Ротшильды и золотой стандарт
Введение в Англии в начале XIX века так называемого «золотого стандарта» положило начало нового этапа «денежной революции» в интересах тех ростовщиков, которые к этому времени накопили большие запасы желтого металла и/или установили контроль над его добычей. В первую очередь речь идет о Ротшильдах, которые в результате так называемых «Наполеоновских войн» сосредоточили в своих руках много драгоценного металла и установили контроль над Банком Англии. Если говорить коротко, то суть золотого стандарта заключается в том, что золото объявляется единственными «настоящими» деньгами. Естественно, в обращении могут находиться также банкноты, но они должны быть обеспечены золотым запасом центрального банка или иного эмитента. Банкноты свободно размениваются на золотые монеты, находящиеся в запасах центрального банка (так называемый «золотомонетный стандарт»). Интерес Ротшильдов заключался в том, что такая денежная система создавала постоянный спрос на желтый металл. Ротшильды удовлетворяли этот спрос, выдавая кредиты в золоте. При этом они получали процент и устанавливали контроль над заемщиком ‑ уже не над отдельными физическими и юридическими лицами, а над государствами.
Крупными «мазками» картину становления золотого стандарта в Европе и в мире обрисовал русский мыслитель, историк и писатель А. Д. Нечволодов (1864‑1938) в своей известной работе «От разорения к достатку» (1906).
Он писал о мире в XIX веке: «В этой картине мы видим две партии: с одной стороны небольшую группу международных торговцев деньгами, людей обладающих только золотом, т.е. предметом, не имеющим никакого практического применения, кроме выделки из него мелких украшений и пломбирования зубов, а с другой стороны ‑ огромные государства , обладающие землею и сотнями миллионов населения, представляющего из себя гигантскую рабочую силу, т.е. обладающие обоими источниками, которые только и служат для производства всего земного богатства, могущества и прогресса.
Казалось бы, на первый взгляд, ‑ первая партия не имеет никакого значения перед второй, а в действительности, благодаря существующей денежной системе , первая группа неуклонно идет к полному порабощению себе второй, и дошла в этом движении уже очень далеко.
Особенно быстрые шаги в своем поступательном движении для завоевания мира золотом сделали евреи в XIX веке.
Первая стадия этого движения была французская революция и войны первой Империи. Фикция о возможности существования в жизни идей свободы, равенства и братства ‑ сделала везде евреев полноправными гражданами, кроме России. Анархия, в которую была погружена Франция во время революции, вызвала страшное вздорожание денег и очень обогатила всех, кто ими торговал. Евреи поняли это, и с тех пор являются руководителями всякого революционного движения: Карл Маркс, Энгельс, Лассаль ‑ евреи; наша настоящая революционная смута организована также везде евреями, причем есть несомненные доказательства, что все нити ее в руках международного тайного еврейского сверхправительства, т.е. верхней ложи всемирного союза франкмасонов. Еще более обогатили евреев войны Империи; результатом их явилось, между прочим, колоссальное богатство Ротшильдов. Войны эти тоже показали евреям, что международные распри всегда для них выгодны: обе воюющие стороны покупают у них для войны деньги ценою долговых обязательств в золоте, навеки ложащихся тяжким гнетом на их народы...
Вторая стадия ‑ это середина XIX века, когда сильное развитие капиталистической промышленности, явившееся результатом накопления в руках банкиров после войн Империи огромных запасов денег, а также и результатом развития техники и признания всеми, согласно новейшим экономическим учениям, могучим орудием прогресса ‑ принцип разделения труда, вызвало всеобщий переход от натурального хозяйства к денежному ; вследствие этого, разумеется, ввиду уже состоявшегося повсеместного проложения железных дорог и телеграфов явилась возможность значительно умножить все обороты по торговле деньгами, что, конечно, послужило к огромному обогащению их владельцев, так как займы денег государствами и частными лицами все учащались и увеличивались в своем размере.
Третья стадия началась в 1873 году, когда Германия, а за нею и все остальные государства, кроме Мексики и Китая, перешли на золотую валюту»[1043].
Главным «мотором» продвижения золотого стандарта в мире стала Британия, где позиции Ротшильдов были особенно прочными (контроль над Банком Англии, а через него ‑ над многочисленными колониями Британии). Британия первой приняла золотой стандарт после окончания Наполеоновских войн (1816 год). Лондон проводил такую международную политику, которая усиливала позиции Ротшильдов и других английских банкиров в сфере контроля над запасами золота в мире.
Здесь можно отметить по крайней мере два крупных события.
Во‑первых, Британия начала серию так называемых «опиумных войн» против Китая. В начале XIX века Китай был достаточно развитой страной, причем, несмотря на большое население, жизненный уровень среднего китайца был выше, чем среднего европейца. Китай продавал свои шелковые ткани, чай, фарфор всему миру за драгоценные металлы. За многие века Китай аккумулировал большие количества золота и серебра. Британские банкиры решили заполучить эти металлы, для чего они стали силой навязывать Китаю опиум, который производился в Британской Индии. Опиум поставлялся в обмен на золото. Вот как действовал «свободный рынок», подкрепляемый силой военного флота и пушек. В результате Китай «сел на иглу», а золото перекочевало в сейфы лондонских банкиров.
Во‑вторых, в самом конце XIX века Британия провела войну в Южной Африке (Англо‑бурская война), в результате которой установила контроль над месторождениями золота и алмазов. Опять‑таки на «свободный рынок» золота вторгалась вполне ощутимая «железная рука» флота и пушек. В короткие сроки Южная Африка по добыче золота вышла на первое место в мире. Южноафриканское золото также потекло широкой рекой в сейфы лондонских банкиров.
Были, конечно, и другие события, связанные с установлением контроля над золотыми запасами в мире. Например, покупка контрольных пакетов акций золотодобывающих компаний разных стран. Так, в начале 1909 года английская компания «Лена Голд Филдс», за которой стояли Ротшильды, приобрела крупный пакет акций российской компании «Лензолото» (изначально он принадлежал российскому банкиру Гинзбургу, который был связан с Ротшильдами).
В XIX веке страны Европы упорно сопротивлялись введению золотого стандарта. Прошло более полувека, прежде чем Ротшильдам удалось сломить это сопротивление. «Слабым звеном» оказалась Германия, которая сложилась как единое государство после победы во франко‑прусской войне 1870‑1871 гг. Германия получили контрибуцию от Франции в размере 5 млрд фр. франков в виде золота, что позволило «железному канцлеру» Бисмарку «обосновать» введение в стране золотой валюты. Острая борьба между сторонниками серебряного и золотого стандарта шла в Североамериканских Соединенных Штатах. Кончилась эта борьба победой сторонников золотого стандарта, т.е. агентов Ротшильдов. В конце XIX века благодаря усилиям «лоббиста» Ротшильдов С. Ю. Витте, министра финансов Российской империи, Россия перешла на «золотой рубль». В результате Россия «подсела» на «золотую иглу» Ротшильдов[1044].
За период 1895‑1914 гг. внешний долг России, получившей целый ряд крупных кредитов в Лондоне и Париже, вырос с 1,7 млрд до 4,2 млрд руб., при этом доля внешнего долга в общем объеме государственного долга России выросла с 30 по 48%. Накануне Первой мировой войны Россия имела самый большой внешний долг. Расходы на обслуживание гигантского внешнего долга с 62 млн руб. в 1895 г. подскочили до 194 млн руб. в 1914 г.[1045]. Столь серьезная зависимость России от внешних кредиторов стала одной из важнейших причин трагических событий в истории нашей страны в начале прошлого века.
Однако ростовщики не склонны к догматизму: при изменении ситуации они готовы менять свою тактику движения к мировому господству. То, что было хорошо для них в XIX веке, уже не интересно и даже обременительно в XX. Последнее из наиболее крупных событий в истории «денежной революции» ‑ полный отказ от использования золота в качестве денег. В прошлом веке стало наблюдаться поэтапное «сворачивание» золотого стандарта: в годы Первой мировой войны фактически обмен бумажных денег на золото был приостановлен; после этой войны он был восстановлен в урезанном виде. Речь идет о золотослитковом стандарте , когда банкноты могли обмениваться не на золотые монеты, а лишь на слитки желтого металла, обладающие большой стоимостью. Да и такой стандарт существовал всего в нескольких странах. Денежные системы других стран сохраняли очень опосредованную связь с желтым металлом ‑ через размен своих денег на деньги тех стран, которые имели золотослитковый стандарт. Это называлось золотодевизным стандартом (девизы ‑ запасы валюты, обмениваемой на золото). В 1930‑е годы даже урезанный золотой стандарт был ликвидирован во всех странах. В том числе в США, где в 1934 г. произошла фактическая конфискация золота у населения: в короткие сроки была проведена скупка металла по цене 20 долл. за тройскую унцию; после завершения этой кампании президент Рузвельт поднял цену на желтый металл до 35 долл. за тройскую унцию. Фактически было ликвидировано даже частичное резервирование денежной эмиссии центральных банков. Некоторые страны, правда, сохранили норму частичного резервирования для центральных банков, но это была формальная норма. Она либо нарушалась, либо периодически пересматривалась в сторону понижения. Это создало возможность «накачки» хозяйства бумажной денежной массой. Запад начал активно финансировать подготовку к войне и выходить из затяжной депрессии.
Что касается внешнего (международного) аспекта золотого стандарта, то формально золото оставалось средством международных платежей и расчетов и после отмены золотого стандарта внутри стран. Учитывая усилившуюся экономическую автаркию отдельных стран (закрытость от внешнего рынка), золото мало использовалось в таком качестве.
Последний этап существования золотого стандарта начался с Бреттон‑Вудской конференции 1944 г., на которой страны‑участницы обязались поддерживать золотые паритеты своих валют (фиксированное содержание золота в национальной денежной единице), а США обещали денежным властям других стран обменивать доллары США на золото из запаса американского казначейства. Это был золотодолларовый стандарт .
Еще не закончилась Вторая мировая война, а финансовые олигархи уже закладывали под мировую экономику «мину замедленного действия» в виде американского доллара, который изначально был национальным платежным средством, но на который принудительно возлагались функции мировых денег. Дж. Кейнс, возглавлявший на Бреттон‑Вудсе английскую делегацию (и который предлагал введение наднациональной валюты под названием «банкор»), указывал на те риски, которые создавал золотодолларовый стандарт для мировой финансовой системы. Советский Союз также не поддержал идею такого устройства мировой финансовой системы, которое давало односторонние преимущества Америке (СССР воздержался от вступления в Международный валютный фонд и Всемирный банк). Алчность финансовых кругов с Уолл‑стрит, опиравшихся на военно‑экономические козыри США, возобладала над здравым смыслом и теми принципами послевоенного устройства мира, которые согласовывались Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным в ходе войны.
«На деле система была порочна с самого начала: в соответствии с принятыми в Бреттон‑Вудсе соглашениями США должны иметь убыточный платежный баланс, чтобы насыщать мир долларами ‑ единственным признанным средством международных расчетов. Другими словами, чем больше доллар становился резервной валютой, тем меньше он вызывал доверия. Этот парадокс, называемый “дилеммой Триффина”, по имени сформулировавшего ее бельгийского экономиста, нынче приобрел жгучую актуальность, хотя и не достиг кульминации» ‑ так описывает ситуацию французский писатель и банкир Жак Аттали в разгар нынешнего кризиса[1046]. Заметьте, что ситуация, по мнению Аттали, еще не достигла кульминации. То есть полномасштабного взрыва «бомбы», заложенной в маленьком американском городке Бреттон‑Вудс в 1944 году, еще не произошло. О том, почему эта «бомба» должна взорваться и к каким последствиям может привести ее взрыв, мы еще будем говорить ниже.
Первые двадцать лет после этого ситуация была более или менее стабильная, привязка валют к золоту была важным условием стабильности денежного обращения, способствовала послевоенному развитию стран и международной торговле. Америка всячески стремилась уходить от своих обязательств по обмену долларов на золото, так как не хотела лишаться запаса желтого металла. А долларов США во всем мире становилось все больше и больше, так как Америка уже начинала жить в долг.
По состоянию на август 1971 года, по признанию президента США Р. Никсона, по странам Западной Европы бродили «бездомные» доллары в объеме порядка 55 млрд, а по земному шару (помимо Западной Европы) ‑ более 80 млрд.
Это количество «зеленой бумаги» в несколько раз превышало золотой запас США (исчисленный по официальной цене 35 долл. за тройскую унцию)[1047].
Уже тогда стала складываться такая модель мирового «экономического» развития, когда благополучие Америки в значительной мере основывалось на печатном станке, а не на золоте или национальном производстве, а другие страны вынуждены были обеспечивать свое благополучие за счет напряженного труда, работая не только на себя, но и на Дядю Сэма.
Суть этой модели очень хорошо разъяснил в середине 1960‑х гг. тогдашнему президенту Франции генералу Шарлю де Голлю его министр финансов. Министр привел генералу такой пример: «Представьте, на аукционе продается картина Рафаэля. Идет битва за нее между немцем Фридрихом, арабом Абдуллой, русским Иваном и янки Джоном. Каждый из них предлагает за картину свои товары: араб ‑ нефть, немец ‑ технику, русский ‑ золото, а янки Джон с веселой улыбкой предложил двойную цену, вынул кошелек с пачкой новеньких стодолларовых банкнот, забрал картину и ушел». «Где же трюк?» ‑ спросил генерал. «Трюк в том, ‑ ответил министр, ‑ что янки выложил сто стодолларовых бумажек, а фактически заплатил три доллара, потому что стоимость бумаги на одну банкноту в 100 долларов составляет три цента». То есть все богатства мира, все его золото обменивалось на зеленые бумажки, реальная стоимость которых определялась затратами на бумагу и краску. Тогда президент собрал по всей Франции бумажных долларов на сумму 750 млн долл. Во время официального визита в США он с большим скандалом обменял бумажки на золото. Вернулся де Голль домой с партией золота в 66,5 тонн.
Золотодолларовой системой стали тяготиться не только страны, валюты которых были привязаны к доллару, но также мировые ростовщики. Они уже «отжали» все возможное из этой системы (обмен реальных ресурсов на «бумажки» в первые два десятилетия после войны). Далее золотой стандарт (даже в усеченном варианте) сдерживал эмиссию кредитных денег (банкнот) Федеральной резервной системой США и центральными банками других стран. Это, в свою очередь, тормозило выпуск безналичных денег коммерческими банками. С подачи мировых ростовщиков многие «профессиональные экономисты» стали называть золото «тормозом» или «якорем» мировой «экономики».