Глава 3. Искривление пространства

Б

орясь с усталостью, со своей врождённой женской слабостью девушка продолжала свой путь с Саидом на плечах, шаг за шагом приближаясь к дому.

– Ты посмотри... – задумчиво произнёс один из соседей Хельги по улице. Сейчас он стоял под зонтом возле своего дома и курил на пару со школьным другом. – И зачем Хельге бой-френд-алкоголик? Да ещё такой, что ей самой приходится таскать его?

Само собой, она не слышала этого комментария, да и едва ли услышала его, даже проходя совсем рядом. Сейчас все её мысли были поглощены состоянием здоровья Саида и тем, что делать дальше, после того, как она приведёт его к себе домой.

***

Саид тяжело открыл глаза, мучительно превозмогая ужасную боль, стальными цепями охватившую всё тело и напоминающую о себе при каждом, даже самом малейшем движении. Голова была словно набита свинцовой ватой. Но открыл глаза он вовсе не от этого, нет, в чувство его привёл резкий запах каких-то специй.

– Что это? Где я?

Парень с трудом сфокусировал взгляд на заплаканном лице девушки прямо перед ним, склонившейся над ним. Она держала у него под носом маленькую чайную ложечку, действительно полную каких-то мексиканских специй. И эта девушка плакала. И улыбалась. Даже смеялась. Сквозь слёзы.

Чёрная тушь ручейками стекала по её щёкам.

– Что случилось? – спросил он.

Она ничего не ответила. Продолжала держать ложечку и счастливо улыбаться через слёзы.

– Как хорошо, что ты в порядке, – ответила она.

– Что... ох, что-то... – всё опять поплыло перед глазами Саида, и он вновь погрузился в приятную густую тёплую черноту объятий обморока.

***

Когда Саид снова пришёл себя, вокруг него была уже не тёплая и уютная обстановка жилого дома, а более холодный и более безразличный интерьер больничной палаты. В это время за окном, наконец, рассеялись тучи – крайне редкое явление – и светило жизнерадостное, доброе, но в целом тоже безразличное солнце.

Рядом с кроватью сидела Хельга и задумчиво смотрела куда-то туда, где видела только она. В руках девушка теребила плюшевого медвежонка, и, судя по немного разошедшимся уже его швам и торчащей кое-где набивкой, делала она уже это не первый час.

И время от времени она вытирала слёзы, скатывающиеся из глаз. Она уже не плакала, нет, но слёзы продолжали сочиться из уголков глаз.

– Где я? Что со мной случилось? – слабым голосом снова спросил Саид.

Хельга, от неожиданности выронила медвежонка из рук. И тут же взгляд её перебросился к парню.

– Ты в больнице. Всё уже в порядке... Помнишь, что вчера было?

– М... – сморщился Саид. – Голова...

– Тише, тише... – осторожно и нерешительно погладила его по голове Хельга. – Ты это... спи, если нужно. Врачи сказали, что тебе надо восстанавливать силы, поэтому ты, возможно, будешь много спать. Так что спи. Да, и это... у тебя были обширные кровопотери, поэтому я купила тебе фруктов, которые кровь восстанавливают: гранатов, тёмный виноград и помидоры... – Она показала на чёрный мешок-майку, стоящий на прикроватной тумбочке. – А, ты уже спишь...

И действительно, усталость сморила Саида, и он уже мерно сопел носом, безоговорочно отдавшись власти Морфея.

***

– Чёрт! Что делать, что делать, что делать... – паниковала Хельга.

Прямо сейчас на диване в гостиной её дома лежал истекающий кровью полуживой, едва ли не умирающий человек. И она совершенно не представляла, что в таком случае делать дальше. Вызвать скорую помощь? Но они ведь, наверно, должны будут сообщить об этом происшествии в полицию. А что она сможет ответить полиции, когда те спросят, откуда взялась жертва, и кто нанёс ей эти повреждения?

– Надо привести его в чувство... – решила девушка. Вот только сразу возник другой вопрос: где достать нашатырный спирт? В аптечке? Теоретически – да, но не в её доме. И тут её воображение выдало изображение человека, чихающего после понюшки каких-то ядрёных мексиканских специй.

Сама Хельга готовить не то, чтобы любила. И это ещё мягко сказано. Однако кухня, забитая различными продуктами – как правило, полуфабрикатами всех сортов и мастей – была также достаточно богато обеспечена и множеством различных специй, когда-то использовавшихся её мамой – той ещё кулинаркой – для приготовления самых различных блюд: от обыкновенной манной каши и макарон по-флотски до утки, жаренной под винным соусом. Сейчас её мамы давно уже как не стало в живых, но специи остались, хоть и не использовались уже никем.

И Хельга начала нюхать эти маленькие баночки со специями одну за другой: тмин, корица, базилик... Потом в ход пошли различные смеси. И вдруг Хельга сморщилась и громко чихнула – у этих специй действительно был тот самый аромат, который, наверно, заставит чихать даже мёртвого.

Тотчас же зачерпнув немножко этой смеси чайной ложечкой, девушка бросилась назад, в гостиную, к дивану и поднесла ложечку к носу Саида, всё ещё не пришедшего в себя.

Сначала парень продолжал неглубоко и тяжело дышать, но затем запах специй попал туда, куда надо, и дыхание перешло на один сплошной глубокий судорожный вдох.

Внезапно в его груди что-то хрустнуло, булькнуло, одно из пятен крови, расползавшихся по его серой толстовке, стало ещё чуть побольше, и он замычал от боли. Но был в этом и один плюс – он открыл глаза.

– Что это? Где я? – слабым голосом спросил Саид.

***

Уже через несколько минут Хельга вместе с Саидом мчалась в машине скорой помощи к ближайшей клинике. В фешенебельном районе города граждане слишком хорошо и слишком регулярно платили налоги, чтобы заставлять их ждать хотя бы одной секундой дольше, чем это действительно возможно. Да и машины в автопарке были здесь, наверно, самыми быстрыми, комфортными и самыми обеспеченными в городе.

– Хотите узнать моё предварительное заключение? – поинтересовался медбрат.

– М? – оторвалась от наблюдения за показаниями кардиографа Хельга.

– Я говорю, предварительное заключение... Думаю, у него множественные переломы рёбер и некоторых костей правой руки. Плюс одно из рёбер, похоже, проткнуло лёгкое. Ну, и само собой, сотрясение мозга и незначительные ушибы внутренних органов. Я думаю, ничего серьёзного, хотя более точно вам скажут в больнице, когда сделают снимки...

***

– Эй! Братэлло! – воскликнул Макс, когда Саид снова пришёл в себя. За окном уже свечерело, но тучи, внезапно отхлынувшие с небесного покрова ещё с утра, так и не вернулись на свои места – очевидно, дождь лил сейчас где-то в другом месте. – Мы с Олесей приехали сразу, как узнали, что с тобой случилось. И вот, привезли тебе подарки, чтобы тебе не скучно здесь было...

В своём ярко-жёлтом попугаистом брючном костюме он отошёл от кровати и предоставил взгляду Саида огромный плазменный телевизор, который он поставил прямо перед кроватью. Наверно, более нормального, привычного для общества костюма у него не было. Или был, но в стирке. Или настроение у него сегодня было такое, попугаистое.

Даже Олеся, пришедшая с ним, и та была одета в более привычный в повседневной жизни костюм: ярко-синие капри и белоснежную футболку с надписью «I YU».

– И ещё хавчик... – он махнул рукой в сторону тумбочки, где стояла настоящая корзинка для пикника, укомплектованная соответственно: хлеб, сыр, жареные сосиски, кетчуп, варёная картошка, огурцы, соль. А ещё кефир, сок и кофе. Пакет тем временем был изгнан корзинкой на подоконник. – Кофе мы сами добавили. Ведь ты же любишь кофе, правильно? Правда, местные врачи запрещают тебе давать кофе, говорят, пока нельзя, но ведь когда-нибудь станет можно, тогда и откроешь. Или, если совсем прижмёт, втихаря, когда никто не видит. Да, и насчёт мяса нам тоже что-то сказали, но какое сейчас мясо в колбасе, ведь правильно, Олеся?

Он повернулся к своей жене.

– Да, – ответила она. – Я вообще слышала, что сейчас защитники животных запрещают делать колбасу из животных: свиней всяких, коров... И мясокомбинаты начинают переходить на искусственное мясо на основе соевого белка. А это вроде бы даже лучше для организма. Его же специально синтезируют, чтобы он быстрее усваивался организмом. Да, так в какой-то умной передаче говорили. А там ведь не дураки, они в институтах всяких работают. И в белом халате ходят. Вот. А ещё у некоторых мировое имя, то есть их знают во всём мире. Да, там так сказали.

Макс подошёл к Олесе и плотно прижал её к себе, обняв за талию. Потом посмотрел на Саида:

– Да, и это. Ты звони, если что. Спрашивай. Мы обязательно приедем...

– Хельга... – слабым, едва слышным голосом перебил его Саид, указывая в сторону стоящего на окне чёрного пакета-майки. – Где Хельга?

– Что? Хельга? – потрясенно переспросил Макс, даже расширив глаза от удивления. – Ты хочешь сказать, это она принесла?

– Ты представляешь? – Макс повернулся к Олесе, также с вопросом во взгляде повернувшейся к нему. Она уже слышала о Хельге и её отношениях (или отсутствии отношений) с Саидом. – Это она принесла ему этот пакет?

– А тебе не показалось? – снова обратился к Саиду Макс. – Или это действительно она спит в холле? Вот это да...! И как же это получилось, интересно? Ладно, не отвечай. Тебе, наверно, нельзя сейчас говорить помногу. Потом расскажешь... Ну, давай, звони если что. Пока.

– Пока, Саид, – попрощалась также и Олеся, чуть задержавшись. Всего на мгновение. И они вместе вышли.

***

– Привет, Алексей, – глухо произнёс Игорь при встрече со своим лидером. – Мы с Сергеем решили твою проблему относительно этого Саида. Мы догнали их в одном из полузаброшенных дворов и запинали того хмыря до смерти. Если что, то мы оба были в масках клоунов. Мы их специально для этого купили. Так что они не узнали нас...

– Я надеюсь, вам хватило ума не разговаривать друг с другом и не называть ваших имён? – сурово спросил Алексей, стоявший сейчас прямо напротив своего подлизы. Ноги он уверенно расставил и крепко упирался ими в землю. Руки засунул в карманы куртки. Подбородок был вздёрнут гордо и уверенно.

– Ну, за кого ты нас принимаешь? Конечно, мы даже слова не сказали. Тут и так было понятно. Без слов.

– Хорошо. Хорошая работа. Если что, то этого разговора не было. Если что-то всплывёт, то вы со мной не знакомы. Со своей стороны я тоже попытаюсь уладить, если что-то всплывёт против вас...

***

Саид уже заснул, когда Хельга влетела в палату молнией, будто здесь бесплатно раздавали чёрные гробы со скелетами, причём остались их считанные единицы. Она часто дышала, да и сердце наверняка колотилось, как бешеное, и едва ли она вполне понимала спросонок, что происходит.

– Что? Что случилось? – спросила она, переводя дыхание. Но парень уже крепко спал, даже близко не подозревая об её состоянии.

Девушка подбежала в его кровати и проверила пульс на руке Саида. Сердце билось сильно и ровно. Кажется, всё было в порядке. Хельга вздохнула и, присев в кресло, придвинутое к кровати, провалилась в глубокий сон.

***

И так продолжалось не менее чем неделю.

***

– А с тобой-то, что тогда случилось? – интересовался Саид. – После того, как они покончили со мной?

Медики диагностировали у него переломы четырёх рёбер, перелом правой ключицы, вывих левой руки, прокол правого лёгкого и ушибы внутренних органов разной степени тяжести. Но вот на вопросы сил у него уже было достаточно, да и самих вопросов, похоже, хватало.

– Понимаешь... как бы это сказать? Они ушли.

– Просто ушли?

– Да, просто ушли, когда ты перестал подавать признаки жизни.

– Надеюсь, тебя они не трогали?

– Нет. Ну, только когда один из них, тот, что держал меня, отшвырнул меня в грязь. Но и всё. Как если бы они выполняли чью-то чётко поставленную цель: избавиться от тебя, не причиняя вреда мне.

– Хм, да... Как странно... А в универе что происходит?

– Ну... я даже и не знаю. Я передала декану сообщение, что ты пострадал, и я – тоже. А что там ещё происходит, я не знаю. У меня же, ты знаешь, тоже друзей немного. Точнее – вовсе нет. По крайней мере, не в этом университете. Но если хочешь, я могу узнать. Надо?

– Гм, да, наверное. Не помешает узнать, что там и как. Хотя бы чтобы быть в курсе событий. Да и... на чём мы там остановились? В смысле науки...

– Саид! – строго ответила Хельга. Даже брови её нахмурились. – Разве можно сейчас, я имею в виду – в твоём состоянии, заниматься наукой. Тебе строго предписано отдыхать, и я лично прослежу за тем, чтобы ты соблюдал это и другие предписания, в том числе и приём лекарств. Ты, кстати, принял утренние лекарства? То есть то, что тебе назначили на утро...

– Да. Сегодня утром медсестра заходила. Мне как бы немного не сподручно, – он помахал левой рукой, указывая на то, что, несмотря на то, что ручка управления кроватью находилась слева же, но тумбочка была справа. Да, приходилось констатировать, что даже в больнице, находящейся в дорогом районе, не всё было идеально.

Но в смысле обеспечения лекарствами здесь было всё в порядке: Саид был опутан трубками капельниц, в которых содержались одни из самых качественных лекарств, да и уколы с таблетками тоже были на высоте. Говорят, здесь также был великолепный центр реабилитации людей с переломами вплоть до очень тяжёлых случаев, но для этого Саиду надо было дождаться, как минимум когда срастутся рёбра, а лучше и немного подольше, пока это сращение станет надёжным.

– Я это... спросить хотела: почему за всё время твоего присутствия здесь к тебе ни разу не пришли твои родители? Даже если, допустим, они не знают, в какую клинику ты попал, то ведь они всегда могут поинтересоваться у других и так, ниточка за ниточкой добраться досюда. Но их нет. Ты что, сирота? Круглый сирота?

– Понимаешь... На самом деле я хотел задать точно такой же вопрос тебе, но раз уж ты спросила первой, то и рассказывать мне первому. Хотя это не самая простая для меня история, и я вообще не хотел бы говорить об этом...

– Так будешь или не будешь? – очевидно, Хельгу раздражало, когда начинали развозить такие вот слюни и сопли.

– ...но должен же кто-то начать, верно? И, наверно, будет лучше, если им буду я...

– Сейчас стукну, – погрозила Хельга. По её взгляду трудно было понять, говорит она всерьёз или шутит.

– ...но с тебя потом такая же история. Потому что я на самом деле давно наблюдаю за тобой, но ни разу не видел рядом с тобой кого-нибудь из взрослых, тех, кто может быть твоими родителями. А денег у тебя всегда предостаточно. Но ты же не Брюс Уэйн, верно? Поэтому...

Хельга замахнулась.

– Молчу, молчу, – с заискивающей улыбкой, но всё-таки придерживаясь игрового сценария развития событий, быстро ответил Саид, поднимая левую руку в защитном движении. – То есть рассказываю. Слушай...