Нас: Иди ко мне. Нам нужно поговорить. С глазу на глаз.

Я повернулся и посмотрел на Мину и Лиди, которые сидели на полу и смотрели детский фильм по телевизору. Они держались за руки.

Мое горло сжалось.

Я не хотел уходить, но Настасья моя сестра. Она была важна для меня, и когда она звала, я просто обязан был прийти.

Встав, я замер, когда Мина повернулась и посмотрела на меня.

— Скоро вернусь. Нас просила прийти.

Мина послала мне воздушный поцелуй, и я поймал его, пока шел к двери, и затем последовал до дома сестры.

Она ждала меня возле входной двери, держа ее открытой. Махнув рукой, сказала:

— Заходи.

Голос у нее был серьезным. Нас была очень редко груба со мной, но сейчас казалась раздраженной. Я поднялся по ступенькам и когда пересек порог ее дома, сказал:

— Что-то не так.

Она протяжно выдохнула, прошла в столовую и села за обеденный стол.

— Да, что-то не так, Лев. — Она дернула подбородком, предлагаю мне присесть. Я так и сделал.

— Что случилось? — спросил осторожно.

Нас наклонилась на спинку стула и тихо пробормотала:

— Ты любишь Мину?

Мое лицо окаменело. Что за идиотский вопрос.

— Конечно, я люблю Мину.

К чему этот разговор?

Мое сердце бешено колотилось. Когда дело касалось Мины, я не ходил вокруг да около.

— Что происходит, Нас?

Затем она сказала кое-что неожиданное. Ее глаза стали печальными, и она пробормотала:

— Я немного разочарована в тебе.

Стук в моей груди усилился.

— Почему?

Моя сестра покачала головой.

— Публичное предложение было милым, Лев. Идеальным. — Она вновь покачала головой. — Но я надеялась, что ты выйдешь из своей зоны комфорта, опустишься на одно колено и сделаешь предложение Мине так, чтобы она почувствовала себя особенной.

Я опустил лицо, мгновенно потерявшись в мыслях, и когда поднял голову, чтобы посмотреть на нее вновь, спросил:

— Думаешь, Мине понравилось бы? Предложение?

Нас мило мне улыбнулась и сказала:

— Каждая женщина хочет такое предложения, о котором можно было бы рассказать своим детям.

Детям? От меня?

Мне нравилась эта мысль.

Да. Предложение.

Я могу это сделать.

Я решился. Наклонившись вперед, спросил:

— Что мне надо делать?

Нас ухмыльнулась.

— Я уже думала ты и не спросишь.

Глава

Мина

Что-то надвигалось.

Я была не уверена, что именно, но Лев вел себя как-то отстраненно, даже для него.

Когда я спросила, он покачал головой и пробормотал что-то о том, что в голове много мыслей. Я сказала, что он может все рассказать мне, и когда он повернулся и улыбнулся, то заявил, что расскажет, когда потребуется.

Я всецело доверяла Льву, и если он сказал, что не о чем переживать, то я постараюсь изо всех сил поверить в это. Но я любила его, а это значит, что все равно буду волноваться.

Сегодня воскресенье, и после субботней ночи в клубе, Лев проснулся, чтобы потренироваться, и хотя часть меня и мечтала стать ранней пташкой, другой части было наплевать, получу ли я червячка или нет.

Я была уставшей и поэтому проспала до половины двенадцатого, и потом ждала, когда Лев вернется домой.

Я спустила свой сонный зад вниз по лестнице и на кухню, чтобы наполнить себе чашку кофе. Только успела сделать первый глоток, когда в кухню вошла Лиди с пустой чашкой-непроливайкой в руке, потирая рукой свои сонные глазки и хныча.

— Не хотю пать. Не хотю пать. — Затем она топнула ножкой.

Мирелла шла за ней.

— Лиди, милая, ты устала. А когда ты устала, тебе надо поспать. — Мирелла закатила глаза и улыбнулась, будто говоря «ну и детки, ага?».

Лиди уже стояла возле меня, подняв ручки вверх, и без колебаний, я подняла ее на руки, поцеловала в лобик и начала покачивать. Ее глазки уже начали закрываться, когда в дверь вошел Лев. И когда он заметил, как я покачивала и усыпляла малышку, его взгляд потеплел.

Он подошел, поцеловал Лиди в пухлую щечку, а затем меня легонько в губы. Спящая Лиди уронила свою чашку с громким стуком на пол, вздрогнула, но не проснулась.

Лев взял ее из моих рук, прижал к себе и пошел в сторону детской, чтобы она комфортно поспала. Я пошла за ним, чтобы посмотреть, как он раздевается, и когда пришла в нашу спальню, он уже стоял без майки.

— Сегодня мы отдыхаем, — бросил он в тишину.

Я сморщила нос.

— Что? Почему?

Лев взглянул на меня, положив руки на пояс своих треников.

— Потому что ты заслужила это.

Я любила клуб. Он был моим домом вдалеке от дома. Я наслаждалась временем, проведенным там.

Пожав плечом, я честно прошептала:

— Да все в порядке. Мне не нужен отдых. Я люблю вечера в клубе, тем более мы работаем только три вечера в неделю.

Он моргнул пару раз, казалось, удивленный моим отказом от отдыха.

— Я думал, мы сходим поужинаем. В то русское местечко, которое тебе понравилось.

Ох.

«Блины и Пельмени». Не думаю, что я могу такое пропустить, но сегодня была рабочая ночь. Мы сможем сходить в другое время.

Затем он добавил кое-что, что заставило меня сдаться без дальнейшего боя:

— Как на наше первое свидание.

Медленно, улыбка расползлась на моих губах.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Он кивнул.

— Да, только мы вдвоем.

Черт, это было мило.

Как я могла отказаться?

— Хорошо, — улыбнулась шире. — Но для сведения, для тебя я на все согласна, малыш. Всегда.

Его губы дернулись, и она спустил свои треники, оставаясь голым. Я низко засвистела, и его тело содрогнулось от смеха. Затем я хвостиком последовала за ним в ванную, чтобы понаблюдать, как он моется, потому что... ну... я могла себе это позволить.

***

Когда мы прибыли в ресторан, Лев заговорил с женщиной за стойкой на русском, и с каждым словом был все более расстроенным. Он хлопнул рукой по стойке и, повернувшись ко мне с суровым выражением лица, сказал:

— Они закрыты на частную вечеринку.

Я не расстроилась, что наше короткое путешествие было напрасным. Я была просто счастлива находиться рядом со Львом.

— Все в порядке, милый. Давай поедим где-нибудь в другом месте.

Он посмотрел на меня, его голос спокойный.

— Нет, это должно произойти здесь.

Я пару раз моргнула из-за его упрямства.

— Ну, тут занято. Поэтому пошли. — Я взяла его за руку и вывела из ресторана. — Ничего страшного, Лев. Мы можем приехать в следующий раз.

Сжав челюсти, он кивнул, но я могла сказать, что он был расстроен, и я не понимала почему. Не могу поверить, что говорю такое, но все же это была просто еда.

Когда мы сели в машину, и Лев спросил, куда мы поедем, я честно ему призналась:

— Дорогой, я хочу домой, посмотреть кино и поесть пиццу. Затем обнажиться и немного поиграть — для меня эта было бы лучшее свидание.

Он долго смотрел на меня, прежде чем взял за руку, поднял ее ко рту, прижался к ней в нежном поцелуе и вздохнул.

— Если ты так хочешь, мышка.

Мы зашли в пустой дом, я сняла обувь, взяла ее и пошла вверх по лестнице. На полпути вскрикнула, когда Лев поднял меня на руки и понес до спальни.

Кто-то убрал весь бардак, который я оставила на диване, кровать была заправлена, а свет в ванной горел, и оттуда исходил приятный запах.

Лев взял меня за руки и взглянул в мои глаза.

— Я хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным. Пока что этого не вышло, но я все исправлю. — Он подвел меня к ванной, открыл дверь и высвободил этот прекрасный запах.

Ванна заполнялась водой с пеной с запахом ванили, а розовые лепестки плавали по воде.

Мое дыхание перехватило.

— Ох, милый. Это прекрасно.

Он опустил руки на мои плечи, а подбородок положил на макушку.

— Почему бы тебе не полежать в ванне? Я закажу пиццу, и когда ты закончишь, мы выберем фильм.

Я повернулась, его руки упали с моих плеч. Я взглянула в его глаза и заявила:

— Это самое лучшее свидание. Я уже точно знаю это, несмотря на то, что оно только началось. — Я взяла его руку в свою и сжала ее. — Это что-то особенное.

Его взгляд потеплел, и он взялся за дверную ручку.

— Иди, расслабься, — пробормотал он и закрыл дверь.

Я сделала, как мне сказали, разделась и нырнула в ванну. Я лежала в теплой воде какое-то время, пока она не начала остывать.

К чему вся эта романтика?

Казалось, словно Лев хотел доказать что-то. Мне нужно было прояснить кое-что. Мне не нужна была романтика, не так. Мне нужно было, чтобы Лев был собой, и я была бы счастлива.

Я позволила воде стечь, вытерлась и накинула белый халат. Когда вышла из ванной, чтобы все высказать Льву, мое дыхание перехватило.

Почему же, спросите вы?

Потому что посреди комнаты стоял Лев, свет был выключен, зато десятки свечек зажжены, отчего комната была погружена в приглушенный свет. Он сглотнул с трудом, вбирая мое удивленное выражение лица, пока мой взгляд бродил по комнате. По-прежнему одетый в костюм-тройку, Лев переступил с ноги на ногу и вытянул руку.

Я замялась лишь на мгновение, прежде чем подойти к нему и взять его ладонь в свою.

— В честь чего это? — тихо спросила.

Он отошел от меня на шаг и залез рукой в карман пиджака. Когда он что-то вытащил, то посмотрел на это, и когда мой взгляд остановился на картах-подсказках, я приподняла брови.

Лев откашлялся.

— Мина, — прочитал он. — У нас было необычное знакомство, и должен заметить, я был очень рад, когда узнал, что ты не оказалась воровкой.

Мои брови поползли еще выше, но он не видел, поэтому продолжил:

— И я... — он осмотрел комнату, взглянул на кровать, диван, прежде чем отвлеченно пробормотал: — я забыл цветы. Погоди минутку.

Лев пронесся мимо меня из комнаты, оставив меня посреди спальни с открытым ртом. Он вернулся через минутку с красивым букетом цветов в руке. Откашлявшись вновь, продолжил:

— И я счастлив, что мы встретились. — Он толкнул цветы в мою сторону и прочитал автоматически: — Вот тебе букет, в котором ты найдешь плющ, лилии и камелии.

Мой мужчина пролистнул на следующую карту и продолжил:

— Плющ символизирует верность. Лилии — первую любовь. А камелии — благодарность и признательность. — Он толкнул цветы ближе, и я приняла их. Лев выглядел испытавшим облегчение, когда его плечи поникли. В свете свечей, я заметила, что на его лбу выступил пот. Он потянулся, чтобы ослабить галстук, затем сглотнул и продолжил читать: — Этим букетом, я даю тебе обещание. Обещание, что всегда буду верен тебе, буду обожать тебя и ценить.

Обмахнув свое лицо карточками, он поднял на меня взгляд и спросил:

— Тут жарко, да?

Я пожала плечами, держа букет, но он не заметил. Он был настроен на выступление. Перебирая карточки, заговорил ровно, но его голос дрогнул.

— Говорят, что пингвины находят себе пару раз и на всю жизнь. — Лев поднял руку и дернул свой галстук. — И я хочу быть твоим пингвином. — Мой мужчина вновь дернул галстук, пока тот не развязался. Он быстро расстегнул первую пуговицу на рубашке и осмотрел комнату, затем уставился на прикроватную тумбочку и пробормотал:— Гребаная свечка потухла.

Погодите? Он хочет быть моим пингвином?

А?

Он собрался вновь зажечь свечку, но я остановила его.

Это было очевидно. Он очень нервничал.

Держа его за руку, я притянула его к себе и спросила:

— Дорогой, к чему это?

Лев закрыл и зажмурил глаза. Присев на край кровати, он вздохнул и вытер ладонью пот со лба, прежде чем опустил руку в карман штанов.

Вытащил черную вельветовую коробочку и поставил ее на колено.

Глубоко дыша, он открыл коробочку, поднял на меня глаза и покачал головой.

— Разве не видишь, я тут пытаюсь испортить предложение?

Я опустила взгляд и уставилась на кольцо.

— Но мы уже помолвлены. Вроде того.

Держа коробочку, он провел рукой по лицу и тихо пробормотал:

— Я просто хотел сделать все романтично.

Встав на коленки между его раздвинутых ног, я нежно посмотрела на него.

— Ох, дорогой. Мне не нужна романтика, — сказала я ему. — Мне просто нужен ты, такой, какой есть.

Его челюсти напряглись, он даже не взглянул на меня. Это что-то для него значило. Поэтому я попыталась еще раз, тихо заговорив:

— Лев, сейчас мы наедине. Хотя твое выступление было очень информативным, я никогда не любила сладкие словечки. Просто скажи от сердца, малыш.

Он взглянул на меня, печаль отпечаталась в чертах его лица. Затем глубоко вздохнул, и когда открыл рот, с его губ сорвались самые прекрасные слова. Он шепотом заявил:

— Ты — всё для меня.

Мои глаза уже наполнились слезами.

— Я лучше умру, чем разочарую тебя, и убью любого, кто захочет отобрать тебя у меня. Я никогда не встречал женщины добрее. Ты чудесно справляешься с Лидией. Я хочу, чтобы у нас появились дети, столько, сколько ты захочешь, чтобы мы именно вместе смогли испытать, каково быть родителями.

Я прикусила губу, чтобы остановить слезы. Они потоком стекали по моим щекам.

— Я буду хорошим отцом. Буду молиться, чтобы наши детки были, как ты, но если они будут, как я, то не хочу, чтобы ты переживала, потому что я научу их всему и покажу им, что значит любовь, даже если они не будут понимать ее значения. Я научу их.

Я закрыла глаза и громко всхлипнула. Затем схватилась для поддержки за колено Льва.

— Я проведу всю жизнь, любя тебя, а ты проведешь свою счастливую жизнь, делая меня лучше, что ты уже и делаешь лишь одним своим присутствием. — Он поднял коробку и нервно прошептал: — Я буду мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я еще и близко не такой, мышка, но работаю над этим. Выходи за меня, и моей единственной целью в жизни станет сделать все возможное, лишь бы не разочаровать тебя. — Он взял меня за руку и дрожащими пальцами надел кольцо мне на палец. Оно идеально подошло. — Ты выйдешь за меня, Мина?

Я уставилась на кольцо, смаргивая слезы, когда смешок вырвался из моего горла.

— Да, — я вновь хихикнула, вскинула руки вокруг шеи Льва и поцеловала его в колючую щеку. — Тысячу раз — да.

И Лев вновь задышал, его грудь вздымалась, а руки крепко обняли меня. Его единственным ответом была шепотом произнесенная фраза:

— Ох, спасибо Господи.

Мы вместе смеялись, занимались любовью, и я не могла вспомнить время, когдабыла счастливее.

Глава

Мина

День рождения Лидии приходился на следующую неделю, и Лев был не уверен, прилично ли будет устраивать что-то. Я была с ним не согласна. Хотя и понимала, что ее мать недавно умерла, Лидия была всего лишь ребенком. Она не осознаваласмерти. Я объяснила Льву, что устроив вечеринку, мы покажем ей свою любовь и поддержку.

Она заслуживала праздник.

С Нас, Аникой и Карой на моей стороне, а вскоре и с Сашей и Виком, нам, наконец, удалось убедить Льва устроить праздник, чтобы порадовать дочь.

Честно сказать, мне казалось, быть отцом для Льва естественно просто, но вот быть папочкой для него в новинку. Он не привык давать что-то, кроме денежной поддержки Лидии, и теперь, когда его полномочия расширились, он с радостью принял их.

Когда Лидии было больно, она бежала ко Льву. Когда Лиди нуждалась в поцелуях, она подставляла свои губки ко Льву. И когда ей надо было сходить на горшок, хотя Мирелла и была рядом, она хотела, чтобы Лев стоял у двери, чтобы она могла петь ему.

Поскольку Лев был умным мужчиной, он быстро привык укладывать Лидию спать, петь ей песенки и читать сказки, и я стала задаваться вопросом, а нужна ли Мирелла на постоянно основе. Часть меня была уверена, что она была рядом как «фигура» бабушки. Она была семьей, в конце концов. И как она сама сказала: «Куда Лиди, туда и она».

Случилось так, что я проходила мимо, когда Лев пел Лиди песенку перед сном. И когда сказала «проходила мимо», я имела в виду, что подкралась как гребаный сталкер, чтобы увидеть, как он ее укладывает. Его версия «Ты мигай, звезда ночная» была примерно такой:

Ты мигай, звезда ночная

Ты всего лишь газ горящий

Высоко ты надо мной.

Сожжешь газ ты и умрешь.

Ты мигай, звезда ночная

Ты всего лишь газ горящий.

Я была впечатлена. И немного возбуждена.

Кто знал, что колыбельная может быть такой познавательной? И вдобавок сексуальной?

Я разослала приглашения на третий день рождения Лидии. Я практически была настолько жестокой, что хотела превратить вечеринку в костюмированную, но сжалилась над гостями и бросила эту идею. Хотя возможности увидеть Льва в костюме ковбоя, в кожаных гамашах и ковбойской шляпе было практически достаточно, чтобы я передумала.

Когда настал день, наш дом заполонили люди. У нас редко был один гость в день, и то это были в основном из семьи, но увидеть в доме толпу улыбающихся лиц, розовые шарики и фиолетовые гирлянды было приятно.

Лиди, одетая как принцесса в светло-розовое платье с серебристой тиарой вокруг кудряшек, была в полном восторге. Каждый раз, когда прибывал новый гость, она улыбалась, брала человека за руку и заводила внутри, бормоча:

— Пасиба, фто плишли.

Ее «спасибо, что пришли» было немного искаженным, но она была такой милой, что даже Алессио был заворожен ею. Она вытянула руки к нему и, замявшись, он поднял ее на руки. Малышка ткнула пальцев в его щеку со шрамом и своими огромными глазками посмотрела на него.

— Бо-бо?

Он повернулся ко мне, отчаянно жаждая перевода. Я улыбнулась на его выражение лица, которое так и кричало «помоги».

— Она хочет узнать, болит ли.

Алессио покачал головой.

— Не бо-бо, — пробормотал он, взял ее пухлую ручку и прижал к своему шраму. — Не больно, ангел. Уже нет.

Боковым зрением, я заметила, что Кара стояла у стены с бокалом в руке, и смотрела на Алессио, будто он был самым сексуальным мужчиной из ныне живущих. Взгляд, полный похоти, выдавал ее, и когда она поймала мой взгляд, я ухмыльнулась.

Кара сморщила нос и незаметно показала мне средний палец.

Это все-таки случится, попомните мои слова. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы они замутили. Она хотела его. Он хотел ее. Почему это сложно было понять?

Боже, люди были тупыми

Нас пялилась через пространство комнаты на Вика, и когда он почувствовал ее взгляд и поднял голову, она опустила глаза. Уже не первый раз за две недели я видела подобное. Даже Лев заметил, что Виктор перестал бывать тут. Они не говорили все это время.

Что-то произошло между ними, и Нас не рассказывала, вероятно, потому, что было больно говорить об этом.

Все что я знала — Нас была несчастна, а в Вике проснулся характер мартовского кота.

Отношения вокруг нас рушились, но мы со Львом были сильны как никогда.

Я улыбнулась сама себе и взглянула насверкающее помолвочное колечко из белого золота. Оно было шикарным с тремя маленькими бриллиантами, но я любила его больше всего, что у меня когда-то было в жизни из вещей. И больше всего за то, что его выбрал Лев.

Самым сложным было сказать Льву, что я решила, у нас будет долгая помолвка. Мне не следовало волноваться. Он ответил просто:

— Ладно, — затем добавил. — Но мы все же поженимся, правильно?

Я убедила его, что обязательно поженимся, но просто сейчас я была еще не готова. Так много всего происходило, сначала в клубе, потом с новоявленным наследством, и наконец, с курсом фотографии, на который я записалась. Когда я буду готова выйти за него замуж, я хочу быть эгоисткой, и чтобы все было только для нас как пары, и я не хотела торопиться, потому что мы заслуживали больше, чем свадьбу полную стресса.

Но это произойдет. В конце концов.

Я подняла взгляд вовремя, чтобы увидеть, как Аника подняла руку и влепила Саше пощечину такой силы, что ее звук эхом отлетел от стен. Высокая рыженькая бестия какое-то время просто стояла, тяжело дыша, ее глаза сверкали, прежде чем она окинула взглядом комнату, покраснев, и прошептала:

— Простите меня.

Она покинула помещение, а Саша выглядел не впечатленным своей красной отметиной на щеке, затем повернулся к людям и рыкнул:

— Что? Никогда раньше не видели, как девушка дает пощечину парню? — Он посмотрел на меня и пробормотал: — Думаю, время резать торт.

Я посмотрела на время.

— Нет, еще рано. — На Сашин свирепый рык, я подняла брови и прощебетала:— Ух, кажется, и правда время резать торт.

Лидию, которую держал на руках дядя Лорендо, поднесли к столу, куда Ада поставила двухслойный торт с блестящим розовым кремом, с белым шоколадом и бабочками на нем. Мы спели «С днем рождения, тебя», и Лиди, сидя на коленках у Льва, улыбалась, хлопала в ладоши и пела, хотя и не знала слов.

Когда пришло время задувать свечи, она наклонилась и со всех своих силенок начала дуть, сжав кулачки. Свечи были задуты, и отовсюду послышали радостные возгласы и аплодисменты.

Я улыбалась так сильно, что заболели щеки.

Еще больше счастливых возгласов последовало, когда Лиди вынудила Льва вновь и вновь зажигать свечи, чтобы она могла их задувать.

Нас позвала всех, чтобы сделать фотографию, я подняла Лидию со Льва, села на его коленки, а ее посадила насвои. Крепко обняла Лиди, а Лев обнял за талию меня. Лиди показала пальцем на камеру, до того как сделали фото, и я рассмеялась. Такое фото и получилось: Лев с любовью смотрел на меня, а я смеялась с закрытыми глазами, пока Лиди широко улыбаясь, показывала пальцем в камеру.

Фотография будет первой из многих. Мы вставим ее в рамку и повесим в гостиной Льва, чтобы все видели. Все, у кого были глаза, могли прекрасно заметить, кем мы были.

Мы были семьей.

Эпилог

Мина

Прибыв из клуба около трех часов ночи, мы со Львом проделали наш ритуал, переоделись, приняли душ и собрались спать. Когда я проходила мимо очень даже голого Льва, он вытянул руку и, схватив мою, притянул к себе.

Это было ожидаемо. Он делал так каждую ночь.

Тихонько хихикнув, я приблизилась к нему, обожая то, как он наклонился вниз, и его губы пленили мои. Я была его во всех смыслах, а Лев был моим. Математика будь проклята... Лев плюс Мина равно одно целое.

Одно сердце. Одна на двоих душа.

Одна любовь.

Когда он меня отпустил, я обошла кровать и легла на свое место под покрывало. Когда Лев подошел к двери, он замер, посмотрев вниз на ключ, который стоял в замке. Он долго просто пялился, затем вытянул руку и схватил его.

Мое сердце пропустило удар, когда он вытащил его.

Я сглотнула, когда он направился к кровати, с ключом в руке, и сел на нее. Открыв ящик тумбочки, кинул туда ключ. Когда закрывал ящик, он делала это медленно, уверенно.

Гордость волной накатила на мое тело, и не думая, я подвинулась к нему, обняла его за шею и прижалась своей щекой к его со спины, затем поцеловала щетину на его щеке. Лев наклонился к поцелую, вбирая все, что я готова была предложить.

Наша дверь спальни осталась не запертой на следующую ночь, и на следующую и каждую ночь с того момента.

И наконец-то Лев чувствовал себя так же, как и я.

В безопасности.

И как множество ночей с тех пор, как я встретила Льва Леокова, я уснула с улыбкой на губах.

Наши рекомендации