Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого.
беждает участник, а не организатор, возникает обязательство последнего по выплате ему выигрыша, аналогичное обязательству из пари. И напротив, если участник проигрывает, организатор игры приобретает его ставку.
Ответственность сторон за нарушение договоров о проведении игр или пари.Ответственность в данном случае строится по стандартной модели договорной гражданско-правовой ответственности (глава 25 ГК).
Организатор игры или пари, не выплативший причитающийся участнику выигрыш, обязан возместить ему причиненные этим убытки в полном объеме (т. е. включая упущенную выгоду). Кроме того, за участником сохраняется право требовать выплаты ему самого выигрыша (п. 5 ст. 1063 ГК)1. Разумеется, игрок не может взыскать причитающийся ему выигрыш дважды: первый раз – в виде упущенной выгоды, а второй – в качестве собственно выигрыша. Очевидно, указанное правило имеет смысл в тех случаях, когда выигрыш должен выдаваться в натуральной (вещевой) форме.
Нарушение условий договора о проведении азартных игр возможно и до момента возникновения соответствующего обязательства. Так, организатор может просто отказаться от проведения игры в установленный договором срок (отменить игру или перенести ее на более позднее время). В этом случае абз. 2 п. 3 ст. 1063 ГК обязывает организатора возместить лишь причиненный игроку реальный ущерб. Мотивировка такого законодательного решения очевидна. Без проведения розыгрыша призового фонда, как правило, невозможно определить и сумму выигрыша (упущенной выгоды). Кроме того, было бы явно несправедливо возлагать на организатора игр обязанность компенсировать упущенную игроком выгоду, когда у организатора заведомо не было шансов на победу (так как игра не проводилась).
По общему правилу, возмещение убытков в случае неисполнения обязательства (и уплата неустойки, если таковая предусмотрена) освобождает должника от обязанности исполнения в натуре (п. 2 ст. 396 ГК). Однако ГК допускает исключения из этого правила, одно из которых и предусмотрено п. 5 ст. 1063 ГК.
[1] См.: Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992. С. 7-16.
[2] Так, в средневековой Англии игра в кости по популярности далеко превзошла все остальные виды развлечений, даже традиционную стрельбу из лука. В результате без работы оказались тысячи английских ремесленников, производивших луки и стрелы, и дело чуть не кончилось бунтом.
[3] История правового регулирования игр – это история их запретов. Так, во Франции указами короля игра в кости запрещалась в 1291, 1319 и 1369 гг. Наконец, в 1396 г. был принят очередной указ, запрещавший игру поддельными костями. Аналогичная история, но уже в отношении карт, повторилась через четыре века и в России. Видимо, не зря А. С. Пушкин называл страсть к игре сильнейшей из человеческих страстей.
[4] Разумеется, такие спортивные игры регулируются правом, но лишь в качестве разновидности публичного конкурса (ст. 1057–1061 ГК).
[5] Этого вывода не колеблет и тот факт, что для игроков участие в некоторых спортивных состязаниях является платным. Такая плата взимается для покрытия накладных расходов организаторов соревнований и никак не коррелирует с величиной возможного денежного приза, т. е. не является ставкой в игре.
[6] А вот пари, заключенное третьими лицами на исход шахматной партии, в которой они не участвуют, будет азартной игрой. Ведь исход шахматной партии не зависит от умении, навыков самих спорящих и является для них во многом случайным.
[7] Коммерческие игры, так же как и престижные, тяготеют к обязательствам из публичного конкурса. В зависимости от конкретных правил той или иной игры она регулируется нормами главы 57 ГК либо непосредственно, либо по аналогии закона.
[8] Нередко в современных дефинициях азартных игр упоминается такое эмоциональное состояние играющего, как азарт, т. е. задор, запальчивость, страсть к игре. Однако первоначальное значение слова «азарт» (hasard), заимствованного из французского языка, было иным: случай, случайность. Поэтому в буквальном переводе «азардные игры» (именно так эти слова писали в начале XX в.) – это игры со случайным исходом. Психологическое состояние азарта (в современном понимании) не специфично лишь для игровой деятельности. Следовательно, его нельзя использовать при определении азартных игр.
[9] О видах и правовом регулировании лотерей см.: Указ Президента РФ от 19 сентября 1995 г. «Об упорядочении лотерейной деятельности в Российской Федерации» № 955 // СЗ РФ. 1995. № 39. Ст. 3754.
[10] Другими словами, в тотализаторе между выигравшими распределяется лишь собранный призовой фонд (за вычетом премии устроителя тотализатора), что гарантирует организатора игры от финансовых потерь. Букмекер же играет на равных с остальными участниками и может остаться в проигрыше. В лотерее такое возможно, если, например, продана лишь малая часть напечатанных билетов (следовательно, призовой фонд невелик), но именно на них пал выигрыш.
[11] Наличие обязанностей на стороне организатора игр не вызывает сомнений. Вопрос об обязанностях игроков не так очевиден. В азартных играх определение победителя невозможно без участия самих игроков, т. е. без процедуры разыгрывания. Делая ставку и тем самым вступая в игру, лицо обязуется участвовать в разыгрывании призового фонда, совершая необходимые для этого действия по установленным правилам. Следовательно, договор о проведении азартных игр является все-таки двусторонним.
[12] Статья 1104 Французского гражданского кодекса относит договор к числу рисковых, «если эквивалент (того, что каждая из сторон предоставляет и получает) заключается в шансах на выигрыш или на потерю для каждой из сторон в зависимости от недостоверных обстоятельств». См.: Ж. де ла Морандьер. Гражданское право Франции. В 3-х т. М., 1961. Т. 3. С. 330. Об алеа-торных договорах см. также: Миронов И. В. Проблемы алеаторных правоотношений в российском праве. Автореф. канд. дис. М., 1998.
[13] Ж. де ла Морандъер. Указ. соч. С. 330.
[14] Тогда на каком основании мы относим тотализатор к числу азартных игр? Ведь его устроитель не рискует собственными средствами и, напротив, всегда имеет гарантированный доход от организации пари. Причина, вероятно, кроется в особенностях тотализатора как системы организации многосторонних взаимных пари. Устроитель тотализатора выступает лишь в качестве посредника при заключении пари игроками. При этом он действует в качестве комиссионера, представляющего интересы каждого из игроков в отношении всех остальных участников пари (всех и каждого). Таким образом, отношения игрока и устроителя тотализатора регулируются одновременно двумя различными договорами. Первый из них – это договор комиссии, связывающий устроителя тотализатора и игрока. По этому договору устроитель-комиссионер, действуя от собственного имени, но по поручению и за счет игрока-комитента, обязан в будущем заключить в его интересах договоры о пари со всеми другими участниками. Второй – это собственно договор о пари, который также заключается между игроком и устроителем тотализатора. Здесь устроитель действует уже не только в интересах данного игрока, но и представляет перед ним всех остальных играющих, выступая от собственного имени, но по поручению и за счет других участников (в этом можно усмотреть аналогию коммерческому представительству). По этому, последнему договору устроитель тотализатора и несет риск потери ставок, вверенных ему другими участниками. Таким образом, рисковый характер договора об организации тотализатора для самого устроителя обусловлен возможностью проигрыша вверенных ему участниками средств.
[15] Договор о проведении азартной игры, конечно, накладывает на стороны определенные обязанности, например по участию в разыгрывании призового фонда (банка). Но соответствующее правоотношение, будучи относительным, все же не является обязательством в строгом смысле слова.
[16] Строго говоря, любой договор о проведении игр или пари всегда предусматривает несколько (минимум – два) прямо противоположных условий: «победа одного игрока – победа другого игрока», «наступление определенного события – ненаступление события» и т. д.
[17] СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3820; 2001. № 7. Ст. 613.
[18] См. подр.: Новицкий И. Б. Основы римского гражданского права. М, 1972. С. 142–143; Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1994. С. 253–256.
[19] См.: Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1996. С. 431-432.
[20] Чаще всего результатом биржевой сделки является уплата разницы в биржевом курсе соответствующего товара (или коррелирующей с ней премии), а не передача его в натуре. Однако это не колеблет общего правила: предметом биржевых сделок являются финансовые инструменты или биржевые товары (либо права на них), а возможность замены исполнения в натуре уплатой денежной компенсации – это лишь следствие альтернативного характера таких обязательств.
[21] Строго говоря, в каждом договоре о проведении игры или пари всегда участвует два игрока независимо от того, сколько лиц принимает участие в самом процессе игры. Так, при игре в рулетку за игровым столом обычно присутствует несколько (иногда по полутора десятка) человек. Но каждый из них связан договором лишь с крупье, организующим игру. Никаких взаимных обязательств игроков (кроме обязательств организатора игры) друг перед другом правила азартных игр обычно не предусматривают. Именно поэтому договор о проведении игр или пари всегда заключается с участием игрока особого рода – организатора игры (п. 1 ст. 1063 ГК).
[22] Закон «О налоге на игорный бизнес» допускает участие в играх и пари (в качестве игроков) не только физических, но и юридических лиц. Абсурдность этой конструкции очевидна. Ведь игра – это вид непродуктивной деятельности, не имеющей какой-либо внешней цели. А любое юридическое лицо (как коммерческое, так и некоммерческое) всегда создается ради достижения определенных целей (сколь бы широко они ни формулировались).
[23] Игорное заведение – это предприятие, в котором на основании лицензии на осуществление предпринимательской деятельности в области игорного бизнеса проводятся азартные игры и (или) принимаются ставки на пари (ст. 2 Федерального закона «О налоге на игорный бизнес»).
[24] Этот вывод следует из того, что правила большинства азартных игр однозначно определяют величины возможных ставок либо позволяют их определить с необходимой точностью. Кроме того, договоры о проведении игр или пари, как правило, являются реальными. Значит, момент их заключения приурочен к уплате цены (игрок делает ставку), которая выступает не условием, а предпосылкой заключения договора.
[25] Противоположное мнение О. В. Сгибневой ошибочно. См.: Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: Курс лекций // Под ред. О. Н. Садикова. М., 1997, С. 627-628.