Уилльям Уоллес - герой, злодей, а может быть, и жертва истории, которой посвящена эта заметка.

Чисто январское убийство.

История эта чрезвычайно интересна и даже удивительно, что любители криминальных загадок в русскоязычном интернете почти ничего на эту тему не написали.

История убийства в январе 1931 г. Джулии Уоллес (Julia Wallace) и последующее расследование этого преступления, изобилующее неожиданными поворотами, хорошо известна на Западе. Ей посвящено множество фильмов, книг и разноформатных публикаций в газетах и журналах. Эта криминальная сага, уже многие десятилетия не дающая покоя исследователям всякого рода тайн, с полным основанием может считаться "загадочным преступлением прошлого" и во всём соответствует тематике сайта. А то, что преступление произошло в январе, является лишним поводом вспомнить случившееся именно сейчас.

Истории убийства в доме №29 по Волвертон-стрит в Ливерпуле посвящено великое множество книг и кинофильмов. Вокруг этой драмы за минувшие десятилетия сложилась собственная мифология, предлагающая обывателям различные версии в зависимости от личных предпочтений.

Итак, пойдём от общего к частному, как учит нас диалектика. Уилльям Герберт Уоллес (William Herbert Wallace) родился в августе 1878 г. и по своему происхождению принадлежал к тем, кого в России тех лет называли "разночинцами". Служил в компании, производящей боеприпасы, некоторое время проработал в Китае, после удаления в 1907 г. почки был около 3 лет безработным с выплатой пособия, затем устроился в региональный избирательный штат Либеральной партии в городе Харрогейте. Хотя высшего образования не имел, увлекался ботаникой, историей и химией, везде, где жил, всегда оборудовал химическую лабораторию. Любил играть на скрипке... Такой вот человек "эпохи пара и электричества". Уже в возрасте за 40 закончил колледж и получил диплом химика. На протяжении многих лет жизни вёл дневник, который сейчас известен и хорошо изучен.

Черный ход из дома №29 по Волвертон стрит. Позади собственно дома находился глухой небольшой дворик, скорее даже тоннель, со всех сторон огороженный кирпичными стенами.

Войдя в дом вместе с соседями, Уоллес почти сразу же обнаружил в гостиной окровавленный труп своей жены Джулии. Согласно последующим показаниям Джонстонов, Уилльям пробормотал: "Всё-таки они до неё добрались!", а когда Флоренс поинтересовалась у него, кто такие "они"? Уилльям заявил, что ничего подобного не говорил.
Гостиная, очевидно, явилась местом убийства - кровь была обнаружена на стенах и мебели на высоте до 2,1 м., а тело находилось в луже собственной крови. Под трупом Джулии оказался уложен макинтош (летнее пальто) Уилльяма Уоллеса, сильно испачканный кровью. Орудия убийства нигде не было видно - его, кстати, в последующем так и не удалось отыскать.

Гостиная первого этажа в доме №29 по Волвертон стрит. На левом снимке можно видеть труп Джулии Уоллес. На правом снимке тоже был запечатлен труп, но целомудренные английские журналисты обрезами фотографию по нижнему краю.

Последующий осмотр дома позволил обнаружить следующие, важные для следствия детали:
- из шкафа в гостиной, на полке которого находилась счётная машинка и полка с ячейками для денег, пропали 4 фунта стерлингов. На эту полку Уоллес складывал ежемесячные взносы, собираемые с застрахованных им клиентов. По мере накопления денег, он относил их в кассу страховой компании, где приходовал надлежащим образом. Это была разрешенная в то время практика, так что Уоллес, оставляя у себя на некоторое время деньги клиентов, ничего не нарушал.
- деньги в шкафу, однако, лишь имитировали "страховую кассу" и предназначались на случай проникновения воров. Кстати, зимой 1930-1931 гг. в Энфилде орудовал опытный вор-"домушник", которого прозвали "энфилдский взломщик". Опасаясь, что преступник проникнет в дом, Уоллес устроил "кассу" на полке шкафа, но более-менее крупные суммы хранил в жестяной банке, стоявшей наверху. Деньги из неё не пропали, во время полицейского обыска там находились 5 фунтов стерлингов, ровно столько, сколько и положил туда Уилльям.
- из шкафа на кухне первого этажа пропали семейные деньги, предназначенные для покупки продуктов. Как велика была сумма, Уилльям сообщить полиции затруднился, ибо не знал, по его мнению речь шла о нескольких фунтах стерлингов.
- тут же на кухне лежала сумочка Джулии Уоллес, из которой ничего не пропало, в т.ч. и имевшаяся там серебряная мелочь.
- замки наружных дверей не носили следов взлома или открытия с использованием отмычек, а это наводило на мысль о добровольном их открывании жертвой. Джулия знала убийцу и доверяла ему. Исходя из этого посыла, полиция попросила Уилльяма Уоллеса составить список лиц, которых его жена могла бы впустить в дом в его отсутствие. Уоллес такой список следствию предоставил, он состоял из 13 фамилий.
- преступник побывал в спальне Джулии на втором этаже, где снял с кровати две подушки и бросил их в камин (незаженный). На кровати лежали две вывернутые дамские сумочки и три шляпки. При этом туалетный столик и шкаф оказались закрыты на ключ. Эта деталь, разумеется, рождала вопросы: откуда преступник взял шляпки и сумочки, если не из шкафа хозяйки? а если из шкафа, то зачем он его закрыл на замок?
- после осмотра дома в ночь с 20 на 21 января, Уилльям заявил, что не находит ничего подозрительного, кроме изложенного выше. Но горничная, осмотревшая дом после него, обратила внимание на отвутствие каминной кочерги, которая по всеобщему мнению правоохранителей, и явилась орудием убийства.

Уилльям Уоллес.

Усиливали подозрения в адрес вдовца и кое-какие иные соображения. Так, например, очень подозрительной казалась история с замками, которые Уоллес якобы не мог открыть своими ключами после возвращения из Менлов гарденз. Суперинтендант Мур посчитал, что Уоллес прекрасно был осведомлён о находившемся в доме трупе и боялся входить туда в одиночку, поэтому он, мол де, бродил вокруг дома, дожидаясь, пока на него обратят внимание соседи. Кстати, история с замками и впрямь весьма мутная, автору не удалось найти информацию о том, проводилось ли их изучение криминалистами, да и вообще неизвестна их конструкция и непонятно, можно было в принципе заблокировать их изнутри. Вопрос этот очень важен, но следствие им почему-то не заинтересовалось.
Внимательный читатель, наверняка, обратил уже внимание на то, что Уоллеса никак нельзя обвинить в убийстве ввиду наличия у него железного alibi. Действительно, в 19:45 он сверял часы с констеблем Сёрджентом в Менлов гарденз, а если смерть Джулии последовала в районе 20 часов, то он никак не успевал попасть домой к этому часу. Суперинтендант тоже подумал на сей счёт и обстоятельно поговорил с профессором МакФоллом. Тот тоже подумал и... изменил датировку смерти, передвинув ещё с 20 часов на 18. Спрашивается, нахрена тогда аж 3(!) судебных медика вели протокол развития трупного окоченения и замеряли его степень каждые 10 минут, если результат их работы может быть отменён простой беседой с главным следователем? Вопрос, впрочем, риторический, ответа не требует...
Правда, хитроумный суперинтендант пустившись во все эти манипуляции со временем попал в конечном итоге впросак. Загнал, так сказать, самого себя в ловушку... Отыскался свидетель, доставщик молока, видевший Джулию живой и здоровой и даже разговариваший с нею в 18:45, т.е. спустя 3/4 часа с момента её убийства по официальной версии. Свидетеля этого полиция проигнорировала, объяснив его показания обычной ошибкой, дескать, он не имел часов, не ориентировался во времени и потому слова его не заслуживают доверия. Молодого человека полицейские уговорили изменить показания и тот согласился, что видел Джулию живой в 18:30. Через несколько дней, однако, возник другой свидетель - разносчик вечерних газет - который с непоколебимой точностью (до минуты!) назвал время, когда видел Джулию живой и невредимой. Перед тем, как свернуть на Волвертон стрит и пойти к дому Уоллесов, он посмотрел на часы на соборе - они показывали 18:38 - а уже через пару минут разносчик проходил мимо дома №29. В общем, по всему выходило, что в 18:40-18:45 Джулия была жива и здорова, что полностью соответствовало показаниям Уилльяма Уоллеса, но категорически противоречило результатам "уточненной" судебно-медицинской экспертизы. Впрочем, пустяк этот полицию в январе-феврале мало беспокоил.
Суперинтендант Мур взял след и ничто не могло сбить его! Кто ищет - тот всегда найдёт и суперинтеднат в конце-концов нашёл то, что ему было надо.
Целая группа свидетелей заявила о весьма неприязненных отношениях, царивших в семье Уоллесов. Так, например, некая миссис Уилсон, три недели ухаживавшая за страховым агентом во время его болезни в 1923 г., сообщила полиции, что отношения между Уилльямом и Джулией были холодными, лишенными обоюдного доверия и симпатии. Ей вторил доктор Карвен (Curwen), лечащий врач супругов, утверждавший, что Джулия считала своего мужа симулянтом и игнорировала его жалобы на боли в единственной почке. Уилльям платил ей тем же и оставался совершенно равнодушен, когда начинала болеть она. Сам доктор при этом подчёркивал, что никто из супругов не симулировал заболевания - они оба были тяжело больными людьми. Коллега Уоллеса по работе в страховой компании заявил, что тот тяготился обязанностями страхового агента и презирал это поприще, считая себя выше подобного способа зарабатывания денег.
Таких свидетельств полиция собрала довольно много, перечислять их здесь попросту незачем. Просто примем как факт, что их было хватало. Имелись, правда, и свидетельства иного рода, например Сэмюэль Битти говорил об Уилльяме Уоллисе как очень деликатном и застенчивом человеке, который будучи добрым внутри, стеснялся раскрывать свою душу посторонним. Очень положительные отзывы о семье дали их ближайшие соседи - упоминавшиеся выше Джон и Флоренс Джонстоны - не поскупившиеся на самые восторженные эпитеты. Тем не менее, у полиции был широкий выбор свидетелей и суперинтендант Мур воспользовался этим в своих интересах.

Трудно сказать, как далеко бы зашло следствие, возможно, ничего бы плохого Уилльяму так и не сделали, если б только в полицию 24 января не пришло письмо от некоей Лили Холл, в котором содержалась недостающая следствию информация. Лили утверждала, будто в 20:35 - т.е. за 10 минут до того, как Уилльям подошёл к дому - он повстречался в парке на соседней улице с неким незнакомцем. Сам Уилльям категорически отверг возможность подобной встречи, заявив, что с трамвайной остановки отправился прямиком домой, не заходя в парк. Но эти объяснения уже никого из правоохранителей не интересовали.
2 февраля 1931 г. Уилльям Уоллес был и официально обвинён в убийстве жены и арестован.
Официальная версия сводилась к следующей схеме событий: Уоллес, задумав убить жену, озаботился обеспечением собственного alibi, и с этой целью позвонил в шахматный клуб, создав видимость обращения к нему несуществующего "мистера Квалтру". Задумка его вполне удалась, капитан клуба не узнал измененный голос Уоллеса и не заподозрил подвоха, однако, злоумышленник просчитался в двух моментах. Во-первых, место и время звонка было установлено, благодаря бдительности телефонисток, в силу чего стало ясно, что звонили из телефонной будки неподалёку от места проживания Уоллеса. Во-вторых, Уоллес упустил из вида, что подобный звонок имел смысл лишь для человека, хорошо осведомленного о его планах. В самом деле, Уоллес не посещал клуб на протяжении нескольких недель и никто, кроме него самого, не мог знать наверняка, что он явится 19 января. Таким образом, замысел преступника по выманиванию Уоллеса из дома мог провалиться просто потому, что Сэмюэль Битти банально не смог бы сообщить ему о звонке. По мнению полиции, если бы убийца был посторонним лицом, то он бы не стал строить свои планы на столь зыбком расчёте, так что хитроумный Уоллес в каком-то смысле перехитрил самого себя.

Графики игр членов Центрального шахматного клуба открыто висели на доске объявлений в кафе "Коттл" и в принципе их мог видеть любой. На этом обстоятельстве, по мнению полиции, Уоллес и построил свой расчёт - он постарался сделать так, чтобы убедить всех в том, будто злоумышленник следил за ним и посещал кафе "Коттл", где ознакомился с расписанием игр и использовал эту информацию планировании телефонного звонка. Но столь усложненная схема выманивания Уоллеса из дома на время убийства не давала гарантии его отсутствия, а потому ни один разумный убийца не стал бы действовать столь ненадёжным способом. Использование телефонного звонка для создания alibi по мнению суперинтенданта Мура убедительно доказывало, что вся эта затея спланирована и реализована самим же Уоллесом.

Убийство своей жены Уоллес осуществил непосредственно перед выходом из дома. Чтобы не испачкать одежду кровью, он разделся донага и прикрылся собственным макинтошем, найденным под трупом Джулии. После убийства жены он со всей возможной быстротой облачился в чистую одежду и покинул дом. Во время поездки он постарался поговорить с максимальным количеством людей, причём строил разговор таким образом, чтобы его запомнили и без колебаний подтвердили факт беседы в полиции. Встретив констебля Сёрджента, обвиняемый даже сверил часы, что было явным перебором. Уоллес испытывал сильное волнение и всячески стремился оттянуть своё возвращение в дом, где его ждала встреча с телом убитого им человека. Поэтому он задержался, отправившись в парк возле дома, и даже заговорил там с неким человеком. Подойдя в конце-концов к дому, он не находил в себе силы войти внутрь и топтался у дверей, пока его не заметили соседи Джонстоны. Дабы уговорить их присоединиться, Уоллес выдумал историю про якобы заблокированные замки. В обществе соседей малодушный убийца осмелился-таки войти внутрь, причём, для открытия задней двери ему не понадобился ключ - дверь он оставил открытой, спешно покидая место убийство, и явно позабыл эту деталь. Именно этим и объяснялась, по мнению полиции и прокурора, странная нестыковка его рассказа - он заявил соседям, будто задняя дверь закрыта, а на самом деле... ну, вы помните, как было на самом деле.
Прокуратура не располагала ни единой прямой уликой и оперировала только косвенными, причём рассматривало факты весьма избирательно. Тем не менее, Уоллес был предан суду, который открылся 22 апреля 1931 г. Позиция обвинения не выглядела сильной, да и судья, по мнению журналистов, следивших за процессом, относился к обвиняемому вполне сочувственно, но тем сильнее оказался удар, нанесённый присяжными заседателями. Они практически без колебаний - их совещание длилось менее часа!- признали обвинение в убийстве доказанным, а Уоллеса - не заслуживающим снисхождения. Такой вердикт не оставлял ему шанса на тюремное заключение и судья Райт вынужденно приговорил обвиняемого к смертной казни через повешение.

Стороны судебного процесса в апреле 1931 г. Слева направо: судья Райт (Wright), адвокат Рональд Оливер (Roland Oliver) и обвинитель Эдвард Хеммерде (Edward George Hemmerde). По мнению журналистов, следивших за ходом процесса, судья относился к обвиняемому сочувственно, но вердикт присяжных не оставлял ему места для манёвра - он просто обязан был приговорить убийцу, не заслуживающего снисхождения, к смертной казни.

Однако затем произошло событие, не имевшее аналогов во всей предшествующей истории Британского права. Суд апелляционной инстанции без приобщения каких-либо новых доказательств отменил вердикт присяжных ввиду его очевидной необоснованности. Судьи сочли, что отправлять человека в петлю без единой улики нельзя.
Уоллес неожиданно для себя вышел на свободу, однако вернуться на Волвертон стрит не смог - ему грозили расправой разного рода горячие головы, коих в Ливерпуле оказалось немало. По этой же причине он не мог работать разъездным страховым агентом - риск нарваться на недоброжелателя был слишком велик. Надо отдать должное руководству страховой компании, которое подыскало ему работу в архиве, убрав подальше от глаз клиентов. Уоллес купил новый дом в другом районе, его новое место проживания держалось в секрете. В 1932 г. во время одного из немногих своих интервью Уилльям заявил журналисту Джону Буллу, что знает, кто убил Джулию, но никогда не назовёт этого человека, потому, что боится расправы.
26 февраля 1933 г. он скончался от многочисленных осложнений, вызванных пиелонефритом - той болезни, что мучила его всю жизнь.

Джон Паркс был тем человеком, кто видел в машине Ричарда Пэрри окровавленную перчатку и на следующий день заявил полиции о своих подозрениях. В последующие годы Паркс не изменил своего мнения и всегда во всеуслышание заявлял, что считает Пэрри убийцей. Снимок датирован 1981 г., тогда Паркс принял участие в цикле радиопередач, в которых анализировались детали полицейского расследования 1931 г.

Ну, а то, что он умел изменять голос и, судя по всему, действительно был подонком, то это ещё улика. И даже окровавленная перчатка - тоже не улика. Чтобы она стала уликой, необходимо, чтобы группа крови жертвы совпала с той, что на перчатке. Кстати, убийце Джулии не было нужды мыть машину снаружи и внутри, поскольку место преступления с машиной никак не было связано, а кровь жертвы с рук и одежды без всяких проблем устранялась протиранием ветошью.
Даже если Паркс ничего и не придумал - что само по себе требует доказательств, поскольку никто, кроме него, окровавленной перчатки не видел - то никакой связи с убийством Джулии Уоллес из его рассказа не следует. Мало ли по какой причине у таксиста перчатка может быть в крови? Дал в зубы пьяному пассажиру...

Летом 1935 г. Ричард Пэрри был осужден на 1 год лишения свободы за хищение денег из кассы магазина, в котором работал. Что тут скажешь? Большой оригинал и умница!

История расследования убийства Джулии Уоллес хорошо документирована, в интернете масса материалов по этой теме, так что любой, кому она показалась привлекательной, может самостоятельно углубиться в изучение деталей. Формат небольшой заметки из "Ленты" нашего сайта не позволяет разобрать все нюансы и повороты сюжета.
Но несколько соображений всё же хочется высказать.
Преступление, безусловно, было оригинально задумано и технично реализовано. Скорее всего, Джулия действительно была убита около 20 часов. Убийца действовал в одиночку, без помощника и именно поэтому он пропустил момент ухода Уилльяма Уоллеса из дома. Злоумышленник следил за парадной дверью, а Уилльям вышел через чёрный ход незамеченным. Преступнику потребовалось некоторое время на то, чтобы понять - он теряет время. Он вошёл в дом около 8 часов вечера, скорее всего, о чём-то поговорил с Джулией. Именно для разговора она пригласила его в гостиную, если бы общение ей претило или в силу неких причин было невозможно, то она не впустила бы его в дом и преступнику пришлось бы убивать её прямо у входной двери.
После убийства преступник не ушёл из дома, а потратил некотороев время на не вполне понятные действия. Он поднялся наверх, в спальню убитой и принялся копаться в её вещах. Любопытно, что спальня мужа интереса у него не вызвала. Подушки он сбросил с кровати, явно намереваясь что-то на ней раскладывать, нечто большое, вроде одежды или постельных принадлежностей. Для чего это могло понадобиться? Для ощупывания? Для распарывания? Для обнаружения чего-то?
Рядом с трупом оказался макинтош Уилльяма, который по мнению полиции использовался в качестве своеобразного фартука. Правда, полицейские почему-то не задумались над тем, почему этот предмет одежды находился под телом. Как вообще он мог оказаться под телом, если убийца прикрывался им, словно фартуком, т.е. одев его, склонялся над лежащим телом? Совершенно очевидно, что макинтош поместил под тело убийца. Какую он преследовал цель? Ничего не приходит на ум, кроме как использования макинтоша в роли простейшей волокуши. Всё встаёт на свои места, если предположить, что преступник намеревался переместить тело, при этом он не хотел брать труп на руки или не мог это проделать физически. Хотел ли он вынести тело из дома или намеревался устроить некую "инсталляцию" с телом мы никогда не узнаем, но очевидно, что это был человек, который продумывал все детали и если он хотел переместить тело, то имел для этого некие резоны.
Но преступнику помешали. Он не довёл до конца свой обыск и не успел переместить тело своей жертвы в задуманное место. Очевидно, что ему просто не хватило времени - тут мы опять возвращаемся к тому, что злоумышленник не заметил ухода Уилльяма Уоллеса из дома и потерял много времени, карауля его у парадной двери. Когда Уоллес вернулся к дому около 20:45, убийца находился внутри, но появление мужа жертвы не застало его врасплох. Он направился к чёрному ходу, но... туда же подошёл и Уоллес! Убийца постоял за дверью, не позволяя повернуть ручку и подождал несколько минут, пока ничего не понимающий Уилльям не удалился. Преступник вышел, не закрыв за собой дверь - у него банально не было ключа от чёрного хода! - и удалился. Поэтому когда через некоторое время Уиоолес вместе с супругами Джонстон вернулся к двери чёрного хода и дёрнул ручку, та к его удивлению повернулась и дверь отворилась.
Как представляется, главная загадка случившегося кроется в личности жертвы, с Джулией связано слишком много недомолвок. Убивал её человек, безусловно, знакомый ей и каким-то образом связанный с нею. Но далеко не факт, что о существовании этого человека был осведомлён муж убитой. Другими словами, составленный им список из 13 фамилий - вообще ни о чём, он пролетает, как мелочь мимо кассы. Преступника в нём нет.
В прошлом Джулии существовали тайны, которые скрывались ею умышленно. В том числе и от мужа. Что это были за тайны можно лишь догадываться. Нельзя исключать того, что эта женщина вообще не была той, за кого себя выдавала и лишь прикрывалась документами Джулии. Такое допущение, кстати, хорошо объясняет нежелание поддерживать отношения с братьями и сестрами.
Очень страннА большая разница в возрасте между Джулией и Уилльямом. Почти 17 лет - это очень много, особенно по меркам того времени, ведь тогда нормой являлись браки, в которых мужья были старше жён. Неужели такая разница действительно существовала или всё-таки Джулия была вовсе не "Джулией" и лишь жила по её документам? Если она в самом деле была настолько старше мужа, то в чём причина подобного, мягко выражаясь, неординарного союза? Чем она привлекла мужа? Деньгами? Каким-то имуществом? Ведь секс в качестве мотива для заключения брака между людьми, которым далеко за 30, всерьёз можно не рассматривать...
Кстати, принимая во внимание интерес к этой истории на Западе, нельзя исключать того, что со временем будут обнаружены некие документы, проливающие свет на покуда неизвестные страницы жизни Джулии Уоллес. Имя убийцы мы, скорее всего, никогда не узнаем, но вот понять его мотив и примерно очертить круг подозреваемых, быть может, рано или поздно удастся.

Чисто январское убийство.

История эта чрезвычайно интересна и даже удивительно, что любители криминальных загадок в русскоязычном интернете почти ничего на эту тему не написали.

История убийства в январе 1931 г. Джулии Уоллес (Julia Wallace) и последующее расследование этого преступления, изобилующее неожиданными поворотами, хорошо известна на Западе. Ей посвящено множество фильмов, книг и разноформатных публикаций в газетах и журналах. Эта криминальная сага, уже многие десятилетия не дающая покоя исследователям всякого рода тайн, с полным основанием может считаться "загадочным преступлением прошлого" и во всём соответствует тематике сайта. А то, что преступление произошло в январе, является лишним поводом вспомнить случившееся именно сейчас.

Истории убийства в доме №29 по Волвертон-стрит в Ливерпуле посвящено великое множество книг и кинофильмов. Вокруг этой драмы за минувшие десятилетия сложилась собственная мифология, предлагающая обывателям различные версии в зависимости от личных предпочтений.

Итак, пойдём от общего к частному, как учит нас диалектика. Уилльям Герберт Уоллес (William Herbert Wallace) родился в августе 1878 г. и по своему происхождению принадлежал к тем, кого в России тех лет называли "разночинцами". Служил в компании, производящей боеприпасы, некоторое время проработал в Китае, после удаления в 1907 г. почки был около 3 лет безработным с выплатой пособия, затем устроился в региональный избирательный штат Либеральной партии в городе Харрогейте. Хотя высшего образования не имел, увлекался ботаникой, историей и химией, везде, где жил, всегда оборудовал химическую лабораторию. Любил играть на скрипке... Такой вот человек "эпохи пара и электричества". Уже в возрасте за 40 закончил колледж и получил диплом химика. На протяжении многих лет жизни вёл дневник, который сейчас известен и хорошо изучен.

Уилльям Уоллес - герой, злодей, а может быть, и жертва истории, которой посвящена эта заметка.

Сразу проясним существенную деталь - в том, что Уоллес лишился в 1907 г. почки, ничего криминального не было. У Уилльяма с рождения были больные почки, он много страдал и в конечном итоге именно пиелонефрит и свёл его в могилу.
В 1911 г. Уилльям познакомился со своей будущей женой Джулией, в которой бракосочетался 24 марта 1914 г. При оформлении свидетельства о заключении брака Джулия заявила, что ей 37 полных лет. Это был обман, как выяснилось спустя почти полвека, Джулия родилась 28 апреля 1861 г. и на момент свадьбы ей было 53 года без одного месяца. Уилльям знал, что жена старше него, но не догадывался насколько - это явствует из его дневника. Удивительно, как женщина смогла преуменьшить возраст на 16 лет, но... ей это удалось!
Помимо этой детали, с Джулией связана другая, мягко выражаясь, недоговорённость. Если жизнь Уилльяма Уоллеса прослеживается из года в года буквально по дням и месяцам, то в жизни Джулии с 1891 г. по 1911 г. имеется провал, не "закрытый" документами. Известно, что она делала и где жила до этого, известно, что с ней происходило после - но чем она занималась на протяжении двух указанных десятилетий - неизвестно.
Наконец, помимо вышеназванного, с этой женщиной связана ещё одна странность. Известно, что она происходила из семьи содержателя борделя, но осталась без отца в возрасте 14 лет. Семья была большой, старшие дети вроде бы отделились и стали жить самостоятельно, но младшие держались вместе и окончательно связи разорваны не были. Тем не менее, Джулия практически ни с кем из родных отношений не поддерживала, на её свадьбу приехала лишь одна сестра. Это довольно странно, поскольку даже в 1931 г. в живых оставались по меньшей мере 5 её ближайших родственников - 2 брата и 3 сестры, не говоря уже о многочисленных племянниках и более дальней родне. Трудно отделаться от ощущения, что в семье Джулии имелись свои скрытые проблемы и конфликты, но она старалась держать свои скелеты в шкафу и Уилльям, похоже, многого о супруге не знал.

Джулия Уоллес (фотография слева) и её муж Уилльям (справа). Будучие супруги познакомились в 1911 г., бракосочетались в марте 1914 г. Уилльяму в то время шёл 36-ой год, а Джулия в свидетельстве о браке указала 37 полных лет. Эта информация не соответствовала действительности - ей тогда было 53 года без одного месяца. Кстати, её возраст, указанный в свидетельстве о заключении брака, не соответствовал тому, что оказался выбит на могильной плите - это первый интересный нюанс. А второй заключается в том, что Уилльям Уоллес не знал истинного возраста жены - это следует из дневника, который он вёл на протяжении всей жизни. Запомним сейчас эти детали - они как ружьё в сценических декорациях, пригодятся нам в своём месте.

Итак, в 1915 г. чета Уоллесов переезжает в Ливерпуль и покупает дом по улице Волвертон. Уилльям, будучи инвалидом, в армию не призывается и в Первой Мировой войне никак не участвует. Он устраивается страховым агентом в одну из крупнейших в мире страховых компаний "Prudential Assurance Company". С женой он живёт, вроде бы, тихой жизнью английских обываетелй - для друзей, коллег по работе и соседей они устраивают совместные концерты, на которых Джклия играет на фортепиано, а Уилльям - на скрипке, вместе гуляют. В дневнике Уоллеса имеется запись о том, как он устроил жене ночную экскурсию в парк, продемонстрировав как из воздуха при понижении температуры конденсируется иней...

Дом №29 по Волвертон-стрит в ливерпульском районе Энфилд (Wolverton street, Anfield, Liverpool) был построен в 1912 г. и в 1915 г. куплен супругами Уоллес. Слева - фотография 1931 г., справа - современный вид дома. Судя по всему, это было весьма неплохое по меркам того времени жильё, во всяком случае, те, кто видел сериал "Острые козырьки", в курсе, что подавляющая часть городского населения Великобритании после Первой Мировой войны ютилась в куда худших условиях. Кстати, после всех драматических событий, случившихся в этом здании, Уилльям Уоллес его продал с большим дисконтом и купил дом в другом районе. Эта мелочь убеждает нас в том, что в материальном отношении мистер Уоллес отнюдь не бедствовал, хотя источник его обеспеченности не вполне ясен.

Попутно Уилльям вступил в члены Центрального шахматного клуба и играл в турнирах с такими же любителями. Уилльям не был особенно сильным шахматистом, но увлекался этой игрой, обычно он посещал клуб с периодичностью раз в две недели. Поскольку члены клуба собирались в кафе "Коттл" по понедельникам, получалось, что Уилльям ходил через раз. Расстояние от дома Уоллеса до кафе "Коттл" составляло 3,5 км. и на его преодоление Уилльяму требовалось от 20 до 30 минут в зависимости от того, как быстро подходил трамвай. Уилльям играл с членами клуба более 8 лет и хотя не вызывает сомнения, что он отдыхал в их обществе душою, допозна с ними старался не засиживаться, уходя не позже 22 часов. Свою пунктуальность Уилльям объяснял тем, что не хочет, чтобы его супруга оставалась в одиночестве до позднего вечера. С шахматным клубом, кстати, связана любопытная деталь - его телефон не был указан в телефонном справочнике Ливерпуля, а это значит, что для того, чтобы позвонить в клуб, надо было знать где и когда собираются его члены. Запомним эту мелочь - она впоследствии пригодится.
На первый взгляд отношения Джулии и Уилльяма можно назвать почти идиллическими... ну, в самом деле, люди уже в возрасте, материально обеспечены, детей и связанных с ними проблем не имеют - они просто живут вместе и радуются каждому новому дню! Так могло показаться со стороны, но как станет ясно из дальнейшего, в семье существовали свои проблемы, старательно скрываемые от посторонних. И эта скрытность ещё выйдет Уилльяму Уоллесу боком...
С 1928 года здоровье Уилльяма резко пошло под откос. С этого времени он стал сильно болеть, был госпитализирован на месяц. С 1 декабря 1930 г. по 19 января 1931 г. - т.е. за 1,5 месяца - дважды переболел гриппом. К работе он смог вернуться только 19 января, кстати, пропустив время сбора ежемесячных платежей своих клиентов. Чтобы наверстать упущенное, Уилльяму предстояло в ближайшие дни обойти около 600 адресов и получить деньги - эта деталь позволяет составить представление об объёме работы рядового страхового агента.

Центральный шахматный клуб Ливерпуля базировался в кафе "Коттл" (Cottle cafe) в доме №24 по Норт-Джон стрит (North John Street). Члены клуба собирались по понедельникам и устраивали турниры с призовыми фондами в 10-20 фунтов стерлингов. Каждый турнир растягивался на 2-3 месяца, игроки делились по степени матерства на две лиги. Уилльям Уоллес играл во второй, той, что послабее. Важная в контесте нашего повествования деталь - в кафе имелся телефон, но его номер в городской телефонной книге не был указан. Это означало, что для того, чтобы позвонить сюда, в этом месте следовало предварительно побывать, либо... навести справки у того, кто бывал.

Интересующая нас детективная история началась вечером 19 января 1931 г. с телефонного звонка по номеру 3581 - это был телефон в кафе "Коттл", в котором в тот понедельник как раз должны были собраться члены Центрального шахматного клуба для очередной игры. Звонок был произведён из уличного таксофона с номером 1627 и показался странным, он привлёк внимание девушек-телефонисток на телефонному узле, которые вручную осуществляли коммутацию. Сначала неизвестный позвонил и попросил телефонистку Луизу Альфредс (Louisa Alfreds) соединить его с номером 3581, девушка так и сделала - она услышала в наушниках голос ответившего (это была официантка кафе "Коттл") и воткнула в нужное гнездо штеккер. Однако через несколько секунд тот же самый мужчина позвонил другому оператору телефонной станции - Лилиан Келли - и вновь попросил соединить с номером 3581, путанно объяснив, что уже звонил, не смог поговорить, т.к. нажал не ту кнопку. Звонивший не знал, что все нажатые им на своём таксофоне кнопки видны операторам. Луиза и Лилиан видели, что звонивший их обманывает, он не нажимал никаких кнопок, более того, он после первого звонка не воспользовался кнопкой "возврат денег", но видимо, попробует это сделать после второго звонка. У него это не получится, т.к. и в первом, и во втором случае коммутация была произведена правильно, но скандальный клиент мог закатить истерику, дескать, поговорил я один раз, а вот деньги с меня удержаны дважды... Телефонистки сообщили об имевшем место небольшом инциденте начальнице и та зафиксировала место и время подозрительного звонка - таксофон на углу Рочестер-роад и Брек-роад с номером 1627, время - 19:20.
Эта деталь оказалась впоследствии исключительно важной.