Глава 11. Призрак отпущенной любви

Esta ausencia tan grande
Tan dura, tan honda
Que quiebra en pedazos
Mi razón.
Внезапно зазвонивший сотовый разорвал в клочья идиллию, воцарившуюся в квартире. Эти звуки были хуже выстрелов, хуже выкрикнутой Авады Кедавры.
Esta ausencia desnuda
De dudas y sombras
Me clava tu amor.
Еще до того, как принять вызов, до того, как посмотреть на дисплей, Миона уже знала о том, кто звонит. Она прекрасно понимала, что тот, кого она вызвала с другой стороны пролива, прилетит так быстро, как только сможет. И все равно не смогла сдержать дрожи, услышав слова песни ассоциирующейся с ним одним.
Esta ausencia que duele
En el fondo del alma
Que quema por dentro
Mi sueño y mi calma.
Отчаянно пытаясь держать себя в руках, она чувствовала, что маска равнодушия с трудом держится на лице. Еще немного - и она станет не властна над собой. Еще совсем чуть-чуть и, завтракая в компании другого, она сорвется.
Esta ausencia de hielo
De piel, de silencio
Que corta las horas sin piedad.
Эти слова всколыхнули в ней волну боли. Но эту боль она никому бы не отдала. Эта боль навечно останется с ней, потому что не было ничего слаще этой отравы, кислотой разъедающей внутренности. Не было ничего слаще, чем быть не в силах сделать вздох, вспоминая их былое счастье.
Esta ausencia infinita
De noches y días
No tiene final.
- Прости, Северус, – xрипловато произнесла Гермиона, не сумев совладать с голосом. В эту минуту она не нашла в себе сил посмотреть ему в глаза. - Мне нужно ответить.
Fue tan fácil decir
Que el adiós sanaría
Las espinas clavadas
En tu alma y la mía.
Поднимаясь из-за стола, девушке оставалось лишь надеяться на то, что зельевар не знает испанского.
Esta ausencia me grita
Que se acaba la vida
Porque no volverás, volverás
Подхватывая с небольшого столика телефон, Грейнджер отошла на противоположный конец своей огромной комнаты, прежде чем принять вызов от «Лучшей ошибки». Хорошо, что она не видела лица Снейпа, тихо приветствуя звонившего. Хорошо, что она не видела того, как он опустил голову, едва сдерживая желание перевернуть к Моргане обеденный стол. Ее короткое и полное нежности «Да…» выдохнутое в динамик и «Я буду там через два часа», полное обещания, заставляли мага возненавидеть себя за то, что он почти «купился» на ее мастерски расставленные ловушки.
Гермиона вернулась за стол и постаралась воссоздать то настроение, которое царило за ним до звонка. Оба делали вид, что все в порядке. И оба понимали, что, черт возьми, ничего не в порядке. Она открыто улыбалась Северусу, передавая то или иное блюдо. Он делал вид, что его не касаются ее дела.
Но когда она начала убирать со стола, он в каждом ее движении ощущал нервную порывистость, торопливость, которую она из последних сил старалась сгладить. Не выдержав, зельевар поднялся со стула и стремительно приблизился к ней. Заключив хрупкую фигуру в объятия, он зарылся носом во взлохмаченные, еще влажные волосы. Откуда-то пришло противное чувство, что если он отпустит ее сейчас, то прежней она уже не вернется.
- Не ходи никуда, – его руки жадно заскользили по стройной спине. – Давай останемся только вдвоем.
Когда она подняла голову, он увидел ответ в глубине ее глаз. Не было необходимости озвучивать его, но она сделала это.
- Не могу, – виновато шепнула Миона и прижалась лбом к его подбородку. - Прости.
Он ненавидел причины, заставляющие ее срываться в холодный декабрьский день из теплого дома. Он ненавидел то, как она изменилась, перемолвившись лишь парой слов с этим человеком. И он ненавидел того, кто настолько владел этой девочкой. Той, которая еще час назад выкрикивала его имя прежде чем задрожать от наслаждения, ослабевая в его руках.
Она ничего не говорила, торопливо собираясь на встречу, надевая черное шерстяное платье с глубоким треугольным вырезом на груди, едва прикрывающее колени. Ничего не говорила, когда мужчина наливал огневиски в бокал и тут же отпивал треть. Не говорила, опуская палочку в небольшую черную сумочку и подкрашивая губы алым. Ничего не сказала и тогда, когда подошла к нему перед выходом из квартиры и страстно, почти отчаянно поцеловала, искренне надеясь, что вернувшись, застанет его там же, где оставила.

Молодой мужчина откинулся на заднее сидение такси, везшего его из аэропорта в центр Лондона. Салазар его дери, он слишком давно не был здесь и уже успел отвыкнуть от этой вечной сырости и угрюмости. Сколько он не был в Лондоне? Год или уже полтора? Последний раз он аппарировал сюда в совершенно невменяемом состоянии. Его едва не расщепило. Только ему было наплевать. Единственное, что имело значение, было то, что она наконец-то открыла ему дверь, которую он вполне по-маггловски готов был вышибить.
Смотря на то, как снег засыпает туманный Альбион, волшебник вспоминал события, произошедшие всего пару дней назад. Прикрыв серые глаза, он позволил памяти унести себя далеко отсюда.

Этот день ничем не отличался от сотен таких же, прошедших после бегства в маггловский мир. Обычный солнечный день, коими так изобилует южное побережье Франции. Но почему-то именно в этот день он захотел пройтись по набережной, протянувшей практически через весь городок, в котором он осел после того, как Гермиона помогла ему и его семье выбраться из неприятностей, начавшихся сразу после окончания войны. Он даже и сам не понял, что толкнуло его, обычно старательно избегающего всяческих контактов с магглами, если не считать самых необходимых, пойти на этот шаг. Видимо, какое-то чувство тревоги, с утра не дававшее молодому мужчине покоя и вертевшееся внутри, словно пикси, выпущенный из клетки.
Примерно полторы сотни шагов, отделявшие его дом от пристани, Драко преодолел за пару минут, несмотря на то, что не особо и спешил. Яркое солнце, тихий ветер, шуршащий волнами о гальку на берегу и легонько играющий с листвой деревьев, высаженных вдоль дороги, плавно огибавшей берег бухты, в которой раскинулся небольшой городишко, служивший теперь пристанищем для семейства Малфоев, все это почему-то именно сегодня подтолкнуло блондина к воспоминаниям.
Пристроившись на одной из лавочек, стоящей практически в самом конце набережной, из-за чего сюда редко доходили прогуливающиеся парочки, он, прищурившись, принялся наблюдать за небольшой яхтой, пытающейся выйти из бухты. Одно воспоминание сменяло другое, пока память услужливо не подкинула самое яркое из них.
Война окончена, Темный Лорд повержен, и в этот раз окончательно. За это была заплачена слишком большая цена – многие чистокровные семьи прекратили свое существование, те же, кто остался в живых либо оплакивали погибших родственников, либо подверглись нападкам. Их семья была в числе последних. Губы Малфоя искривила едва уловимая усмешка. Ну как же, семья, поддержавшая Темного Лорда, семья Пожирателей смерти. Единственной маленькой зацепкой, которая могла хоть как-то сыграть в их пользу, было то, что мать спасла жизнь Поттеру. Выскочка Поттер, святой Гарри… Именно из-за него начался тот кошмар, который смогли пережить не все члены его семьи.
Постоянные суды, попытки доказать то, что они действовали под Империо. В какой-то момент отец не выдержал, дало о себе и предыдущее заключение в Азкабане. После похорон мать надолго замкнулась в себе, и даже слабые попытки сына хоть как-то отвлечь ее не приводили к желаемому результату. Порой Драко казалось, что он медленно сходит с ума. Бродя вечерами по Малфой-Мэнору, он выискивал в темных углах опустевшего поместья шпионов. В какой момент между бесконечными судами в его жизнь вернулась невыносимая Всезнайка Грейнджер, он даже и не вспомнит. Кажется, она была одним из свидетелей обвинения. Вот только в тот день все пошло не так, как хотелось бы обвинителям. Выскочка Грейнджер, грязнокровка, встала на сторону семьи Малфоев, и ее показания стали решающими.
Малфой усмехнулся, вспоминая тот день, который перевернул все окончательно и бесповоротно. И эта усмешка застыла горечью на его губах.
День близился к полудню, когда в зал заседаний в Министерстве вызвали их с матерью. Огромное помещение было забито до отказа, в воздухе висел легкий гомон, перемежавшийся шелестом перекладываемых бумаг и стрекотом самопишущих перьев. Два стула, стоявшие в самом центре зала, были залиты ярким светом, не оставляющим ни малейшего шанса хоть что-то утаить, выворачивающим наружу всю подноготную, как тщательно не старайся ее спрятать. Хорошо хоть в этот раз они обошлись без клеток и оков.
Стук молотка, после которого в зале воцарилась мертвая тишина, казался оглушающее громким. Настолько громким, что собравшиеся в Министерстве даже наконец-то умолкли, и чей-то смутно знакомый голос провозгласил:
- В зал приглашается свидетель.
Гул крови, внезапно хлынувшей к голове, не позволил Драко четко расслышать имя вызванного волшебника. Мерлин бы их всех побрал! Он уже был готов признаться во всем что делал, что не делал, лишь бы закончилась эта изощренная пытка, не позволяющая расслабиться ни на секунду. Но раздавшийся в следующий момент голос заставил его в немом изумлении застыть.
- Я, Гермиона Грейнджер, родилась…
Малфой медленно поднял голову, упираясь взглядом в фигуру, которую не перепутает ни с одной другой. да только он едва узнавал в ней сокурсницу. Обычно взъерошенные каштановые волосы уложены в аккуратную прическу, глаза подведены черным ровно настолько, чтобы это не показалось пошлым, а в них…. Мерлин! Почему-то именно после того, как они пересеклись взглядами с этой заучкой, беспокойство у него в груди перешло на новый уровень.
Грейнджер казалась стеклянной и неживой, будто статуя. Белая, как снег, такая же ненастоящая, как туман, что просачивался в лёгкие и морозил изнутри, она держалась настолько спокойно, что даже ему, чистокровному волшебнику, становило не по себе.
Блондин практически не слышал ее показаний. Да ему, в тот конкретный момент, было как-то все равно, что рассказывает суду и собравшимся в зале эта гриффиндорка, так не похожая на саму себя. Он даже не до конца осознал в какой миг по притихшему залу пролетел ропот, а спустя пару секунд голос, как потом оказалось принадлежавший одному из Уизли, возвестил:
- Оправданы!

Звонок сотового, раздавшийся в самый неподходящий момент, заставил парня вздрогнуть, выныривая из воспоминаний. Мерлин, сколько лет он живет среди маглов, но до сих пор не может привыкнуть к их штучкам, звонившим в самый неподходящий момент. Одного взгляда на экран оказалось достаточно, чтобы Драко невольно улыбнулся. Если бы она звонила каждый раз после того, как он перебирает воспоминания о ней…
- Милая?
Он ничего не мог поделать со своим низковатым голосом, зазвучавшим немного удивленно, явно радостно и чуть хрипло. В это одно единственное короткое слово он вложил волнение о причине, вынудившей ее позвонить, беспокойство о том, как она поживала на другом конце пролива и невыносимую нежность, не умещавшеюся в его грудной клетке.
Гордый и высокомерный, слизеринец не мог сдержать улыбки, когда с того конца связи она переходила почти на интимный шепот, называя его мерзавцем. Прикрывая глаза, он вспоминал о том, как она шипела ему в лицо, что ненавидит, когда он бросал ее на кровать, как она точно так же, как и сейчас, называла его мерзавцем, когда он прижимал ее руки к изголовью. От этих воспоминаний тело охватывало волнение.
- Вряд ли существуют такие слова, которые выразили бы то, насколько я счастлив твоему звонку, – позволив себе усмешку, которую она могла бы расслышать, Малфой ощущал горькое смирение с действительностью. - Но ты ведь не стала бы звонить только для того, чтобы порадовать меня, так?
Ему оставалось лишь надеяться на то, что его слова смогут затронуть ее отгоревшее сердце. В такие моменты ему хотелось причинить ей боль. Пусть не физически, но морально. Быть может тогда его сердце болело бы меньше...
Странным было то, что спустя столько времени она заговорила о долге. Неужели наконец-то повзрослела и решила урвать что-то от семьи аристократов в оплату своей помощи? После того, что с ней приключилось, он бы не удивился, реши она отречься от той связи, что не исчезла, несмотря ни на время, ни на расстояние.
- Считаешь, что я должен тебе? - Его резкий холодный тон должен был дать ей понять, что он пример правила новой игры, если она захочет того.
Но это только добавило раздражения его драгоценной Миа. Он знал, что она в этот момент закатывает глаза, считая его полным болваном. Что ж, он заслужил такое мнение. Вновь усмехаясь, на этот раз своим собственным мыслям и взрыву ее эмоций, Драко оказывается не готов к ее новости. Тонкие пальцы сжали сотовый до онемения. Серые глаза невидяще смотрели на линию горизонта, где море встречалось с небом.
- Ты говоришь сейчас о мертвом человеке, глупая гриффиндорка, я не ошибся? - Если бы он разговаривал с кем-то другим, то недоверие, скрытое за язвительной грубостью, осталось бы не узнанным.
Поднимаясь с лавочки, молодой мужчина полностью преобразился. Из его облика исчезла ленивая расслабленность, и на место ей пришла напряженная настороженность на пару с цепкой деловитостью.
- Сколько у меня есть времени, чтобы уладить все и приехать? – Сухой вопрос, лишенный эмоций. - Полагаю, ты настоишь на том, чтобы я летел долбанным самолетом? Невыносимая заноза, знаешь ведь, как мне паршиво после перелетов.
Раздражение все же было продемонстрировано ей, пусть и с намеком на то, что она может сгладить его. О да, он знал несколько способов, которыми она могла бы заставить его забыть об усталости, плохом расположении духа и ненависти к полетам на этих жутких магловских машинах. Его сhériе прекрасно понимала это, как и то, что отвертеться не выйдет.
- Ради такой компенсации, сhériе Миа... - довольно растягивая слова, будто хищник, почуявший добычу, он не видел, как в ее холодных глазах затеплился огонек. - Заметано, милая.
Малфой не ждал боле от нее никаких слов. Он знал, что сейчас она завершит вызов, оставляя его одного с нахлынувшими воспоминаниями. Бессильное признание отозвалось в нем, сбивая с шага. Едва не споткнувшись на ровном месте, платиновый блондин с глухой тоской выдохнул:
- Миа... - и тут же повесил трубку, яростно желая подавить эту слабость, уничтожить на корню то состояние, когда он готов развалиться на части. Если бы это было возможно...
Как бы ему не хотелось сорваться в Лондон сразу после телефонного разговора, семейные дела требовали внимания. Для начала нужно было связаться со своими доверенными лицами и оставить на них бизнес, не забыв пригрозить увольнением в случае, если хоть что-то пойдет не так. Да и оставить Нарциссу в одиночестве на Рождество он не мог себе позволить. Она только училась жить без мужа, с которым срослась за долгие годы семейной жизни.

Малфой направлялся к машине, ступая по бежевой мелкой щебенке, которой была усыпана подъездная дорожка, когда голос матери остановил его. Тщательно скрывая удивление за маской учтивости, Драко чуть склонил голову. Глупо было надеяться на то, что перед отъездом удастся избежать подобной сцены. Но мама удивила его, одарив неожиданно мягкой, пусть и измученной улыбкой.
- Если ты не можешь без девочки, то привези ее. С нашей семьи хватит несчастий.
На регистрацию и посадку ушло каких-то пару часов, по истечении которых Драко сидел в удобном кресле возле иллюминатора. Единственное, пожалуй, за что он благодарил маглов, так это за изобретение наушников. Первое время он не мог понять, для чего они используют эти странные шнурки, зачем вставляют их себе в уши. Но теперь оценил по достоинству. Да и как не оценить, если даже в бизнес классе рядом с тобой сидит магловская парочка, которой невозможно заткнуть рот.
Взлет, негромкие звуки Моцарта в наушниках, и, закрыв глаза, Драко погрузился в поток воспоминаний. Вот только, сколько бы не пытался, он не мог понять, когда настал момент превращения Грейнджер из магловской заучки в очаровательную девушку, от которой трудно было оторвать взгляд. После суда он еще пытался ершиться и отказываться от той помощи, которую предлагала Всезнайка. Словно недоверчивый зверь, он все искал в ней изъяны, убеждая себя в том, что она поступает так лишь корысти ради или чисто по природной глупости. Принять помощь от грязнокровки? Да, половина семейства Малфоев и Блэков, включая Беллу, переворачивалась в гробах от подобной мысли. Но окончательную точку в его сомнениях поставило то, что состояние, накопленное дедом и приумноженное отцом, начало потихоньку таять. Мэнор ветшал, приходя в запустение. Нужно было восстанавливать связи, а для этого перестать быть изгоем в обществе. С последним она могла помочь. Да и не последнюю роль в принятии окончательного решения поставила тетка. Меда… как же давно их семья вычеркнула ее из своей летописи из-за давнишнего брака с маглорожденным магом. Но война переменила все.

Обустройство в квартире, которую ему когда-то помогла выбрать Гермиона, не заняло и получаса, за которые молодой мужчина смог привести свои чувства в порядок. Было бы слишком унизительно звонить ей из машины. Его девочка была слишком сообразительной. Несмотря на то, что после теплого климата южного побережья Франции, холод снежного Лондона пробирался ему под кожу, блондин распахнул настежь окно и закурил, присаживаясь на подоконник. Достав из кармана мобильник, он позвонил Грейнджер.
- Chériе, Миа... Согласись, сегодня отвратительная погода? – тихо прошептал Малфой и затянулся, слушая ее дыхание.
Судя по тому, что она произнесла лишь короткое «да», сейчас рядом с ней был кто-то еще. Вполне возможно, что его крестный. Дабы не срывать все их представление раньше времени, молодой человек неторопливо выдохнул дым и потер пальцами переносицу.
- Я буду ждать тебя в нашем месте.

Припарковавшись у заведения, Драко с грустью подумал о том, что это кафе ни капли не изменилось с того времени, как они в последний раз посещали его вместе. Не торопясь выбираться из своей черной «Audi», он вспоминал, как тогда они зашли внутрь, спасаясь от осеннего дождя. В те дни она улыбалась ему так открыто. Она доверила ему себя безоговорочно, отчего-то будучи уверенной в том, что он не предаст. Она предпочитала называть их не парой, а врагами. И каждый раз, применяя к ним это слово, в ее глазах зажигался непокорный огонек, а на губах появлялась многообещающая улыбка. Миа была «живой» рядом с ним. И давала ему почувствовать себя живым. Видит небо, ничего счастливее того времени в его жизни не было.
Драко опустил стекло, закурив в салоне. Располагаясь на углу здания, кафе отлично просматривалось из-за наличия стеклянных стен. Ее не было внутри. Впрочем, она и не смогла бы прийти так быстро. Взглянув на свои guess, он отметил, что прошло чуть больше часа, а ведь Грейнджер сказала, что будет через два.
Докурив одну сигарету, блондин тут же взял следующую. Мыслями он вернулся в тот день, когда Миа впервые переступила черту. Той ночью он проснулся от того, что в дверь его магловской квартиры во всю тарабанили. Выхватив палочку из-под подушки, он был близок к тому, чтобы наслать проклятие на того, кто там ломится. А когда взглянул в «глазок», то обалдел настолько, что тут же распахнул дверь, позабыв о том, что на нем лишь боксеры.
- Грейнджер, ты что, совсем охренела?!
Он пытаясь выглядеть гневным, но когда она шагнула к нему, минуя порог квартиры, и обвила руками за поясницу, все его напускное возмущение испарилось. Прикрыв входную дверь, он откровенно не знал, что с ней делать, а Миа не торопилась возвращаться во вменяемое состояние.
Той ночью она рассказала, что вернулась в родительский дом за документами и застала в нем Рона с Лавандой. Драко знал, что двое из золотого трио живут вместе некоторое время, но никогда не думал, что это рыжее недоразумение сможет поступить столь гадко. В то время, как его Миа так нуждалась в понимании и тепле. Как же сильно судьба ненавидела эту гриффиндорку, раз толкнула в объятия волшебника, который всегда лишь издевался над ней. Будто бы мало было клейма, оставленного тетушкой, проклятия, полученного в финальной битве, срыва на похоронах, потери магии, отчаянных попыток вернуть родителей, еще одной потери магии и нападения недобитков Упивающихся… Его смелая девочка была сломана. Измена Уизли стала последней каплей для нее.
На следующее утро, лежа в его кровати, она тихо озвучила решение исчезнуть из магического мира. И на этот раз нуждалась в его помощи. Пусть маглорожденная лучше разбиралась в мире простецов, однако у Миа не было никаких сил заниматься всеми нюансами выбора и оформления покупки, организацией переезда и ремонта. Она нуждалась в том, кто мог бы все взять на себя, а ей оставить только выбор района и квартиры из предложенных.
Докурив, Драко перебрался в кафе. Привычно заняв столик подальше от входа, он заказал кофе и маленькую бутылку воды. Пока сидел уже внутри и ждал, из головы не выходили слова матери. "Если ты не можешь без девочки, то привези ее. С нашей семьи хватит несчастий".
Можно подумать, уговорить ее было так просто. Да он пытался сделать это с тех самых пор, как она осталась у него той ночью. Он спрашивал, зачем ей покупать квартиру, когда она может оставаться у него. Потом предлагал вместе уехать во Францию. Да только все его предложения она пропускала мимо ушей, упрямо твердя о том, что для совместной жизни ему нужно найти себе аристократку. Чертова упрямица! Где бы были все Малфои, если бы она тогда не выступила на суде в их защиту?
Устало скользя взглядом по улице, он чувствовал, что вряд ли сможет избавиться от этого наваждения за всю свою жизнь.

Он сидел в противоположном конце кофейни у стеклянной стены. Она увидела его со спины. Горделивая осанка, безупречный костюм, пальто, висящее на спинке диванчика, та же стрижка, что и на последних годах обучения. В этом безупречном и уверенном образе была только одна трещина, и разглядеть ее могла только та, кто очень хорошо знал его. Только она знала, что он поглаживал подушечками пальцев чашку с кофе и курил в те моменты, когда сильно нервничал.
Драко будто бы почувствовал ее присутствие. Обернулся, когда Грейнджер оставалось четыре шага. Поднялся и всем телом подался к ней, бережно обнимая, а потом срываясь и тесно прижимая к груди.
- Chériе, Миа… - в его голосе было столько тоски и нежности.
- Я до безумия соскучилась по тебе, Драко, - тихо призналась девушка, крепко обвивая руками его поясницу.
Подняв голову, она посмотрела в серые глаза и тепло улыбнулась. А его взгляд медленно опустился на губы.
- Разрешишь? – Лукаво улыбнулся молодой мужчина, изгибая бровь.
- Всегда, - поклялась она так же легко, как делала вдох.
И он поцеловал эти манящие губы, вкладывая в поцелуй все те чувства, что не давали ему обрести покой, не давали оставаться равнодушным чистокровным, для которого она не ровня.
Усаживаясь за столик, Гермиона хотела было устроиться напротив, но потом передумала и опустилась на уютный диванчик рядом с парнем. Поднырнув под его руку, она прижалась к боку Малфоя так, будто бы они сидели на кухне в квартире, а не в общественном месте. Блондин не преминул воспользоваться близостью спутницы и легко поцеловал ее в макушку, обнимая.
- В твоей компании я снова чувствую себя живым.
Грейнджер хитро улыбнулась, глядя на него сияющим взглядом.
- Стоит ли мне говорить о том, что в твоей я снова обретаю уверенность в себе? - позволяя себе целовать его в подбородок, волшебница тихо добавила. - Смешно, не правда ли.
После того, как девушка заказала у подошедшей официантки бокал красного полусладкого и чизкейк, Драко отпил глоток кофе и неспешно продекламировал:
- Как грустно мне смотреть на лик Парижа.
Везде предательства печать я вижу.
И если всей душой его возненавижу,
То не вернусь туда я никогда.
Криво усмехнувшись удивлению на ее лице, он тут же посерьезнел.
- А я точно возненавижу, если ты откажешься поехать со мной.
В этот момент невозможно было понять серьезен Малфой или нет, и есть ли надежда перевести все это в шутку. Что-то подсказало ей отнестись серьезно к его словам. Все же люди не сочиняют стихов, когда ничего не чувствуют.
- Драко, разве мы не говорили с тобой об этом? – устало выдохнула девушка. – Я думала, ты будешь умнее и не заведешь об этом разговор в первую же встречу спустя столько времени.
- Что ж, Всезнайка, я рад, что ты вообще не отрицаешь наличия у слизеринца ума.
Вновь касаясь поцелуем ее макушки, молодой мужчина наслаждался умиротворением, которое чувствовал, находясь рядом с ней. Переждав, когда она вежливо кивнет официантке и отопьет из бокала, блондин улыбнулся.
- У меня есть для тебя подарок.
- Надеюсь ничего волшебного? - придирчиво напомнила взлохмаченная девушка. Меньше всего ей хотелось по сотому кругу отстаивать свое право не возвращаться к оставленному в прошлом.
Но в этом не было необходимости. О, он прекрасно помнил то, как она избегала всего магического после того, как покинула тот мир. Мир, бывший слишком жестоким к ним двоим. Мир, без которого он задохнулся бы, если бы не ее поддержка, если бы не сама она… А Гермиона была сыта по горло волшебством, за прикосновение к которому пришлось слишком дорого заплатить.
- Нет, вредина, – отрицательно качнул головой Драко. - Обычная магловская побрякушка. Никаких чар, заклинаний, никакой гоблинской работы.
Она усмехнулась, представляя себе то, что примерно он мог бы назвать побрякушкой. Только после заверений протянула руку, разрешая одеть кольцо, буквально предчувствуя, что это будет оно.
Драко же достал из кармана брюк кольцо из желтого золота с большим изумрудом и россыпью бриллиантов по его периметру. Он мог бы выбрать красивую бархатную коробочку, мог бы купить по дороге цветы, но знал, что Миа не захочет всего этого. Знал, что она предпочтет, чтобы все выглядело как можно более небрежным. Ей было легче принимать его подарки, когда все казалось спонтанным. Никаких обязательств. Он не покупал ее. Она не продавалась. Грейнджер так же не была его невестой. Просто кошка, которая гуляет сама по себе и которая сама пришла в его квартиру. Он не мог понять того, что творится в ее голове, что заставляет ее каждый раз сиять в его компании, что заставляло доверять тому, кто желал когда-то ей смерти? Они были обоюдной слабостью друг друга, но ничего не хотели менять.
- С Рождеством... Chériе…- "любовь моя", - добавил он про себя.
Не отрывая взгляда от кольца, Гермиона не знала что ответить. Малфой любил ставить ее в тупик. Боги, у нее ведь не было ничего, что она могла бы подарить в ответ. Но может это было и к лучшему. Ибо ему лучше не иметь ничего «на память», лучше забыть ее поскорее. Помнить же будет она. Всегда.
Подняв голову, девушка с минуту смотрела в серые глаза. Потом она молча потянулась к его губам и нежно поцеловала, обвивая рукой за плечи. Черт возьми, ее сознание отравляла мысль о том, что она могла бы вот так всю жизнь находиться рядом с ним, чувствовать себя защищенной и любимой. Если бы он был просто богатым мальчишкой. Если бы она была чистокровной.
Углубляя поцелуй, она тихо застонала от наслаждения, а через минуту, злясь на саму себя, укусила Драко за нижнюю губу. Не оставляя ему возможности возмутиться, накрыла губы пылким поцелуем, посыла к черту приличия.
Сквозь поцелуй до его слуха донеслась красивая спокойная мелодия. Давно известные слова песни тоской отозвались в сердце, горьким медом наполнил его легкие, не давая вздохнуть. Решительно взяв спутницу за руку, он увлек ее за собой на небольшую площадку в центре кафе.
- У меня такое чувство, будто мы не танцевали целую вечность, - опустив ее руки на свои плечи, блондин коснулся ладонями талии Всезнайки и неторопливо повел в танце. – Знаешь, мне безумно этого не хватало долгими тихими вечерами на южном побережье. Когда солнце скрывалось за горизонт, утопая в Бискайском заливе, я представлял, что вот сейчас ты опустишь голову на мое плечо...

Lei è sale fa male ma porta
quella cosa in più quando c’è poco sapore.
Amore è sale di una vita che ha senso
solo quando il godimento è buono e lento.

Она - соль, от которой становится плохо,
Но она придаёт оттенок безвкусному.
Любовь - это соль жизни, которая имеет смысл,
Только когда удовольствие приятно и длится долго.

Усмехнувшись своим собственным откровениям, Малфой посмотрел в ее глаза, делая полу разворот.
- Но тебя не было. И с каждым таким вечером моя ненависть к этой ссылке только увеличивалась. Я понимаю, что уехать из Лондона было лучшей из идей. И так же понимаю то, что ты просто избавилась от меня. Решила, что уберешь с глаз, и чувства пройдут?

Lei è sale fa male ma porta
quella cosa in più quando c’è poco sapore.
Amore è sale di una vita…

Она - соль, от которой становится плохо,
Но она придаёт оттенок безвкусному.
Любовь - это соль жизни...

- Я вижу, насколько ты ошибалась.
Мерлин, она была так близка и одновременно так далека. Он чувствовал, как от его прикосновений по ее коже пробегает легкая дрожь, а сердце начинает колотиться, словно пытаясь сломать ребра и вырваться, стоило ему чуть сильней притянуть ее к себе. Глупая Всезнайка, гордячка. Откуда в ней столько гордости и упрямства, будто бы она была чистокровной волшебницей, а не он?! А он… Он забывал про все, стоило ей посмотреть на него вот так, как она посмотрела только что, когда он плавно развернул ее, обхватывая за талию. Салазар, если бы только эта выскочка знала, как все обрывается у него внутри, стоило ей посмотреть так на него, едва заметно улыбнувшись уголком рта. Строптивая девчонка. И раньше, когда она только пришла к нему, и сейчас, ведомая им в танце, она была словно воск, плавящийся в его руках, мягкая, податливая, сводящая с ума. Но блондин знал, насколько это впечатление может быть обманчивым. При первой же возможности, при едва уловимом намеке на опасность, эта девочка менялась, становясь крепче стали. Драко сейчас было абсолютно наплевать на взгляды, которыми награждали их собравшиеся в кофейне маглы, отчасти восхищенные той легкостью, с которой они скользили между столиками в танце, отчасти презрительные, а иногда и равнодушные. Здесь и сейчас время для них остановилось, оставляя его наедине с этой занозой, ради которой он готов был пройти огонь, воду и медные трубы. Пикси ее дери! Как бы он хотел сейчас аппарировать в их дом, забыть про все, что было до этого и наслаждаться отведенным им вдвоем временем подальше от всей этой грязи. И Драко чувствовал, что еще немного и Миа согласится на любое его предложение, даже самое безумное. Но….
Чертова музыка стихла, возвращая их из сказки, в которую они перенесли на недолгие мгновения, в реальность. Едва сдержав вздох разочарования, блондин отстранился от своей спутницы, стоило смолкнуть последним аккордам. Взяв Миа за руку и едва коснувшись хрупких пальцев поцелуем, Драко улыбнулся:
- Ты была непревзойденной. Спасибо за танец.
Вернувшись за столик и дав Грейнджер, да и самому себе, привести мысли в порядок, Малфой отпил вина из ее бокала и, стерев с лица все эмоции, словно заперев их только в ему ведомом месте, негромко произнес:
- А теперь о деле. Что с крестным?
Принимая его деловитость, гриффиндорка ответила в тон:
- Если коротко, то его преследуют недобитки, – вздрогнув от одной мысли о том, что эти недолюди хотят причинить вред одному из тех, кто ей дорог, Миона старательно держала себя в руках. - Полагаю, что в Министерстве есть кто-то, кто знает о том, что он жив. Но он не доверяет им. Он никому не доверяет, ты ведь знаешь, – взглянув в серые глаза и поучив в ответ кивок, продолжил. - Вероятно, не всех крыс перетравили. У него есть что-то ценное. И за этим охотятся. Охотятся все. Мне страшно от мысли о том, что с ним может что-то случиться сейчас, когда война окончена. Разве он не заслужил покоя? Как мы….
Малфой промолчал в ответ на ее догадки. Уж он-то знал о том, сколько всего было у Снейпа. Видит Мерлин, если недоброжелатели знали хоть о части его коллекции, то вполне могли устроить охоту на мага. Малфою не хотелось признавать этой истины. Но факты говорили за себя. Жестом указав официантке унести пустую чашку и принести бокал такого же вина, как у Мионы, он провел рукой по волосам девушки и нехотя признался:
- Двое моих людей круглосуточно находятся у твоего дома с тех пор, как ты мне позвонила, – отпив глоток, Драко помедлил, прежде чем добавить. - Они же следуют за ним тогда, когда он покидает квартиру.
- Ты сказал мне об том только сейчас? – вспыльчиво произнесла Миона, отстраняясь от молодого мужчины. Между ее бровей пролегла глубокая морщина. В своем негодовании она понятия не имела о том, как привлекательна была для слизеринца.
- Никто не должен был знать, – успокаивающе убеждал Малфой.
Она еще хмурилась, но уже знала, что он прав. Опыт подсказывал, что чем меньше людей знают о плане, тем больше вероятность его благополучного исхода.
- У нас мало времени, но пока что я не готов предложить тебе какой-либо план, – мельком глянув на шатенку, он тяжело вздохнул. – Как и ты не готова… Могу я прийти к тебе завтра-послезавтра?
Видя его испытывающий взгляд, Грейнджер сомневалась. Она не любила, когда у нее дома был кто-то, помимо нее. Но в этот раз все летело к черту. Даже понимая то, что этого треугольника не избежать, она продолжала хмуриться.
- Хорошо, мерзавец. – Закрыла глаза измученная львица. – Объясняться с ним будешь сам. Мне же хватает одного его присутствия в квартире.