Как к СВОБОДНЫМ ДЕНЬГАМ будет относиться: Ученик Прудона?
Наша программа вводом Свободных Денег была полностью выполнена. Цель, к которой мы стремились, достигнута. То, что мы стремились заполучить посредством введения сложных, с трудом осмысляемых институтов наподобие обменных банков товаров и кооперативных обществ, т. е. именно тех организаций, предназначенных для обмена товарами, было сделано гораздо проще и легче с помощью Свободных Денег. Вот что говорил Прудон:
"Равный обмен в социуме есть формула справедливости. Равный обмен может быть определён следующей максимой: делай так по отношению к другим, как они делают по отношению к тебе. Или, если перевести эту фразу на язык политической экономии: обмен продуктов на продукты, покупай у других продукты, когда они купят продукты у тебя, покупайте друг у друга. Социальная наука означает простую вещь: организацию внутренних отношений людей в самом гармоничном виде. Дай социуму надёжный агент, который будет беспрепятственно обращаться в среде социума, т. е. такой агент, с помощью которого будет налажен постоянный обмен продуктами, и человеческая солидарность будет железной, а труд организован по своему наивысшему максимуму".
И Прудон был прав, по крайней мере по отношению к обмену продуктами труда, хотя он и ошибся в отношении продуктов сельского хозяйства. Но вот как можно было организовать озвученную им задачу: регулярный обмен продуктами? То, что предлагал сам Прудон для достижения этого постоянного обращения, т. е. постоянного обмена продуктами, на практике оказалось невозможным. Даже на самом малом уровне, возникшие по инициативе Прудона банки товаров не заработали, поэтому вопрос оставался открытым с тех самых времён.
И снова, ему следовало глубже изучить тот аспект, почему у него ничего не получилось, почему по его схеме люди так и не стали обмениваться товарами и продуктами, изучить вопрос спроса и предложения. Вот в этом заключалась его ошибка. А он приступил сразу к практической реализации своих идей. И погорел.
Прудон на самом деле подозревал, что что-то не так с металлическими деньгами; потому что не зря называл золото "запором на воротах на рынок, часовым, охраняющим вход на рынок от всех страждущих туда войти". Но он так и не удосужился выяснить точно, что же было не так с деньгами, хотя именно с этой точки ему и нужно было начинать своё расследование. Он ошибся, и ошибка завела его в сторону, причём далеко. Для того, чтобы поднять труд, вернее результаты труда, т. е. товары, на ту высоту, где обитали деньги (т. е. золото), Прудон придумал решение, которое, как ему казалось, раз и навсегда решит эту проблему. Но зачем было ему так необходимо "поднимать" товары на более высокий уровень, что такого особенного было в золоте (иными словами, в деньгах), что делало его уровень несопоставимым с уровнем труда?
Да, именно здесь, в самой идее поднять товары на уровень золота, и лежала ошибка Прудона. Ему следовало перевернуть схему и сказать: "Надо сделать так, чтобы и товары, и деньги циркулировали на одном уровне, сделать так, чтобы деньги никогда и ни в чём не были бы предпочтительнее товаров; тогда товар и становится деньгами, а деньги - товарами. Поэтому давайте лишим деньги их уровня и низведём их до уровня товаров. Мы не можем изменить природу товаров и каким-то образом сделать так, чтобы у них появились свойства и преимущества золота. Мы не можем сделать динамит невзрывчатым веществом, не может сделать небьющееся стекло, нержавеющее железо, мех, неподвластный моли. У товаров есть неискоренимые дефекты; они портятся со временем, на них оказывает влияние время и они разрушаются - и только золото в этом ряду исключение. Ну а если добавить к этому то, что золото ещё и деньги, а как деньги повсеместно принималось в качестве оплаты, к тому же не портилось ни при перевозке, ни при хранении, то тогда и говорить вообще не о чём. Как в таких условиях можно было поднять продукты до уровня денег, золота? Никак.
Но процедура в обратном направлении гораздо более лёгкая: можно изменить деньги. С ними ведь мы можем делать всё, что угодно, поскольку они могут быть изменены. Поэтому легче опустить деньги до уровня товаров, легче придать именно им те свойства, которые восстановят баланс между деньгами и товарами, придадут им обоим одинаковые качества.
С вводом Свободных денег эта логически понятная идея была воплощена в жизнь, а полученный результат доказал, насколько обоснованно и оправдано было мощное замечанияе Прудона, а также как рядом он находился в поисках решения этой проблемы.
Да, денежная реформа опустила деньги до уровня товаров, и результатом стало то, что товары всегда и везде, в любой ситуации стали равными деньгам. "Покупайте продукты друг у друга", - говорил Прудон, - "если вам нужен рынок, если вам нужна занятость". Теперь это сделано. Спрос и предложение сливаются теперь в экстазе с помощью новых денег, как будто наступил сплошной, но удобный бартер; как будто каждый приходит на рынок со своим товаром, а уходит - обязательно купив чужой. Поэтому товары идут сплошным потоком, в оба направления. Со Свободными Деньгами именно так и происходит: сколько куплено, столько и продано, а продажа обозначает почти немедленную покупку, и так снова и снова по кругу, таким образом предложение товара обозначает возникновение спроса именно на поставляемую величину. Продавец, который вынужден продавать то, что он произвёл, теперь самой природой денег вынуждается тут же избавляться уже от них: либо через покупку других товаров, либо через вложение денег в строительство нового дома, в образование своих детей, в улучшение своих инструментов, машин, мебели, одежды и т. д. Если же его не привлекает ни один из вышеперечисленных способов избавления от денег, то он может просто дать деньги в долг тому, кому они нужны в этот момент. Другие способы избавления от денег, к примеру, их накопление, или ростовщичество (т. е. дача денег взаймы под процент), или покупка таких товаров, которые спустя энное время можно продать и получить прибыль, или даже просто подсчёты, как именно могут деньги принести прибыль в виде денег же, увы, более невозможны. Раньше тебя твои товары заставляли тебя нести их на рынок и продавать; а теперь к этому прибавилось ещё и деньги, которые тоже куда-то надо деть, да побыстрее, и альтернативы более нет. Эта последовательность, покупка за продажей, продажа за покупкой, заставляет деньги быть тем, чем они и предназначены быть - деньгами. В хорошие времена и в плохие, в победе и поражении, деньги не уходят с орбиты рынка, они крутятся и крутятся именно там, где им и надо крутится. И это происходит так же неумолимо, как вертится наша Земля вокруг солнца. Спрос появляется на рынке с такой же регулярностью, с какой труд ищет приложения для производства товаров, а товары ищут спрос.
Покупатели, конечно, стонали все как один поначалу, будучи вынуждены расставаться с деньгами. Они называли появившуюся природу денег насилием над их свободой и ущемлением их права собственности. Но всё зависит от того, какой смысл вы вкладываете в понятие "деньги". Государство провозгласило, что деньги - есть общественный агент, средство обмена, и их функция лишь одна: служить для свободного и бесперебойного обмена товарами. А это предполагает, что покупка должна немедленно следовать за продажей. Опыт показал, что каждый, поступая лишь по своему желанию, тем не менее служит общим целям и задачам, причём к благу всех без исключения, и это служение заключается лишь в том, что деньги немедленно оказываются вновь на рынке, лишь только они побывали в руках того или иного человека, достаточно было "вложить" в деньги силу, которая заставляет людей делать это. В общем, это и было сделано. Цель достигнута.
Кстати, любой, кто не желает лишать себя свободы распоряжаться своей собственностью так, как пожелает, волен распоряжаться этой самой собственностью, как его душеньке угодно, может хранить свой товар, не продавая его, а может продавать его только тогда, когда ему потребуется. Никакого насилия нет. Если человек не желает продавать то, что он производит, к примеру, сено, овощи-фрукты, брюки, табак, в общем, всё, что угодно, он волен продавать или не продавать; никто не заставляет его, никто не будет жаловаться на него. Единственное, он сможет продать только за Свободные Деньги. Но, как только он продал часть своего товара, избавившись от головной боли его хранения, получил деньги, то сразу такой человек сталкивается с проблемой обязанности уже владельца денег; теперь уже он должен сделать так, чтобы деньги принесли другим то, что они принесли ему. Он должен их снова запустить в обращение, т. е. купить что-либо. Ибо обмен товарами - это равный обмен, иначе и быть не может.
Всё, что требует денежная реформа от каждого человека, продавшего товар и получившего за это деньги, простая справедливость: "Теперь купи на эти деньги другой товар, другому человеку тоже нужно избавиться от своих товаров." Но это требование не прямолинейное насилие, это требование заключено в природе нынешних денег; к тому же это мудрое решение: дать шанс всем избавиться от своих товаров и получить другие товары. Поэтому покупай на то, на что сумел продать. Ибо, если ты будешь господин в продаже, то одновременно будешь и рабом при покупке, и - наоборот. Без покупки нет продажи, без продажи нет покупки.
Совокупность продаж и покупок образует рынок, обмен товарами; т. е. по сути это две части одного и того же. При металлических деньгах покупка и продажа были разделены иногда длительным временем; при Свободных Деньгах этого нет. Металлические деньги разделяли товары на те, что проданы и на те, что не проданы, вызывая тем самым тягу товаров к деньгам, а владельцы денег имели возможность денег владельцам товаров не давать, диктуя свои условия. Из всего этого получалась одна жадность, накопительство... в общем тысяча причин по которым деньги сейчас тратить вовсе и не обязательно; Свободные же Деньги, наоборот, диктуют всем, владельцам денег и владельцам товаров побыстрее избавляться и от того, и от другого. Никакие силы более не властны в обмене, кроме самого обмена. Металлические деньги, по определению Прудона, были запором на рынок, а Свободные деньги - ключ, открывающий всем ворота на рынок настежь.