Цивилизация на системе жизнеобеспечения

Одна за другой услуги, предоставлявшиеся когда-то приро­дой бесплатно, подвергались упаковке и поставлялись для про­дажи на рынок. Возьмите, к примеру, воду, которую привозят вам на дом в пятигаллоновых флягах, или салоны для загара, где существа, привыкшие проводить все свое время в помещении, наслаждаются искусственным солнечным светом. Контакт че­ловека с природой преобразовался в контракт, который он зак­лючает с ней. Даже кислород теперь продается. Однако многие педагоги и мыслители предупреждают о «недостатке живых впечатлений», которым сопровождается наш отход от общения с природой. Подобно чахлому ростку петрушки на обеденной та­релке, наши городские парки зачастую выглядят в биологичес­ком отношении очень скромно - кроме того, они небезопасны с криминальной точки зрения. Некоторые видят природу толь­ко по телевизору, пережевывая красивые пейзажи, как воздуш­ную кукурузу.

Но телевидение не в состоянии передать многомерную, на­полненную эмоциями, вызывающую живой отклик действитель­ность. Оно создает только визуальный образ, пойманный объек­тивом кинокамеры. Мы не находимся в этот момент внутри природы. Не можем ощутить ее запах, не можем дотронуться до нее, почувствовать дуновение ветра. Кроме того, телевизионная природа - это природа по сценарию, фальшивая, как бумажный фикус. Смонтированная из сотен часов отснятого материала без соблюдения хронологического порядка, типичная передача о природе Африки крупным планом изображает для нас величе­ственного льва, который неустанно скитается в поисках добычи, преследуя то антилопу гну, то шакала, а то газель. На самом деле, лев так же ленив, как ваша домашняя кошка, и порой спит по двадцать часов в день. Несмотря на это, можно не сомневаться, что за отснятой сценой «спаривания львов и двух- или трехми­нутной беременности, последует появление детенышей, готовых немедленно затеять веселую возню. А потом вечный круговорот жизни хищников повторяется...»

В только что процитированной книге «Эпоха утраченной ин­формации» Билл Маккиббен сравнивает и противопоставляет информацию, получаемую человеком за время однодневного пешего похода к северной границе штата Нью-Йорк, и инфор­мацию, поступившую в течение того же самого дня со ста кана­лов кабельного телевидения. Он потратил несколько месяцев на то, чтобы посмотреть все телевизионные передачи, и перед ним открылась громадная виртуальная пустошь, на которой бурно разросся коммерческий образ мыслей. Маккиббен написал в своей книге: «Мы убеждены, что живем в "эпоху информации", что произошла информационная "революция"... Однако жизнен­ные знания, которыми люди всегда обладали, относительно того, кто мы такие и где мы живем, оказались вне нашей досягаемос­ти». В ЮО часах телевизионных передач он обнаружил очень мало того, что могло бы обогатить его жизнь.

Между тем, во время однодневного похода, предпринятого Маккиббеном, произошло много разнообразных событий. Семь грифов медленно кружили прямо над его головой — так низко, что он мог сосчитать их перья. «Это ощущение, что за тобой сле­дят — было почти невыносимо, в нем присутствовало даже не­что эротическое, — пишет он. — Временами я чувствовал себя маленьким и беззащитным, как жертва, преследуемая хищни­ком». И все же он знал, что все, с кем он повстречался в этот день: грифы, кулики и дрозды никогда не послужат материа­лом для фильмов Спилберга. «Меня никто не кусал, на меня никто не охотился, никто не рычал на меня. Мне ни от кого не пришлось защищаться. Я не увидел ни одного животного, кото­рое бы, надувшись, участвовало в захватывающем и древнем ри­туале спаривания». Тем не менее опыт общения с живой при­родой помог ему почувствовать, что он живет, а не пассивно существует.

В заключительных фразах книги «Эпоха утраченной инфор­мации» Маккибен напоминает нам о виртуальной стене, кото­рую мы воздвигли между собой и миром природы:

— В передаче «Давайте готовить вместе» некая дама запека­ет поросят в тесте с помощью устройства «Super Snacker». «У нас в семье есть договор, — говорит она, — кто утром просыпается первым, тот включает "Super Snacker"».

А в это время где-нибудь на пруду плавает утка и, рассекая воду, образует на ней рябь, сверкающую в лучах солнца.

ПРЕОДОЛЕТЬ ЭКОФОБИЮ

Как отмечает Маккиббен и многие другие, когда нас переста­ют волновать происхождение, обычаи, нужды наших соседей по планете Земля, мы теряем ощущение биологического равнове­сия. Психолог Шелли с Глендиннинг пишет об этом так: «Мы пре­вращаемся в бездомных, становимся чужими в единственном доме, который у нас есть и будет всегда».

В терминах эволюционной теории, мы рискуем потерять жиз­ненную основу, от которой подпитывается весь арсенал биоло­гических процессов. (Например, при отсутствии слаженной ра­боты гнилостных бактерий мы все были бы по колено в останках динозавров). Мы теряем способность понимать, что правильно, а что — нет. Эколог Эльдо Леопольд был убежден: «правильно все то, что направлено на сохранение единства, стабильности и красоты экологической системы. А все, что противодействует этому — неправильно». Но давайте будем честными: большин­ство наших ежедневных занятий и привычных действий идут на­перекор закону Леопольда. Мы и понятия не имеем об экологи­ческой системе и ее нуждах.

Педагог Дэвид Собель назвал наше отстранение от природы «экофобией» — это болезнь, которая характеризуется неспособ­ностью наслаждаться запахом роз, выращивать их и даже при­знать за ними право на существование. «Экофобия — это страх перед пролитой нефтью, вырубкой лесов, охотой на китов, тро­пическими болезнями. В сущности, это боязнь выйти из дома», — поясняет Собель. Страх перед микробами, светом, пауками и грязью. Первая помощь при заболевании экофобией заключает­ся, по мнению Собеля, в телесном контакте с природой. «Про­мокшие кроссовки и перепачканная землей одежда — обяза­тельные условия постижения закона круговорота воды в природе», — говорит он.

В своей книге «По ту сторону экофобии» он описывает маги­ческий механизм преодоления постоянной нехватки времени и обретение своего места в природе:

— Я отправился в путешествие на каноэ со своим шестилет­ним сыном Эли и его другом Джулианом. Мы планировали про­плыть две мили по реке Ашуэлот, что составляет час непрерыв­ной гребли для взрослого человека. Вместо этого мы провели там четыре или пять часов. Мы ловили сетью шарики для гольфа, которые попали на дно реки с площадки, расположенной выше по течению. Мы наблюдали за рыбами и насекомыми на мелко­водье и в глубоких местах реки. Мы устроили пикник при впаде­нии в реку одного из ее притоков и отправились в долгое путе­шествие по лабиринту ручейков, которыми изобиловала эта местность. Мы обнаружили бобровую тропу, и, в результате сле­дования по ней, нам пришлось балансировать на стволах пова­ленных деревьев, чтобы, не замочив ног, перейти топкие места. Мы любовались на весенние цветы, пробовали поймать змею, заблудились, а потом нашлись. До чего же здорово было ходить извилистыми тропинками детства!