Глава 2. Приоткрывающийся занавес.

— Мне нужно буквально всё, начиная с его рождения и заканчивая сегодняшним днём. Всё, включая его связи, даже самые незначительные, с людьми и заканчивая тем, что он ест по утрам. Аванс в конверте, а окончательную сумму вы назовёте по итогам своей работы. На сбор информации я даю вам неделю. Желательно, чтобы вы обратили особое внимание на период с весны до середины лета. Я могу на вас положиться? — Миллер многозначительно посмотрел на мужчину, сидящего напротив.

— Да, мистер Вэйд. Всё будет сделано в лучшем виде, — забрав конверт, мужчина встал. — Я могу идти?

— Только, как вы понимаете, он не должен узнать о том, что под него копают. Теперь можете идти, — мужчина ушёл, а Миллер ещё некоторое время сидел за небольшим столиком в сером и совершенно неуютном кафе, больше подходящем для деловых встреч.

Спустя несколько минут перед ним возник Гай, слегка покручивая трость в руках. Мужчина был в хорошем настроении. Кажется, он всегда такой.

— Чем порадуешь?

— Вёл себя, как последний кретин, а теперь ещё и влезаю в личную жизнь человека.

— Раньше тебя это совершенно не волновало, — Гай расплылся в улыбке и сел за столик, подзывая официанта.

— Он сегодня опоздал минут на тридцать, а потом ещё и неготовый отчёт принёс. Как думаешь, я зря пригрозил увольнением? Это ведь первый раз.

— Как первый, так и второй, и третий. Это не плохо, — заказав чашку горячего кофе, Гай продолжил. — Знаешь, что-то мне в нём напоминает тебя. Мне кажется, ему приятней с тобой работать, когда ты… когда ты действительно руководитель. Будь с ним построже, подкидывай незаметные уроки, как в первое время его работы здесь. Учи его; он способный парень готовый впитывать все твои навыки, как губка. Когда-нибудь ты получишь от этого огромную выгоду. А главное, воспринимай его, как альфу. Не выделяй его среди остальных сотрудников.

— Я знаю.

Старые приятели ещё долгое время просидели за столиком, разговаривая в основном о Нельсоне, затем о бизнесе и каких-то незначительных проблемах компании.

***

— Нельсон, у тебя есть возможность завтра остаться с Беном? У меня возникли семейные проблемы, и я не могу прийти. Или попроси Сая, он, если я не ошибаюсь, завтра свободен, — Мария сегодня выглядела не лучшим образом: беспорядочно собранные в пучок волосы, усталое и, наверное, заплаканное лицо, немного опухшие красные глаза.

— Хорошо, не проблема, — проблема! Серьёзная проблема, но заставить Марию Нельсон не осмеливался. — У тебя что-то серьёзное произошло? Может, нужна помощь? Если нужно, то можешь сегодня идти домой. Я с работой всё улажу.

— У меня, — девушка всхлипнула, — тётушка в больнице. Вчера вечером её состояние ухудшилось, — маленькая слеза скатилась по щеке, — врачи сказали, что шансов нет, — девушка заплакала. Нельсон обнял бедняжку, позволив выплакаться в своё плечо. — Она уже в возрасте, два месяца оставалось до семидесятилетия, — плечи Марии подрагивали, она дрожала.

— Сочувствую, — Нельсон уже опаздывал, но отстранить от себя девушку был не в состоянии. — Мария, поезжай домой. Я сейчас вызову такси. И несколько дней, сколько тебе понадобится, побудь дома.

— Можно? Я послезавтра обязательно приду, — девушка подняла мокрые от слёз глаза.

— Можно. Если нужно, то приходи уже после выходных. Мы как-нибудь сами выкрутимся. Не волнуйся.

— Спасибо большое, — девушка уже собиралась уходить, но резко обернулась, что-то ища в сумке. — Чуть не забыла, — всё ещё всхлипывая, Мария подала Нельсону папку, — здесь все результаты анализов, справки, рецепты и назначения врачей. Бену сегодня назначено обследование. По-моему, в одиннадцать дня, но посмотри точно. Там будет бумага. Сегодня должны прийти результаты последних анализов, и, если всё хорошо, то его болезнь побеждена окончательно, — девушка улыбнулась, вытирая слёзы рукой, искренне радуясь за мальчика.

Нельсон забрал бумаги, решив на работе разобраться в них подробнее и, выпроводив Марию, позвонил мисс Харт.

— Добрый день, моя любимая мисс Харт.

— Мистер Райнольд, что вам с утра пораньше от меня нужно?

— Всего лишь закройте глаза мистера Вэйда на моё отсутствие, — Нельсон говорил сладким, но таким приятным голосом, что девушка не могла не помочь.

— И долго вам придётся это переделывать? — голос девушки стал серьёзным. — Хорошо, я передам мистеру Вэйду. Удачи.

Рядом с девушкой оказался сам Миллер, и юноша это понял, отметив про себя, что шоколадкой не отделается.

Появившись на рабочем месте, Нельсон поблагодарил мисс Харт, заверив, что он теперь её должник. Сегодняшний рабочий день не предвещал ничего серьёзного, поэтому юноша решил покопаться в медицинских справках Бена. Разглядывая результаты последних анализов, он пришёл к выводу, что они действительно улучшаются. И сегодня они могли стать последними. Молодой организм боролся с болезнью, и у него это получалось. «Последний рывок — и всё будет хорошо! Ещё совсем немного — и мы свободны!» Юноша откинулся на спинку кресла, мечтательно глядя в окно и слабо улыбаясь.

На улице стоял тёплый сентябрьский денёк. Люди, как всегда, куда-то спешили, забегали в кафе, спускались в метро, хватали по пути газеты и снова где-то скрывались. В парке атмосфера была иной: там царило спокойствие. Люди преклонного возраста прятались в тени, а детишки играли на солнце. Настроение от этой картины поднималось, и совершенно не хотелось думать о плохом. Да и причин для этого не было.

Вскоре Миллер вызвал к себе юношу, чтобы утвердить расписание. После обсуждения встреч и конференций, омежка решил отпроситься:

— Мистер Вэйд, я вам сегодня ещё буду нужен?

— Я сейчас уезжаю на встречу, а потом думаю, что нет.

— Можно я уйду на пару часов раньше?

— Зачем? — Миллер опешил и замер, собирая бумаги.

— Личное, — Нельсон неуверенно глянул на Вэйда. «Не отпустит».

— Хорошо, но не зачастите с этим, — Миллер смерил юношу суровым взглядом и покинул кабинет. Нельсон, обрадовавшись, закончил работу и вскоре со спокойной душой покинул здание.

***

Анализы оказались хорошими, чему радовались не только Райнольды, но и пожилой доктор, который успел полюбить смышлёного мальчика. Пожелав всего хорошего и выслушав последние наставления врача, братья покинули больницу с широкими улыбками на лице и полными сердцами радости и счастья.

— Нельс, — мальчик поднял на брата большие глазёнки, — а ведь парк совсем скоро перестанет работать…

— Намёк ясен, капитан! — юноша улыбнулся, и они свернули в сторону аттракционов.

Старший не испытывал особого желания пуститься в круговорот веселья с Беном, поэтому просто платил и ждал, когда мальчик накатается. Сегодня ему можно было.

— Сегодня прекрасный день, не правда ли, мистер Райнольд? — неожиданно появившийся Гай, смутил Нельсона и напугал. Бен должен был подойти совсем скоро.

— Здравствуйте, — юноша неловко улыбнулся, полностью теряя контроль. — Не ожидал вас здесь увидеть.

— Внучка не даёт покоя целый день, — Гай шуточно махнул в сторону аттракционов и опёрся на трость, прислонившись спиной к ограде. — А вы здесь какими судьбами?

— Гуляю, — омежка пожал плечами.

— Нельс, это было совсем не страшно! Можно ещё? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Бен схватил руку юноши и настойчиво просил продолжения. Гай никак пока не реагировал, с удивлением глядя на мальчика.

— Бен, нужно поздороваться, — смутившись, Нельсон пытался угомонить брата и поскорей исчезнуть, но пока не получалось.

— Здравствуйте, — мальчик был в прекрасном настроении, поэтому весело посмотрел на Гая.

— Здравствуй, — мужчина любил детей и, присев на корточки, решил поговорить с Беном, ещё ничего не подозревая. — Как тебя зовут?

— Бен, — вспомнив, как его исправила учительница в школе, попросив дополнить и фамилию, мальчик тут же дополнил. — Бен Райнольд, — Нельсон побледнел и большими глазами уставился на Гая.

— Меня можешь звать дядя Гай, — альфа одобрительно улыбнулся, похлопав Бена по плечу, и посмотрел на Нельсона. Тот с каждой секундой всё отчётливее представлял своё мрачное будущее где-нибудь в переходе метро, — тебе сколько лет?

— Семь, — гордо расправляя плечи и с вызовом глядя на мужчину, ответил мальчик.

— Уже совсем взрослый. В школу ходишь?

— Да. Первый класс, — мальчишка явно забыл о прелестях аттракциона и с интересом рассматривал мужчину, который добродушно улыбался и расспрашивал его. Гай умел располагать к себе детей, и те всегда его любили.

Тем временем к Гаю подбежала белокурая девочка, держа в руках сладкую вату. Голубые глазёнки забегали по Нельсону и Бену, а потом, очень скромно и явно сильно смутившись, она шёпотом на ухо обратилась к Гаю, что-то быстро лепеча. Нельсон к этому времени отчётливо видел прелести жизни в коробке и примерный доход от таблички «Помогите».

Гай поднялся и, взяв внучку за руку, снова обратился к Бену, который уже с интересом рассматривал девочку:

— Бен, ты хочешь ещё на аттракцион? — когда малый согласно закивал головой, мужчина добавил. — Возьмёшь с собой Лизи? — мальчишка, чуть приподняв нос, согласно кивнул, заметно зардевшись, а после за ручку с девочкой побежал к аттракциону, который через пару минут должен закрутиться снова.

— Дети! — мужчина словно и не собирался спрашивать о Бене, поэтому у Нельсона мгновенно родилась мысль о том, что он не понял, кем ему приходится мальчишка. Гай ещё некоторое время с усмешкой полюбовался ребятами, а после с серьёзным видом обратился к Нельсону. — Я думаю, вам есть, что мне сейчас рассказать. Я прав? — юноша только кивнул головой и, намереваясь покончить со всем быстро, поплёлся за Гаем к скамейке.

— Кем вам приходится Бен? — мужчина не был зол, но и добротой от него не веяло.

— Я его опекун. Он мой брат, — голос Нельсона сперва дрогнул, а после набирал уверенность и даже холод из-за отчаяния и рождавшейся злости. «Ну, мать вашу, только что-то наладилось! Ну ведь только-только!»

— Нельсон, насколько я знаю, в своей анкете вы не написали, что являетесь опекуном и имеете семью. Что вы можете сказать по этому поводу? — Гай был спокоен. Он полюбил юношу и пытался разобраться в сложившейся ситуации, однако голос его был с нотками осуждения. Нельсон это воспринял, как допрос.

— А что сделали бы вы?! — подняв голову, он холодно взглянул на мужчину, отчего тот невольно сравнил его с Миллером. Голос Нельсона был пропитан обидой и злостью от невезения. Только всё наладилось, как к нему тут же подвалила неудача. Не успел он толком обрадоваться, как его снова скидывают на дно. Он практически выплёскивал яд из себя, не боясь последствий, получив, наконец, возможность высказать всю свою обиду на этот никчёмный мир. — Как поступили бы вы, если бы у вас не было ни копейки, а вашему самому близкому человеку требовалась серьёзная операция? Пытались бы найти работу без вранья в анкетах? Вы думаете, я не пытался? Вы знаете, сколько людей в костюмах меня увольняло? Вы себе представить не можете, как часто я слышал фразу «Извините, но вы нам не подходите» или «Мне жаль, мистер Райнольд, но вы уволены. Напишите по собственному желанию». А знаете, сколько раз этому мальчику приходилось самому бороться с прогрессом в болезни?! Без болеутоляющих, без витаминов, без лекарств! Самому! Без меня, в конце концов! Плача от боли, сгорая от температуры! Знаете ли вы, как тяжело смотреть на, возможно, умирающего маленького человечка и знать, что ты ничем ему не можешь помочь?! — Нельсона прорвало. Он не замечал ничего. Он с обидой и вызовом одновременно смотрел в глаза Гаю, видя в нём и Миллера, чей образ вызывал в нём столько злости, поднимал из самых дальних закоулков души его ненависть ко всему. — Вы когда-нибудь в чём-нибудь действительно серьёзном нуждались?! Вам приходилось годами унижаться и потакать каждому, кто имеет деньги и обещает помочь?! Вы ночевали за своим рабочим местом несколько НЕДЕЛЬ подряд?! Вы голодали днями?! Вы не спали сутками?! Вы обещали, зная, что не выполните?! Вы хоть часть этого пережили?! — последнее Нельсон практически прокричал осипшим голосом. В глазах собирались слёзы, но он не позволял себе проявить слабость перед Гаем, а главное другом такого низкого, гнилого человека, как Миллер. Сейчас перед глазами юноши был только он и всё, что с ним связано. Сам не понимая того, он полюбил Миллера в Париже, а потом его растоптали одним предложением. Он до сих пор не понимал, что испытывал к Миллеру, но ненависть он отличал точно. — Хотите презирать меня? Презирайте! Ваше право!

Гай молчал. Невольно сжавшись от внутренней силы и ненависти такого юного омеги ангельской внешности, он боялся посмотреть ему в глаза. Боялся скорее не холодного взгляда, который он часто замечал за Миллером, а презрения. Презрения к самому себе. Ему было стыдно. Жизнь Гая тоже была нелегка, но по сравнению с судьбой Нельсона, он был счастливчиком. Вспоминая только то, что пришлось пережить Нельсону в компании Вэйда за какие-то полгода, Гай ужасался от стойкости этого молодого человека, от его внутренней силы, его стержня, несвойственного омегам. Гай считал Миллера сильным человеком и часто ставил того себе в пример, но сейчас ему казалось, что он и рядом не стоял с Нельсоном. Миллеру тоже пришлось многое пережить, но он никогда не сталкивался с… Нет, он сталкивался с болезнью, но он мог помочь, и он помогал. У него были деньги. А Нельсон…

— Нельсон… — Гай, поднял глаза на юношу. Парень дрожал, костяшки его рук побледнели от напряжения, а глаза покраснели от злости. Тяжело вздохнув, Гай продолжил. — Если ты думаешь, что Миллер тебя уволит, то ты ошибаешься. Нет. Ты…

— Я не могу понять одну вещь: это жалость или одолжение с вашей стороны? — едко. Злостно. Холодно. Казалось, что не Нельсон оправдывается перед Гаем, а Гай перед Нельсоном. — Думаете, вы первый, проявивший такую заботу? Хотите, я расскажу, что случится после этого? Вы начнёте заваливать работой и придираться к каждой мелочи, вплоть до цвета чёртовой папки и уровня воды в стакане! А потом я буду виноват! «Я же вас не уволил, мистер Райнольд, я дал вам шанс. А вы так халатно отнеслись к своей работе. Увы, но мне придётся вас уволить», — Нельсон тонким мерзким голосом пародировал запомнившуюся ранее фразу.

— Мистер Райнольд! — Гай сперва не выдержал дерзости, но потом снова успокоился, понимая состояние юноши. Ему никогда бы и в голову не пришло, что Нельсон способен дерзить. — Послушай. Ни для кого не секрет, что ты стал одним из лучших работников компании Вэйда. Никто тебя увольнять не собирается. И никто тебя не станет выживать с твоего места. Я обещаю.

— Мистер Оуэмен, не вы же директор компании! Мистер Вэйд не потерпит этого обмана, — Нельсон успокаивался, начиная верить Гаю. — Если только… вы не расскажете о моей тайне, — омега поднял глаза на Гая. В его взгляде была слабая, но надежда.

— Миллер сам всё узнает через пару дней. Только не обижайся на него, но он, по неизвестным мне причинам, заинтересовался тобой после Парижа, — Гай скрыл тот факт, что ему абсолютно всё известно. — О тебе собирают информацию одни из лучших людей в этом деле, и я уверен, что это они ему донесут точно. Но! Миллер не станет тебя увольнять. Он бывает строг со своими подчинёнными, но он не подлец, — Гай считал иначе, но решил успокоить и обнадёжить Нельсона. — Если что, я с ним поговорю. Думаю, устроить тебе взбучку он будет рад, но не уволит. Если, конечно, кроме этого обмана за тобой ничего дурного не числится.

— Он… что делает? Собирает обо мне информацию? Почему?

— Я не знаю, правда. Что-то произошло там, в Париже. Что-то, чего он не может понять. Думаю, ты сам должен знать, — мужчина многозначительно посмотрел юноше в глаза, пытаясь и намекнуть, и понять, что сам Нельсон чувствует к Миллеру.

В это время, навеселившись, раскрасневшиеся Бен и Лизи подбежали к скамейке, начиная наперебой рассказывать о своих эмоциях. Нельсон не был в состоянии что-либо слушать, а вот Гай с улыбкой слушал детей. После, обернувшись к Нельсону, он похлопал его по плечу и, велев Лизи попрощаться, ушёл. Бен из-за переполняющих его чувств не заметил подавленного состояния брата, но он уже устал и сам хотел домой, поэтому вскоре они шагали в сторону дома.

Нельсон весь вечер обдумывал произошедшее, постоянно вспоминая последние слова Гая. «Что-то произошло там, в Париже. Что-то, чего он не может понять». Нельсон злился на свою недогадливость и продолжал прокручивать в голове воспоминания. Его часто посещали мысли, что это «что-то» — предложенная ночь и его отказ. Миллер не ожидал никаких возражений, ведь юноша спал с ним и за меньшую сумму. А теперь он собирает информацию, чтобы понять всё. Но вторая мысль, которую омега постоянно прогонял, всё же была приятнее. Иногда он думал, что Миллер собирает о нём информацию из-за тёплых отношений с ним. Юноша понравился ему, но Миллеру этого мало и нужна информация, подтверждающая его хорошее положение в обществе и репутацию. Эти мысли беспокоили его долго, пока он бессильно не рухнул в постель и не уснул, измученный всем, что сегодня произошло.

Что касается Гая, то он решил этим же вечером увидеть своего приятеля. Миллер всё равно в скором времени всё узнает, поэтому лучше будет его подготовить к этой информации. Гай знал своего друга как жестокого и циничного человека, но понимал, что тот способен и жалеть о своих поступках, способен понимать чувства людей и испытывать жалость к ним. Как он воспримет эту информацию, альфа не знал, но знал, что должен ему рассказать.

Встретившись с Миллером поздно вечером в его доме, Гай подробно изложил детали встречи с Нельсоном. Миллер первое время слушал незаинтересованно, но потом начал понимать серьёзность ситуации. Под конец рассказа он был изрядно пьян и совсем поникшим голосом попросил Гая уйти, оставив его одного.

— Значит, опекун. Брат? Омежка? Альфа? Что там говорил Гай? Пяти лет? Или семи? Не важно! — опустошая вторую бутылку виски, бормотал Миллер. — Деньги ему нужны были на операцию, от которой зависела жизнь брата. Значит, я монстр? Мерзавец? Паскуда? — откупорив третью бутылку, Миллер сделал глоток. Мысли в голове уже начинали путаться. — А в чём? *ик* Что хорошенько оттрахал согласившегося на это омегу? Ну, знаешь ли, это не запрещено! Я даже помог ему! *ик* Он получил за это деньги, как настоящая шлюха. К тому же, слишком много и незаслуженно! Он, мать его, бревном лежал! Да самая дорогая проститутка в десятки раз меньше получала! *ик* И он мог отказаться. Что ему помешало сказать «нет»? И вообще! *ик* Если он готов лечь в постель за деньги, то почему бы не пойти за какого-нибудь пузатого мужичка при деньгах? Легко. *ик* Доступно. *ик* И приемлемо. «Любви все возрасты покорны» или как там говорят? — Миллер вздёрнул головой, а в его памяти всплыла картинка с мокрыми от слёз глазами Нельсона и его лицом, полным боли. Это тяжёлое воспоминание отрезвило альфу. — Брр! — тяжело выдохнув, Миллер вспомнил холодного маленького беззащитного ёжика, что забрёл к нему в кабинет. — Такой гордый, надменный, словно король мира, а сам одет проще студента какой-нибудь хабзы. Смешон! *ик* Но, чёрт бы его побрал, смышлёный ведь парень! А может, зря я выбрал его? Альфа тоже был неплох… Нет! Этот ещё полон энергии и очарователен во время течки! — лёгкая волна возбуждения прошла по телу. — Твою мать! Как сопливый подросток с пушком вместо бороды, завожусь только от воспоминания. Пятый класс, вторая четверть! *ик* Если он действительно продажная шкурёнка, то какого чёрта тогда было в Париже? Шестьсот тысяч! За одну ночь! И так нагло сказать «нет«… — голова начинала кипеть. Третья бутылка упала на пол. — Признайся, что он тебе нравится! Ты бы его не просто ночами имел, но и жил бы с ним, так? — в голове мгновенно пролетела мысль о семейной жизни Миллера, где Нельсон ходил по дому в белом фартучке. Миллер сделал ещё один глоток виски и рассмеялся, выкидывая это из головы. — Сколько у него было до меня? Сколько вот так вот помогало ему? Видимо, не очень много, слишком уж узкий был, — жутко захотелось течную омегу. Будь мобильный где-то поблизости, Миллер бы позвонил кому-нибудь, но усталость и дремота, напавшие на него, не позволили подняться с кровати. — А какого, вообще, он солгал в анкете? И где были мои сотрудники, которые обязаны досконально проверять информацию об устраивающихся?! Уволить всех к чертям собачьим! *ик* Завтра же! А этот юнец, если врал, значит, не боялся, что уволят?! Мразь! Или не так уж и хотел здесь работать? Может, уволить и его? Вышвырнуть из компании, пока чего не натворил. Один раз уже прокололся, и сейчас косячит постоянно, а потом гляди и плюнет на всё! А так — вышвырну его, как щенка, — и дело в шляпе. *ик*

Почувствовав неприятную тяжесть в животе, Миллер кое-как поднялся с кровати и, пошатываясь, вдоль стеночки поплёлся в ванную. Опустив голову под ледяную струю воды, он попытался привести себя в порядок, остатками здравого смысла понимая, что завтра рабочий день, и ему предстоит провести несколько встреч. Не получив должного эффекта, он мысленно отметил задание для Нельсона: отменить все назначенные встречи, какой бы важности они ни были. Снова мысленно столкнувшись с Нельсоном, Миллер более-менее трезво взглянул на ситуацию, но ни к чему не пришёл. Решив оставить всё, как есть, он вернулся в спальню и мгновенно затерялся среди царства Морфея.

Утром он решил дождаться результатов, а потом уже сделать вывод. «А пока… стоит понаблюдать за ним и смягчиться».