Эпилог: год спустя

Я принес наш заказ, кивнув Терри, который придержал передо мной двери. Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза, когда заметил, что зонт в патио наклонен так, чтобы защитить мою бледную кожу от солнца. Я поставил поднос на стол и поправил зонт.

Уилбер нарочито сердито уставился на меня, протянул руку и взял свой зеленый чай. Я хлопнул его по руке. Мы не едим с пластиковых подносов. Я поставил перед ним бутерброд со шпинатом и овощной суп, а потом осторожно снял с подноса фарфоровый чайник и крошечную чашечку.

– Я не кролик.

– Ты кролик, пока доктор не скажет, что твой уровень холестерина в норме.

Уилбер стащил картофелину с моей тарелки. Я ткнул его вилкой. Картофелина выпала, и какая-то белка подбежала и тут же схватила ее.

– Что я тебе сказал?

– Я не мог устоять. – Глаза Уилбера лукаво блеснули, он потер руку.

Мы походили на персонажей детской считалочки. «Джек Спратт не мог есть жирного; его жена – постного»[13]. У Уилбера был повышенный холестерин, и зная о его больном сердце, я старался следить за тем, чтобы он ел только здоровую пищу. А напротив сидел я с огромным гамбургером с булочкой-чибата,[14]потому что страдал малокровием. Картошку же я заказал просто так.

– Брант, – тихо сказал Уилбер, и я поднял глаза. – Ты такой хорошенький.

Вот дерьмо. Мое лицо стало свекольно-красным. Он перехватил мою руку и поднес к губам. Поцеловал костяшки – словно какой-нибудь принцессе, – не обращая никакого внимания на других посетителей. Пусть в Районе все считают меня жестким, но в руках Уилбера я становлюсь мягким как глина. Я склонил голову набок, волосы мазнули по плечу, закрыв щеки.

– Ты же знаешь, что мужчины не могут быть хорошенькими.

– Кто тебе такое сказал? Кроме того, кто красовался на обложке того журнала?

– Гас тоже там был.

– И все же мне повезло больше.

К нашему столу плавным шагом подошла женщина.

– Не могу согласиться, мистер Броуден.

Мы оба обернулись и увидели чету Константинов у кованых перил, отделяющих кафе от тротуара. Гас и Камилла в сопровождении Лукаса и Энтони наслаждались осенним теплом. Несмотря на то что эта миниатюрная черноволосая красивая женщина собственноручно выбрала меня для того, чтобы ее мужу было на ком снимать напряжение, теперь она мне по-настоящему нравилась. Гас мог управлять Организацией, но всегда плясал под дудку жены.

Я заметил движение позади них и увидел Николаса с двумя телохранителями – они несли пакеты с покупками. Он уже давно перестал походить на сопливого мальчишку из борделя, которым был меньше года назад. На вид он был просто студентом – стажером крупной международной компании. Сегодня на нем была обычная одежда, но даже в ней чувствовался класс. По сравнению с ним я в своих джинсах и старом коричневом свитере выглядел настоящим подзаборником.

– Добрый день, миссис Константин. – Мы с Уилбером встали.

– Сколько раз я просила звать меня «Камилла», Брант? – Она повернулась ко мне, и глаза ее сверкнули.

– Камилла, Гас. – Константин слегка выгнул бровь. Я был единственным в Организации, кому такое сходило с рук. Для остальных он всегда был мистером Константином. – Николас.

– Мистер Уильямс. Мистер Броуден.

– Милый, я хочу латте. Будешь что-нибудь?

– Черный кофе, спасибо. – Я смотрел, как Гас наклоняется к жене и целует ее.

Наверное, другим такое показалось бы необычным: любовник, бывший любовник и жена.

Гас подождал, пока Камилла зайдет в кафе, и вернулся к привычной ублюдочной манере.

– Броуден хорошо на тебя влияет.

– Не будь задницей. Сегодня такой отличный день.

– Для тебя, Брант, и год был неплохим.

– Годовые отчеты, наконец-то, приняты? – спросил Уилбер, сунув в рот палочку картофеля. Я взял тарелку и отодвинул ее на другую сторону стола, подальше от его пальцев. – Как справляется мой мальчик?

– Лучше, чем ты, Уилбер. – Я заметил, что, всех, кто не принадлежал Семье и не занимался семейным делом, Гас называл просто по имени. Такое вот выборочное у Константина уважение. Если ты часть Семьи, ты мистер. Если нет, ты просто рядовой американец. – Вообще-то я думал, что доходы с твоего Района упадут, в основном, из-за попытки Жиарбальди. Не думал, что тебе удастся убрать его лучших людей, Брант.

Похоже, в мире Константина я во всем был исключением.

Но, если подумать, я просто взял то, чего лишился Жиарбальди. Занятно. Уверен, Главы других Районов тоже не так уж и просты, но мне «выпала честь» знать Константина лично. Я знаю об этом ублюдке больше, чем он догадывается.

Знание – сила.

Я взял стакан с водой.

– «Обращайся с другими так, как хочешь, чтобы они обращались с тобой». Видимо, Жиарбальди не знакомо такое понятие как уважение. – Глаза Константина на мгновение вспыхнули, и уголок губ слегка приподнялся. Очень занятно. Кажется, я только что получил разрешение расширить свой Район за счет соперника, если пожелаю.

– Все дело в том, что им не хватало преданности.

– Преданность без уважения – нонсенс.

– Значит, ты уважаешь меня, Брант? – Гас склонился над перилами.

Я сунул в рот кусочек картофеля.

Он рассмеялся, выпрямился, поправил волосы и быстро оглянулся по сторонам.

– Ты нарушаешь равновесие, Брант. Другие Главы Районов говорят, что ты слишком много урвал у Жиарбальди.

– В моей тактике имеются свои преимущества.

– Это верно.

– Жиарбальди сам начал это. Если бы я не выстоял, неужели остальные сплотились бы под моим знаменем? Мы оба знаем, что они просто посмеялись бы над шлюхой, которая попала на вершину через постель. Мой Район стал больше… и он таким и останется.

Константин искренне улыбнулся.

– Нужно было повысить тебя раньше. Вы, мистер Уильямс, сделаете меня очень богатым человеком.

– Поделись этим богатством с Николасом.

– Опять приказы, Брант?

– Просто предложение. У меня был Уилбер. У Николаса нет ничего. Как бы выразиться поделикатнее? Иногда ты просто невозможный ублюдок.

Лицо Константина потемнело, но я не пошел на попятный.

– Ты можешь сломать его. Он всего лишь ребенок. Он работает с тем, что имеет. Если уважать его, думаю, результат тебя удивит.

– Ты перегибаешь палку, братишка.

– У меня были хорошие учителя. – Уилбер прижался ко мне бедром под столиком.

Константин заглянул в кафе.

– На это рождество Камилла не примет отказа. В прошлом году тебе удалось отвертеться только потому, что Уилбер был болен. Поверь мне, ее худшая сторона тебе не понравится.

Вернулась Камилла с картонным подносом и кофе для всех. Константин посмотрел на нее, и взгляд зеленых глаз смягчился. Он в самом деле любит жену и детей. Просто его заводит жесткий секс.

Он забрал у жены поднос и протянул ей высокий стаканчик. Камилла улыбнулась мужу, а потом посмотрела на «здоровый обед» Уилбера.

– Уилбер, вы получили картину, которую я послала?

– Получил, спасибо.

– Брант… – снова начал Константин.

– Августус, мы уже и так отняли у них достаточно времени. Их обед остывает. Рада видеть вас на ногах, Уилбер. Брант хорошо за вами присматривает.

– Это верно.

– У меня. В понедельник утром. Николас сообщит Лоретте детали.

Я кивнул и помахал Николасу, когда тот проходил мимо. Он слегка наклонил голову. Я больше не мог понять, о чем он думает, но, похоже, сексуальные и деловые требования Константина не заставили его пасть духом. Краем глаза я заметил, как Уилбер стащил с моей тарелки очередную палочку. Я попытался перехватить его, но он протянул руку, и золотистый кусочек картошки коснулся моей нижней губы. Солнце согревало кожу, но его свет был ничем по сравнению с выражением в глазах моего Уилбера. Я приоткрыл рот и откусил кусочек картофеля. Мои губы прихватили его пальцы. Огонь внутри Уилбера горел только для меня. Я лизнул его пальцы. Атмосфера накалилась. В этот год мне приходилось делать то, что раньше я посчитал бы невозможным, но я совершал все это на автомате, как охотничий пес, приносящий добычу хозяину. Константин показал мне, как получить то, чего хочу, несмотря ни на что. Уилбер же – научил жить с последствиями. Мне больше не нужно было солнце, чтобы вернуть жизнь во взгляд.

– Малыш… – Уилбер убрал пальцы и прижал ладонь к моей щеке.

– Любовь моя, – я почувствовал, как он подвинулся на стуле. – Еще раз схватишь мой картофель, и я приколю твою руку к столу. Ешь свой шпинат.

Уилбер хмыкнул и пощекотал ладонью мое ухо, прежде чем снова нормально сесть на стул. Он нахмурился, взял бутерброд и впился в него зубами. Мне не нужно солнце, у меня есть Уилбер. И я сделаю что угодно, чтобы он был здоров и оставался рядом, даже если для этого придется применить силу. Я смотрел, как большие, покрытые шрамами руки наливают зеленый чай в крохотную чашечку. С первого взгляда ни за что не догадаешься, что у него безупречные манеры или что он может быть таким нежным. Так и напрашивается сравнение с зефиром, чуть подогреешь – и из него можно сделать лакомство повкуснее[15]. Я потер его ногу своей. При соответствующих обстоятельствах я совсем не прочь перемазаться сладким. Он поперхнулся чаем.

Я поднял бургер и откусил здоровый кусок. Он прищурил глаза и вытер чай с лица.

– Ты за это заплатишь, Гот-бой.

Жду с нетерпением.

КОНЕЦ

Переводы сайта http://otherside.my1.ru/

[1] 190,5 см.

[2] 188 см.

[3] Petite Bonbon – конфетка(фр.)

[4] Petite cheri – малыш(фр.)

[5] 137см.

[6] Tout de suite – поживей

[7] Мистико-драматический триллер о современном дьяволе, проданной душе и всемогуществе адвокатов или короткая история вроде «Фауста» Гете.

[8] Petite – маленький (зд. малыш)

[9] 188 см

[10] Позиция напряжения(так же известна как позиция подчинения), - человеческое тело ставится в такое положение, при котором вся тяжесть его приходится на одну или две мышцы. Например, человека могут заставить стоять на пятках, а затем сесть на корточки так, чтобы его бедра были параллельны земле. Это создает огромное давление на ноги, что приводит сначала к боли, а потом к отказу мышц.

[11] «Полиции Майами: Отдел нравов» - культовый сериал 80-х годов. Сони Крокета играл Дон Джонсон.

[12] Лечебный препарат - оказывает снотворное и наркотическое действие(иначе – «сыворотка правды»)

[13] Jack Spratt could eat no fat. – Джек Спратт не мог есть жирного,

His wife could eat no lean. – Его жена - постного.

And so between them both, you see, – Зато вместе они

They licked the platter clean – Вылизывали тарелку дочиста.

[14] Чибата – итальянский хлеб.

[15] Автор намекает на любимое лакомство бойскаутов – поджаренный зефир с шоколадом и печеньем.