Допрос в непринужденной обстановке

Внезапно к нам подошел мужичок лет 50—55, немного лысоватый, среднего телосложения, с хорошей выправкой, хитрым прищуром глаз, и обратился ко мне.

— Обязательно походите тут на экскурсии с друзьями! Узнаете очень много интересного. Тем более с вами такая красивая девушка. Комсомолка, красавица! Родина должна гордиться такими! Меня зовут Юрий Геннадьевич. Зовите меня просто Генадич, — представился радушно незнакомец и протянул руку.

Наталья немного смутилась и с интересом посмотрела на незнакомца, но Алексей отвлек ее и предложил ей махнуть еще стаканчик «Салюта».

— Чем обязан? — сказал я осторожно и огляделся по сторонам.

— У меня к вам важный разговор. Если можно, хотел бы переговорить лично, тет-а-тет, — он предъявил красное удостоверение КГБ СССР, чем еще сильнее смутил моих друзей.

— Вы уж извините. Я украду вашего друга ненадолго, — сказал он моим друзьям.

— А в чем, собственно, дело? Можно взглянуть на ваше удостоверение? — спросила деловито Наталья.

— Да вы не волнуйтесь так, Наташенька. Я от Владимира Ефимовича Семичастного.

В то время, а точнее с 1961 по 1967 год, Владимир Семичастный возглавлял КГБ СССР.

— Скоро вы получите вашего Гаррика назад. Минут через 10—15, — сказал Генадич и показал удостоверение Наталье. — Займитесь пока Алексеем и пропустите по стаканчику «Салюта» с ним. Но не отпускайте его от себя далеко, дабы не «ушел». Пройдемте, гражданин Гарри Ларин! — сказал он, еще раз широко улыбнувшись нам всем.

— Куда и зачем? — спросил я.

— В бар, конечно! Выпьем молочный коктейль, — предложил Юрий Геннадьевич. — Или вы сегодня не пьете молочный коктейль? Натуральный, густой, с мороженым. Очень рекомендую местный коктейль!

— Ну почему же? Можно и коктейль, — сказал я все еще в недоумении, но уже с некоторым облегчением.

— Доллары только из заднего кармана брюк не выкидывай никуда! Зачем сорить деньгами? Тем более валютой, — сказал он тихо мне на ухо с той же улыбкой. — Да ты не пугайся. Я не за ними пришел. Есть пара вопросов по антихрущевскому заговору, — сказал он еще тише мне на ухо, после чего мы пошли в сторону бара пансионата, который был недалеко от танцплощадки, сразу за стеклянными дверями в здании.

Не скрою, что я немного напрягся. Хотя слово «немного», наверное, не совсем корректно… Меня пугало, что Генадич, видимо, знал слишком много чего обо мне. Он за мной с Москвы следит, что ли?

Владимир Ефимович Семичастный (1924—2001) — советский партийный и государственный деятель. Председатель КГБ (Комитета государственной безопасности) СССР в период с 1961 по 1967 гг. Генерал-полковник. Кандидат в члены ЦК КПСС (1956—64 гг.). Член ЦК КПСС (1964—71 гг.)

— Эх, какие замечательные девчонки у нас в СССР! Посмотри вокруг, Гаррик! — с восхищением сказал «человек Семичастного», обходя танцплощадку. — Красавицы, комсомолки, ударницы производства! Тут простые девчонки не отдыхают. Все ударницы труда! Лучшие кадры Советского Союза. Посмотри вокруг! Верно я говорю? — сказал он, обращаясь ко мне и одновременно к двум танцующим подругам на краю танцплощадки, около которых мы проходили. — Вот она, настоящая элита СССР! Верно, девчонки?

Две танцующие твист или что-то подобное подружки услышали Генадича, улыбнулись нам, переглянулись между собой и захихикали. Мы прошли в бар и подошли к барной стойке, где Юрий Геннадьевич заказал пару молочных коктейлей.

— Ну, товарищ, сделай нам парочку хороших коктейлей, как для себя! Мороженое не жалей. Стаканы самые чистые готовь! Дорого гостя угостить хочу. Не обижай. Не надо! Ну, если на Колыму путевку получить не захочешь, конечно — сказал Генадич весело бармену. Мы прошли за дальний столик.

Шутка бармену не слишком понравилась, но отлично замотивировала его. Он явно засуетился и приготовил нам пару хороших коктейлей. Прибежал лично, вытер столик, сменил салфетки на столе… Мы сели подальше от барной стойки. Народу там было мало…

— Итак, Алексей сказал тебе в ресторане несколько часов назад, что против руководителя партии и правительства, дорогого Никиты Сергеевича Хрущева готовится заговор, верно ведь?..

— Ну… Тут не совсем так… Можно мне сигаретку?

— Да ты не нервничай, Гаррик! Я тебя не арестовывать пришел. Просто поговори с ним, чтобы он больше никому эту чушь не говорил. Это же бред полный, что дорогого Никиту Сергеевича, руководителя Советского государства, Героя Советского Союза и трижды Героя Социалистического Труда, осудившего культ личности Сталина на 20 Съезде КПСС (в 1956 году), отправят в отставку! Ну не бред ли? Совсем никому пусть не говорит этот бред! Иначе пропадет. И сам пропадет, и тех, кому расскажет, подведет очень… Пропадут и они… Невзирая даже на заслуги, погоны и звания, — Генадич улыбнулся широко. — Ну, я имею в виду, что пропадут, так как потеряют веру в социализм и скорый приход коммунизма, а также в правильность курса партии и правительства! Еще коктейльчиком тебя угостить? — спросил Генадич добродушно меня.

Я был в легком замешательстве. И больше не потому, что разговор был об антихрущевском заговоре, который, я точно знал, произойдет уже осенью нынешнего, 1964 года, а потому, что у меня не проверяли документы, меня не арестовывали, не допрашивали, не задерживали и даже не обыскивали! Ведь доллары у меня действительно лежали в заднем кармане брюк. Притом сумма достаточно крупная. Если даже не на расстрел, то, как я уже говорил, лет на 15 лишения свободы запросто хватит. Кагэбэшник Генадич догадывался или даже знал о долларах, но, видимо, вопрос антихрущевского заговора его интересовал намного больше, что вполне логично. Если он действительно от председателя КГБ СССР Владимира Семичастного, то шутки тут действительно плохи. Ведь Семичастный, насколько я знал, был на стороне заговорщиков, готовивших этот самый антихрущевский переворот. Соответственно, все, кто знает и может узнать о заговоре, подвергают себя чудовищной опасности. Ведь лето только начинается. Знающие данный секрет действительно могут пропасть, так как невольно могут помешать смещению Хрущева со всех постов. А кагэбэшник Юрий Геннадьевич знает, что Лёшик рассказал о заговоре мне. Может сейчас рассказать и Наталье. Тогда мы все пропадем…