Явление четвертое. Анфиса , Раиса , Бальзаминов и Химка

Анфиса , Раиса , Бальзаминов и Химка .

Анфиса (тихо) . Да ведь это твой белобрысый.

Раиса . Вот суприз!

Анфиса . Беги, Химка, постереги у калитки: коли в доме проснутся, так ты дай знак какой-нибудь.

Химка . Сейчас! Сейчас! Вот страсти-то! (Убегает.)

Анфиса . Однако как вы смелы!

Бальзаминов . Любовь все преодолевает-с.

Анфиса . Лукьяна Лукьяныча давно ли видели?

Бальзаминов . Даже только сейчас-с. Я от них к вам письмо имею.

Анфиса . Так давайте!

Бальзаминов (подает письмо) . Извольте-с, Они ответ просили-с.

Анфиса отходит, распечатывает и читает.

Раиса . Вас зовут Михайло Дмитрич?

Бальзаминов . Точно так-с. Это я собственно для вас-с.

Раиса . Что для меня?

Бальзаминов . В таком виде-с.

Раиса . Покорно вас благодарю.

Анфиса . Раиса, поди сюда! Вы, господин Бальзаминов, извините, нам нужно поговорить. Вы посидите на лавочке, подождите.

Раиса подходит к Анфисе.

Бальзаминов (садится на лавочку у забора) . Оченно хорошо-с.

Анфиса (читает) . «У меня все готово. Докажите, что вы меня любите не на словах только, а на самом деле. Доказательств моей любви вы видели много. Для вас я бросил свет, бросил знакомство, оставил все удовольствия и развлечения и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи да Бальзаминовы…»

Раиса . Ах, это правда.

Анфиса . Правда! (Читает.) «Кажется, этого довольно. Больше я ждать не могу. Из любви к вам я решаюсь избавить вас от неволи; теперь все зависит от вас. Если хотите, чтоб мы оба были счастливы, сегодня, когда стемнеет и ваши улягутся спать, что произойдет, вероятно, не позже девятого часа, выходите в сад. В переулке, сзади вашего сада, я буду ожидать вас с коляской. Забор вашего сада, который выходит в переулок, в одном месте плох…»

Раиса . Да, братец давно говорил об этом. На этой неделе хотят починить.

Анфиса (читает) . «Мы разберем несколько досок, и вы будете на свободе. Мы с вами поедем верст за пятнадцать, где меня ждут мои приятели и уже все готово, даже и музыка…»

Раиса . И музыка! Ах, как это весело! А здесь-то какая тоска!

Анфиса . Ах, Раиса! Вот что значит благородный человек! Увозит девушку, все устроил отличным манером и потом даже с музыкой! Кто, кроме благородного человека, это сделает? Никто решительно.

Раиса . Что же, Анфиса, ты поедешь?

Анфиса . Еще бы после этого да я не поехала! Это даже было бы неучтиво с моей стороны. (Читает.) «Впрочем, может быть, вам ваша жизнь нравится и вся ваша любовь заключается в том, чтобы писать письма и заставлять обожателей во всякую погоду ходить по пятнадцати раз мимо ваших окон? В таком случае извините, что я предложил вам бежать со мной…»

Раиса . Отчего же он об нас так низко думает?

Анфиса . Я ему докажу, что я совсем не таких понятий об жизни. (Читает.) «Конечно, очень похвально слушаться братцев, бабушек и тетушек…»

Раиса . Анфиса, это он в насмешку!

Анфиса . Разумеется. (Читает.) «Но зачем же губить свою молодость и отказывать себе в удовольствиях? С нетерпением жду вашего ответа. Если вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ. Целую ваши ручки. Весь ваш…»

Раиса (заглядывая в письмо) . А это что?

Анфиса . А это Люди, Червь, значит: Лукьян Чебаков. Ну, Раиса, я пойду напишу ему ответ, а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи, что он тебе будет говорить.

Раиса . А как же Бальзаминов выдет отсюда? Ведь его никто не видал, как он вошел!

Анфиса . Вот еще беда-то!

Раиса . Знаешь что, Анфиса: я его как-нибудь спроважу через забор.

Анфиса . Ну хорошо. Ответ я с Химкой пришлю. Прощайте, господин Бальзаминов! (Уходит.)

Раиса (Бальзаминову) . Я сейчас к вам приду. (Провожает Анфису.)

Бальзаминов . Ведь вот теперь надо в любви открываться, а я ничего не придумал, никаких слов не прибрал. Эка голова! Что ты будешь делать! Будь тут столб или дерево покрепче, так бы взял да и разбил ее вдребезги. Сваха-то давеча правду говорила, что я дурак. Что ж в самом деле? не стоять же столбом! На счастье буду говорить, что в голову придет: может быть, и хорошо выйдет. Вот каковы приятели! Сколько раз просил, чтобы показали, как в любви объясняться – ни один не показал. Всё из зависти, всякий для себя бережет.

Раиса возвращается.

Вот идет! Вот, что мы будем делать?