

- Понятненько, а ну всё пока, вон и моя подошла, - изрёк напоследок пэпс и рванул к двери остановившейся рядом маршрутки. Я, честно говоря, пребывал в небольшом замешательстве, нет, не то чтобы у меня не было знакомых-ментов, но всё же как-то не по себе.

- Блин. Один мой приятель. Знаешь, как прикольно познакомились? - начал повествование Прут. - Вырубал я, как-то значит, дудки чувакам. Ну, там всё ништяк получилось. Встали мы, значит, за домом. Забили. Раз тяпнули, другой. А этот чел, прикинь, и говорит: "Я типа мент". Ну, мы посмеялись тогда само собой, прикольно, весело. А потом по городу иду и смотрю - по улице чешет в форме, я аж охуел. Так вроде неплохой человек.

- Пойдём, хоть в аптеку зайдём. Чё на холоде-то стоять? - предложил я, и мы прошли в помещение, где извечно пахнет мелом и горит ровный, явно нездоровый аптечный свет. "Видимо, для создания больного настроения", - подумал я.

- Ну, так что здесь есть от насморка? - изрёк мой "приболевший" спутник. - Щас заценим.

Вдоволь насмотревшись на стенды, содержащие препараты с по крайней мере странными названиями наподобие "Негрустин" и "Псилобин", мы накинулись на аппарат, измеряющий давление.

- Уау! Интересная тема. Это что такое? - продекламировал мой товарищ. - Аппарат с отверстием.

- Для измерения давления. Наверно, даже бесплатно. Хотя, кто его знает. В наше-то время, - ответил ему я.

- Это туда, что руку сувать? или ногу? - спросил он.

- Голову, - поправил мой голос. - И пока не заплатишь - не отпустит.

- А да, в прикол с такой штукой на ноге ходить или на руке. Типа этот - мехвариор, - поделился своей догадкой Прут.

- Да, и чеками стрелять в прохожих, - изрёк я, заметив на передней панели аппарата щель для их выдачи. В то время, как мы веселились над стрёмным творением инженерной мысли, в драгу зашёл персонаж со светло-русыми волосами, причей типа "каре", убранной в модную чёрную шапку. Он был одет в матерчатую куртку болотного цвета и имел при себе чёрный чехол - в котором скорее всего, находилась гитара. "Привет", - немного стесняясь, произнёс он и протянул руку. "Тот самый Михаил, про которого говорил мне Сус по а ля мо'биле", - подумал я. Прут и мистер Миша уселись на скамейку напротив аптечного окошка, к которому тянулась унылая очередь жаждущих излечения, и почти все из них с подозрением осматривали нас, проверяли свои сумки - на месте ли? Да если б я захотел их грабануть, то будьте уверены - сделал бы это без шума и пыли, так что никто ничего не увидел. Но такие, простите, блядские делишки шли вразрез... хотя, кто сказал?

"Как жаль, что она двухместная", - подумал я и спросил:

- Слушай, а где потерялся этот обдолбанный придурок?

- Мы с ним у гостиницы разошлись, он там на работе что-то оставил, - ответил новоприбывший - "что ему там надо без понятия." Миша посмотрел на меня и сразу отвёл глаза, явно чуваку не по себе. Толкаться в аптеке не только напряжно, но и палевно. В некоторых городах опера дежурят прямо в драгах и проверяют всех подозрительных личностей. Но только не в нашей милой маленькой дыре - здесь можно расслабиться, ведь единственный минус - примелькаться перед глазами бдительной тётушки фармаколога. Известен случай, когда чувак ходил по драгам восьмого марта с цветами и поздравлениями, в надежде на праздничную снисходительность. Немного побеседовав, и обсудив возможности чудо-аппарата с Михой, я взглянул в окно. А за ним по улице своей фирменной походкой тащился Джон, именно тащился - по-другому сложно охарактеризовать этот способ передвижения.

"Ну, вот и он", - вымолвил я, наблюдая его пришествие. Он вошёл, занял позицию, кинул взгляд на Прута, потом на меня - типа спрашивая: "И что он здесь делает, чёрт его возьми?", а потом изрёк:

- Что, ты купил уже?

- Нет пока, - ответил я, сверля его физиономию пышущим уверенностью взглядом, и добавил:

- Ну вот, на деньги, покупай сразу всем.

Не сопротивляясь, Сус взял у меня заменитель бренного металла, и приобрёл пять бутылок средства для чистки мозгов "Гликодин", а Михаил распрощался и отчалил к одному из своих друзей. Затарившись, мы втроём отправились вверх по Ленина - Сусу требовалось передать одному знакомому несколько дисков со специальной музыкой. Дело в том, что этот чел отправлялся в Петербург, где обещал доставить посылку Плёску, находящемуся там уже полгода.

Плёск слился в Питер ещё в начале сентября, сказав, что решился провернуть авантюру и привезти стаканов пять "травки", но его подставили и затея не удалась. Саня завис в Северной столице и давал о своём положении очень мало информации в редких телефонных перезвонах, так что полную картину его "невозвращения" было составить невозможно.

Григорий же или Гриня, как называют его все, кто знает - мировой чел, типичный Питерский дух в нём сливается с открытым радушием, жаждой восприятия жизни и лёгким авантюризмом. Его дача примет всех, кто примет его и оценит свойственный ему подход к жизни: "Вот я иду, идёмте ж вместе, нам пофиг куда путь держать, так будет всё поинтересней, зачем на месте всем стоять". Он только что закончил Петербургскую Техноложку, а в бытиё студентом поколесил стопом по городам и весям нашей Родины, благодаря чему обзавёлся друзьями и знакомцами в множестве мест, что протоптала нога человека. Дарс хорошо знал его и вызывал в нём чувство глубочайшей симпатии. Не стоит и говорить, что большую часть своего питерского периода Плёск провел на Грининой даче.

По пути мы встретили знакомых алкашей-металлистов, шагающих на пятничный алкопроменад. Перебросившись с ними парой фраз, мы поспешили на встречу, и они затерялись где-то в толпе. С ними благополучно слился Прут. Выполнив просьбу по передаче диска, я решил позвонить Геку, которого давно хотел познакомить с действием DХМ. На удивление, он даже не стал утруждать меня уговорами и в приподнятом настроении мы отправились на стрелку с ним.

Жил Гек, ещё один мой старый товарищ, напротив одного из городских кинотеатров, в четырёхкомнатной хате со своей бабой, прекапризнейшим субъектом с очень тварным отношением к жизни. Чем жил и как, ведал он один. Купил, продал, украл, наебал, достал, подработал - вот и вся философия - прямо девиз времени, неправда ли? Пропетляв кругами между местным ЦУМом и алкоориентированными ларьками, я предложил зайти в стоявший напротив, возле гниющего здания бывшей поликлиники, крытый павильончик - в нём торговали дешёвой новогодней атрибутикой, явно китайского производства. Розовые мишки из ядовитых материалов, помпезные шапочки с отваливающимся козырьком, синтетические волосы - продукты переработки вторсырья. "Ну, что? Наглядел что-нить?" - вопросил я, внимательно разглядывая цветную субстанцию. Блеск, цвета, но с большинством что-то не то. Всё это как будто не настоящее, не для праздника. Попахивает лощеным суррогатом, да и продавцы больше похожи на торговцев технарём по пятнарику за шкалик 0,25. "Где они это берут? - с удивлением отозвался Сус. - Просто отвратительно". "Да. Давай-ка лучше поторопимся из этого заведения", - подытожил я, и мы влились в улицу. Народ бегал. Успевал делать какие-то нелепые предновогодние дела. Да, были где-то двадцатые числа декабря... Снег был мягкий, воздух свежий, а впереди - так много всего... А мы никуда не торопились, как всегда было время рассмотреть паутину на том углу недопроезженной части. Завалившись к Геку, мы начали собирать и сподвигать его в походы для новых свершений. В неутомимые странствия, в безоблачные грёзы, сладкие виражи, повороты. Его хитроватый взгляд заговорчески перебегал на нас и заверяюще на жену. Гек залечил что-то своей молодой супруге и выскочил с нами на улицу. Морозный денёк окутывал таким по-домашнему нежным холодком. Мы быстро шли в направлении дома Суса и кидали гортанью слепки недопонятых мыслей. Даже людей, всех этих бедных и больных, сирых и убогих сумасшедших не чувствовалось рядом. Все они вместе со своими надуманными проблемами, раздувшейся гордостью и непомерной мудростью, смылись в тартарары без следов засохшего кала на раковине.

Первомайский проспект, одно из тех мест, что определяют город, его весомая артерия. Вытекавший из маленького моста, он разухабисто шёл наверх и сливался с большой центральной улицей, затем, круто беря влево, шёл почти до конца города. Вот они родимые пределы, до боли затёртые места, готовые сниться всю жизнь, если их покинуть.

- Ну как, есть решимость засиропить? - поинтересовался я.

- Можно, можно, а у вас? - с этаким наигранным акцентом парировал мне Гек.

- Конечно! Иначе зачем, по-твоему, мы всё это затеяли? Неужели ты думаешь, что мы докатились до такого, чтобы опоить тебя ядом и издеваться подобно Рыцарям Красной Звезды из гестапо? Нет, нет и ещё раз нет, мы вдоволь пойдём до конца и вырвем самый центр из всей этой мистерии.

- А по сколько пить собираемся?

- Я думаю три взять, а Сус говорит, что ему и двух хватит.

- Да, я парочку не больше. Мне и двух за глаза хватит.

Именно в этот момент мы вписывались в кренящийся поворот, на одной, нижней стороне которого находилась леденящая кровь Башня. Башней у нас называют высокое многоэтажное здание, в нём расположено местное отделение ГНК - Государственного Наркоконтроля. Сколько душ было заточено в ней? Сколько обломных рейдов они провели, изничтожая только зарождающуюся у нас культуру клубного рейва? С истовым остервенением ловили маленьких сопливых школьников, попыхивавших марихуану после уроков. "Брали" и насквозь проторченных потребителей фени и грибников любителей, всех ловили, да толку мало, как был торчок, так есть он и будет. Драгс Релиджион, господа!

Мы приближались к аптеке "ФармаКор", одной из многих в большой Питерской аптечной кампании, решившей напасть и на местный рынок препаратов. Наши следы всё больше уходили в прошлое, в то время как мы летели в будущее, так и не успевая забрать хоть что-то из настоящего. Сус остался стоять возле драги, а мы открыли дверь и втиснули свои вожделеющие кайфов туши в подвергшееся евроремонту помещение. Раньше на месте этого дома была вечерняя школа и детский приют. Сейчас же старое здание снесли и быстро отстроили новенькую и блестящую пятиэтажную жилую коробку, в которой окопались тщеславные буржуи, разместившись в новомодных евроотделанных апартаментах - квартирах. Такая вот нравственная эволюция добропорядочных граждан. Мы окинули взглядом витрины, за которыми блестели глянцевые бумажки с жуткими надписями, призванными запутать непосвящённого и создать иллюзию нужности каждого из этих непонятных препаратов. Но ведь когда рубишь руки - продаёшь протезы. "Ну чё, сколько надо? Две?" - удостоверился Гек и протянул мне сотэн. - "Заприобрети". Я подошел к окошку и пристроился за дамочкой лет 35-ти, выбиравшей витамины или какую-то ерунду наподобие. Это происходило невообразимо долго, ибо дамочка - явно денежная фетишистка - просто безбожно трахала мозги молодой и довольно симпотной аптекарше, на месте которой я всучил бы ей что-нибудь из хлорида под видом детских витаминов. И тут судьба снова дала о себе знать. В драгу завалилась тощая женская фигура в сером драповом пальто и бесцеремоннейше потеснив витаминщицу, просунула некую сумму в окно, потребовав "Терпинкод", заявив, что ей некогда и у неё без сдачи. Она явно торопилась, чётко знала свою цель, деньги подала сразу и все, да и "Терпинкод" в "Корах" всегда у аптекаря под рукой (как говорится , "не хлебом единым жив человек") - в общем, не прошло и десяти секунд, как круговорот денег "в приходе" свершился - ну просто прелесть, а не покупатель. Этой незнакомой опиатчице я симпатизировал гораздо больше, чем рыхлотелой недоёбанной домохозяйке. Когда она, наконец-то, ушла, я быстро осведомился о наличии тягучего сиропа и, обрадовавшись утвердительному ответу, запросил пару банок. Ха-ха! Вот он, оранжевый глянец, уютно расположился у меня в карманах, а красно-белая вывеска аптеки уже таяла в вечерних сумерках.

Вперёд! Вперёд, товарисчи! Прямо, направо, осторожно - опасный поворот, ах! Ностальгическое название - да! Этой улице как никакой другой шло название в честь сверхдержавы. Начало она брала на заправке, затем шла мимо кинотеатра, потом мусарни, миновала школу, общагу, училище и техникум и тянулась далее - вдоль старого неухоженного стадиона, встречая свой конец перед 15-метровой, ободранной, но неприступной стеной полуразвалившегося завода. Неправда ли, неплохая аллегория на историю всем нам известного идола, на изнанку сверхидеи, на обратную сторону въевшегося "Верной дорогой идём, товарищ!"? Углубившись в свои чёрные думки, я и не заметил, как мы достигли дома Суса. Весь цинизм и ироничность ситуации были в том, что недалеко располагался отдел по борьбе с "опаснейшими веществами", бичом нации, растлителями молодёжи и всем тем, что я очень сильно люблю. Наш трип начинался. Каждый выбрал себе по кружке и вылил в неё содержимое бутылочек. Ах, какой мутный насыщенный аромат дёрнул ноздри и заполнил пространство. Даже кленовые листья, заботливо высаженные Сусом на потолке, среди разноцветных бумажных звёзд, зелёных пятерней и большой пластмассовой совдеповской люстры, недовольно зашептались. Гек озаботился о дудке - ну какой же DХМ без смачной накури?

Пару листов голландщины Northern Lights полетели в топку - просить у Джа силы и мудрости. Ну, а мы глупо ржали, смотрели одни и те же клипы, подъябывали друг друга и просто затевали мелкие споры на вселенские темы - всё шло как нельзя лучше, каждый находился в своей тарелке, искренний и открытый, без налёта вавилонского театра теней. Эта чудесная мистерия на грани безумия - лезвия чистого детского восприятия вспарывающего гнилое брюхо чванливого страха недоверия, этот момент ожидания чуда есть процесс крайне положительный, вневременной и такой по-простецкому домашний. Ну вот, время пришло. Пора предъявить билеты. Чук устроился на диване, Сус на кресле подле монитора компа, и я - на стуле напротив них. Итак, пару вдохов - выдохов, настройка. Вы же знаете, как противно пить "глик" чистоганом. Ещё один мо'мент - нарежем лимончик, капнем чуть сока в кружку с сиропом для ритуала успешного самовнушения и... ну.. не думая, резко. Ап!...

Всё. Выпил. Аааа!... Фу. :( Как противно. Фак. Запиваем водичкой - вроде нормально прошло. "Какая гадость! - Выразил общее чаяние вслух Сус. - Вы выпили?". "Одну банку оставим на догон - допьём через часик", - отозвался я, несимпатично искривляя морду лица. "А чё за фотик?" - осведомился Гек. "Саша оставила. Можно будет пощёлкать, но правда батарейки там хреновые", - ответил Сус. И мы начали устраивать фотосейшн. Чудесные получились фото - преотличнейший расклад. Я с "глик-коктейлем", Гек с фирменными крышечками в глазах, "Летящий на лодке" - это опять я - выставил ногу вперёд, сидя на стуле и состроив дурацкий оскал. Что за статичное безумие в глазах - больше динамики, экспрессии! Какая мысль крутилась тогда у каждого из нас в голове? Что все мы ждали, и совпало ли это с полученным?

Первая стадия подкатила незаметно - бодрость, жажда действия, активное изучение окружающего пространства - попытка заметить в вещах и мыслях что-то ранее упущенное, попытка освободиться от закостенелых ассоциаций. Диссоциация. Дисбаланс. Дисмышление. Дисжизнь. Услышать волны, отскакивающие от шкафа, льющиеся на заказ, сделанные далеко - давайте прокрутим картинку. Я нагнул голову влево и, зафиксировав точку взгляда чётко напротив и не привязывая её к какой-либо конкретной ассоциированной вещи, стал медленно двигаться вправо. Картинка пошла, музыка плыла - состояние созерцательной обработки. Рецепторы работают - духи воют и взывают. Джон постоянно мечется между комнатой и кухней - что-то уносит, приносит, пытается успеть доделать положенные дела - какая безудержная растрата энергии. И тут звонок, а мы трое в комнате и - тишина. "Кто это?" - момент, в который наши мысли совпали - какое редкое явление. "Пойду, открою", - известил Сус. "Может, мусора?" - пошутил я. "Фак", - запричитал Гек и скользнул в направлении старого дивана. Вот он, преодолевая земное притяжение, перелез через спинку и теперь пытается заныкаться за ним - не совсем удачная идея, я бы сказал. Его лицо отражало страх нашкодившего юнца, пытающегося избежать добротной родительской порки. Как меня забавляла эта картина в тот момент - я даже не стал его успокаивать - пусть чувак ощутит всё положенное до конца. На самом деле! - может уже хватит тихонько тлеть в гробах рукотворных, запивая очередную профанацию обещанного свыше счастья заблуждением о благости однотипизации всех индивидов общества! Разбери свою голову по винтику, и ты увидишь кучу лишних деталей - прослушивающих жучков, стоп-сигналов, подложных и чужих мнений, жуткой лжи и слащавой самокритики, напускного тщеславия, заткнутых мыслей, стыдливых откровений. Поговори с собой честно. Призови своего наблюдателя в судьи к вашему разговору. Разбей фильтр. Отпусти эмоции. Вырежи ненужное - выкинь свои цепи. Осмысли мировые эманации и себя, как механизм, способный их улавливать и модифицировать. Прими всё вокруг. Впитай ещё больше. Полётом опровергни падение и здравый смысл. Всё, о чём ты однажды подумал - случилось, случается и, как ни странно, будет случаться - ведь времени нет, а пространственные оболочки так тонки! Я встал и пошёл гулять по комнате - раскачивать головой, издавать звуки - пытаться перестать следовать своей навязанной роли, уволить сценариста и взбаламутить потоки. Передо мной лежала лампа. Надо включить. Розетка - ещё один съезд с великой энергетической автострады. Штепсель впился во входные отверстия - стыковка произошла и люки отдраены автоматически. Вспыхнул светло-красный свет. Я направил его вверх и начал любоваться созданной там картиной. Добавил немного театра теней - поразительно! - целый мир прямо под носом - стоит только немного открыть глаза и вынуть беруши из ушей. Тени на потолке плясали, переговаривались, метались, исчезали и появлялись вновь. Они бродили сквозь кленовые леса - засохшие, подвешенные на потолке листики, и качались с ними в такт, создавая гармонию жизненного диссонанса. Жёлтые линии, нарисованные Сусом между необычным гербарием, давали эффект волн - тёплого моря, а приклеенныё разноцветные звёзды раскрывали пространство вверх, делая его похожим на небосвод. На этом фоне, в этом амфитеатре скакали тени - фигурки, созданные моими руками, но в тот момент я был уверен в том, что фигурки вполне реальные, самостоятельные существа, маленькие сатиры, затеявшие свою игру, подшучивая над небожителем человеком, дерзнувшим увидеть их.

Джон с Геком о чём-то трепались, но я не был в их теме. "Эй! Идите сюда - здесь клёво! - Начал агитировать их я. - Лампа - классная штука - абсолютно в точку". Они подошли, я показал свой живой театр на потолке - и им понравилось. Мы расселись вокруг лампы как вокруг костра, и этот красный блик на лицах делал нас похожими на индейцев во время сакрального таинства, шаманского ритуала. Душа радовалась, снова оказавшись здесь, чувство единения, парения в эфирах сущего посетило нас. Теперь я был рад, показывая что-то другим, что-то, что плохо воспринимается нами, отбрасывается как несуществующее, нумеруется как абсурд...

- Класс, класс! - только посмотри - видишь?

- Да.

- И музыка в тему… ммММм... ММмммМэммэммМММ,- начал вторить ещё и другой голос.

- АаааааааааааАААААА ЭЭЭээАААЭээААААААА…

- МММММММММММммммМММММмммммммммм…

Сливалось - в поток - ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТЬ. Состояние непосредственного ментального восприятия. Всё иллюзия. Мы так далеки от истины. Сидим в глухих ящиках и смотрим через щелочки, замутненные цветофильтрами, а иногда и грязным стеклом. Ради бога - пойми же свою нужность миру, как его часть, а не владелец. Куда лучше без живых ролей и мёртвых испугавшихся людей! Даёшь Миру Свет Разноцветных Психоделических ракет! Не трать напрасно время - билет не бесконечен, пропуск к непосредственному краток - его цель не схватить тебя, а научить, если учиться ты хочешь. Нырни ещё! Нырни!

Музыка, как помню, Huun Huur Tu и совковая лампа с бывших совдептанцулек, дающая поток красноватого света. Я относился к этому как к инструментарию, всё это было серьёзно и действительно важно для меня. Работа и прочие мирские иллюзорные патологии, отходили на второй план - впереди был экран, и я на него отображал волну, искажённую прохождением через своё естество.

Так мы плавали еще какой-то срок, но всему есть конец. Он был ощутим своим скорым появлением. Рука протянулась к оранжевой ленте, оставшейся у Суса на память о свадьбе брата. Лента закружилась, запела.

Я вскочил от лампы, чем немного шокировал Гека и выхватил свадебную ленту свидетеля из объятий старого розового абажура. В такт музыке плыло движение, руки, ритм не согласован, пластика - выписывал ленточкой пассы, как танцор фламенко и внимательнейше пялился на её ход. Нашёл свою вещь.

Полутемная комната, приятная, домашняя, тёплая, радостная, лоно, принимающее всех принимающих. Звёзды на потолке. Штандарт - Каннабис на стене. В шкафу - растущая конопля. Ковер на полу. Немного пыли, немного суровой неухоженности, творческого недогляда. Но во всём чувствуется прогресс, внутренний мир вещей. Все, кто бывал у Суса, согласятся со мной.

А я тем временем ушёл в себя, в таинство танца, в ритуал раскрытия. Музыка, доносящаяся из пластиковых колонок, сливалась с музыкой, доносящейся из кипящего нутра. Они образовывали то целое, что уже неделимо втекало в общий процесс. Сус и Гек продолжали сидеть у лампы и восхищаться пойманной штукой.

"Да! Да! Как в походе у костра! Мы снова тут!"

Опять звонок. Такой резкий, блин, что аж пробирает до костей. Гек опять на стрёме, да и мы с Сусом хоть и привычные, а всё равно немного заволновались.

- Кто бы это?

- Может, к сестре?

- Сходи, проверь.

- Только спроси кто это сначала, а то… мало ли…

Джон уходит в прихожую, а мы с Геком нервозно ждём. Причём Гек заметно стремается, щурит глаза и недоверчиво посматривает на дверь. Я тоже тут хожу туда-сюда и что-то бормочу себе под нос.

- Может, это сосед. Он ведь обезбашенный. Хотя нет - мы ведь тихо сидим, чё ему вдруг припереться? Да и не поздно ещё.

- Или мусора…

Зря я так пошутил. Гек уже во второй раз с выкриком "Ой!" явственно нервно поторопился скрыться за диваном. Видно, это место внушало ему доверие, на мой же взгляд прятаться в Сусовой комнате абсолютно некуда, да и бесполезно это - ты хоть в комод утрамбуйся - тебя ж всё равно попалят! Но чувства брали верх над разумом, одерживая очередную, столь необходимую им, победу. Сначала за диван - ого! Нет! Он пошёл дальше! Теперь он пытается скрыться за креслом. Чисто таким совковым раскладывающимся креслом, кое можно встретить чуть ли не у каждого первого, в наследство и на память от времени великого строительства благостного коммунизма.

Комп переключил треки, и заорала "Somebody to love" - песенка Аэроплана Джефферсона. Она навеяла воспоминания годичной давности (или это было два года назад?). Сейшн в "сарае", так называли местный СКК, кажется что-то типа "Рок Бриджа" или "Истмуса"? Да, что-то вроде. Тогда как раз я, Сус и Плёск решили наварганить экстракта из "Глика".

Экстракт - это вытяжка из сиропа, содержащая только гашеную лимонную кислоту и DХМ. Делается для того, чтобы не хавать туеву хучу беспонтовых, а иногда и вредных в такой дозировке "левых" веществ, а принять только самый "кекс". Метода экстрагирования проста до одурения, как и практически всё самое понтовое в этом мире. С самого утра мы закупили полный набор юного химика и были вооружены до зубов. Встретившись у аптеки Менделева, мы приобрели девять банок "глика" у подозрительного усатого аптекаря лет тридцати пяти, и отправились к Плёску, вернее, в ту хату, где он в основном обитал. А жил он тогда у своей тёлки на улице Машезерской, захотел семейной жизни, завязать со своими непрерывными путешествиями - приключениями и так далее. Вот тока получалось у него это хуевато. Он частенько торчал, а иногда даже и марафонил, когда недельку, когда две или три.

"О чём тут может быть речь?!" - жаловалась Катюха (так звали его избранницу). - "Вечером пошёл вынести ведро - и пропал на две недели, да ещё и без ведра обратно припёрся!"

Разувшись и ввалившись в комнатушку, раскладываем ингридиенты на столе: бензин очищенный "Калоша" БР-1 - одна упаковка, средство для чистки труб "Крот" - одна бутыль, лимонная кислота - пакетик, ну и сам виновник торжества - сироп от кашля "Гликодин". Именно он и является объектом нашего пристального изучения. Приковывает взгляд.

А за окном - солнышко светит! Весна блин пришла. И острое, пиковое чувство того, что всё идёт как надо и уже очень скоро все мы отправимся в большое путешествие.

Для начала Плёск организовывает приятную, спокойную атмосферу - включает "Страх и ненависть в Лас-Вегасе" и располагает нас на диване напротив всей этой DVD-TV системы, изредка напрягая по мелочи. Уходит на кухню, в которой вот уже который месяц происходит ремонт, затеянный им и его пассией. Обычная однокомнатная типовушка - слишком мало места, но вполне пригодно для жизни. Почти новенький сервант, наполненный книгами псевдоинтеллектуала, коим была его девушка в области литературы и один небольшой потёртый томик "Электропрохладительного кислотного теста" Тома Вульфа, взятый в библиотеке местного универа, да так и не отданный назад. Напротив диван, знаете ли, самый обычный из всех. А рядом стол - "Подмога советского школьника" - такой, наверно, был почти у каждого - с тремя ящичками, лакированный, тяжелейшей и прочнейший.

Процесс, в виде четырёх банок "Гликодина", пошёл в полностью обезвоженную двухлитровую пластиковую бандуру из-под "Фруктайма" и нафарширован сверху щёлочью - средством для чистки труб "Крот".

- На, тряси первую, - Плёск вручил мне батл, а сам принялся за производство ещё одного - такого же. - Только заебись тряси, чтобы хорошо всё перемешалось.

"Ну ладно, - подумал я тогда, - мне тоже стоит внести посильную лепту в общее дело!" - Прям как старый патриот на первомайской демонстрации.

- На! - Резко протянул ещё один сосуд на два литра в область зрения застрявшего между мирами Суса. - А это тебе. Взял и затрёс, пока пизды не получил!

Такая, блин, поучительная химия. Это вам не в школе водород с кислородом складывать. Сус, с еле заметной ехидной усмешкой святого младенца, нехотя оторвался от рассматривания одного порнолибертарного журнала и с демонстративной леностью принял ношу. "Сссдделай поггромммче", - а как вы предлагаете говорить во время энергичных занятий со спортивнохимическим снарядом? Раз, два - туда-сюда. Трясёшь ты - трясу и я.

- Ставим в отстой - пусть спадёт пена, - учил нас Плёск. - А потом уже и бензинчику ебанём очищенного и всё будет.

В комнате запахло бензом - его вливали в узкие горлышки бутылок.

- Особо много не надо, но не жадничать тоже - иначе выход маленький будет, - приговаривал маленький Демон, весь погрузившись в работу. - Ну вот хватит. Теперь минут пять трясти, что есть дури.

Схватив бутылку, он немедленно претворил это в жизнь, крайне экспрессивный тип - держитесь от таких подальше… если, конечно, не хотите полить ваше до одурения постное блюдо чем-нибудь остреньким. Мы выжимались до отказа, абсолютная заинтересованность в результате сплачивала и придавала сил - ибо каждый чувствовал, что он должен быть в процессе, придать ему движения - это уже был своеобразный трип, прелюдия, если хотите. Эдакий коммунарский принцип желания, возможности и действия.

Тряска закончена. Бензин отстоялся и теперь ровным слоем плавал поверх мутновато-тёмной сиропной массы - ну что ж, нам нужен именно он, остальное - в топку! Вперёд и с песней! Накручиваем сверху пробку с дыркой, переворачиваем и сливаем гадости в толчок.

А для окончательной выбивки декстрометорфана у Плёска заранее подготовлен насыщенный такой цитрат - лимонная кислота, растворённая в воде. Заливаем её в бутыль и повторяем ситуёвину с тряской - ах как же заебло, но нада! Иначе - обдолбись об стенку, а не DXM тебе подавай!

Ну, наконец-то, разделяем слои, выбираем цитрат DХМ снизу и на плиту - выпарить оставшиеся масла и бензин, гасим содой, чтобы не сжечь окончательно и так уже видавшие виды желудки. Разливаем в стаканы. Рядом сок. Грейпфрутовый. Та-да! Торжественный момент, господа! Снимите шляпы и ликуйте, кто к нам приехал? Дед Мороз? Дед Невроз и Бабка Алкоабстиненция! Мы идём в трип. Захватывающее чувство! Ради него стоит жить!

- Ну что ты готов… наевшись дури, поселиться в гостинице под вымышленным именем с целью мошенничества… - Постановил ожиревший Бенисио с голубого экрана, почёсывая свою элегантную царапину на шее.

- Да! - Без запинок ответили мы вместо промолчавшего тогда Деппа в роли Хантера С. Томпсона и заглотили магический отвар.

Теперь нас ожидала чудесная атмосфера полумрака в сарае с выступлениями различных "недовыебанных" команд. Апогеем зрелища был первенец коммерции в тяжелятине, привет из питерского богатенького гламура "Аматори". Но были и более вкусные позиции. Я до сих пор ощущаю ту незабываемую атмосферу молодости и вседоступности.

Саня остался дома. Мы же стояли перед синюшным, то ли от холода, то ли от бездарности оформителей, зданием СКК "Центр". Какое название, неправда ли? Ну, вот мы и начали протискиваться в толпу, ежеминутно встречая знакомых и открещиваясь от них односложными ответами - делали вид, будто торопимся зайти внутрь. Давка перед входом в "сарай" - ритуал местных тусовщиков. Я начал посещать СКК со времен первых проводившихся там концертов и штуку эту выучил, принял и даже полюбил. Тут-то и понял я, что некое воздействие препарат всё же произвёл, но такое, совсем мимолётное. Так - сейчас охрана. Проходим мимо, не паримся и не палимся. Билет, потом досмотр на предмет запрещённых к проносу вещей и всё, ты уже на территории. Билет, досмотр. Блядь, кажется, вон тот чел из охраны как-то странно смотрит на меня. Неужели он что-то просёк? Неужели что-то понял? Тогда мне крышка, вызовут ментов, начнут пиздить, прессовать мозг, повезут на анализы. Так, не нервничать, успокоиться. Протягиваю билет стоящему передо мной контролёру - кажется, он улыбнулся, посмотрев мне в глаза, так знаете ли, мол, я-то всё понял, раскусил. Охрана - вот он, последний рубеж - перед дверью стоят трое в форме защитного цвета, переминаются с ноги на ногу, свысока вылизывая взглядом толпящихся посетителей. Подхожу к одному и развожу руки по сторонам, надеюсь ничего не перепутать. Ощущаю похлопывания по карманам и другим широко известным тайникам. Полы куртки также внимательно изучаются дотошным и недоверчивым блюстителем, после чего меня пропускают внутрь. Знаете это как типа, стоишь, слушаешь на кухне музыку, звучащую в комнате, а потом резко влетаешь в комнату, ручку громкости направо и давай рубиться под музон. Сначала оцепенение, напряжённость, сосредоточенность, как будто наблюдаешь за шариком в казино, а потом - Бинго! Вы выиграли!

В "Сарае" собиралась практически вся тусовка, куча сумасшедших, фанатов, распиздяев, модников-подражателей, молоденьких вспыльчивых левых интелектуалов, панков, металлистов, стрэйт эджеров и ещё бог знает кого. Алкашей и наркоманов. Тусовка. Вот я продираюсь сквозь толпу и только и успеваю, как пожимать руки и здороваться, попутно глотая протягиваемый особо щедрыми знакомцами пивас. Почти тёмный ангар, наполненный табачным дымом, из которого то тут, то там выплывают устрашающие обывателей фигуры, но давно привычные мне. Потные, длинноволосые, пьяные в дугу металлисты, феерично разбрызгивая пиво вокруг себя, ревут подобно стаду бизонов, неистово тряся засаленным немытым хаером. Просто экстаз у людей - хотя на первый взгляд картинка довольно отвратна. Кучки припанкованных малолеток сидят компашками на грязном полу в состоянии, мало напоминающем вменяемое. Изредка попахивает марихуаной. Ха! А сколько слухов! И как приятно их узнавать, выспрашивать у кого-то, кого ты считаешь стоящим выше тебя в тусовочной лестнице, а потом с дикой туповатой гордостью выливать всю эту дрянь всем, кого встретишь или познакомишься. Здесь принято делиться выпивкой и дурью с первым встречным, разговаривать на равных независимо от возраста, денег и положения, нет ни запретных тем, ни самих запретов. Ты можешь рубиться пьяным в говно в самой гуще потных тел у сцены или чесать языком в курилке весь концерт, медленно напиваясь и вспоминая "старые добрые времена", а можешь обштыриться "Гликодином" и устроить себе психоделический трип, как это сделал я и Сус.

DХМ не поспевал. Небольшая волна, накрывшая в самом начале, резко отхлынула и подло кинула нас наедине с отвратными реалиями всего происходящего. "Какого хрена, - думалось мне, - этот долбан Плёск там намешал? Херь какая-то! Раз, и отпустило сразу. Так не интересно. Хотя, может, оно и к лучшему?" Мы решили взять по литру "тройки" в баре и устроиться у длинной стойки, с которой было хорошо видно сцену и вообще всю эту шляющуюся шевелящуюся массу. Пенный напиток приятно омывал горло, позволяя ощутить свой незабываемо наркотический вкус солода и приятную сытость в желудке. Но что это? Практически с каждым глотком, что я делал, упругий бас, исходящий со сцены, всё глубже впитывался моим телом. Становясь объёмнее, больше и сильнее, он притягивал внимание - да! - практически доставлял неописуемое удовольствие от ощущения его в себе. Именно так. Сверхнизкая вибрация растворила меня, втянула и не отдавала обратно. Волшебно и, к сожалению, непередаваемо. "Сус, ты как?" - Я решил проверить свои подозрения насчёт задержавшегося прихода. "Пиздец… По ходу начинает вставлять", - почти по-детски радостно изрёк он и добавил: "И причём очень даже неплохо!" В этом с ним трудно было не согласиться. Цвета привычно перестали быть узнаваемыми, места опознанными, а люди знакомыми. Всё превращалось в обитель ведьм, великую мистерию, такую позитивно чернушную, жутко аморальную, беспринципно нездоровую и добродушную - в общем, в ещё одно клёвое место, где можно было без проблем прикинуть наши многострадальные задницы. Мир немного повернул свою горизонтальную ось, градусов эдак на двадцать-двадцать пять, это, знаете ли, как будто идёшь всё время по склону горы поперёк и слева всё выше, чем справа, хотя по логике должно иметь одинаковую высоту. Вспышка! Озноб пробил всё тело: "Что это, Бог мой!" Туман, раздираемый всполохами непонятных разноцветных лучей. Всё это очень походит на картинки из репортажей с "горячих точек": "Сегодня вечером в Сарае-Юрте была проведена крупная антитеррористическая операция, в результате которой было ликвидировано три боевика, и сто два местных жителя ранены, из них больше половины скончались, не доезжая до больницы". Напряжение на курок. Вдуп! Пошёл снаряд, красиво летит, блестя металлическими боками на солнце, светящее даже войне. ДА-ДАХ! Мать твою! Все на …! Мешанина из земли, мусора, металла, разорванных человеческих тел закрывают небо, даря тьму и дым, тот самый дым из СКК "Центр". Те самые звуки. Тот самый запах. И то самое чувство пиковости происходящего. Его охрененной значимости для преодоления ещё одного уровня в этой запутанной и до одурения простой игре.

Стоп! Где это я? А - вот я сижу на скамейке, слева Сус с недопитой литрухой, справа Гек. Он донимает меня своими настойчивыми предложениями пойти колбасить в толпу. Пьяная скотина! Если я и дойду до этих тусующих существ… Нет, это исключено!

Раз и Гек уже пропал - отлично. Хотя есть идея прогуляться… "Пойдёшь, Сус?" - интересно, вслух я это сказал или только подумал. Он даже не посмотрел в мою сторону, а начал продираться к выходу из мерных скамеечных рядов. Дело в том, что сидячие места в СКК сделаны лесенкой и стоят вдоль стен ангара, поэтому самым эффективным способом покинуть их было просто спрыгнуть. А мы как раз и направились, а точнее сказать, "поплыли" к месту, где это сделать было удобнее всего. Вот он - рубеж. Пересекаем. Бэунь! Вы когда-нибудь прыгали на лунную поверхность? Нет? Тогда вам вряд ли удастся это понять! Все локаторы настроены, двигаем вперёд. Скрежущий звук пролетел пучком света справа от шлема моего скафандра и рассыпался на несколько заполнивших зал оттенков. Личность мерно уплыла в унитаз. Ты можешь только то, что ты не осознаёшь.

Вот оно - выход "Аматори" на сцену. Все подались вперёд. Такие эмоциональные разряды. Как до конца притянутая пружина. Мне страшно интересно, но в то же время не по себе. И тут из глубины душ, из провалов времени возникает фигура - я не запомнил её лица. Вернее, я не видел её лицо. Просто не мог - его, казалось, не было совсем. Она стояла, раскачиваясь между мной и Сусом, протягивая мне что-то белое.

- Ы рыкаешь ломом? - спросила она. - Пососу.

"Вот так сразу?" - удивился я, вслух же:

- Ничего не слышу. Не понимаю. Что, что?

При этом я кривил рожи типа "тему не просёк" и "поляну не рублю", взмахивал руками, стараясь как можно подоходчивей объяснить, что не понимаю чего от меня хотят.

- Паламон? Играешь ты? - более настойчиво вопросила она. Я почти повторил свой предыдущий ответ, но в более экспрессивной форме.

В "Пантеонах" ты играешь? На басу? - наконец, расслышал я её речь и увидел листок с ручкой в её руках. Дак вот оно что - кто-то решил взять автограф у ещё одного местного распиздяя, строящего из себя крутой рок'н'ролл. Буйно выхватываю листок, ручку. Не действуют руки, вместо букв непонятные загогулины, а я хоть в той руке ручку держу? Непонятно! Может, и в той. А что писать-то? Как? Уже написал? Сам не заметил, и когда угораздило? Барышня вежливо откланялась, а я так и остался шокирован тем, что этот глюк видел и Сус тоже. До сих пор не пойму, кто же тогда попросил у меня автограф, и что за ужасный контракт я подписал. Нет, не с этой юной особой - любительницей молоденьких музыкантов, а с силами, гораздо более могучими и непонятными. Сколько пунктов в нём и чем я теперь обязан? Кто мой кредитор и что за кредит он дал мне? Одни вопросы, которые не лечит время. Не смывает волна, не сдувает ветер. Времена года меняются и вопросы тоже. Вечные мои преследователи. И этот блик, выпущенный лампочкой-вертушкой на последней композиции давно забытой команды, осветил на миг всё происходящее… состоявшееся… И снова темно…