Пятьсот шестьдесят седьмая ночь

Когда же настала пятьсот шестьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что халиф Абд-аль-Мелик ибн Мервая беседовал со своими помощниками и вельможами своего царства, и вспоминали они господина нашего Сулеймана и власть, дарованную ему Аллахом, и сказал кто-то, что он достиг того, чего не достигал до него никто: он даже заточал маридов и шайтанов в медные кувшины и заливал их свинцом и припечатывал своей печатью.

И рассказывал Талиб ибн Сахль, что некий человек ехал на корабле вместе с толпой людей, и спустились они в страны Индии и ехали не переставая, пока не поднялся против них ветер. И направил их этот ветер к одной земле из земель Аллаха великого, а было это в темноте ночи. И когда заблистал день, вышли к ним из пещер в этой земле люди чёрного цвета с обнажённым телом, подобные зверям и не разумевшие речи. И был у них царь их же породы, и никто из них не знал по-арабски, кроме их царя. И когда увидели они корабль и тех, кто был на нем, царь вышел к ним в толпе своих приближённых и приветствовал их и сказал им: «Добро пожаловать!» – и спросил их, какой они веры, и путники рассказали ему о себе, и царь молвил: «С вами не будет дурного!» А когда они спросили их об их вере, каждый из них исповедовал одну из религий, которые были раньше появления ислама и прежде посольства Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), и ехавшие на корабле сказали: «Мы не знаем, что ты говоришь, и не ведаем ничего о пере».

И сказал им тогда царь: «Не проникал к нам никто из сыновей Адама прежде вас», – и затем он угостил их мясом птиц и животных и рыбой, а у них не было другой еды, кроме этой. И потом люди, бывшие на корабле, пошли гулять по этому городу, и увидели они, что один рыбак опустил сеть в море, чтобы ловить рыбу, и вытянул её, и вдруг в ней оказался кувшин из земли, залитый свинцом и запечатанный печатью Сулеймана, сына Дауда (мир с ними обоими!). И рыбак вынул кувшин и разбил его, и стал выходить оттуда синий дым, который достиг облаков небесных, и послышался ужасающий голос, говоривший: «Прощение, прощение, о пророк Аллах!» И превратился этот дым в существо ужасного вида и устрашающего облика, голова которого доходила до вершины горы, а затем оно скрылось с глаз. Что же касается до ехавших на корабле, то у них едва не оторвалось сердце, а чернокожие те и не задумались об этом. И вернулся один человек к царю и спросил его об этом, и молвил царь: «Знай, что это один из джиннов, которых Сулейман ибн Дауд, когда гневался на них, заточал в такие кувшины и заливал их свинцом и бросал в море, и когда рыбак закидывает сеть, он большею частью вытаскивает такие кувшины, и если их разбить, из них выходит джин. И является ему мысль, что Сулейман жив, и кается он и говорит: „Прощение, о пророк Аллаха!“

И подивился повелитель правоверных Абд-аль-Мелик ибн Мерван подобным речам и воскликнул: «Хвала Аллаху! Дарована Сулейману власть великая!»

А был среди тех, кто присутствовал на этом собрании, ан-Набига аз-Зубьяни[493], и сказал он: «Правду говорил Талиб в том, что он рассказал, и указывают на это слова Первого мудреца:

«А вот Сулейман, когда сказал его бог ему:

«Восстань и халифом будь и правь ты с усердием!

И тех, кто покорён, ты почти за покорность их,

А тех, кто отверг тебя, навеки ты заточи».

И он сажал их в медные кувшины и бросал в море».

И нашёл повелитель правоверных эти речи прекрасными и воскликнул: «Клянусь Аллахом, поистине, хочу я увидеть какой-нибудь из этих кувшинов!» И сказал ему тогда Талиб ибн Сахль: «О повелитель правоверных, ты можешь это сделать, оставаясь в твоей стране. Пошли к брату твоему Абд-аль-Азизу ибн Мервану приказ, чтобы он доставил их тебе из страны запада. Пусть напишет Мусе, чтобы отправился он в страны запада, к той горе, о которой мы упоминали, и принёс тебе кувшины, которые ты требуешь. Отдалённейший конец его страны примыкает к этой горе».

И одобрил повелитель правоверных его мнение и сказал: «О Талиб, ты был прав в том, что говорил, и хочу я, чтобы ты был моим послом к Мусе ибн Насру с этим делом. Тебе будет белое знамя и какие хочешь богатства и почёт и прочее, и я тебе преемник для твоей семьи». – «С любовью и удовольствием, о повелитель правоверных», – ответил Талиб. И халиф молвил: «Ступай, с благословения Аллаха великого и с помощью его!»

И затем приказал он, чтобы написали письмо его брату Абд-аль-Азизу, наместнику в Египте, и другое письмо к Мусе, наместнику его в странах запада, с приказанием, чтобы отправился Муса лично искать Сулеймановы кувшины и оставил своего сына правителем в стране и чтобы взял он с собой проводников и расходовал деньги и набрал побольше людей, и пусть не допускает он в этом промедления и не отговаривается доводами. И халиф запечатал оба письма и отдал их Талибу ибн Сахлю и велел ему торопиться. И он поставил знамёна над его головой и дал ему денет и людей, конных и пеших, чтобы были они ему помощниками в его пути, и приказал назначить на содержание его дома все, что нужно.

И выступил Талиб, направляясь в Египет…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.