Триста семьдесят восьмая ночь

Когда же настала триста семьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда лодка с рыбаком и аль-Вард-фи-льАкмам приплыла к городу у моря, рыбак хотел пристать к берегу. А там был царь, отличавшийся великой яростью, звали его Дирбас. Он в это время сидел со своим сыном в царском дворце, и они смотрели в окно и обратили взоры в сторону моря и увидели эту лодку. И они вгляделись в неё и увидали там женщину, подобную луне на склоне неба, и в ушах у неё были кольца с дорогими бадахшанскими рубинами, а на шее ожерелье из драгоценных камней. И царь понял, что она из дочерей вельмож и царей, и спустился из дворца и вышел через ворота, которые вели к морю, и увидал, что лодка уже пристала к берегу и девушка спит, а рыбак укрепляет лодку у причала. И царь пробудил девушку от сна, и она проснулась плача, и царь спросил её: „Откуда ты и чья ты дочь и почему ты прибыла сюда?“ И аль-Вард-фи-ль-Акмам ответила ему: „Я дочь Ибрахима, везиря царя Шамиха, и причина моего прибытия сюда – дело великое и обстоятельство диковинное“. И она рассказала ему всю свою историю с начала до конца, совершенно не боясь его, а затем испустила вздохи и произнесла такие стихи:

«Мне веки поранила слеза, необычную

Создав во мае грусть, когда лилась и текла она,

Причиной тому был друг, в душе поселившийся

Навек, но с ним близости в любви не имела я.

Прекрасны черты его, блистают, цветут они,

Арабов и турок он красою затмит своей.

И солнце и месяц сам склонились перед ним

Влюблено, и вежливость пред ликом его блюдут,

Глаза его колдовством чудесным насурмлены,

И в них ты увидишь лук, для выстрела поднятый.

О тот, кому о себе сказала я все, прося

Прощенья, будь кроток с той, кем страсть забавляется!

Любовью закинута я в вашу страну теперь,

Решимость моя слаба, от вас я жду помощи.

Всегда благородные, когда в их страну придёт

Просящий о помощи, защиту в нужде дают»

Покрой же позор людей любви, о предел надежд,

И будь ты сближения влюблённых причиною!»

А окончив эти стихи, она рассказала царю свою историю с начала до конца, и затем пролила слезы и сказала такие стихи:

«Мы жили и видели в любви той чудесное

Весь год, а ведь сказано: как в Реджеб[398]всегда живи,

И разве не чудо то, что в утро отъезда их

Водою слезы моей я пламя в груди зажгла,

А веко очей моих дождём серебро лило,

А поле щеки моей златые ростки дало.

И мнится, шафрана цвет, по ней разошедшийся, —

С рубахи Иосифа, в крови перемазанной».

И когда царь услышал слова девушки, он убедился в её любви и страсти, и его взяла жалость к ней, и он сказал ей: «Нет для тебя страха и испугаты достигла желаемого, и я обязательно приведу тебя к тому, что ты хочешь, и доставлю тебе то, что ты ищешь. Выслушай же от меня такие слова».

И он произнёс:

«Дочь знатных, достигла ты пределов желания —

Весть радостную узнай и тягот не бойся ты.

Сегодня я соберу богатства и их пошлю

Я к Шамиху, и пошлю коней я и витязей.

Пошлю мешки мускуса, парчу отошлю ему,

И белое серебро пошлю я, и золото.

О да, и поведает ему обо мне письмо,

Что близким его хочу я родичем сделаться,

А ныне я приложу усилия, чтоб помочь

Приблизить к тебе все то, чего ты хотела бы.

Я долго любовь вкушал, и знаю я вкус её,

И ныне прощаю тех, кто чашу любви испил».

А окончив эти стихи, царь вышел к своим приближённым и, призвав везиря, связал тюки с несметными богатствами и велел ему отправляться к царю Шамиху и сказал: «Обязательно привези ко мне человека по имени Унсаль-Вуджуд и скажи царю: „Царь Дирбас хочет с тобой породниться, выдав свою дочь замуж за Унс-аль-Вуджуда, твоего приближённого. Его необходимо послать со мною, чтобы мы написали брачный договор царевны в царстве её отца“.

И потом царь Дирбас написал царю Шамиху письмо, где содержалось все это, и отдал его везирю и подтвердил, чтобы он привёз Унс-аль-Вуджуда, и сказал: «Если ты не привезёшь его ко мне, будешь отстранён от места». И везирь отвечал: «Слушаю и повинуюсь!»

И затем он отправился с подарками к царю Шамиху, а прибыв к нему, передал привет от царя Дирбаса и отдал письмо и подарки. И когда царь Шамих увидал дары и прочитал письмо и увидел имя Унс-аль-Вуджуда, он заплакал сильным плачем и сказал везирю, присланному к нему: «А где Унс-аль-Вуджуд? Он ушёл, и мы не знаем о нем ничего. Найди мне его, и я дам тебе во много раз большие подарки, чем ты привёз».

И потом он стал плакать, стонать и жаловаться и пролил слезы и произнёс такие стихи:

«Любимого мне верните!

Не надобно мне богатства!

Подарков я не желаю —

Ни жемчуга, ни рубинов.

Со мной жил полный месяц

На небе красот высоко;

Всех выше красой и свойством,

С газелями несравнимый.

На ветку походит станом,

Плоды на которой – нега,

Но нет ведь тех свойств у ветки,

Что разум людей пленяют.

Я нянчил его ребёнком

На лохе забот в неги,

Теперь же о нем горюю,

Им заняты мои мысли».

А потом он обратился к везирю, который привёз дары и послание, и сказал ему: «Ступай к твоему господину и скажи ему, что прошёл уже год, как Унс-аль-Вуджуда нет, и господин не знает, куда он отправился, и не имеет о нем вестей». – «О владыка, – ответил везирь, – мой господин сказал мне: „Если не приведёшь его ко мне, будешь отстранён от везирства и не войдёшь в мой город“. Как же я вернусь без Унс-аль-Вуджуда?»

И тогда царь Шамих сказал своему везирю Ибрахиму: «Ступай с ним и с отрядом людей и разыщите Унс-аль-Вуджуда». И везирь отвечал: «Слушаю и повинуюсь!»

А затем он собрал отряд своих приближённых и взял с собою везиря царя Дирбаса, и они отправились искать Унс-аль-Вуджуда…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.