Глава 9. Новый темп жизни или затишье перед бурей.
Все выходные Нельсон и Бен провели у себя дома. Часто гуляли по парку, ходили на аттракционы, покупали мороженое — делали то, что должны делать. В эти выходные Бен казался младше своих лет. «Он ещё совсем ребёнок», — думал юный омега, наблюдая за тем, как его брат бегает по аттракционам. Погода словно понимала их настроение и старалась поддержать появившуюся дружную и счастливую атмосферу. Все выходные палило солнце, что было весьма странно, потому что все синоптики кричали о плохой погоде. Город в глазах этих парней ожил и налился яркими красками. Жизнь продолжалась, набирая новые обороты и переходя на белую полосу.
В понедельник приятный звон будильника вырвал юного омегу из царства Морфея и вернул его в реальную жизнь, которая оказалась ничуть не хуже сна. Новая неделя. Новый день. Новая работа. Отчего же не воспользоваться новой зубной пастой и не открыть новый пакет печенья? А может достать ещё и новую белую рубашку? Настроение было приподнятым, и Нельсон радовался жизни. Появилась новая цель, стремление. Хотелось просто жить, черпая из этого всё, что можно. Так почему же не побыть транжирой и буржуем?
Быстро собравшись, молодой человек обнаружил, что имеет в запасе достаточно времени, чтобы прогуляться по городу или зайти в какое-нибудь маленькое кафе. Однако все куда-то спешили с серьёзными лицами, все куда-то опаздывали, часто поглядывая на часы. Казалось, будто один он никуда не торопился, отставая от быстрого темпа жизни. На него наталкивались бегущие студенты, цепляли сумками приезжие, что не могло приносить удовольствие, и Нельсон вслед за всеми поспешил укрыться от всей этой городской суеты в высотном здании компании марки Вэйда.
Теперь в компании все знали, кто занимает должность секретаря Миллера Вэйда. Большое количество людей кидало взгляды на нового сотрудника, испытывающее осматривая и давая про себя оценку. Однако винить их за это не стоило. Миллер редко брал на работу омег. Тем более, себе в ассистенты. Чем смог этого добиться Нельсон? Это, пожалуй, было ведущей и самой актуальной темой дня. Куда бы омежка не ткнулся, на него косо поглядывали или загадочно улыбались. А причиной этого было стандартное и стереотипное мышление завистников. Ведь ни для кого не секрет, что на эту должность рвались не только люди из других компаний. Многие здешние работники также надеялись пойти на повышение. И видеть сейчас на желаемом месте обычного молодого омежку было трудно. Било по самолюбию.
Однако сам Нельсон к этому привык и гордо прошествовал уже в свой личный кабинет. Стола напротив, где несколько дней назад восседал Рональд, не было, словно его никогда и не существовало. На его месте появилось несколько чёрных кожаных кресел, два вазона высоких цветов, оживляющих серое помещение и один большой стеллаж с папками документов. По пути к себе Нельсон прихватил стопку папок у мисс Харт и чашку горячего кофе на кухне. Миллера ещё не было на месте.
Спустя несколько часов работы Нельсон почувствовал усталость, чего не случалось во время испытательного срока. Сегодня, казалось, всем обязательно нужно было подсунуть папку с документами, позвонить и уточнить планы Миллера, просто зайти и обмолвиться словечком, предложить пойти на обед. Заходили в основном альфы, делая вид, что их вопрос или просьба не терпит отлагательств. Сам Нельсон подмечал, что только единицы заглядывали с действительно серьёзными вопросами. Такая суета напрягала и жутко отвлекала, поэтому работа немного затянулась. Когда же настало время обеда, Нельсон прихватил ноутбук и нужные документы, а затем отправился в ближайшее небольшое кафе, где можно было спокойно наверстать упущенное. Однако и здесь появилось несколько сотрудников компании, один из которых, заметив Нельсона, решил подсесть к нему.
— Добрый день, — вальяжно улыбаясь, альфа отодвинул стул. — Можно? — не дождавшись ответа, он присел за столик, осматривая омегу оценивающим взглядом.
— День добрый, — голос был холоден, ясно давая понять, что сейчас не самое подходящее время вести бессмысленные беседы. — Если вы хотели узнать что-то по поводу работы, то у меня большая просьба, обратиться после обеденного перерыва. — Бросив короткий взгляд, омега снова уставился в монитор. Альфа счёл это за гордость и снова попытался завязать разговор. Не в первый ведь раз.
— Нет, я хотел скоротать обеденное время за беседой с вами, — альфа терял уверенность, но продолжал горделиво и раскрепощённо себя вести.
Нельсон же просто поднял глаза, давая понять, что он внимательно слушает. Поведение его, с одной стороны, казалось правильным, строгим и дисциплинированным, а с другой — дерзким и вызывающим, что привлекало альф.
— Вас не было на банкете. Отчего же? — не зная о чём больше спросить, поинтересовался альфа.
— Неправда. Был, — коротко, теряя терпение, ответил Нельсон.
— Но не долго, — парировал мужчина, надеясь, что производит впечатление. — Вы многое упустили.
— Уже ничего не изменить. А сейчас, прошу меня простить, но мне нужно немного поработать, — не дожидаясь ответа, Нельсон начал быстро набирать шапку документа.
— Обеденное время, а вы весь в работе. Наверное, мистер Вэйд сделал правильный выбор, — сам альфа был другого мнения, но чтобы привлечь к себе внимание, решил похвалить настойчивость Нельсона. — Что же, думаю, в следующий раз разговор у нас получится более… ммм… дружеским, — делая акцент на последнем слове, мужчина встал и свободной, чуть раскачивающейся походкой вышел из-за столика, оставив омегу одного. Больше никто не решался подойти, что нравилось Нельсону, так как, благодаря этому, он успел сделать всё, что запланировал, и даже больше.
Вторая половина дня прошла в более загруженном темпе. Когда же пришло время собираться домой, Нельсон был уставшим. Единственное, чего он хотел – это спать. Поэтому, не задерживаясь на работе, он покинул здание и спустя тридцать минут открывал двери своей квартиры. Замечать хандру, которая поджидала его здесь, не было сил. Приняв холодный душ, он тут же лёг в постель, забыв позвонить Саю и спросить о Бене. Первый рабочий день оказался изнурительным и выматывающим.
***
— Как показывает себя новый работник? — делая небольшой глоток из своего стакана, Гай по привычке поинтересовался Нельсоном. Уж очень была ему интересна жизнь этого юного омежки.
— Не было ещё возможности проявить себя, — холодно бросил Миллер, подливая себе тёмной жидкости. — Что-то зачастил ты с вопросами о нём, не замечаешь? — выгнув бровь, альфа вальяжно глянул на приятеля. Последние дни стоило Гаю заговорить о Нельсоне, что происходило при каждой их встрече, Миллера всего передёргивало. Нарастала беспричинная злость и к омеге, и к своему приятелю. Мозг директора компании всё никак не мог понять, чем же так привлёк к себе Нельсон Гая.
— Я просто интересуюсь, — смутившись, бросил Гай и отвёл глаза в сторону. — Зная тебя и твой несносный характер…
— Просто интересуешься по несколько раз на дню? Просто интересуешься, устраивая мне ежедневные допросы? — Миллер поставил стакан на столик и серьёзно глянул на друга.
— Просто интересуюсь. Зная тебя… — Гай нервничал. Лицо его покрылось румянцем, что было несвойственно для него. Если он краснел, то только от сильного смущения.
— А что я? Я всего лишь его начальник. Всё, — с сарказмом бросил Миллер, решив попытать альфу. — А вот ты… В компании начал появляться чаще, каждый день устраиваешь допросы, интересуешься, — особенно выделяя последнее слово сарказмом, — чем же он тебя так заинтересовал? — только Гай сделал серьёзное выражение лица, собираясь перечислить все положительные качества юного омеги, как Миллер продолжил, – только не говори мне, что его желанием работать и хорошими знаниями. Из-за таких качеств ты не краснеешь.
— Что ты…
— И не стыдно ли тебе? Почтенный господин, семьянин, муж и отец? Не стыдно? — самодовольно улыбнувшись, Миллер снова отвернулся и направил взгляд на камин. — Неужели ты, тот, кто всегда твердил о морали и чести, как об обязательных моментах в жизни человека, поддался искушению? Неужели из-за какого-то юного омежки со смазливой мордашкой ты готов изменить своему мужу, своей семье? Ты — человек чести, позволил себе положить глаз на молодое тело, забыв о своей семье? И после этого ты мне будешь читать морали и лекции о моём безнравственном поведении?
— С каких это пор ты начал разглагольствовать по поводу чести? — собравшись с мыслями, Гай решил атаковать Миллера. — Ранее за тобой такого я не замечал. Кто несколько месяцев назад предлагал мне, добропорядочному семьянину, посетить бордель? Не ты ли убеждал меня в том, что посещение такого заведения не является изменой? Что изменилось сейчас? Может, ты сам заинтересовался этим молодым человеком? — догадавшись, что зацепил собеседника за живое, Гай с ухмылкой глянул на Миллера. — Значит, я был прав! Ты ревнуешь.
— В отличие от тебя, я не стану отрицать того, что был бы не против провести ночь с Нельсоном. Внешность у него приятная, — немного призадумавшись, Миллер с лёгкой иронией продолжил, — и запах будоражит всё внутри. Нет, я бы даже хотел этого, однако отталкивает меня то, что всё это будет происходить за деньги, а это огорчит тебя и разрушит образ твоего идеала, — губы Миллера искривила гадкая ухмылка.
— Как омерзительно и грязно звучит. Не делай из него шлюшку, в которых ты превращал и превращаешь всех хороших молодых людей. И не пытайся оправдаться.
— А ты не меняй темы, – Миллер резко обернулся к Гаю, — тебе Нельсон не только знаниями понравился, ведь так?
В комнату вошла горничная, прервав разговор, чем помогла Гаю избежать ответа. Тот, в свою очередь, облегчённо выдохнул, скрыв это от Миллера.
— Мистер Оумен, вам звонил ваш супруг.
— Да-да, конечно, — немного багровея и избегая взгляда Миллера, Гай поднялся с кресла. — Я, пожалуй, уже пойду. Поздно. Меня дома заждались.
С этими словами Гай вышел из гостиной, а вскоре и горничная покинула комнату, забрав с собой поднос с бутылкой виски и стаканами. Миллер же, молча остался сидеть у камина. Лето, но в камине горел огонь. Языки пламени, пытавшиеся покинуть свою клетку, всегда успокаивали альфу.
О чём думал Миллер, известно ему одному, однако, можно сказать, что неизвестное чувство нарастало у него внутри. Это не была злость в чистом виде, и не ревность, вызванная любовью. Это было нечто переходящее. Слушая постоянные советы Гая, Миллер начал замечать, что всё чаще думает о Нельсоне. Его юношеское лицо всё чаще встаёт перед глазами, большие глаза, скрываемые стёклами очков, манят к себе и заставляют напряжённо думать. Думать о смысле жизни, о любви, симпатии, ненависти, об устоях — обо всём. Миллер не раз возвращался к этим жизненным вопросам, пытаясь заново дать им свою оценку, определить своё положение в этом деле. Однако каждый раз он возвращался к прежней жизни, к прежним мыслям, которые отрицали существование порядочных омег и давали безграничную власть деньгам. Возвращался, и недоверие к юноше росло, заставляя отталкивать его от себя. Однако свою физическую тягу к нему Миллер не упускал и не отвергал. Не сразу, конечно, он понял, в чём дело, но к сегодняшнему вечеру он смирился с тем, что его действительно тянет к омеге. Однако долго думать над этим вопросом он не пытался, решив, что это обычное желание трахнуть симпатичного омежку.
***
Каждый новый день Нельсон встречал с удовольствием, находя в каждом моменте своей жизни положительные мгновения, приносящие радость. Если на испытательном сроке большую часть своего рабочего времени он не знал, чем заняться, то сейчас на него свалилось большое количество работы и ответственности. Он уставал, отчего пребывание в собственной квартире в одиночестве не казалось ему таким уж и страшным. Вымотанный на работе, он возвращался домой, звонил брату и быстро проваливался в сон.
К вечеру пятницы он всё же нашёл в себе силы и на выходные забрал к себе Бена, решив провести их вместе. Погода стояла замечательная, а в город приехал цирк. Вопрос о том, как провести выходные, решился самостоятельно.
— Ты видел? Видел? Он такой большой был! — Бен восхищённо рассказывал свои впечатления о льве, который прыгал через горящее кольцо, а потом забавно укладывался спать, накрывая себя одеяльцем и поправляя подушку. — Он такой умный! Класс!
— Тебе так понравилось? — Нельсон улыбался, глядя на братишку.
— Номер да, но теперь мне его жалко, — Бен погрустнел.
— Почему же?
— А у него есть семья? Настоящая семья, а не дрессировщики? — мальчик посмотрел большими глазами на Нельсона.
Казалось бы, вопрос был очень простым, но Нельсона это поставило в тупик. Наверное, Бен прав. Мы стараемся делать другим лучше, но приносим только вред. Дрессировщики стараются заботиться о льве, полагая, что ему хорошо, но о чём хорошем может идти речь, если он не на свободе. Нельсон просто кивнул головой в ответ, а мысленно сравнивал себя с этими дрессировщиками. Он пытается сделать Бену хорошо, но правильно ли он поступает?
— Нельсон? Нельсон, ты меня слышишь? — мальчик уже несколько минут дёргал брата за руку.
— Мм, что?
— Я хочу мороженное. Пожа-а-алуйста! — глядя на умоляющее детское выражение лица Бена, Нельсон не удержался.
После двадцатиминутного перерыва, они вновь спустились в зал. Бен уже доедал вторую пачку мороженого, довольный, как слон.
К вечеру к ним присоединился Сай, обещавший подойти ещё около часа назад.
— Сай! Ты представляешь, мне Нельс купил две пачки мороженого! — большие глазёнки альфы горели ярким светом, а улыбка согревала всё вокруг. Услышав про мороженое, Сай вопросительно глянул на друга, но тот заставил молчать.
— Это чудесно! — с улыбкой бросил Сай, потрепав Бена по голове.
Эти выходные, как и все предыдущие, подошли к своему логическому концу. Нельсон попрощался с Беном и жёлтое такси увезло его. Началась новая неделя, новые серые будни, каждый из которых был загружен больше, чем предыдущий. Каждый вечер Нельсон приходил никакой, всё ещё привыкая к новому темпу жизни. Он старался работать и расти по карьерной лестнице, не замечая, как отдаляется от своей маленькой, но семьи.