Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. €

в качестве условия начала работ по договору подряда аванс, заказчик кредитует подрядчика.

В большинстве случаев коммерческое кредитование осуществляется без специального юридического оформления, в силу одного из условий заключенного договора (об авансе, о рассрочке и др.). Именно для этих целей и сформулировано правило п. 2 ст. 823 ГК о том, что к коммерческому кредиту применяются правила главы о займе, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства. Таким образом, данная норма как бы восполняет недостаток правового регулирования, который может возникнуть при осуществлении какого-либо договорного обязательства на условиях кредита. При коммерческом кредитовании также подлежат уплате проценты (плата) за пользование кредитом (за получение аванса, предварительной оплаты, отсрочки или рассрочки платежа), которые рассчитываются по правилам ст. 809 ГК. Кроме того, помимо платы за кредит могут взыскиваться проценты, представляющие собой ответственность за неисполнение обязательства (например, за просрочку передачи проавансированного товара или за неоплату товара, купленного в кредит). Они определяются ст. 395 ГК.

[1] Ставка банковского процента конкретного банка может и не совпадать со ставкой рефинансирования Центробанка России. На практике при исчислении процентов зачастую исходят из тождественности этих понятий. В таком случае страдают интересы кредитора, поскольку ставка банковского процента, как правило, выше ставки рефинансирования.

[2] Следует иметь в виду, что выдача организацией денежных средств взаймы (с процентами или без таковых) может считаться законной лишь в тех случаях, когда такие сделки носят эпизодический характер. Систематическая выдача кредитов в предпринимательских целях должна расцениваться в качестве банковской операции, для совершения которой требуется лицензия. Еще до вступления в силу части второй ГК такого мнения придерживался Высший Арбитражный Суд России (см. Письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 августа 1994 г. № С1–7/ОП-555 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике» (п. 4) // Вестник ВАС. 1994. № 10). В современных публикациях также подчеркивается универсальный характер договора займа, рассчитанного как на бытовые, так и на предпринимательские цели (Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О. М. Козырь, А. Л. Маковского, С. А. Хохлова. М., 1996. С. 420-421).

[3] Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1996. С. 418–419.

[4] Вексель имеет многоликую правовую природу, обладая свойствами ценной бумаги, формы расчетов и кредитования. Его рассмотрение вынесено в отдельный параграф настоящей главы.

[5] Приведенные определения неудачны. Во-первых, остается без ответа вопрос, почему владелец документарной бумаги легитимируется только предъявлением сертификата бумаги (свидетельством о праве на определенное количество ценных бумаг), но не ее подлинника. Во-вторых, понятие «документарная бумага» вообще размывается в случае признания таковой записи о депонировании сертификата на счете, поскольку подобная операция не имеет ничего общего с материальной (наличной) формой ценной бумаги.

[6] Лукавой, если не сказать жестче, следует признать попытку властей именовать новацией те конфискационные меры, которые были предприняты государством по своим долгам (государственным краткосрочным облигациям, облигациям федерального займа) в 1998 г. (см. распоряжение Правительства РФ «О новации по государственным ценным бумагам» от 12 декабря 1998 г. № 1787-р // СЗ РФ. 1998. № 51. Ст. 6329). Известно, что новация является добровольным способом прекращения обязательства и основывается на соглашении сторон (ст. 414 ГК). Лучше уж говорить о «реструктуризации долга», так как в ст. 105 БК РФ недвусмысленно установлено, что такая реструктуризация может быть осуществлена с частичным списанием (сокращением) суммы основного долга. Однако здесь возникает вопрос о соотношении норм двух кодексов; п. 2 ст. 105 БК РФ и п. 4 ст. 817 ГК, поскольку обе нормы являются гражданско-правовыми, регулирующими один и тот же вид долговых отношений. Представляется, что норма ГК должна превалировать, как более специальная.

[7] Во всяком случае, такой позиции сегодня придерживаются высшие судебные инстанции (см. п. 15 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» // Вестник ВАС. 1998. № 11). Как известно, ГК во многих, зачастую совершенно различных случаях применяет отсылку к ст. 395 ГК, не давая правовой оценки взыскиваемым процентам. Официальное толкование этого приема было дано названным совместным постановлением Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ (причем, мягко говоря, отнюдь не буквальное). В современной литературе вопрос о юридической природе процентов, предусмотренных ст. 395 ГК, получил различную интерпретацию. Обзор различных точек зрения по данной проблеме дан М. Г. Розенбергом в статье «Правовая природа годовых процентов по денежным обязательствам (практические и теоретические аспекты применения новых положений ГК РФ)» (Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А. Хохлова. М., 1998. С. 309–333).

[8] Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 (п. 15).

[9] Такая позиция была высказана еще М. М. Агарковым на основе ст. 218 и 219 ГК РСФСР 1922 г., который характеризовал «договор об открытии банком кредита» в качестве одностороннего предварительного договора о займе (подробнее см.: Агарков М. М. Основы банковского права. М, 1994. С. 82 (переиздание книги 1929 г.). Эта позиция находила поддержку до самого последнего времени (см.: Хозяйственное право. В 2-х т. / Под ред. В. С. Мартемьянова. Т. 2. С. 235). Данная точка зрения основана на признании реальности всякого займа, в том числе и банковского кредита (см. также: Иоффе О. С. Советское гражданское право. Отдельные виды обязательств. С. 356–357, 377). В других государствах, в которых существует континентальная система права, банковский кредит обычно четко не разграничивается с займом, а потому считается реальной сделкой. Однако в ряде стран и сам заем сконструирован как консенсуальный контракт (напр., ст. 312 Швейцарского обязательственного кодекса // Swiss Code of Obligations. English Translation of the Official Text. Swiss-American Chamber of Commerce. Zurich, 1995).

[10] В этой связи следует заметить, что ставшие незыблемыми в советское время принципы банковского кредитования (целевой характер, срочность, возмездность и обеспеченность) не имеют прежнего юридического значения. Лишь возмездность теперь внутренне присуща всякому кредитному договору.

[11] См. напр.: Финансово-кредитный словарь. В 3-х т. М., 1986. Т. 2. С. 59-60.

§ 3. Договор финансирования под уступку денежного требования

Понятие договора.Финансирование под уступку денежного требования – новый институт российского гражданского права. Своими корнями, с одной стороны, он уходит в общегражданскую цессию, существующую около двух тысяч лет и предусмотренную ныне ст. 382–390 ГК, а с другой – в особый институт факторинга[1], известный более ста лет практически всем государствам с рыночной экономикой. Хозяйственный смысл договора о факторинге состоит в получении клиентом от финансового института