Глава восьмая: Маленький принц

Анта.

Я не успела даже прокричать его имя, как меня вернуло в покои короля. Запах одеколона короля смешивался с чернилами и кожей. Земля подо мной казалась слишком твердой, а ладони покалывало от возмущения. Голос Аллертона звучал откуда-то издалека, словно шептал призрак.

Я села. Анта. Что случилось с ним? Я вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Почему я нашла его одного в лесу, истекающего кровью? Не это произошло, когда я отвела Каза в Хальц-Вальден. Да, он был ранен, но случайной стрелой и не так сильно, как это было в видении.

Водяной добавил мои страхи в видение Каза? В этом не было смысла.

- Мей? Ты в порядке?

Я уставилась на него, а потом опустила взгляд на покалывающие ладони.

- Ожоги от крапивы. Значит, это правда. Это правда! – я вскочила на ноги. Аллертон смотрел на меня в ужасе.

- В чем дело, Мей? – он молил ответить жестами.

- Мне нужно попасть к Анте, - я двинулась к двери в комнате короля и начала крутить кольца замка. Но тщетно, ведь я не знала комбинацию.

- Мей, что ты делаешь? Ты не можешь так уйти, Водяной…

- У него Анта!

- Успокойся и расскажи, что было в видении в этот раз? Ты ведь понимаешь, что нельзя верить всему, что показывает Водяной?

Я пропустила его слова мимо ушей и направилась к коридору. Но остановилась и передумала. Возвращаться в покои королевы долго, и если я попытаюсь найти в ее туннелях выход, то могу заблудиться в поворотах.

- Должна быть подсказка, - я принялась копаться в вещах короля, уже не заботясь, что он обнаружит это. Я сбрасывала бумаги и книги на пол, с маниакальной яростью копаясь в них.

- Что ты ищешь? – осведомился Аллертон. Он стоял рядом со мной, приоткрыв рот.

- Что-то, что поможет покончить со всем этим. Водяной что-то хочет, и я найду это и разберусь с ним.

- Мей, расскажи, что ты видела. Глубоко вдохни и поговори со мной, - сказал он.

Но меня охватывала паника, и я не могла думать адекватно. Загадки крутились в моей голове, я чувствовала кровь Анты на руках, видела серебряные глаза Каза. Воспоминания снова сделали меня девушкой с раной в сердце, которая, как мне казалось, зажила. Но слезы пылали, не проливаясь из глаз.

- Мей, - сказал Аллертон. Его голос стал выше от возмущения. – Хватит игнорировать меня. Я должен знать, что случилось. Что тебя так напугало? Ты впустила в мысли Водяного? Он разозлил тебя?

- Нет, - ответила я, двигаясь по комнате и сбивая вещи на пол.

- Врешь. Сосредоточься.

- Нет, я должна помочь тем, кому нужна.

Он стоял и смотрел на меня, а я пыталась избегать его янтарного взгляда. Он был бессильным, и мы оба это знали. Без телесного облика он не сможет меня принудить.

- Не уверен, что смогу быть твоим Защитником, - сказал он после паузы.

Я замерла и повернулась к нему.

- Что ты сказал?

- Я не могу тебе помочь. Между нами слишком много плохого, и я не смогу заслужить твоего доверия, а Водяного нужно скорее убить. Я мешаю тебе развиваться. Ты не можешь открыться, пока я здесь. Посмотри, ты напугана чем-то увиденным, но не можешь мне рассказать. А я не могу ничего понять.

Я раскрыла рот, понимая, что должна что-то сказать. Но не могла. Он был прав.

- Я должен уйти, - сказал он. – Дать тебе разобраться с этим самой.

Мои глаза расширились.

- Ты бросаешь меня?

Он покачал головой.

- Не совсем. Я буду приглядывать за тобой. И буду здесь, если понадоблюсь.

- Но ты сказал, что ты мне не защитник.

- Я могу присматривать за тобой, - загадочно сказал он.

- Но я останусь одна?

Аллертон не ответил. Он стал прозрачнее.

- Постой, - сказала я. – Я… - нужно было уговорить его остаться.

- Прощай, Мей. Мне жаль, - сказал он, медленно тая.

Я смотрела, как он растворялся дымкой, а на сердце было тяжело. Нужно было крикнуть, что я не это имела в виду, но часть меня задумалась о его правоте. Как нам быть стражем и рожденной с мастерством, если я ему не верю? Я потерла обнаженные руки, пытаясь согреться. Пустая комната пугала.

Последнее видение испугало меня сильнее всех остальных. Я не знала, было ли это из-за близости мне людей, или из-за близости дома в видении, или это Водяной истощил меня, но мысли были спутаны. Я была в отчаянии.

Нужно сосредоточиться на возвращении Анты. Я думала, что он в безопасности вне замка, в конюшнях короля. Но теперь было ясно, что безопасности не было нигде. Я не могла скрываться от Водяного вечно. Хватит прятаться в королевских покоях. Пора столкнуться со своими страхами.

Я искала подсказки на столе короля. Комбинация замка у королевы скрывалась за зеркалом. У короля могло быть нечто схожее. Его стол был центром комнаты. Я представила, каким важным он себя за ним чувствует. Это было на него похоже, в его жестоком стиле. Я пробежала пальцами по поверхности, а потом по внутренней стороне, пытаясь найти резьбу. Но дерево было гладким.

Когда я выдвинула ящичек, то он оказался не таким длинным, как я представляла. И тут я заметила маленькие кольца замка, здесь комбинаций было меньше. Повезло бы мне угадать? Я коснулась пальцем кольца на задней части ящичка под стопкой бумаг. У короля должно быть много тайников с замками Бердсли. Вряд ли он мог запомнить столько комбинаций. Я пробежала пальцами по краю ящичка. Да! Вот! Как и на зеркале королевы, у короля были едва заметные подсказки. В этот раз я рисковать не хотела. Может, комбинации еще понадобятся. Я взяла листок из ящичка и начала записывать комбинации, что уже знала, а потом спрятала листок в карман.

Открыть тайный ход теперь было просто. Когда я убрала фальшивое дно ящичка, то нашла там лишь один скрытый предмет: маленький блокнот размером со священные книжки в Хальц-Вальдене, что были толстыми и помещались в ладонь. Я вытащила его и раскрыла на первой странице.

Я в отчаянии.

Похоже, это дневник короля. И начинался он с этих ужасных слов. Этого я не ожидала.

Нужно, чтобы Бердсли избавил меня от этого страха раз и навсегда.

Я не стала читать дальше. Внутри были личные чувства, что странно, ведь я сомневалась, есть ли у короля здравый ум. Я не хотела знать безумный бред короля-деспота. Мне нужна была комбинация, чтобы я ушла. Я быстро листала страницы и нашла трофей на последней. Король записал комбинации к дверям Красного дворца. Я спрятала блокнот в карман и взяла со стены новый меч. Он был легче предыдущего, но острее.

С новым оружием открывать дверь стало проще. Вскоре последнее кольцо встало на место, и механизм со щелчком открылся. Я взялась за ручку двери и замерла, ответственность была лишь на моих плечах. Я и не думала, что мне будет не хватать Аллертона. Но так и было. Я пошевелила затекшими плечами и проверила рану на боку, тупая боль от которой не исчезала, рассмотрела обожженные руки. Нельзя и дальше падать в эти видения. Меня могут убить там. Нет уж. Хватит. Я хотела встретиться с Водяным и покончить со всем этим.

Я открыла дверь и шагнула в коридор.

Тишина.

Я не была уверена, что там мог ожидать меня большой, покрытый слизью жук. Но я выдохнула с облегчением и тихо помолилась, чтобы не столкнуться с врагом раньше, чем я буду готова к этому.

Я успокоила колотящееся сердце, глубоко дыша, и скользнула за угол с мечом наперевес. Я знала, что должна пользоваться своими способностями, но сталь была надежнее. Она была тяжелой, но мне нравилось это чувство. Резная рукоять напомнила о Казе, и сердце сжалось. Мне нравились его вопросы. Мне не хватало его голоса.

Тишина давила на меня. Я не слышала Водяного. В лесу Ваэрг он ползал по тропам, и панцири на его теле щелкали. Этот шум преследовал меня в кошмарах. Это осталось мне на память от леса Ваэрг. А еще воспоминание о Финне с ножом в груди.

Я сглотнула.

Куда я иду?

Я быстро двигалась по замку, стараясь ступать как можно тише по каменным плитам. Где-то скрипнула дверь. Ветерок? Или Водяной идет за мной? Может, я ошиблась. Последнее видение запутало меня, толкнуло к ошибкам. Я отринула сомнения и пошла дальше.

Пора решать, что делать. Нужно было разом расправиться с Водяным. И все должны были выжить. Страх дразнил меня. Я так и не овладела огнем. А ведь, по словам Аллертона, именно этого боялся Водяной. Но Аллертон ушел. Он бросил меня, и мне нужно теперь действовать самой.

Лестница исчезла под моими ногами. Я задыхалась, падая мимо кухонь к печам в подвале. Я слишком хорошо знала это место.

Я вскинула руку, чтобы вытереть пот со лба, а меня тянуло по коридорам.

- Нет, - прошептала я. – Только не сейчас. Нет!

Я поглощаю сердца.

Я – в твоих кошмарах.

Я – в твоих братьях и сестрах.

Я – в тебе.

Ты уже решила мои загадки, рожденная с мастерством? Или необразованная сельская девочка может лишь разбрасываться словами? Тебе нужен проводник. Позволь провести тебя. Позволь направить тебя…

Я вернулась в покои королевы. В руке я держала иголку и нитку. В другой – сверток ткани, расшитой нежными розами. Солнце светило снаружи. Я села на подоконник, забравшись на него с ногами. Окно было открыто, оттуда был прекрасно виден город. Захватывающее зрелище. Высокие магазины были выкрашены в яркие цвета, красный и коричневый, и усеяны вывесками и надписями. За ними виднелись вспаханные поля. На некоторых уже взошли ростки, некоторые оставались темными. Еще дальше простирались зеленые поля Эгунлэнда, ограниченные лесом. Север был известен своей зеленью, и выглядело все просто прекрасно.

Я вернулась к работе. Иголка сновала по ткани, создавая рядом с розами нежные зеленые листья. Хороший экземпляр в мою коллекцию, может, самый лучший. Я прилежно училась этому, после того как мама ругала меня за плохую вышивку. Я глубоко вдохнула, помня, что мама была очень сложной. Сердце сжималось от любви и печали, горечи и ненависти. Она была жестокой женщиной, одержимой успехом дочери, но в то же время ревнивой. Корсет был затянут слишком туго, чтобы позволить мне вздохнуть.

- Мамуля, смотри, что я умею.

Я повернула голову на голос. Волосы песочного цвета всегда заполняли мое сломанное сердце радостью. Казимир играл на противоположной стене замка. Я тут же выронила вышивку и вскочила на ноги. Он был высоко на крепостном валу.

- Казимир, прекрати сейчас же. Залезай в окно! – я заламывала руки, ужасаясь от вида моего ребенка в таком опасном положении. – Остановись!

- Но, мамуля, Линдон сказал, что тебе понравится.

В свои шесть лет и четыре месяца Казимир, хоть и был старше, но явно был наивнее двухлетнего. Линдон же больше походил на расчетливого старика. Он был выше Казимира и жаднее, и он все еще оставался выше Казимира, пока мальчики росли.

- Нет, Казимир. Мне не нравится. Я не злюсь, но ты должен развернуться и спуститься к окну. Давай же, милый.

Сердце бешено билось, я прижала руки к груди. Где Линдон? Зачем он сказал это Казимиру? Ему было лишь четыре, но он был опытным. Я боялась, что это из-за того, что он так много времени проводит с королем. Плохое влияние.

Казимир маленькими шажками двигался к окну, и я начала успокаиваться. Когда он окажется в безопасности, я обниму его и вдохну запах его волос. Мне было больно не ощущать его тепло в своих руках, боль стремилась и к другому ребенку. Но на нее я не обращала внимания. Я никогда не понесу еще одного ребенка от короля. Знала бы я раньше то, что знаю сейчас…

Вздрогнув, я поняла, что темная голова моего второго ребенка ждет Казимира у окна. Линдон стоял, будучи слишком высоким для четырех лет, и ждал брата.

- Линдон, отойди от окна и пропусти Казимира, - крикнула я из своего окна. На окнах были прутья, но маленький Казимир мог легко пролезть между ними.

Я застыла. На лице Линдона была улыбка, из-за которой волосы вставали дыбом. Я молилась.

- Линдон, помоги брату вернуться во дворец. Линдон, делай это, или мамочка будет ругаться, - я отошла от окна, готовясь бежать по замку. Но я не успею. Слишком далеко они были. – Стража! Стража! Помогите моему сыну! – я знала, что звать стражу бесполезно. Их оставалось мало. – Финан! Помоги нам, Финан!

Линдон схватился ручками за прутья. Казимир плакал. Он понял, что наделал, и испугался. Сердце сжалось от его крика. Он так напуган. Я должна идти к нему.

Я выбежала из комнаты, двигаясь на плач. По пути я выглянула в окно. Видно было не так хорошо, как из моей комнаты, но тут я видела, как руки Линдона тянутся к Казимиру.

- Да, помоги брату, - крикнула я мягким голосом.

Я уже собиралась продолжить бег, когда заметила ладони Линдона. Он не расставил их, словно хотел бы взять Казимира за руки, он сжал их, словно собирался толкнуть его.

- Линдон! – закричала я. – Нет!

Крик разнесся по замку. Я рухнула на колени. Одной рукой я тщетно сжимала прут окна, словно могла дотянуться до него. Я никогда уже не вдохну запах его волос. Я никогда не почувствую его тепло в своих руках. Я всегда буду видеть, как он падает…

Шажки стучали по каменным плитам. Высокий ребенок появился из-за угла.

- Ты печальна, мамочка? Теперь я стану королем. Разве ты не этого хотела? Папочка так говорил.

Я проснулась в холодном поту. Слава богам, лишь сон. Но я захотела проверить мальчиков.

Я собиралась встать с кровати, когда заметила, что в комнате есть кто-то еще.

- Казимир? – сказала я. Голос сорвался шепотом.

- Нет, мама, твой второй выбор.

Горло сжалось.

- Линдон, милый мальчик…

- Запомни это, - сказал он ледяным тоном. Линдон никогда не был нежным ребенком. Он всегда как-то странно взаимодействовал с миром, но этот тон отличался. Он пугал меня. – Я знаю, что ты обо мне думаешь. Я знаю, что я – не твой любимчик. Я даже думаю, что ты меня не любишь. Папочка любит. Казимир ненавидел меня. Может, поэтому я ударил хнычущего мальчика мечом, кто знает.

Мой голос дрожал.

- Почему… ненавидел?

Линдон бросил на кровать две головы, словно они были буханками хлеба. И снова крик сорвался с моих губ, разносясь по замку. Я сбросила головы с кровати и прижала к груди колени. Мой сын и мой муж. Мой сын. Милый Казимир. Мой Каз. А я отбросила его, как жука.

Он умер жестокой смертью.

Слишком много боли. Я сломаюсь.

- Я стану королем, - сказал Линдон. – Как только избавлюсь от тебя, - он поднял окровавленный нож, на лезвии сверкнул лунный свет. Ужасающая усмешка отражалась на стали.

Глава девятая: Охотница

Я втянула воздух, проснувшись, а по лицу текли слезы. Хуже еще не было. Я была королевой в этом видении. И ничего не могла изменить. Я была такой беспомощной. Я чувствовала боль матери, чей сын погиб от руки брата. Я видела, как ее мир рухнул за один ужасный миг.

Горло горело, пока я пыталась сдержать всхлипы. Я вытерла слезы рукавом. Бедная женщина. Из всех страхов, что я испытывала, ее был самым тревожным.

Я подняла голову и попыталась собраться с мыслями. Водяной насмехался надо мной перед видением, насмехался над моим неумением решать его загадки. Я знала только одно, зато точно. Он был злом. Настоящим злом. Но мысли все еще путались. Видения не имели смысла. Мне нужно что-то забрать у каждого? А связаны мы были лишь страхом. Эллен боялась, что отец узнает ее секрет, Каз боялся брата, Бердсли боялся своих изобретений, а королева – младшего сына. Но одно видение выбивалось. Видение о лесе Ваэрг, когда я видела уже случившееся глазами Каза. Зачем Водяной показал мне это?

Видения только путали. Если Водяной хотел убить меня, то он должен был напасть из-за угла и обездвижить своей сывороткой. А ведь при нашей первой встрече я сама почти убила себя. Но он скрывался. И пытал разум вместо моего тела. А потому я должна была отыскать его сама, пока еще не сошла с ума.

Я взяла себя в руки и продолжила свое дело, но не могла не думать, хотел ли король в тайне выдвинуть на трон Линдона. Если это так, то он собирался убить собственного сына, при чем сделать это до того, как Каз женится на Эллен. Король ведь еще верил, что Эллен была рожденной с мастерством, и он хотел, чтобы будущая королева была такой. Может, потому Бердсли и был так печален. Может, король рассказывал Бердсли, что собирается убить Каза.

Но он не мог этого сделать. Я не могла поверить. Но я все равно верила, что для не такого любимого сына короля и наследника престола грядут опасные времена. Когда проклятие падет, нужно будет предупредить Каза или королеву о своих подозрениях. Мне не нравились эти мысли о Казе в опасности. Но вид его убитого… был ужаснее.

Все тело дрожало от страха и усталости. Мне нужно было поесть, а потом уже охотиться на Водяного. Я давно не пила, живот голодно урчал. Прижимаясь спиной к стене, я тихо шла по замку. Кухня была этажом выше.

На кухнях царила зловещая тишина. Я уже привыкла, что повариха прогоняла меня от жаркого и била по рукам деревянной ложкой, когда я пыталась стащить печенье. Сердце сжалось, когда я увидела ее, упавшую на длинный стол, раскинув руки. Ложка все еще была в ее руках. Я перетащила ее в кресло, а потом и ее помощников. Так они хоть не поранятся, когда проснутся.

Я сглотнула. Если проснутся.

Впервые с момента появления проклятья я задумалась о том, что могу проиграть. И все из-за странностей, с которыми я столкнулась. Я же была лишь девушкой, что не может использовать свои силы в полном размере, как и хорошо сражаться мечом. Я так и не поняла, как бороться с видениями. Что случится тогда с невинными людьми, запертыми в подвале? Они просто умрут? Останется ли Красный дворец во власти проклятия на долгие годы? Эгунлэнд погрузится в хаос без власти королевской семьи. Я ненавидела короля, но пустой трон был еще хуже. Кто знает, что затеется, чтобы занять его, или какой еще тиран сядет на трон?

Бремя понемногу увеличивалось, моя спина склонялась под его весом. У меня был выбор: я могла выдержать это бремя, поднять голову и пойти дальше, а могла и сломаться под его весом. Я не была готова сломаться. Я отказывалась видеть страдания невинных людей. Аллертон был прав.

Кухню не затянуло паутиной, как остальную часть замка. Но тишина была подавляющей, и я напряглась, когда ударилась о кастрюлю на полу, и гул ускорил биение моего сердца. Я поставила ее на стол и направилась в кладовую.

Мне не разрешали сюда заходить, и я знала, что там повариха прячет запасы еды для всего замка, а потому там я могла что-нибудь найти. Я сглотнула, увидев свежий хлеб и запеченное мясо. Я поспешила на кухню за сумкой. Пришлось сделать ее из фартука, чтобы повязать на спину. На обратном пути в кладовую я заметила корзинку свежей клубники и сунула одну в рот. Сок ее был вкусным.

После завтрака из хлеба, ветчины и сыра я наполнила фартук кусочками запеченного мяса, хлебом и фруктами, связав его и прицепив к плечам. Дополнительно я взяла с собой свечи и спички. Я подняла меч и взмахнула им. После еды мне полегчало, и я выпила вина, согревая кровь и прибавляя себе смелости, теперь я была готова. В этот раз я была уверена, что уничтожу Водяного. Время охоты.

Пока я шагала по коридорам Красного дворца, то вспоминала, как отец брал меня с собой на охоту. Из меня была никудышная охотница. Мне не хватало терпения, и я пугала добычу, когда выбегала на нее с луком наперевес. Часто я слишком быстро выпускала стрелу, и зайцы с оленями сбегали, а я промахивалась.

Отец говорил, что мое сердце не для охоты. Но когда мы тренировались на деревьях, я попадала в яблочко. Но промахивалась, когда нужно было убить. Он думал, что мое сердце управляет головой, а потому я и не могла убить животных. А потому охотился отец, а я готовила, баюкая уязвленную гордость. Я всегда считала это слабостью, а потому пыталась скрыть от Каза свое нежелание убивать. Но после слов Саши мне пришлось признать это.

Но я не могу проявлять слабость, сражаясь с Водяным.

Я шла по восточному крылу, а логика подсказывала, что Водяной скрывается где-то в западном. Я отправилась в ту сторону, цепляясь за рукоять меча. В этот раз я не могла упускать шанс. Никто не поможет мне, даже Аллертон. Я не могла колебаться. Я не могла касаться каблуками каменного пола или уронить хлеб. Я должна оставаться настороже. Я должна быть готова. Кожу покалывало от недовольства, а недавняя еда урчала в желудке. А если мне не хватит смелости?

Я сосредоточилась на Анте из своего видения. Оно было другим. Словно Анта видел меня, по-настоящему видел меня. Я могла, конечно, ошибаться. Водяной мог меня путать. Так ведь он и действовал. Пытал страхами, пока у тебя не кончались силы сражаться, силы вообще думать. Но это было предупреждением. Должно было. Закрывая глаза, я чувствовала теплую кровь на своих пальцах. Он в опасности, а когда Анта в опасности, я бежала к нему со всех ног. И в этот раз все было так же. Вот только мне мешало проклятие.

Где-то на западе замка раздался звук. Слабый, но стук сопровождался быстрым движением. Я застыла. Сердце забилось быстрее, и я прижалась к стене, поднимая меч и слушая.

Тишина.

Несколько мгновений, и я пошла дальше, ступая мягко, как кошка. Я боялась дышать, ладони покрыл пот. Я схватилась за меч крепче, нельзя было его ронять. Еще никогда тихие шаги мои не казались такими громкими.

Клац-лац-лац-рик-ик-ик.

Водяной! Я повернулась на звук, но столкнулась с пустотой. Я не контролировала дыхание, и оно всхлипами вырывалось из груди.

Лац-лац-клац-клац.

Я тут же вспомнила лес Ваэрг. Как мои руки и ноги быстро сковала сыворотка. И я тут же проверила, не попала ли на меня эта жидкость.

Те ужасные видения вспыли в сознании: служанка Каза, неравная королю, одинокая и пытающаяся покончить с жизнью. Я хотела выбраться из того видения. Я ведь хотела покинуть Красный дворец и уйти в Хэдалэнд, оставив Каза жить с Эллен без моего вмешательства. И, охотясь на Водяного, я боялась того, что стану той женщиной из моего видения.

Нет. Этого от меня и хотел Водяной. Я знала, что не смогу остаться с Казом, что всегда буду одна. Я не так сильна. Я слабая, и позволила своим страхам поглотить меня.

Я подняла меч и продолжила идти. Восточное крыло было длинным и извилистым, многие комнаты не использовались. Но я шла к библиотеке на западе, проходя уснувших стражей и пыльные гобелены. Свет лился из узких окон, очерчивая пылинки, что плавали в воздухе, бросая на пол яркие полосы.

Шум вернулся, но в этот раз я была готова.

- Твое щелканье не пугает меня, слизняк-переросток!

Мой голос эхом разносился по коридорам замка.

Клац-лац-лац-скриии-лац.

И все же волосы от звука встали дыбом.

Я успокоила себя, поднимая меч. Я шла на звук, успокаивая дыхание и думая о ветре. Я должна была убедиться, что силы будут при мне в сражении.

Рожденная с мастерством, не стоит так бояться, - сказал он. – Я не этого добиваюсь.

- Тогда чего? Скажи, что тебе нужно.

Хриплый смех звучал в моей голове. Я захотела зажать уши руками.

Тогда ничего не получится, рожденная с мастерством. И все же ты поймешь, что я хочу. Тебе придется.

- Почему?

Я шагнула за угол, ожидая увидеть его огромное склизкое тело. Но его там не было.

- Почему?

И снова смех, от которого я скривилась. Я никогда не слышала такой злой смех. Зло пыталось забраться в мое сердце.

Я больше не могла терпеть это. Я должна была покончить с этим. Еще один поворот ничего не принес, и я бросилась бегом к библиотеке.

- Что ты сделаешь с Антой? Если тронешь моего оленя или Каза, я тебя убью!

Смех стал громче. В этот раз он звучал не в голове. А справа. Я развернулась и последовала на звук. Я проходила мимо старых картин королевской семьи, пыльных доспехов, а меч становился тяжелее, и мышцы болели.

- Выходи и сразись, трус! – закричала я.

Всему свое время, рожденная с мастерством, - дразнил он.

И тут я поняла, что он меня обманул. Пока я гналась за смехом в своей голове, Водяной сбежал в другую сторону. Я выругалась и развернулась. Где он?

Я должна была рискнуть. Если я пробегу через библиотеку и поверну налево, то смогу перехватить Водяного, пока он двигается к западному крылу. Он должен удаляться от меня. Это могло не сработать. Водяной мог уже свернуть куда-то, но я должна была попробовать.

Я схватила рукоять меча крепче и вошла в библиотеку через огромные деревянные двери. Комната была большой с дополнительным балконом над стеллажами. Вообще-то, я любила библиотеку, она напоминала мне о времени, когда отец учил меня читать, но сейчас мне было не до этого, я была напряжена, а в горле пересохло. Но я сосредоточилась. Я думала о ветре, пока шла по библиотеке. Я представляла воющие ветра и ураганы. Я рисовала мысленно двери по другую сторону библиотеки и коридоры за ней. Я могла послать по ним ветер, чтобы поймать Водяного, чтобы выхватить преимущество.

Бежать и призывать ветер одновременно было сложно, перед глазами потемнело, и я едва не упала в обморок. Покачав головой, я взяла себя в руки. Ураган полетел вперед, терзая по пути гобелены.

Я бежала за ним, вскинув меч. Тишины в замке уже не было, но пропало и клацанье Водяного. После библиотеки я повернула направо и последовала за своим вихрем. Больше я ничего не могла делать, но пыталась уловить глазами черный силуэт. Сила урагана ранила бы даже Водяного.

Я уклонилась от обломка. Ураган отреагировал на мой приказ и ускорился, словно был верным псом. Я обхватила рукоять меча обеими руками, мы были близко. Сердце колотилось. Вот и он. Вот и миг, когда я уничтожу Водяного.

Визг послышался среди воя ветра. Я прорывалась сквозь ураган, что не ранил меня. А пот серебряная фляжка, пролетая, больно ударила по плечу.

Когда я увидела его, кровь застыла. После леса Ваэрг я видела этого монстра впервые, и все его насмешки, загадки и издевки закружились в голове, словно и там был ураган. На ужасающий миг я застыла в его присутствии. Водяной встал на дыбы, приподнятый ветром. Множество его ножек шевелились в воздухе, зубы клацали друг о друга. Его тело извивалось, и панцири ударяли друг о друга, казалось, что и там у него есть зубы. Он посмотрел мне в глаза, прозрачный зеленый цвет окружал черноту. Увидев меня, он плюнул сывороткой, но ветер сбил ее.

Еще один небольшой ураган должен был вытащить пару кирпичей из стен, но не все сразу. И кирпичи падали на Водяного, ударяя его. Я быстро остановилась, поняв, что так разрушу весь дворец.

Ты не так сильна, как я, рожденная с мастерством, - дразнил меня он. – Где же твой белый олень? Кто теперь тебя защитит?

При упоминании Анты я бросилась вперед и ударила Водяного. Но поняла слишком поздно, что этого он и хотел. И посреди урагана и кирпичей Водяной умудрился ударить меня одной из своих заостренных ножек, царапая мне лицо и грудь. Я отступила, ошеломленная, и Водяной плюнул в меня сывороткой.

Что бы ты ни увидела, он никогда тебя не полюбит. И не из-за той поддельной рожденной с мастерством, а из-за того, что ты соврала ему.

Ломай сердце на куски,

Я всегда вру, ошиблась ты.

- Нет! – крикнула я. Плохо дело. И меня утянуло в видение.

* * *

И снова Каз. Его глаза уже не были в слезах, он и не был мальчиком, а стал спокойным юношей. Но пока я смотрела, как он стоял у окна и смотрел на море, он напоминал мне того мальчика, а не Каза, которого я знала. Я вспомнила кошмар королевы, и сердце сжалось. Я дважды видела, как его убивают. Боль уже была невыносимой, и не из-за эмоций королевы, что я почувствовала тогда, но из-за того, что я страдала, когда страдал он.

Он заговорил. Он не знал, что я здесь.

- Что же мне делать? – прошептал он. – Мей. Мей, что мне делать?

Он печально покачал головой.

- Я никогда не полюблю ее.

- Не полюбишь кого? – крикнула я. И побежала к нему, но он вряд ли смог бы меня увидеть. – Кого ты не полюбишь?

Я всегда была призраком в этом мире. И он вряд ли смог бы увидеть меня. И это не нужно было доказывать, я это чувствовала: я лишь призрак в этом мире. Дух девушки. Призрак, приставший к нему. Но мое сердце оставалось живым, и ему было больно.

Я потянулась к нему. Он склонил голову и вцепился в подоконник открытого окна. Холодный морской ветерок взлохматил его волосы, потрепал воротник туники. Я хотела, чтобы он посмотрел на меня серебряными глазами. Хоть раз. Всего раз.

Я вспомнила его глаза, полные слез.

Но одно было правдой. Он, видимо, говорил обо мне. Он сказал мое имя. Каз никогда не полюбит меня, переступит через мою жизнь. Зато я получила подтверждение.

Но, когда я повернулась к Казу, мир переменился. Я выдохнула, и меня затянуло в другую комнату.

Я вернулась в бальный зал. Тишина колокольной башни заменилась вихрем платьев и громом оркестра. Музыка была быстрой, отличаясь от прошлого видения про бал. Мою грудь сдавило, а значит, я снова была в корсете.

Я коснулась рукой шеи, чувствуя холодок, а волосы оказались собраны в косы, и маска закрывала мое лицо. Но я была собой. Моя кожа осталась смуглой, я стояла не как подобает леди, а при виде еды я сглотнула.

Может, я снова увижу маленького Казимира. Но я тут же предположила с болью, что Линдон в третий раз попытается убить Каза.

Но комната закружилась. Мои ноги двигались в такт музыке, меня уносил танцор. И я словно делала это раньше, тело знало, как реагировать. Если я и была в чьем-то видении, то играла в нем себя. Я подняла взгляд на потолок. Подсвечники украшали ткани. Они кружились надо мной, пока я танцевала.

Партнер был высоким и в маске, что скрывала лицо. Тень мешала увидеть цвет глаз. Маска закрывала и волосы. Но руки его были сильными, он уверенно двигался по полу, хотя я спотыкалась. Танцевала я не очень хорошо, но это его не беспокоило. Он прижал меня к себе крепче, пока между нашими телами не осталось меньше пальца расстояние. Может, это было слишком близко для вежливого танца, но моего партнера это не беспокоило. Он с легкостью справлялся с танцем и всем балом. Его одежда была красивой. Тунику украшала золотистая вышивка. Видимо, он был очень богатым.

И только теперь я взглянула на свое платье, ожидая, что оно будет из дешевой ткани и потрепанным. А вот и нет. Оно было красивым и белым, по ткани серебром были вышиты цветы.

- Ты хорошо танцуешь, - сказала я. Слова сорвались бездумно.

- Как и ты, - ответил он. Но его слова были сдержанными, словно он нервничал.

Я расслабилась. Я долго наслаждалась поворотами танца и тем, как мое платье касается тела. Теплая рука моего партнера лежала на моей спине. Его прикосновение успокаивало меня, я могла успокоиться, и с каждым шагом танца мы становились все ближе друг к другу. Мы были так близки к скандалу, но меня это не беспокоило. Я увлеклась мыслями об этих руках вокруг меня и о желании снять маску. Я хотела увидеть его глаза и узнать.

- Может, нам не помешает немного свежего воздуха, - предложила я. Слова снова сорвались с губ так, словно я ими не управляла. Словно я играла чью-то роль в пьесе, и кто-то управлял марионетками. Водяной?

- Звучит неплохо, - сказал он.

Мы с неохотой разжали объятия. Без его рук мне было холодно. Я чувствовала, что на нас смотрят, когда мы вышли из бального зала. Какая-то женщина сказала:

- Вы их видели? Ему не стоит танцевать с кем-то вроде нее. Что скажет принцесса?

Мои щеки обожгло от стыда и возмущения. С кем же я танцевала, если принцесса расстроится?

Мы прошли по пустому балкону, что выходил в прекрасный сад. Воздух был теплым и пах лавандой и сладостями. Плющ обвивал перила. Я повернулась к своему партнеру по танцу, но не успела озвучить вопрос. Он снял маску, поняв, что я хочу спросить.

Каз?