За грязную жизнь – грязной смертью.
Почему она одна… она одна - видит все… она одна - понимает все… и надо, надо предостеречь… НАДО!
Ксения в молитвах кричит о боли своей Богу, кротко ждет изо дня в день ответа. Нет ответа. Бог будит в душе знание, но молчит. Пусть Бог ответит потом, потом, потом…
А кругом люди, пока… кругом люди!
Каждый разговор, почти каждый (человека, решившегося на разговор с Ксенией) начинается с исповеди о злодействах и непотребствах, а заканчивается попыткой оправдать и свои и людские злодейства и непотребства.
Только калеки не кичатся перед Ксенией своими грехами — они сами грех выживания, а грехи им отпущены за калечество исподволь. Славят они Божий мир, за то, что живут… и жизнь в изуродованных телах ЕЩЕ есть!
Три врага у бесприютной Ксении: плоть, предательство и фарисейство, кликушество бесноватое. Люди, еще, конечно, достают... но среди них жить надо, используя кротость - оружие массового обуздания.
Как без людей?
Бог без людей бывает?
Ксения в поле. Ксения в молитве.
А вокруг идет жизнь людская, круговерть жизненная. Наталкиваются люди на чудо стояния Ксении против смерти. И так хочется, чтобы от этой встречи польза была.
Если человек разрушил свою жизнь неверием в себя и людей, если нет в душе точек опоры — нельзя напрямую к Богу обращаться, боязно, не прогневить бы, а гнев Божий — это кара незамедлительная. Вот хорошо бы найти человечка, который бы за меня словечко перед Богом замолвил, и мне бы послабление было, да и риску никакого. Только поговорить, да заплатить посреднику. Где, где найти такого? А вот говорят, есть Ксения, с Богом на ты, кротка и блаженна. Да, уж блаженную мы уговорил, да убедим, да страхом напугаем... а кто не берет... и она возьмет, хоть деньгами, хоть словом авторитетным или жалобным.
Четыре гвоздя… четыре стигмата крепят и разделяют …
Пьяненькая Катя (н. а. России Александра Большакова) приходит к Андрею Федоровичу, чтобы вспомнить с Ксенией, нежную и ласковую любовь, с Андреем Федоровичем. «Я любила Андрея Федоровича, Андрей Федорович – любил меня…» пытается Ксения откреститься от наваждения ненависти – ревности… настойчива Катя, страдает доказательно – нет более Андрея Федоровича, а значит, и любви нет. Всякому мужику есть дело до Кати, допускает Катя мужиков до себя без разбору, да за деньги - но ни один из них по нежной памяти не сравниться с Андреем Федоровичем. Рушится, разлетается на куски мир Ксении… не верить мужу, не верить никому, не верить… Боже мой, нельзя так, НЕВОЗМОЖНО!
Кто из женщин сможет переплавить ревность жгущую в жалость, нет таких женщин, а Ксения может… ярким огнем горит душа, освещая непотребство предательства…
Знает Ксения – это правда о Кате и Андрее Федоровиче.
ВЕРИТ Ксения - не было этого НИКОГДА.
Приходит вельможный Салтыков (н. а. России Владимир Лисецкий), великий Салтыков, всемогущий Салтыков. Только наедине с блаженной можно выплеснуть смрадный пожар души – если я терплю себя поганца, Агасфера и Иуду жизненного, а ты, блаженная, разве не задохнешься неверием и смутой души от понимания, что и таким людям есть место на земле...
Не ужаснешься пропастью содеянного мной – ужас заставляет оправдываться и трепетать Салтыкова наедине с душой, но воля власти стремит к новым злодействам.
Да жизнь полна негодяйства! Но это твой выбор Вельможа, твой удел и твой земной Ад.
Страх перед расплатой, трепет перед неминуемым судом Божьим… распиная других – корчишься сам, была еще в жилах молекула крови Христа, было еще наказание души.
Было такое в давние времена… уже не будет такого во времена Хай - тек… Утрачен суд совести, утрачен страх перед расплатой.
В окружении адепток врывается в будни молитв и отрешений Ксении бесноватая Марфуша(н. а. России Светлана Смирнова): «кто - ты... а вот я - Христа люблю…».
Сравнение и непримиримость рождают спор и разводят дуэлянтов на позиции, где каждый прав. Не поддается Ксения.
«О святости и любви не спорят… Просто молятся. Просто любят…»
Запросто Ксении с крикливой Марфушей, жизнь научила Ксению не участвовать в соревнованиях за любовь к Христу. И уже исповедуется Марфуша, мол, чем больше Христа люблю, тем менее участия к мелким, пакостным людишкам. Конечно, так легче, конечно, так бесхлопотней.
Напоследок, после всех испытаний и жизни долгой, приходит к жене живущей, муж покойный - Андрей Федорович. Мается супруг на том свете, больно ему: раньше Ксения любила мужа и ничего не знала, а теперь все знает, а все равно любит. Тягостно, проверить надо лично, покаяться надо лично, муку свою жене показать... может пожалеет и легче будет.
Смерть давно приглядывалась ко Ксении. Давно. Уж больно Богу она громко и внятно представляется, надо ее побыстрее поближе к Творцу пристроить, видно, и там начальства смутные желания пытаются угадать, да угодить.
Приходит Смерть, забирает Ксению, в глаза заглядывает, слова говорит — испуга ищет. Нет страха, нет жалкой подчиненности или надрывного бунта. Странно Смерти. Как - то неуютно даже без слез и стенаний женщину навсегда уводить. «А!!!, ладно...», - берет Смерть Ксению за руку и ведет как дочь любимую и послушную, равную по родству.
Все.