III. Последствия принятия наследства

Выше были выяснены последствия как отречения, так и трансмиссии (II). Чаще, однако, наступает принятие наследства (I). Поэтому, особого внимания заслуживают последствия принятия наследства.

1. Основное последствие принятия наследства составляет ответственность наследника: а) неограниченная и б) ограниченная[см. сноску 106].

а. Основание ответственности наследника видят в том, что наследник, принимая одним актом (uno actu) пассив и актив наследственной массы, тем самым является носителем всех имущественных прав и обязанностей наследодателя (см. стр. 546–547), универсальным преемником (09/96). Эта идея универсального преемства, продолжения через наследника существования имущественно-правовой сферы наследодателя, не уничтожается тем, что наследников может быть несколько. Каждый из них является универсальным преемником, но фактически лишь стесненным в своих правах и соразмерно ограниченным в своей ответственности. Отсюда, если наследник один, то он целиком несет и ответственность; если их несколько, то каждый – соразмерно своему участию в наследстве (ср. Проект, ст. 1523). Ответственность эта чисто имущественная, а не личная, ибо личные отношения, обязательства не входят в наследственную массу[см. сноску 107], и по объему своему должна быть той же самой, как и ответственность наследодателя, – не больше и не меньше. Этому не противоречит то, что ответственность наследника неограниченная, т.к. неограниченность ответственности означает лишь ответственность наследника сверх полученного наследства и своим имуществом (ultra vires hereditatis, ст. 1259, ср. ст. 1268; против – Рихтер). Неограниченная ответственность наследника является общим правилом и на Западе в интересах обеспечения прав кредиторов. Следует заметить, что по нашему праву (иначе Г. У., ст. 2058; Ш. У., ст. 603) наследники несут неограниченную ответственность каждый в своей доле, а не солидарно. Доли этой ответственности не могут быть в отношении 3 лиц изменяемы ни по воле наследодателя, ни по договору наследников. Он всякий раз определяется соразмерно ценности полученных долей актива (69/1292 и др., 80/35). Установление этой ценности на практике бывает нередко затруднительно. В частности, сенат признал, что ценность пожизненного владения устанавливается по десятилетней сложности дохода, который должно приносить поступившее в пожизненное владение наследство (77/373, 95/82 и др.). При этом, кредитор, предъявивший иск к сонаследнику, не обязан доказывать долю ответственности наследника; доказать долю своей ответственности обязан наследник (12/47, 80/35)[см. сноску 108].

б. Нет никакого сомнения, что неограниченная ответственность наследника может тяжело отозваться как на интересах самого наследника и его кредиторов, так и кредиторов наследодателя. В самом деле, 1) наследник может быть иногда вынужден отказаться от принятия наследства, если у него возникает сомнение, что пассив наследства превышает актив. Между тем, наследник принял бы наследство безбоязненно, если бы за долги наследодателя он отвечал ограниченно, т.е. в размере наследственного актива. Вот почему современное гражданское право, а также и Проект (ст. 1527 и 1529) вводят, для наследников, следуя римскому праву, особую льготу ограниченной их ответственности, в пределах наследственной массы (право инвентаря или право описи). Этой льготы инвентарного наследования, к сожалению, не знают наши гражданские законы. Лишь по долговым обязательствам бессрочным и выданным сроком до востребования, когда они представлены ко взысканию за вред и убытки от преступления (ст. 61 Улож.), наследники его ответствуют ограниченно, в размере наследственного имущества (прим. к ст. 1259)[см. сноску 109]. Равным образом, 2) и кредиторы наследодателя могут опасаться, что у наследника будет столько своих долгов, что одни его кредиторы могут исчерпать своими взысканиями наследственный актив. Поэтому, в интересах кредиторов наследодателя, желательно обособить наследственную массу от имущества наследника. Это право на обособление (разделение имущественных масс), известное современному гражданскому праву и не известное нашему праву, вводится Проектом (ст. 1533)[см. сноску 110]. Потребность в преимущественной защите интересов кредиторов удовлетворяется у нас, согласно сенатской практике[см. сноску 111], путем признания первенства прав на удовлетворение за кредиторами наследодателя, поскольку имущество наследодателя находится еще в обладании наследника, и пока наследник не объявлен несостоятельным (86/63, 87/76, против Кассо)[см. сноску 112]. Что касается ответственности наследников – родителей (73/758, 76/274 и др., иначе 73/436) и пережившего супруга (68/563, 80/35, 79/171), то сенат признает ограниченную ответственность их, в пределах полученного имущества (intra vires hereditatis). Неограниченная ответственность пожизненного владельца – супруга признана специальным законом (ст. 5339, стр. 375)[см. сноску 113]. Наша практика знает, наконец, такие случаи получения лицом имущества по открытии наследства, когда на лицо не возлагается вовсе ответственности (получение вдовой пенсии за службу мужа, 88/8, 93/88, вознаграждение по личному страхованию, 83/69).

2. Другое главное последствие принятия наследства составляет приобретение наследником прав на наличное и долговое имущество наследодателя (ст. 1258).

Само собою понятно, что к наследнику переходят чисто имущественные права наследодателя, которые принадлежали наследодателю в момент открытия наследства (79/90, 80/31, о личных правах см. стр. 547–548). Этим объясняется, почему вышеупомянутые страховое вознаграждение и пенсия не входят в состав наследственной массы. Заслуживает особого внимания, что, получив наследство, наследник вправе свободно распоряжаться им. Наследник вправе продать и заложить наследственное имущество, и такая продажа и залог будут действительны, хотя бы впоследствии явились другие, более полноправные наследники и оспорили наследство. Именно, появление других наследников после продажи или залога имущества наследниками по закону, утвержденными надлежащим порядком (ст. 1301), или наследниками по завещанию, также утвержденному (91/105, 07/64), не влечет за собой поворота продажи или залога, а дает лишь право требовать вознаграждения без процентов (ст. 1301, 91/105). Такая свобода распоряжений не истинного (наличного) наследника, но утвержденного в наследстве, ограждает третьих лиц, добросовестно приобретших это имущество, от того, кто прежде был бесспорным представителем наследства (04/23)[см. сноску 114].

Таким образом, вследствие шаткости и неопределенности правового положения имуществ при переходе их по наследству, наши законы допускают специальное изъятие из общего начала виндикации недвижимых имуществ (ст. 609, 1524; Вып. I, стр. 242 и сл.)[см. сноску 115]. Это значит, что действительный наследник, как настоящий собственник наследственной недвижимости, не может ее виндицировать от третьего лица, добросовестно приобревшего ее от утвержденного судом наследника, как не вправе и не считаться с залогом недвижимости, который совершен утвержденным наследником. Условиями такой бесповоротности залога или отчуждения сенат считает: 1) утверждение наследника в его правах (безразлично, по закону или по завещанию, также душеприказчика), 2) совершение залога или отчуждения до открытия спора и 3) добросовестность приобретателя (10/97, 12/11, 13/92, реш. 30 апр. 1914 г.). В литературе правильно, однако, возражают против первого условия, указывая, что им придается ненадлежащее значение утверждению, – этому необязательному на деле удостоверению судом наследственных прав, и что, поэтому, бесповоротности не должно быть при наличности других наследников, фактически вступивших в наследство[см. сноску 116]. Далее, признавая свободу распоряжения наследством, сенат, хотя и вопреки прямому требованию закона (ст. 1314), предоставляет каждому из наследников, состоящих в общем владении, – свободно отчуждать до раздела доставшуюся ему часть без предварения о том прочих совладельцев. Эти последние не вправе требовать уничтожения акта продажи (00/55, 85/103 и др.). Им дозволяется лишь выкупить долю родового имения, проданную сонаследником чужеродцу, или, если продажа еще не осуществилась, требовать в исковом порядке признания за ними права преимущественной покупки продаваемой доли (04/88). Свобода распоряжения наследников полученным по наследству имуществом не может быть стеснена, наконец, и общим владением (общею собственностью) сонаследников. Каждый из сонаследников имеет право требовать раздела наследства (ст. 1315) даже – до утверждения их в правах наследства (см. стр. 616).

[Глава II. Наследование по завещанию]