А ведь и, правда, сгорал. Готовился, хотел произвести хорошее впечатление. Нервничал как первоклассник на экзамене. Но это было слишком давно.

- Сдается мне, ты хочешь ими похвастаться. - Мужчина вновь хмыкнул. Дженни любила хвастаться. Но делала она это настолько тонко и очаровательно, что он никогда не был против послушать о ее достижениях. Наверное, и сейчас можно. - Раз так... почему бы и нет.

- О, мне есть чем гордиться, поверь. - Женщина сделала вид, что жутко обрадовалась возможности показать мужчине фото, и достала из сумочки два конверта. Один маленький, другой побольше. Побольше она оставила напоследок, а маленький вскрыла. - Моя дочурка. Красавица, умница, очень послушная девочка. Но в обиду себя не даст. Здесь ей одиннадцать. Правда, милашка? – она протянула мужчине фото миловидной девчушки с упрямым взглядом, и тот принял фото, с немалым интересом всматриваясь в детское лицо. - Если бы ты тогда устроил тот ужин, то увидел бы ее именно такой. А вот она же всего месяц назад. – И еще одно фото девушки постарше оказалось в руках мужчины. - Уже юная леди. У тебя ведь два сына, не так ли? Как думаешь, смогли бы они устоять перед ее очарованием, если бы у нас тогда получилось?

- Красивая. - Не покривил душой мужчина. Вот только вряд ли она смогла бы привлечь его сыновей. - Возможно, они любили бы ее как сестру.

- Возможно? - удивилась Дженни и рассмеялась. - Мою Этид не полюбил бы только идиот! Ну а как тебе мой сын?

Женщина достала фотографию. Ту, на которой Рике было пять лет, и бросила на стол. При этом она изменилась в лице. Да так, что оно стало казаться жуткой маской.

- Милый ребенок. - Проговорил мужчина, вглядываясь в забавное детское лицо.

- Да, очень похож на своего отца. Тот еще был мудила. А здесь ему восемь. - Новое фото легло на стол. - Мальчик расстроен, потому что упал и разбил коленку. А я добавила. Отлупила его по заднице, чтобы сопли не распускал. – Дженни злобно усмехнулась. Как волчица, почуявшая добычу. - А здесь ему тринадцать. Примерно в то же время мы с тобой решили перейти на новый уровень отношений.

- Дженни, я не понимаю, что... - мужчина почему-то сошел с лица и вскинул на женщину недоуменный взгляд, сжимая дрожащими пальцами новое фото.

- Не понимаешь? Смотри же!.. Через месяц после того, как было сделано это фото, ты бросил меня, а вместо извинений прислал мне чек на содержание моих детей. Сумма была баснословной, но я не потратила ни цента. Сперва даже хотела разорвать проклятую бумажку, но потом передумала. Хотела найти и бросить тебе в лицо. Но я не знала твоего адреса, даже твоей фамилии. Мне было так больно, что я хотела умереть. Я закрылась в комнате и рыдала несколько дней подряд. Мой сын, к тому времени, уже ненавидел меня, и все равно носил мне еду, чтобы я не загнулась. А знаешь, что я сделала в благодарность? Выкинула еду и отлупила его подносом. А все из-за проклятого чека! Ты ведь очень любишь выписывать чеки, да? Тогда полюбуйся на это!

Дженни швырнула в лицо мужчине фотографии, которые раздобыл для нее детектив. Те самые, на которых Рику жестоко насиловали и избивали. Те самые, на которых она отчетливо видела чек с огромной суммой денег, подписанный до боли знакомой рукой.

- Смотри на моего ребенка, ублюдок! Ему ты хотел стать отцом когда-то... Слава богу, что ты тогда сбежал. Жаль только, что по дороге тебя грузовиком не переехало.

Мальчишку он узнал сразу. Не на детских фотографиях, чуть старше. На том самом фото, когда ему было всего тринадцать. Тогда они и столкнулись впервые в ванной комнате у Дженни в доме. Но он толком не рассмотрел пацана. А потом была еще одна встреча. И, конечно же, он не узнал в нежданном госте заспанного, похожего на сыча мальчишку. А потом...

В горле пересохло. Он видел уже эти фотографии. Видел и... ничего не мог изменить.

Он мог бы начать оправдываться. Мог бы попытаться объяснить. Но разве ярость, затмившая тогда рассудок, могла служить оправданием? Нет. Жестокость, взращенная ненавистью... и боль в глазах матери...

- Дженни... - слова застряли в горле. Но ведь и сказать ему было нечего. Он мог бы попробовать произнести что-то вроде: "я защищал своего сына", но теперь, спустя недели и месяцы раздумий, он осознал, насколько глупым и разрушительным был его поступок. - Ты ведь не поверишь, если я скажу, что мне жаль. - Тихо произнес Итан, сжимая в пальцах одно из фото. - Но мне жаль.

- Да плевать мне, жаль тебе или нет. - Раздраженно выдохнула женщина. - Я пришла не за этим.

Она собрала разбросанные по столу фотографии и вернула их в конверт, а потом придвинула конверт побольше к мужчине и проговорила:

- Послушай меня внимательно, Итан. Если после этого разговора ты приблизишься к моему сыну, или к своему сыну, или к тому третьему пацану, я тебя в порошок сотру твоими же грязными махинациями. Здесь, - она кивнула на конверт, - копия всей информации, которой я о тебе располагаю. Изучи ее внимательно и трижды подумай, прежде чем снова переходить мне дорогу. Кстати, если со мной что-то случится, неважно что, поскользнусь я или заболею гриппом, эти данные окажутся во всех крупных газетах города. И да, я наконец-то воспользовалась твоими деньгами. Оплатила ими услуги детектива, который раздобыл для меня компромат на тебя. Такая вот ирония, мой милый. Ты сам вбил этот гвоздь в крышку собственного гроба.